Пролог
Хорошо ли быть Орреном Ритом? Ответить непросто. Хотя бы потому, что к имени, титулу, богатствам и прочим благам прилагается вредная дочка, считающая, что если не сделает кому-нибудь гадость – день будет прожит зря. Казалось бы, за долгие годы своего отцовства я мог привыкнуть к тому, что Юля всегда найдет, чем удивить.
Но чтобы устроить такое…
– О-о, владыка!
В зал для торжественных приемов, убранный пурпуром и золотом, громко хлопнув дверями, вбежал, поскальзываясь на мраморных плитах пола, главный жрец. Выглядел грузный лысеющий мужчина презабавно. Его привыкли видеть вальяжно вышагивающим, буквально несущим свое пышное тело над бренной землей, сейчас же жрец, несмотря на свой возраст и вес, почти летел, придерживая длинную рясу и подобострастно выпучив глаза.
Император Эолы – высокий немолодой мужчина – с неохотой отвлекся от чтения свитка и, махнув рукой слугам, отпустил их. Если жрец решил нанести визит подобным образом, разговор точно не предназначается для чужих ушей.
– Я слушаю тебя, – дождавшись, когда верховный служитель Хель закончит с поклонами и длинным перечислением титулов, император указал тому на невысокое кресло. Оное стояло на две ступени ниже трона владыки южного государства, стремясь еще раз напомнить посетителю о его положении.
– Свершилось чудо! – без предисловий начал жрец, вытирая накрахмаленным платком потное лицо. – Великая Хель во время утренней хвалы ответила верным слугам! Она согласилась направить свою длань против последователей рыжей лгуньи, затаившихся на севере.
– Неужели? – усмехнулся в бороду император.
Хитрый жрец уже не раз пытался прибрать к рукам Лирию, но только это было безумством, сколь бы ни хотелось расправиться с соседями.
«Чистую землю», как обычно именовали Лирию, рыжая лгунья одарила непростым защитником – верным псом, обладающим особой силой, и императоры ее, в отличие от эольских властителей, всегда рождались со знатным магическим даром, который от отца к сыну только увеличивался. Что уж говорить про дружественный договор с эльфами и драконами? Да… творец Алив всегда умела выбирать союзников. Нет, конечно, и у Эолы, не надо долго искать, найдется чем ответить, благо и в численности у них явное преимущество: все-таки страна в два раза больше Лирии, и еще кое-какими секретами Хель наделила, хотя она предпочитала оставлять все на совести верных подданных, уважая выбор и честный труд. И все равно, нехорошо молодых парней на убой гнать. Страна процветает, зачем им еще земли?
А жрец поохает в очередной раз, да и замолкнет.
Вот только в эту же секунду показалось, что кто-то, невероятно могущественный, сосредоточил на мужчине свой взгляд, не одобряя такое пренебрежение волей Хель. Неужели жрец решил какое-то заклятие применить, чтобы убедить императора в правильности объявления войны?
Раздался негромкий щелчок, и перед троном появилась женщина. Она… Жрец не замедлил распластаться на полу, выражая свою преданность и восхищение. Сказать по правде, вот чего уж Хель не вызывала, так это восхищения… Страх? Безусловно. Уважение – естественно, но ничего более. Даже язык неохотно поворачивался называть это отвратительное существо женщиной. Однако император не замедлил склониться перед творцом в почтительном поклоне, чтобы ничем не выдать своей неприязни.
– Приветствую тебя, Хель.
– И я тебя, – криво усмехнулась она. – Сложно, когда один другому не верит. Вкратце так: скоро Лирия лишится императора. Это ненадолго, мальчишка быстро вывернется, но у вас появится замечательный шанс пощипать противника. Договорились? – Хель прищурилась, понимая недовольство императора, и, дождавшись, когда мужчина скажет тихое «да», исчезла с тем же щелчком.
Алив была очень довольна небольшим маскарадом. Достоверно изобразить Хель не получилось бы ни у кого во всей вселенной, но творцу хотелось думать, что она смогла передать манеру оппонентки. А что, Убийце можно изображать из себя Пресветлую матерь, а Алив прикрываться чужой личиной – нет, что ли? Смешно. Раз у Хель что-то важное в этом мире наметилось, она с огромным удовольствием подставит ей подножку. Из чистой вредности… ну и еще из нескольких корыстных планов.
Что ж, поиграем, Убийца.
Глава 1
НА КРУГИ СВОЯ
Что наша жизнь – игра, знает каждый, а вот правила…
NN
…Главный храм Пресветлой матери давно опустел. Ветер задувал в открытые двери запах несостоявшегося праздника и прелые желтые листья. Красные закатные лучи, проникая сквозь витражные окна, переплетались под высоким куполом в тончайшие кружева света и падали на мраморный с темными прожилками пол, растекаясь по вязи сберегательных знаков.
