Пролог
Когда люди ложатся спать, они должны чувствовать спокойствие. Ночь – это время, наполненное их мечтами и тайными желаниями.
Люди не должны находиться во власти страха.
Однако ночь также означает темноту.
И когда она наступает, все ее существа выходят из тени.
Звучит как начало плохой страшилки, не так ли?
К сожалению, я узнала, что монстры существуют не только в фантазиях или под кроватью. Они действительно существуют в темноте.
Или в моем случае, в лесу позади дома.
Я лежу в постели и смотрю в окно рядом с кроватью. Луна ярко светит в ясном небе, насмехаясь надо мной, напоминая о тайнах, скрывающихся в ее тени. Страшных тайнах.
От воспоминаний о ночи, пролившей свет на эти тайны, по моему телу пробегает дрожь.
 Неделю назад я пошла в лес, начинающийся сразу за домом тети Таши. Я собиралась испечь кексы, и мне нужна была дикая черника, которая растет только там. Когда я застегивала свою серую куртку, тетя дала мне два наставления: оставаться в безопасности и не отходить слишком далеко от тропинки в лесу.
Она относится ко мне как к маленькой, как будто мне не восемнадцать и я сама этого не знаю.
Я рассмеялась, схватила корзинку и, поцеловав тетушку в щеку, ушла.
Лес всегда дарил мне ощущение покоя, а этот был гуще и темнее, чем тот, что позади нашего старого дома в Флагстаффе в Аризоне. Когда мои родители еще были живы, а я была маленькой девочкой, мы с мамой могли часами бродить по лесу. Мы останавливались, устраивали пикники, и пока она читала, я рисовала. Иногда казалось, что мы проводили больше времени вместе в лесу, чем дома.
Лес за нашим старым домом, безусловно, отличается от леса позади дома тети Таши, но что-то  не так и с тем, и с другим. Хотя я не могу понять, что именно. Я имею в виду, они все-таки находятся в двух разных штатах, черт возьми.
Меня окутал сладкий аромат, смешанный с запахом дуба, и в голове всплыли воспоминания о маме. Внезапно, я перенеслась на несколько лет назад, когда мне было около десяти. Мы с мамой отправились на один из наших еженедельных пикников в лес. Пока она лежала в тени зеленой листвы, я гонялась за бабочками. Я была совершенно одержима ими. Их яркая окраска очаровывала меня, и я всегда пыталась поймать одну, просто чтобы рассмотреть поближе. Больше всего мне нравилось смотреть, как они летали. Скорее даже беспечно порхали. Я завидовала этой способности. После нескольких часов бесплодных попыток, я смирилась, что мне не поймать летающую драгоценность, и плюхнулась рядом с матерью, тяжело дыша после бега.
Заключив меня в теплые объятия, мама наклонилась к моему уху и отчитала за то, что бегаю. Я никогда не понимала, почему она снова и снова объясняла мне это правило.
– Лесной воздух отличается от обычного, милая, – сказала она, заправляя выбившуюся прядь моих волос за ухо. – Ты должна медленно делать вдохи, иначе будет трудно дышать.
Она спокойно объяснила мне, что в лесном воздухе содержится много влаги, которую нельзя почувствовать, если делать торопливые вдохи. Только замедлив дыхание, можно насладиться тишиной природы.
В этот же момент сладкий, стойкий аромат просочился мне в рот и отозвался болью в сердце. Я скучаю по ней так чертовски сильно. Иногда дыхание – единственное, с чем я в состоянии справиться. Но я все равно улыбаюсь, показывая окружающим людям, что у меня все хорошо.
Внутри же, моя душа будто покрыта коркой льда, словно холодный лесной воздух сковал печалью не только мои легкие, но и каждую клетку моего тела.
Признаюсь, я скучаю по своим родителям – особенно по маме – но в то же время мне не больно, скорее мои чувства просто парализованы. Если бы я позволила себе почувствовать их потерю, по-настоящему принять ее, тогда часть меня исчезла бы навсегда.
Гуляя по лесной тропинке, я шла не торопясь и даже дышала медленно, как учила мама. Моя рука скользила над листвой, набухшей от воды после грозы. Пытаясь перебить воспоминания о прошлом, я думала о бабочках и о том, что дышать нужно медленно.
Но это не помогло. Все мои мысли крутились вокруг родителей, и снова мое тело почти парализовало от боли, от осознания, что они никогда не вернутся. Они действительно ушли.
