Часть первая
ГЛАВА 1
ДОМ КОСТЯНОЙ ВЕДЬМЫ
– Эй, снежный мальчик! А ты точно знаешь, куда идти?
Я проигнорировал Плутишку Робина. Мы петляли в серой темноте Дикого Леса, забираясь все дальше в топкое болото, известное как Костяная Трясина. Под ногами хлюпала грязь, а с корявых зеленых деревьев покрытых мхом капала вода. Туман окутывал торчащие корни, затоплял низины, скрывая то, что покоилось под ним. Время от времени вдалеке слышался всплеск воды, напоминая, что мы были не одни. Как бы оправдывая свое название, по всему болоту были разбросаны белоснежные кости, выступающие из грязи, наполовину скрытые в паутине водорослей или мерцающие из-под воды. Болото считалось одним из самых опасных частей Дикого Леса не из-за катоблепов[1], бармаглотов или других монстров, считающих мрачное болото своим домом, а из-за жителя, обитающего где – то в этой трясине. Того, кого мы собирались навестить.
Что-то пронеслось мимо моей головы, едва меня не задев, забрызгав стоящее неподалеку дерево. Остановившись, я бросил угрожающий взгляд на своего компаньона.
– О, эй, оно живое! – Плутишка Робин взмахнул грязными руками в притворном ликовании. – А я уж испугался, что ты превратился в зомби или во что – то типа этого. – Он скрестил на груди руки и растянул губы в ехидной ухмылке. Грязь украшала пряди его рыжих волос и покрыла, словно веснушками, заостренное лицо. – Ты меня слышал, снежный мальчик? Я окликаю тебя уже довольно давно.
– Да, – ответил я, подавляя вздох. – Слышал. Думаю, что бармаглоты на другом краю болота тоже тебя слышали.
– О, отлично! Возможно, если мы сразимся с парочкой, ты обратишь на меня внимание! – Пак смерил меня взглядом. – Это безумие, – воскликнул он, указывая жестом на окружающее нас болото. – Откуда нам знать, что он здесь? Костяное Болото не входит в список моих любимых мест для проведения не запланированных каникул, принц. Ты уверен, что твой агент знал, о чем говорил? Если это окажется еще одним ложным следом, я превращу эту Фуку в пару перчаток.
– Я думал, что ты хотел приключений, – сказал я, чтобы его позлить. Пак фыркнул.
– Ну конечно, не пойми меня превратно. Я всегда за то, чтобы обойти все пять сторон Небывалого. Спасаться от преследований Летней Королевы, пробраться в подвал людоеда, сражаться с гигантскими пауками, играть в прятки со злобным драконом – все это отлично. – Он покачал головой, его глаза светились от приятных воспоминаний. – Но это походит уже на шестое место, куда мы пришли в поисках этой несчастной кошки, и если ее здесь не окажется, я даже боюсь предположить, какое место будет следующим.
– Ты не обязан быть здесь, – ответил я ему. – Уходи, если хочешь. Я тебя не держу.
– Хорошая попытка, принц, – Пак скрестил на груди руки и улыбнулся. – Но ты так просто от меня не отделаешься.
– Тогда пошли.
Темнело. Его бесконечная болтовня действовала мне на нервы. Шутки в сторону, я не хотел привлекать внимание голодного бармаглота, и тем более сражаться с ним в самом сердце трясины.
– О, прекрасно, – вздохнул Пак, семеня позади меня. – Но если его здесь нет, я отказываюсь идти с тобой во дворец Королевы Паучихи, снежный мальчик. Дальше – я пас.
МОЕ ИМЯ, МОЕ ПОЛНОЕ И ИСТИННОЕ ИМЯ – Ясень’даркмир Таллин. И я – последний наследник Темного Двора.
Когда-то нас было трое: я и мои братья, Рябина и Берест, все Зимние принцы. Я никогда не знал своего отца, никогда не хотел знать его, даже мои родные братья никогда не говорили о нем. Я совсем не уверен, что у нас был один и тот же отец, но это не имело значения. В Неблагом Дворе Маб была единственной правительницей, одной и единственной королевой. Она могла делить свое ложе с красивым эльфом или даже своенравным смертным, но трон – ни с кем.
Мы никогда не были близки, мои братья и я. Как принцы Зимы, мы росли в мире насилия и темной политики. Наша королева поощряла это, выделяя одного сына, завоевавшего ее благосклонность, и наказывала остальных. Мы использовали других, вели мерзкую игру против друг друга, но мы все были преданны своему двору и королеве. По крайней мере, я так думал.
Проявление чувств и эмоций считалось уделом слабых и глупцов, приводящее к предательству друзей и двора. По этой причине, они все подавлялись в Зимнем Дворе.