Алтарь, украшенный белыми лилиями, шелк, небольшие букеты цветов, ряды ажурных скамеек для высокородных гостей – все было идеально. Именно так, как и планировалось целый год, – словно в настоящей доброй сказке. Первая неделя после праздника Начала выдалась в этом году дивной: теплой, солнечной, с хрустящей листвой, осыпающейся под ноги прохожих золотым ливнем.
Лучшее время для свадеб.
Считалось, Пресветлая Алив больше всего любит короткие недели осени, и заключенные в это время брачные союзы оказываются самыми прочными. Младший сын моего друга Варэла Дикка женой обзавелся. Квер, лишь несколько месяцев назад пришедший в себя после проклятия, наконец-то смог сыграть свадьбу со своей ненаглядной Лирой. И двадцать лет назад мы с Лареллин дали друг другу клятвы в похожее осеннее утро.
А этот день предполагал стать особенным для всей империи. Свадьба молодого императора Кристиана Лита вот уже полгода продолжала оставаться самым обсуждаемым и многообещающим событием. Пышное, фееричное торжество, начавшись в главном храме Пресветлой матери, должно было перекинуться на всю Лирию, подарив людям замечательный повод не работать, а собираться в кабаках и пить за благополучие страны и здоровье правящей семьи.
Однако этого не случилось.
Переливались нежными голосами флейты, гости притихли в ожидании начала церемонии, я, как и полагалось отцу невесты, стоял в первом ряду, нервно оборачиваясь на Василия, Элизабет и Альгу, которые два часа утром откачивали меня и пытались успокоить. Крис переминался у алтаря с ноги на ногу, теребя край вышитого камзола, Ливий полировал и без того начищенную до блеска ритуальную чашу. Нервы у всех были на пределе.
Но вот к напеву флейт добавился нежный мотив скрипки, высокие створчатые двери с тихим шелестом распахнулись, и в храм вошла моя доченька в белоснежном платье с пышными юбками, длинным шлейфом и с маленькой адамантовой диадемой в сиреневых волосах – красивая до безобразия и совсем взрослая, самостоятельная.
И так невыносимо мне в тот момент захотелось, чтобы Юльтиниэль не спешила взрослеть, чтобы время повернулось вспять, позволив исправить ошибки прошлого, что, видимо, где-то наверху это желание прочла Хель и, как всегда, попыталась сделать благо, поняв его по-своему… с присущим Убийце юмором.
Дочка медленно и торжественно приблизилась к алтарю, одарив гостей многообещающей улыбкой, поцеловала Кристиана в щеку и… неожиданно прошептав «прости», переместилась в неизвестном направлении.
А я неожиданно успокоился. Не повзрослела все-таки!
Жалобно тренькнув на высокой ноте, замолчала скрипка, и гости, кажется, забыли, что нужно хоть изредка дышать. Планы на пышную свадьбу рухнули с оглушительным треском, погребая всех под грудой новых проблем…
Поняв, что это не розыгрыш и побег невесты в запланированную программу бракосочетания включен не был, все начали расходиться по домам, оставшись без праздничного банкета. Видимо, люди уже давно привыкли, что, если в деле замешан император или юная леди Рит, оное никогда не пойдет так, как было запланировано. Им было жаль не попробованного свадебного торта, невыпитых вин и потраченных на дорогие подарки денег. Но воспринимать произошедшее событие как из ряда вон выходящее они не собирались. И не успел я оглянуться, как в храме осталась лишь наша дружная компания, пытающаяся решить, что же снова пошло не так и, главное, что теперь делать.
– Ы-ы-ы? – только и смог выдавить потрясенный Крис.
– Угу, – спокойно отозвалась Альга. Она улеглась прямо на одну из скамеек и, прикрыв глаза, делала вид, что собирается задремать.
Василий только рукой махнул, словно бы говоря, что цензурной лексики на нас, Ритов, у него не хватает.
– А искать мы Юлю не будем? – осторожно уточнила Маришка.
– Где? – Тэдар хмыкнул и заглянул под скамью, на которой расположилась Альга. – Юля, вылезай, хватит прятаться!
Юля, естественно, не вылезла.
– Ы-ы-ы-ы, – тоскливо подтвердил Крис, с жутким треском разрывая дорогой камзол и оставаясь в нижней рубашке.
– Она может быть где угодно. Пока сама не захочет, мы ее не найдем. – Лиз, придерживая тяжелый подол нежно-синего платья, поднялась со своего места. – Ох, Оррен, дочка-то вся в тебя, только до двадцати лет не утерпела, раньше сбежала.
– Я же не со свадьбы ноги сделал!
– Да, с помолвки. Какая большая разница… – насмешливо согласилась Альга.
– Видели бы вы тот ужас, что мне родители подсовывали! Тут бы и Хель устрашилась…
Крис тем временем, переборов шок и уныние, как следует потоптался на обрывках бедного камзола и начал наматывать круги вокруг алтаря и грустного Ливия, который, наполнив ритуальную чашу вином (которое вообще-то могли пить только брачующиеся), пытался убедить себя, что жизнь еще не закончилась. Вид у Криса с каждым кругом становился все воинственнее и воинственнее.