Я резко повернула голову вправо, услышав внезапный шелест листвы. Дезориентированная, я моргнула, попыталась сосредоточиться и посмотрела по сторонам. Черт возьми. Уже почти ночь.
Совсем с ума сошла. Тьфу. Так не может больше продолжаться. Нельзя позволять воспоминаниям о днях до автокатастрофы завладеть моими мыслями. Я похожа на зомби. Ушла в лес дальше, чем предполагала, и в моей корзине всего лишь горстка ягод. Если не вернусь домой в ближайшее время, точно заблужусь.
Я пошла обратно по той же тропинке, по которой пришла, аккуратно обходя разросшиеся корни деревьев и щурясь, чтобы увидеть хоть что-то сквозь темноту. Шелест листвы слева от меня становился все громче. Вдруг резко вспорхнула птица. Было что-то странное в ее поведении, и, резко остановившись, я затаила дыхание.
Я замерла, нутром чуя опасность – кто-то наблюдал за мной.
Сердце бешено колотилось, я вертела головой то влево, то вправо. Ничего. Только очертания стволов деревьев и густой листвы виднелись сквозь беспроглядную тьму. Я слышала только, как ветер шелестит листвой. Или это еще одна птица?
Дрожь пробежала по спине и волосы на затылке встали дыбом. Стук моего сердца становился все громче. Темнота мешала видеть. И затем я услышала его.
Отчетливый треск веток.
Справа от меня появилась темная фигура человека. Мы стояли друг напротив друга. Он был огромных размеров… гораздо больше, чем любой нормальный человек, которого я когда-либо видела. Разум кричал бежать, но я как будто застыла, не в силах пошевелиться. Адреналин в организме словно отключил все мои чувства.
Под моей ногой хрустнула ветка. Замерев, я затаила дыхание и молилась, чтобы он не услышал, но мои молчаливые молитвы не были услышаны. Массивная фигура повернулась и начала идти ко мне.
Уровень адреналина в крови резко подскочил.
Затем я сделала то, чему меня учили, с тех пор как я была маленькой девочкой.
Я побежала так быстро, как только могла.
Я невысокого роста и мне не одолеть его физически, как бы я ни старалась. Но можно хотя бы попытаться обогнать его.
Лес уже полностью погрузился во мрак. Я напрягала зрение так сильно, как только возможно, но все равно с трудом могла различить руки перед глазами. Я бросилась бежать, часто меняя направление, отчаянно пытаясь просто уйти от этого человека.
Это помогло мне оторваться от него.
Жгучая боль пронзила руку, когда я врезалась в дерево. Моя корзина упала. Оттолкнувшись от ствола, я ринулась вперед, используя дерево, чтобы набрать скорость, потому что бежать становилось сложнее. Я сосредоточила внимание на том, что было прямо передо мной, хотя хотелось оглянуться назад. Но я не могла рисковать. Даже одной секунды будет достаточно, чтобы потерять преимущество.
Этого не должно случиться.
Я не слышала ничего, кроме звуков собственного тяжелого дыхания и шуршания травы под моими ногами. Никто за мной не бежал, но это не уменьшило страх, струящийся по телу. Я побежала быстрее, мои легкие горели.
Уже почти, уже скоро, Сэди. Просто продолжай бежать. Левая нога. Правая нога. Левая. Правая. Ты сможешь сделать это, ты сможешь оторваться от него.
Я бесконечно прокручивала эту мантру в голове, чтобы не позволить страху полностью поглотить меня.
Если этот человек поймает меня, кто знает, что он сделает со мной? А вдруг не найдут даже моего тела?
Завязывай с этим. Не думай об этом. Сосредоточься. Левая нога. Правая нога. Продолжай.
Ноги горели, как в огне. Единственные звуки, которые я слышала, издавали мои собственные ноги.
Неужели я оторвалась от него?
Пробежав еще несколько шагов, я решила обернуться. Это был рискованный шаг, но мне нужно было знать.
Там не было… никого.
Абсолютно никого.
О, Боже. Я сделала это. Оторвалась от него.
Адреналин не отпускал, и то ли от страха, то ли от надежды, мои ноги продолжали двигаться вперед.
Я должна была остановиться.
Мне стоило сосредоточиться.
Может быть, это спасло бы меня.
Не замечая ничего, я продолжала смотреть через плечо, вместо того, чтобы обращать внимание на то, что было передо мной.