Ревность была темной, опасной страстью, которая поедала моего брата Рябину, пока он не совершил немыслимое – предал нас и двор врагу. Берест, мой старший брат, первым пал жертвой вероломства Рябины. Взамен на предложенную власть, Рябина примкнул к нашим злейшим врагам, Железным фейри, помогая их королю уничтожить Небывалое. И им это почти удалось. В итоге я убил Рябину, тем самым отомстив за Береста и остальных собратьев, но возмездие не вернет их обратно. Теперь остался только я. Я последний, единственный оставшийся в живых сын Маб, Королевы Темного Двора.
И для нее я умер.
Рябина не был единственным, кто поддался эмоциям и страсти. Мое падение началось, как бывает во многих историях, с девушки. С девушки по имени Меган Чейз, получеловека полуэльфа, дочери нашего заклятого врага, Летнего Короля. Судьба свела нас вместе, и не смотря на все свои старания подавить чувства, войну с Железными фейри и угрозы вечного изгнания, вопреки всем законам волшебного царства, я продолжал влюбляться в нее. Наши пути пересеклись, соединив судьбы вместе. Перед последним сражением я поклялся, что последую за ней на край света, защищая от всех опасностей, даже от своей собственной семьи, и умру ради нее, если понадобиться. Я стал ее рыцарем. И до последнего вздоха я буду служить этой девочке, этой смертной, что похитила мое сердце.
Но Судьба – жестокая хозяйка, и в конце, как я и боялся, наши пути разошлись. Меган, как ей было суждено, стала Железной Королевой, заняв трон в царстве Железных фейри. Место, куда я не смогу за ней последовать, пока я существо волшебного царства, которое от прикосновения с железом слабеет и получает ожоги. Меган сама изгнала меня из земель Железных фейри, зная, что пребывание убьет меня. Но перед тем как покинуть ее, я дал клятву, что найду способ вернуться, что однажды мы снова будем вместе, и ничто не сможет разлучить нас. Маб попыталась убедить меня вернуться в Зимний Двор, что теперь я ее единственный принц, и моя обязанность быть дома. Но я прямо заявил, что больше не являюсь частью Темного Двора и моя служба ей и Зиме окончена.
Нет ничего ужаснее отвергнутой королевы волшебного царства, особенно, если вы отказали ей дважды. Мне чудом удалось покинуть Зимний двор целым и невредимым. И возвращаться туда в ближайшее время я не планирую. Не смотря на все, у меня мало сожалений о том, что я отвернулся от своей королевы, народа и дома. Эта часть моей жизни окончена. Теперь моя верность и мое сердце принадлежат другой королеве.
Я пообещал найти способ быть вместе с ней. И я намерен сдержать данное обещание. Даже если это означает, что придется пройти через растянувшееся, смертельное болото в поисках слухов. Или терпеть самого ярого и надоедливого соперника, Плутишку Робина, который также влюблен в мою королеву, не смотря на все попытки скрыть это. Не знаю, почему я еще его не убил. Возможно, потому что Пак самый близкий друг Меган и она будет ужасно горевать, если его не станет (хотя я не могу понять почему). Или, возможно, где-то в глубине души, я устал быть один.
В любом случае, это не важно. С каждой обысканной руиной, каждым убитым драконом или раскопанным слухом, я становлюсь чуть ближе к цели. Даже если на это уйдет сотни лет, в конце я буду с ней. Другая часть загадки скрывается где-то в этом унылом болоте. Единственная трудность заключается в том, чтобы найти ее.
К счастью, не смотря на постоянные возгласы и жалобы Пака, бармаглоты решили не выяснять, чем был вызван весь этот шум и, как следствие, не преследовать нас по всему болоту. Это было отлично, так как потребовалась почти целая ночь, чтобы найти то, что мы искали.
На краю пенистого водоема стояла избушка, серая и тусклая, как и все вокруг. Ее окружал частокол из выцветших белых костей, с черепами на столбах. Несколько тощих куриц слонялись по так называемому двору. Старая, деревянная изба тихо поскрипывала, хотя не было никакого ветра. Однако самое необычное в ней было то, что ее поддерживало – пара массивных птичьих ног, шишковатых и желтых, с тупыми ногтями, зарывшимися в грязи. Будто спящая, изба стояла на полусогнутых лапах. Правда время от времени беспокойно переминалась с ноги на ногу, заставляя целый дом содрогаться и кряхтеть.
– Мы на меееесте, – пропел Пак тихо. – И можно сказать, что старая девчонка осталась все такой же жуткой, какой я видел ее в последний раз.
Я взглянул на него, сузив глаза. – Просто заткнись и позволь мне вести разговор в этот раз. Было довольно таки ужасно, когда ты оскорбил вождя кентавров.
– Я всего лишь предложил покинуть луг верхом. Я не имел в виду на нем.
Тяжело вздохнув, я открыл калитку из костей и прошел по заросшему сорняками двору, отпихивая цыплят перед собой. Однако прежде чем мы успели достичь ступеней, дверь скрипя отворилась и на пороге избы появилась старуха. Спутанные белые волосы обрамляли испещренное морщинами лицо, пронзительные черные глаза, яркие и светящиеся, всматривались в нас. В одной скрюченной руке она держала корзину, в другой – разделочный нож, выпачканный кровью многочисленных жертв.