– Нет! – наконец император вынес вердикт. – Так не получится! Я ей устрою… – в сердцах воскликнул Кристиан. – Оррен, остаешься за императора!
Ливий успел только икнуть от испуга, посмотрев на меня, как уже Крис исчез в неизвестном направлении, оставив нас глотать успокоительное и гадать, что же теперь будет…
Юля сидела на подлокотнике большого мягкого кресла и методично обрывала бутоны белых лилий, украшающих длинную фату, – весь ковер оказался усыпан плотным слоем нежных лепестков. Пышное свадебное платье уже давно сменила привычная походная одежда, которую полуэльфийка загодя припасла для этого момента, так же как и вещевой мешок с самым нужным скарбом.
Последний год не прошел для Юли даром, показав, что иногда можно обойтись и без пятого измерения. И вообще, скромнее надо быть, скромнее. К тому же вредность медленно, день за днем, шаг за шагом все-таки выветривалась из головки хорошенькой Юльтиниэль. Это-то ее и нервировало, даже пугало. Заглядывая в овальное зеркало, висящее в ванной комнате студенческого общежития академии, она все чаще и чаще видела совсем другую девушку: насмешливый прищур сменил серьезный, задумчивый взгляд, улыбка все реже освещала дивное лицо… – и нужно было срочно что-то делать, чтобы не потерять себя.
Поэтому, не привыкшая к ответственности, Юлька, собрав остатки былого безрассудства, решилась на столь отчаянный шаг. И поломала все, до чего смогла дотянуться в только-только наладившейся жизни.
И почему-то сейчас была страшно довольна и несчастна одновременно.
– Глупая ты, Юля, – сидевший в кресле наместник Хель – Рик Рит, по совместительству дядя полуэльфийки, неодобрительно смотрел на племянницу, – заморочила парню голову и смылась в самый ответственный момент. Кто так делает? Ты хоть представляешь, что натворила? Не любишь – так бы и сказала. А то оставишь свою империю без правителя.
Полуэльфийка помотала головой:
– Люблю! Но нотации я могла и у папы выслушивать, точнее, и так наизусть заучила все ваши доводы. Может, хватит, а? Знаю, что глупая, но не готова к этому шагу… чтоб императрицей и женой, нет, не хочу. Время мне нужно, – вздохнула Юльтиниэль, поднимаясь с места. Рассиживаться в гостях не стоило, нужно было как можно быстрее ретироваться из гостеприимного дядиного замка, пока обеспокоенный родитель не сообразил, кто является Юлькиным сообщником.
– А по-человечески попросить не могла? – также поднялся из кресла наместник, истратив весь запас увещеваний. Он уже и без того добрый час пытался полуэльфийку отговорить от побега на другой материк, куда та, собственно, и намылились.
Ага, за приключениями. А то ж! Сколько неизведанных земель и не доведенных до ужаса народов, пока не подозревающих о существовании сего остроухого бедствия.
Прочтя по виноватой мордашке Юли, что такой способ решения проблем ей был неизвестен, Рик только рукой махнул. Он уже десять раз успел пожалеть, что неосторожно пообещал племяннице помочь с побегом. Брат его после такой «помощи» на сотню маленьких наместников порубит – Оррен над дочкой трясется, как дракон над своими сокровищами: один косой взгляд – и герцог уже готов вызвать обидчика на дуэль. Еле-еле всем миром уговорили дать добро на эту свадьбу, а Юля, как обычно пойдя на поводу у шила в попе, все испортила. Хотя, можно подумать, если бы Рик не откликнулся на ее просьбу – девчонка отказалась бы от побега?! Нет конечно же. Помахала бы ручкой на прощание и дала деру. Только вот в этом случае никто бы не смог узнать, все ли с юной леди в порядке. А так Рик проводит Юлю и поможет ей переместиться: будет уверен, что племянницу во время перемещения не разорвет на кусочки и до пункта назначения она доберется в целости и сохранности.
– Может, мне тебя, как в старые добрые времена, в комнатах запереть и подождать, когда за тобой отец явится? – на всякий случай уточнил он, прикидывая, что надежнее все-таки использовать для этого подвалы.
– Рискни, – насмешливо улыбнулась Юлька, вытаскивая из убранных в высокую прическу волос шпильки и подвязывая простой хвост.
Да она и необученным магом колдовала так, что замок наместника Хель чуть на составляющие не рассыпался. А теперь, помучившись на скучных лекциях, стала такое вытворять, что даже архимаг не рисковал Юле слова поперек говорить. И вообще, как-то чересчур шустро засобирался Эриам на пенсию, вспомнив про то, какой он на самом деле старый и немощный. Так что в данный момент было проще убедить стихнуть бурю, чем принудить к чему-либо Юльтиниэль.
По империи давно слух пошел, что не может быть у обычной полуэльфийки такой силищи невероятной. Оррен хмурился-хмурился, а потом нехотя в кругу друзей рассказал про ошибку творцов: что и Алив, и Хель отметили его дочку – да только все равно все остались при мнении, что что-то тут нечисто.