Именно тогда я поняла, что убежав от одного охотника, стала добычей другого.
Во второй раз мои глаза испуганно распахнулись: теперь я смотрела уже на волка, перекрывающего мне путь. Этот момент навсегда останется в моей памяти. Его черный мех, казалось, переливался в свете луны, когда та осветила его неправдоподобно огромное тело и жуткие неестественно-серые глаза.
Я резко затормозила, мои ботинки по инерции зарылись в землю. По моему лицу струился пот, грудь тяжело вздымалась. Я стояла там, как замороженная, и смотрела в глаза волку.
Это не могло произойти со мной. Нет. Как я могла убежать от одной опасной ситуации, чтобы в итоге попасть в другую? Беги, Сэди. Разворачивайся и беги.
Мое тело меня не слушалось.
Эти глаза и то, как они сменяли цвет, словно в них бушевал шторм, врезались в мою память. Они удерживали меня на месте против моей воли.
Его ноздри раздувались. При каждом вдохе его массивное тело содрогалось от ушей до кончика хвоста. Огромные когтистые лапы напряжены и готовы оттолкнуться от земли, и я поняла, что он собирается наброситься на меня.
У меня нет выбора: «бежать» или «драться»; бежать – единственный вариант. Я развернулась и побежала влево, делая глубокие вдохи, даже более глубокие, чем необходимо.
В этот раз мне не посчастливилось услышать тишину.
Я слышала каждый шаг, который он делал, хруст каждой ветки, на которую он наступал. Его рычание отдавалось вибрацией по спине. В нем чувствовался дикий голод. Вся моя нервная система, кажется, почувствовала это.
Необходимость бежать стала самым важным, и дыхание отступило на второй план. Хруст каждой ветки под моими ботинками казался оглушительным. Влага в плотном воздухе душила меня, тело окутал страх, а темнота ночи, казалось, стала еще чернее, и я не видела ничего.
Самосохранение – единственное, что не позволяло мне остановиться. Я обессилела.
Я сосредоточила все внимание на передвижении то одной ноги, то другой, заставляя себя бежать так быстро, как только возможно. Грудь болела, потому что так нужный мне воздух поступал слишком быстро. Никогда еще в своей жизни я не бегала так быстро. Мое тело почти не могло этого принять.
Несмотря на холод, по моему лицу катился пот. Смесь страха и беспомощности сделала меня слабой, но я заставляла себя бежать. Я твердила себе не оглядываться через плечо, чтобы не видеть, насколько близко находится волк.
Но я знала, насколько он близко. Чем быстрее я бежала, тем быстрее он догонял, и с каждым вдохом, казалось, приближался все быстрее. Его лапы вспарывали траву, а рычание и зубы становились все ближе и ближе.
Моя паника достигла рекордно высокого уровня. Внутренний голос в голове кричал, чтобы я продолжала бежать, но это была тщетная попытка. Две ноги против четырех. Любой, кто хоть немного разбирается в математике, поймет, кто проиграет.
Все мои мечты – выйти замуж и завести детей – рушились на глазах. Слезы теперь катились не от страха, а от горя, которого я успела хлебнуть за свою короткую жизнь.
Вдруг, что-то яркое бросилось в глаза справа.
Вдалеке стали проглядываться очертания деревьев и тропинки. Мои усталые ноги передвигались все тяжелее; отсутствие выхода приводило в отчаяние. Необходимость дышать стала несущественной, так как я выложилась на все сто, ради сохранения жизни.
И только я подумала, что у меня появился шанс, как волк сбил меня с ног на землю.
Мир перевернулся, когда меня подбросило в воздух. Это было так быстро, что у меня даже не было шанса собраться с духом перед ударом.
Боль пронзила все мое тело, когда руки и голова соприкоснулись с землей. Я едва успела осознать, что произошло после страшного удара – огромный вес волка оказался на мне.
Я попыталась свернуться в позу эмбриона, из горла вырывались хриплые стоны, но волк зарычал, как будто предупреждая меня этого не делать. Его передние лапы уперлись в мои плечи, а задние – в бедра.
Бежать было бесполезно. Слезы продолжали бежать из моих плотно закрытых глаз. Массивная лапа, которая по ощущениям была размером больше, чем моя голова, вцепилась мне в плечо.
Я в милости зверя.
Мысли в голове казались бессмысленным месивом, там не было ничего, кроме ужаса.
Я умру.