Рик еще раз оглядел собранную племянницу, которая нервно крутилась на месте, ожидая, когда он снимет с замка защитный купол, не позволяющий совершать перемещения без разрешения хозяина. И давать это разрешение ему категорически не хотелось.
Юльтиниэль тем временем с интересом изучала портрет предыдущего наместника, Норта, – ее дедушки. Казалось, что нарисованный мужчина за ней наблюдает, и от внимательного, оценивающего взгляда полуэльфийке становилось не по себе. Девушка вздохнула, в который раз мысленно посетовав, что родственников не выбирают. Даже подумать страшно, что еще эдакого можно отыскать в пыльных шкафах их семьи. Ниже портрета, на каминной полке, красовалась небольшая, но внушающая уважение коллекция магических артефактов. Вот бы с собой прихватить! Но нельзя – и так дядю подставила, нечестно еще и редкие игрушки отбирать; вот этим можно человека с того света вытянуть, вот эта коробочка дорогу в другой мир пробивает. Разное… интере-э-эсное. Так руки и тянутся потрогать, пощупать, повертеть…
– А это для чего? – Юля ткнула пальчиком в небольшой кристалл, почти незаметный среди остальных внушительных вещиц. И ничего в нем необычного не было, у некоторых на украшениях камешки больше сверкают.
– Не знаю. – Рит бросил короткий взгляд на указанный кристалл. – Когда только наместником стал, Хель его подарила, сказала, что когда-нибудь пригодится. Ладно, горе рода Ритов, помогу тебе переместиться, а то что-нибудь не так представишь и окажешься в жерле вулкана. Я как-то по молодости плавал с Виктором в посольстве, сейчас кину образ портового города. И как ты только умудрилась сама научиться прыжкам в пространстве? Так перемещаться, по-моему, только творцы умеют, чтобы без порталов – пальцами щелкнув и координаты по памяти задав.
Однако ответить Юльтиниэль не успела.
Возникший в кабинете Кристиан доказал, что отнюдь не творцы и наглые полуэльфийки, а еще и вполне себе обычные императоры тоже способны на прыжки в пространстве. Особенно если перед этим их хорошенько разозлить. Юльтиниэль испуганно пискнула – Крис выглядел более чем грозно. Любая другая сбежала бы без оглядки, но девушка стоически выдержала убийственный взгляд жениха и даже попыталась натянуть на лицо приветливую улыбку.
– Куда же ты, милая моя, собралась, не попрощавшись? – прошипел Крис, облокотившись о спинку кресла. – Видимо, твои действия надо расценивать как разрыв помолвки?
– Не-э-эт…
Юльтиниэль сама не знала, как стоит расценивать собственный шаг: самый идиотский поступок века? – кажется, именно так. А ведь еще утром все казалось гениальным и простым. Сбежать, попутешествовать, понять, чего она ждет от жизни и что из этого перечня сможет получить, а потом вернуться домой…
И что дальше? Только сейчас, глядя в непроницаемые глаза любимого, девушка неожиданно поняла, что ее вовсе не ждали бы с распростертыми объятиями. Скорее, уже похоронить к моменту триумфального возвращения успели бы, а потом только плечами бы пожали и предложили вернуться к привычной жизни, в которой было все то же, но без Криса.
– Кольцо. – Император протянул ладонь, спокойно ожидая, пока девушка снимет подарок.
– Ты что? Обиделся? – пискнула Юльтиниэль, отступая на шаг назад.
– Нет, просто понял, что совершил ошибку, пойдя на поводу у чувств. Замуж ты не хочешь, а я за тобой бегать не намерен. Отдай кольцо, Юльтиниэль, и можешь отправляться куда угодно твоей душе, хоть к Хель.
Все шло вразрез с героическими планами Юли.
Полуэльфийка затравленно оглянулась на дядю и, увидев на его лице полное согласие с императором, поняла, что помощи ждать неоткуда.
Рик Рит, после недолгого раздумья, быстро вышел из комнаты, оставив деток самих разбираться со своими проблемами. Вот еще! Мозолить глаза разгневанным магам ему не хотелось. Наместнику была весьма дорога собственная жизнь… И не стоило афишировать участие в этом деле. Видимо, Кристиан сам не понял, что переместился в Окраинные земли к наместнику Убийцы.
Однако Юльтиниэль возвращать кольцо полноправному владельцу не намеревалась. Ведь без него Крис не мог искать другую невесту…
– Не отдам! – воскликнула Юля и попыталась переместиться хоть куда-нибудь – главное, как можно дальше от разгневанного жениха. И плевать на защитные барьеры… – в таком состоянии для полуэльфийки никаких преград не существовало.
Кроме императора…
Оскорбленный до глубины души Крис вовсе не собирался отпускать беглянку с фамильным кольцом Литов. Не хочет становиться его женой – не надо, но и его пусть по рукам и ногам не связывает.
Увидев, как тревожно замерцала вокруг девушки сила, готовая вот-вот переместить свою хозяйку в неизвестном направлении, крайне разгневанный император, не задумываясь о приличиях, сформировал в руках сгусток энергии и запустил им в незадачливую невесту, надеясь сбить настройки заклинания.
Слегка переборщил.
Юльтиниэль, не готовая к нападению, вскрикнула, когда силовой волной ее отбросило к камину, впечатав в полочку, которой она совсем недавно любовалась; и, падая на пол, сбила все артефакты. Раздался звук бьющегося стекла. Сформировавшееся заклинание перемещения требовало выхода, и потерявшая контроль полуэльфийка увидела, как освободившаяся энергия впитывается в тот самый кристалл неизвестного происхождения.
Испуганный Крис кинулся к Юльтиниэль, осознав, что перегнул палку, но не успел и прикоснуться к потерявшей сознание невесте, как на месте одного из артефактов возникла темная воронка перехода.
Хлоп!
…Наместник не далеко ушел по коридору от двери, потому сразу кинулся обратно, услышав испуганный вскрик. В комнате царил невероятный бардак, словно невидимый вихрь прошелся по кабинету, разрушив все, что только было можно разрушить. Среди обломков мебели на полу валялся обугленный кристалл.
Крис и Юля исчезли.
– И что теперь? – спросила Альга, поднимаясь с лавочки, чтобы посмотреть на то место, где несколько минут назад стоял Крис. Хмыкнула, покачала головой и обернулась ко мне.
В храме пахло паленой тканью – остатками роскошного императорского камзола. Ныл копчик, чуя скорые неприятности, со всех сторон подбирающиеся к нам.
– А я-то почем знаю? – Увидев, что на меня поглядывает уже вся честная компания, причем как-то недобро, я даже отступил на шаг.
– Ты, друг, теперь император, тебе и решать, – напомнил Ливий, успешно справившись с удивлением в пользу не совсем здоровой иронии. – Сам слышал: его величество сказали, что некий Оррен Рит остается в его отсутствие за главного…
– …козла отпущения! – подсказала Альга, заработав неодобрительные взгляды Лиз и Василия, но говорить они ничего не стали. И так было понятно, что воровка попала в самую середину мишени.
Ох и подложил же мне крестник свинью вселенских размеров…
– А все-таки, куда они делись? – Маришка оправила длинное платье светло-зеленого цвета и потерянно огляделась вокруг.
За этот год она диво как похорошела, из нескладной девчонки превратившись в писаную красавицу. На симпатичном личике крупными буквами читалась обида на то, что дорогая подруга не позвала ее «приключаться» вместе с собой. Рассудительная и спокойная девушка с подачи моей дочки за последний год, проведенный в академии Шейлера, научилась лихо впутываться во всяческие разнообразные и веселые истории. Начиная с воровства еды из столовой, изменения заклинаний на входных дверях, дабы те отзывались на не совсем приличные выражения, и заканчивая изощренными пакостями, подстроенными ректору Эриаму, – подружкам ни в чем не было равных. Впрочем, Маришка всегда знала меру и успевала в последний момент одернуть Юльтиниэль, чтобы смешная шутка не переросла в серьезный проступок с последствиями.
Поэтому я даже жалел, что доченька не прихватила Маришку с собой – та бы смогла уберечь Юлю от безрассудных решений или, по крайней мере, помогла бы из них выпутаться, предложив логичный выход. Общение с Василием не прошло для Маришки даром, ой не прошло. Иномирец многое знал и хорошо умел передавать свои знания. А к черноволосой девушке относился как к родной дочери, стараясь сделать все, чтобы улучшить ее жизнь.
А теперь получается, что, ко всем радостям жизни, кроме Юльтиниэль еще и Крис куда-то пропал – дернулся за невестой, и все – ни вестника, ни какого-либо знака от него. Нашел он Юлю или нет? Если нашел, почему не вернулся и не притащил ее с собой? А коли не нашел, то где решил искать? Почему без нас? И что нам делать совсем этим безобразием? Не сидеть же сложа руки, право слово! Не по чести это.
Вопросов была масса. И ни одного, даже самого простого, ответа не находилось. Никто из присутствующих не обладал магической силой в том достатке, чтобы так же легко и быстро перемещаться в пространстве. А вслепую расходовать дорогие телепорты ордена Пресветлой матери было делом гиблым и провальным. Иголку в стоге сена и то проще отыскать, чем перемещаться по всему миру, надеясь на случай и везение. Можно было, конечно, попросить Эриама – ректора академии Шейлера – отследить место, куда детки прыгнули… Да архимаг, конечно, Юле в подметки не годится, но отнюдь не самый слабый в нашей империи дар имеет.
Вот с этого, пожалуй, и начнем. Раз уж Кристиан сам при достаточном количестве свидетелей назначил меня своим заместителем, грех упускать такой шанс – самостоятельно порулить могущественной державой.