Умру, заживо съеденная волком.
В глубине души проснулась воля к жизни. Просто сдаться – не вариант. В моей жизни были болезненные моменты, очень болезненные, но я не была готова попрощаться с жизнью. Пока нет.
Я вырывалась так сильно, как могла. Мотала головой из стороны в сторону. Пытаясь освободиться, я пнула волка ногой, стараясь оттолкнуть его со всей силы. Меня даже не волновало, что мои трепыхания могли разозлить его. Единственной моей мыслью было освободиться.
Волк опустился на меня, наши животы соприкоснулись.
Мои рыдания переросли в мольбы о пощаде. Обещание никогда больше не возвращаться в лес было все, что я могла предложить этому животному.
Как будто он мог понять меня.
Волк клацнул зубами и зарычал в ответ на мою попытку договориться. Теплое дыхание овеяло мое лицо, когда он холодным носом провел по моим волосам.
Все мое тело застыло, ожидая первого укуса.
Ожидая неизбежного конца.
Каждое его движение усиливало мои страхи.
Я ничего не знала о поведении волков. Это нормально? Разве волки обюнхивают своих жертв, прежде чем разорвать?
О, Боже. Это происходит на самом деле. Я действительно умру. Здесь. Сегодня ночью. Одной из самых страшных смертей.
Вес на моих руках и ногах, в конце концов, стал легче. Волк остановился, зарычал и немного отодвинулся от меня. На мгновение вспыхнула надежда. Собирался ли он оставить меня в покое? Была ли я избавлена от того, чтобы стать его ужином?
Я открыла глаза и увидела те же серые глаза, уставившиеся на меня.
Обрамленные густыми черными ресницами.
Человеческими ресницами.
Мое сердце, казалось, остановилось.
А потом внезапно забилось еще быстрее, чем раньше.
Эти серые глаза были дополнены высокими скулами, темными волосами и сильным, обнаженным телом.
Огромным мужским обнаженным телом.
Мужчина дышал так же тяжело, как и волк минуту назад. Каждый вдох заставлял его живот плотнее прижиматься к моему, и я могла чувствовать каждый сантиметр его обнаженного тела.
Иисусе… какого черта?
Мое дыхание ускорилось, разум боролся со страхом, растерянностью и чем-то еще, что мне не хотелось анализировать.
Он изучал мое лицо, и я не могла отвести от него взгляд. Его глаза сменили цвет с светло-серого на почти черный, и я взвизгнула от удивления, когда заметила это изменение. Затем его губы изогнулись в небольшой улыбке с ямочками на щеках, обнажая ряд клыков прямо перед моими глазами.
Срань Господня.
Господи.
Может быть, я упала и разбила себе голову? У меня галлюцинации?
Кто он?
И почему, ради Бога, я больше сосредоточена на том, как он великолепен, чем на всем остальном?
У него очень красивые глаза.
Весь он потрясающе красив.
Безумно.
И если разум не врет мне, он просто превратился в человека... после погони за мной в теле волка.
Мой мозг медленно переваривал то, что я только что видела.
Рассказы, которые я слышала в детстве об этих существах, оказались правдой.
Один из них смотрит сейчас прямо мне в лицо.
Один из них сейчас голый, как в день, когда он родился, и прижимает меня к земле!
Оборотень.
Он снова переместился, его бедра скользнули между моих ног, тесно прижавшись ко мне. Лунный свет отражался в его черных волосах, когда он опустил голову, чтобы понюхать меня еще раз.
Медленнее, чем раньше. Не торопясь.
Низкое рычание завибрировало в его груди.
Его губы коснулись моей кожи, и он глубоко втянул носом мой запах.
Внезапно я почувствовала, что ко мне прижимается что-то длинное и твердое.
Я ахнула, осознав, что это. Он был твердым и становится все тверже с каждой секундой, пока этот мужчина вдыхал мой запах.
Что действительно меня удивило, это не его реакция, а то, что эта реакция была из-за меня.
Моя спина выгнулась по собственной воле, тело стремилось получить больше его тепла.
И как раз перед тем, как вонзить зубы в место между моей шеей и плечом, он отстранился, и его полные губы изогнулись в дерзкой усмешке.
С них сорвалось всего одно слово.
Одно слово, которое определило мою судьбу.
Одно слово, от которого мое тело заболело так, как не болело никогда прежде.
– Моя.
И его зубы погрузились в мою кожу.