– Предлагаю покинуть храм и отправиться в императорский дворец. Там думать будет удобнее, – предложил я. – К тому же хорошо бы позвать уважаемого архимага Эриама, надеюсь, он сможет нам чем-нибудь помочь. Действовать удобнее, когда ресурсы доступны и находятся под рукой.
Все согласились. Даже обошлось без насмешливых комментариев со стороны Альги или замечаний от Ливия: глава ордена согласился самостоятельно передать Эриаму Э'киру, что ректора ждет его светлость герцог Рит.
– Оррен, а мы, наверное, поедем. – Элизабет печально улыбнулась. – Помощи от нас никакой, зато люди умеют пускать слухи о причастности Эттов ко всем несчастьям империи. Но если что-то понадобится – наш замок всегда к твоим услугам.
Лиз тепло попрощалась с Василием, подождала, пока Тэдар неловко поцелует Маришку в щечку, после чего мать и сын направились к выходу из храма. Действительно, за пределами своего графства Этты теряли большую часть возможностей, зато приобретали массу недоброжелателей – от тихих завистников до ярых фанатиков Пресветлой матери, жаждущих выведения под корень проклятого рода. Даже официальное объявление Кристиана о снятии обвинений с Эттов не примирило людей с хозяевами Хелиных топей – как болота с располагающимся на них графством пользовались дурной репутацией, так и осталось. Разве что еще шепоток пополз, будто Элизабет чем-то околдовала Криса.
Ха! Да что я все про Эттов? Хоть мою дочку вспомнить – столичные красавицы с первого взгляда возненавидели Юльтиниэль так, что еще добрую половину года ей приходилось круглосуточно поддерживать вокруг себя щит, который просто искрил от насылаемых проклятий и недугов. Потом «милые» девушки поняли, что так просто новую невесту красавца-императора не достать, и стали действовать более тонко, придумывая самые изощренные планы. Но Юльке все это было как мертвому припарки. Некоторые выдумки барышень доченьку так веселили, что она даже наносила визиты вежливости этим фантазеркам, после чего еще одна гордая аристократка, растеряв весь светский лоск, срывалась с насиженного местечка, поспешно уезжая в далекое родовое поместье и думать забывая о коварных планах.
Чудо, а не доченька у меня. За какие только грехи такую послали, непонятно? И куда ее, интересно, угораздило переместиться? Заранее не завидую тому несчастному неудачнику, которому она свалится на голову. Может, и к лучшему, что у них с Крисом ничего не сложилось? Не та личность крестник, чтобы заставить себя прогибаться под другого человека, пусть и любимую девушку. А Юля-то уж никогда никому не уступит, даже если будет точно знать, что этим поступает себе во вред. Нет, они бы и так не ужились, но потом расставаться было бы куда больнее.
Эх, молодость, сколько же всего совершает человек в эти замечательные годы! Столько, что потом всю оставшуюся жизнь распихивает по чуланам и кладовкам скелеты неудач и ошибок и занимается их переосмыслением. Впрочем, не будем о том, что и так все знают.
Пока мы добирались до императорского дворца, пока втолковывали слугам и министрам, что произошло, пока оных откачивали после «замечательных» новостей, пока ждали, когда глава ордена притащит архимага… В общем, время перевалило далеко за полдень. Так далеко, что, выглянув в высокое окно, я с удивлением обнаружил, что уже наступил вечер и солнце клонится к горизонту.
Маришку от свалившихся волнений сморил сон: девушка, свернувшись уютным клубочком, дремала на широком диване. Василий уже прикрыл ее содранным со стены гобеленом, с изображением какой-то баталии далекого прошлого. Судя по смешению золотых и серебряных цветов, дрались блистательные витязи Пресветлой матери не с кем-нибудь, а с проклятыми убийцепоклонниками. А теперь иномирец усердно шикал на всех бодрствующих, чтобы мы не смели повышать голоса, дабы, не приведи Алив, не разбудить его дорогую Маришеньку.
За гобеленом, к нашему смущению, обнаружился потайной сейф, который тут же попыталась вскрыть Альга, но, столкнувшись с моим скептическим взглядом, вспомнила, что теперь к ее услугам все герцогство Рит со своими землями и богатствами, и пора бы начать отучать себя от воровских замашек. Женщина виновато улыбнулась и принялась усиленно смотреть в противоположную от сейфа сторону. Ха! Отучишь, как же! То и дело служанки жалуются на пропажу дорогого фарфорового сервиза, картины, грозди драгоценных украшений с люстры, да и на прочие «странности». «Будто полтергейст какой-то завелся!» – восклицают бедные девушки, не помышляя, что злобный полтергейст – не кто иной, как новая госпожа, руки которой независимо от мнения мозга стараются запихнуть все, что блестит и имеет достойную цену, себе в карман и потом надежно перепрятать стащенную безделушку. Даже если вещь и без того уже принадлежит Альге.
Но что поделать? Привычка! У нас даже появилась «милая» семейная забава – каждый вечер перед сном я прилежно пытаюсь отыскать тайники воровки и вернуть все на свои места. Что-то вроде детской игры «холодно – горячо».
– Ну?
В кабинет без стука вошел хмурый Эриам. Выглядел темный эльф неважно – посеревший, с лихорадочно блестящими глазами, весь какой-то помятый. Ректор обернулся, изучая лица присутствующих в комнате людей, затем как-то странно дернулся и тихо сказал:
– Кажется, Ливий сошел с ума, наговорил мне Хель знает что – чушь какую-то, чуть драться не полез из-за того, что я, по его мнению, чересчур медленно собирался, и при этом так старательно вздрагивал от каждого шороха, что мне самому интересно стало.
Ответом Эриаму стал дружный смех, даже Василий, забыв о необходимости соблюдать тишину, громко крякнул, оценивая поведение главы ордена. Да, Ливий и так до сих пор не оклемался из-за прошлогоднего явления «Пресветлой матери», которая спасла меня от костра, а тут еще исчезнувший император добавил стресса.
Приятного мало, согласен.
– Если Ливий говорил про исчезновение Юльтиниэль и Кристиана, то это не чушь, а суровая реальность, – отсмеявшись, сказал я темному эльфу.
– Да? – радостно встрепенулся ректор академии Шейлера. – Неужели эти несносные дети наконец-то оставят меня в покое?! – с надеждой уточнил он, но, вспомнив, что один из «несносных детей» мой крестник, а другая – дочка, быстро извинился. Мол, сам знаешь, Оррен, ляпнул наболевшее.
Я только грустно кивнул: да, понимаю, много найдется тех, кто искренне обрадуется неожиданному исчезновению двух самых больших заноз Лирии. И даже не будет этого скрывать – Крис с Юлькой стольким успели насолить, что список имен обиженных, реши кто-нибудь такой составить, имел бы шанс растянуться на несколько метров, а то и больше.
– Значит, теперь ты император? – Эльф недобро прищурился.
– Крис сам сказал. – Я развел руками, показывая, что ни в коем разе не напрашивался на этот пост, а только попался под руку венценосной особе не в самый подходящий момент.
– А даже если бы и не сказал, все равно, Оррен, ты так и так крайним бы оказался. Ты же крестный императора, да еще и герцог… В любом случае преемником бы назначили именно тебя, – усмехнулся Эриам и, прошествовав мимо собравшейся компании, нагло расположился в императорском кресле. Я-то мягкое, обитое кожей чудо занять постеснялся, а теперь сгонять архимага было как-то нехорошо, пока он не сказал – сможет помочь с поисками или же нет.
– И что? Как претенденту на трон, ты предлагаешь мне устроить заговор против Кристиана?
– Что, можно? – восхитилась Альга, смешно подпрыгнув, потом задумалась. – А Шахра'ла?
– Нет, ни при каких условиях трон не отошел бы вдовствующей императрице, – покачал головой Эриам. – Риты еще с основания своего рода умудрялись оказываться ближе всего к императорам. Эрик Рит вообще получил именно герцогский титул, а не абы что, потому что стал побратимом Дариила Объединителя, впрочем, это, Оррен, ты знаешь лучше меня. Давайте скорее поговорим о деле, что от меня требуется? – Тон архимага в секунду из задумчивого стал официально-деловым, а взгляд похолодел.
– Найти следы перемещений и сказать, куда дети исчезли, – сформулировал я требования.
– Попытаться найти, – поправил меня Эриам.
– Хоть так, – пришлось согласиться и на такое расплывчатое обещание. В конце концов, требовать от темного эльфа звезд с неба было бы несправедливо.
– В таком случае, позвольте откланяться. – Эриам с явным сожалением поднялся из удобного кресла, кивнул и быстрым шагом удалился.
Вот… уже лучше. Глядишь, что-нибудь архимаг нароет, а там детишки найдутся, и все станет замечательно. Я покосился на Альгу, которая, не устояв перед соблазном, уже вертелась около сейфа, сетуя, что не прихватила на свадьбу нужные отмычки. Василий устроился на диване, рядом с тихо посапывающей Маришкой, поправил сползший краешек гобелена. Все были при деле, и, осторожно приблизившись к креслу, я все-таки сел в него, сразу почувствовав себя настоящим суровым правителем. Одно дело в герцогской короне перед зеркалом крутиться, словно барышня, собирающаяся на свой первый бал, и совсем другое – неожиданно оказаться временным императором.
Здорово!
Однако моим скромным надеждам на скорое разрешение проблемы суждено было скончаться в жуткой агонии.
Не успел я уютнее устроиться на месте Криса, как в кабинет ворвались стражники, чуть не сорвав дверь с петель. Во главе бледных, дрожащих парней в начищенных до блеска доспехах скакал главнокомандующий тем, что в Лирии принято было называть армией, маршал Леран Дирр. Выглядел немолодой, серьезный мужчина так, словно застал Алив в объятиях ночного сторожа вместе с Убийцей Хель. За этой странной процессией следовал белый как мел (это темный эльф-то!) ректор, которому, похоже, не удалось далеко уйти.
– Ваше импер… Тьфу! Оррен, где, твою Хель, Кристиан?!
– Кто ж его знает, – философски спокойно отозвался я, уже понимая, что произошло что-то из ряда вон выходящее, надо добавить, выходящее очень далеко. – И почему-то сразу «мою»?
Но возмущение осталось без должного внимания.
Леран толкнул в спину светловолосого стражника. Паренек отличался от остальных черной безнадежностью, завладевшей молодым лицом и дрожащими руками. Получив тычок от маршала, стражник подпрыгнул на месте, запнулся, чуть не упав, на подламывающихся ногах приблизился ко мне и через добротный стол черного дерева протянул магического вестника. Судя по всему, именно содержащаяся в послании информация поставила всех на уши, заставив примчаться ко мне.
С нехорошим предчувствием я развернул клочок небольшой, но очень дорогой бумаги. Вчитался в написанные тонким каллиграфическим почерком строчки и схватился за сердце.
– Когда? – прохрипел, сминая хелину бумажку.
– Двадцать минут назад, – обреченно промямлил парнишка, видимо вспомнив, что в старые «добрые» времена за плохие вести послов обычно вздергивали на дыбе.
А вести были очень плохими.
– Оррен, что там? – Альга, оставив несчастный сейф в покое и приблизившись ко мне, забрала смятое послание из ослабевших пальцев. За ней уж стояли Василий и проснувшаяся Маришка, ожидая, когда же женщина прочтет последние новости.
– Может быть, это шутка? – робко прошептала она спустя несколько секунд, когда смысл сообщения дошел до воровки. Глаза Альги потемнели, выдавая волнение и испуг.
– Нет, на печать посмотри, – подсказал я. – Там и немаг поймет, что все подлинно. Да, господа, похоже, нам действительно объявили войну, – пришлось сказать то, что никто так и не решился произнести. – Император Эолы вежливо сообщает нам, что чужие земли ему не нужны, но он наконец собрался очистить север от скверны, поклоняющейся Алив. И дает нам три дня на то, чтобы подготовиться к встрече «гостей».
В комнате повисла гнетущая тишина.
Наконец маршал пришел в себя.
– Следует собрать совет… Оррен, приказывай.
Смотрели на меня очень серьезно и одновременно сочувствующе. Вот тебе и поуправлял большой империей. Оказалось, что к удобному креслу в кабинете Криса прилагается еще ответственность за тысячи чужих жизней.
– Собирайте, – согласился я, поднимаясь из-за стола. И, выходя из комнаты, бросил: – Без меня не начинать. Нужно кое с кем переговорить.
Лестничные пролеты мелькали перед глазами, когда я бежал вниз, в небольшую комнатку, предназначавшуюся для уединенных молитв особ императорской крови к Пресветлой матери. Каждый с пеленок знал – отмеривай все слова хвалы или просьбы – ведь если тебя слышит Алив, может обратить внимание и Хель.
А внимание Убийцы всегда недешево обходилось…
Вот и обитая железом плотная дверь. Петли протяжно скрипнули, выдав, что Кристиан давно не уделял должного внимания своему творцу. Небольшое помещение, голые каменные стены, тонкий ковер на полу, маленькая фигурка Пресветлой матери в левом углу.
Снова заныл шрам от раны, полученной год назад в трактире на перекрестке.
– Что ты делаешь? – отчаянно закричал я, захлопывая за собой дверь.
И ответ не заставил себя ждать.
– Прости, Оррен, это не я.
Хель появилась, как всегда, неожиданно, выступив из плотной тени, укрывающей собой комнатку.
– Алив узнала про мой прошлый маскарад и решила, что не помешает повторить его на бис, сменив роли, а я была слишком занята другим делом, чтобы перехватить рыжую девчонку. – Мне показалось или в голосе безумной женщины действительно мелькнуло искреннее сожаление?
– Ты можешь это остановить? – самый важный вопрос.
– Нет, – просто ответила Хель.
Помолчав минуту, она неожиданно заговорила:
– Игра уже началась. Я столько готовилась к ней, что это не могло остаться не замеченным рыжей врушкой. Алив удачно выбрала время, когда я сделала первый ход. Теперь мне принадлежит только прошлое. Будущее за ней. Тебе придется самому спасать свой мир, Оррен. А я сделаю все, чтобы твоя дочь вернула время в привычное русло, позволив случиться этому дню и этому разговору. Не зови меня больше, я не услышу. Ты не помнишь? Нет, ведь двадцать лет назад этого еще не произошло. Ну же, давай, теперь, когда все вернулось на круги своя, ты можешь позволить себе немного воспоминаний…
Убийца тихо и совсем невесело засмеялась, снова сливаясь с тенью и перемещаясь куда-то далеко-далеко от нашего маленького мира.
А я мучительно вспоминал…