Я настороженно остановился у подножия ступеней. Хозяйка этой избы была древняя могущественная и непредсказуемая ведьма. Если Пак скажет что-нибудь глупое или случайно ее оскорбит, будет весьма досадно отступать.
– Ну, – сказала ведьма, скривив бескровные губы в улыбке. Кривые желтые зубы сверкнули на свету. – Что у нас здесь? Двое прекрасных мальчиков волшебного царства пришли навестить бедную старушку. И если мои глаза не обманывают меня, передо мной Плутишка Робин. В последний раз, когда я видела тебя, ты украл мою метлу, связав лапы избушки так, что она свалилась на бок, когда мы попытались поймать тебя!
Я подавил вздох. Начало было не очень хорошим. Я должен был догадаться, что Пак уже что-нибудь сделал, чтоб заслужить ее гнев. Но в тоже время, я сдерживался, чтобы не рассмеяться над подобной нелепой мыслью: дом падающий лицом в грязь из-за Великого Шутника связавшего его ноги вместе.
Я сохранял бесстрастное выражение лица, поскольку было очевидно, что ей это казалось ни капли не забавным.
– Что ты можешь сказать в свое оправдание, злодей? – продолжала она, угрожая Паку разделочным ножом. Он нырнул за мою спину, в жалкой попытке укрыться, хотя я мог слышать его старания приглушить смех. – Ты знаешь, сколько потребовалось времени, чтобы починить избу? И затем у тебя хватает наглости, оставить мою метлу на краю леса, только чтобы доказать, что ты смог ее взять. Я бы не прочь засунуть тебя в горшок и скормить цыплятам!
– Я приношу за него извинения, – быстро проговорил я. Эти пронзительные черные глаза внезапно переключились на меня. Я держался гордо, невозмутимо, но все же вежливо, чтобы она не ставила меня вровень с этим шутом за моей спиной. – Извините за это вторжение, бабушка, – продолжал я формально. – Я – Ясень из Темного двора. И мне нужна ваша помощь, выслушайте меня.
Ведьма моргнула.
– Такие манеры. Вы не были воспитаны в хлеву, подобно этому, как я посмотрю. – Она замахнулась ножом в сторону Пака, поморщив свой длинный нос. – И я знаю кто вы, сын Маб. Что вы хотите от меня? Будьте кратки.
– Мы ищем кое-кого, – ответил я. – Ходят слухи, что он путешествовал через Костяное Болото и проходил здесь. Мы подумали, что вы могли бы знать, где он.
– О? – задрав голову, ведьма пристально посмотрела на меня. – И что заставило вас думать, что я знаю, где эта персона?
– Не персона, – поправил я. – Кот. Кайт ши. По некоторым сказкам он известен как Грималкин. А в некоторых говориться, что он дружит с могущественной ведьмой, чья избушка на курьих ножках стоит где-то на болоте, с забором из костей.
– Понятно, – промолвила ведьма, хотя лицо и голос оставались невозмутимыми. – Ну, я восхищаюсь вашим упорством, юный принц. Грималкина не так уж легко найти и в лучшие времена. Должно быть, вы проделали очень далекий путь в поисках его. – Она уставилась на меня, прищурив глаза. – И это не первое место, где вы искали. Я вижу это по вашему лицу. Мне интересно, почему? Почему он забрел так далеко? Чего он так сильно желает, что не побоялся ярости Костяной ведьмы? Чего вы хотите, Ясень из Зимнего Двора?
– Вы бы поверили, что кот должен ему денег? – Голос Пака раздался за моей спиной, заставив меня вздрогнуть. Ведьма взглянула на него, нахмурившись.
– Я не спрашиваю тебя, Плутишка Робин, – огрызнулась она, тыча в него костлявым пальцем. – И лучше тебе следить за языком, если не хочешь оказаться по шею в кипящем котле со змеиным ядом. Сейчас только любезность твоего друга удерживает меня от желания спустить с тебя шкуру живьем. Или ты будешь молчать на моей земле или уйдешь. Мой вопрос был для принца.
– Я больше не принц, – тихо сказал я, прерывая ее напыщенную речь. – Моя служба Зимней Королеве окончена, и Маб изгнала меня из своего круга. Я для нее мертв.
– Неважно, – ответила ведьма, обратив на меня взор своих пронзительных глаз, – это не ответ на мой вопрос. Почему вы здесь, Ясень – который-больше-не-принц? И не пытайтесь запутать меня загадками и полуправдами вашего волшебного народа, так как если я узнаю, я этому не обрадуюсь. Если вы хотите увидеть Грималкина, вам сперва придется ответить на мой вопрос. Что вы ищите?
– Я, – на секунду я засомневался, не потому что Пак резко ткнул меня локтем в ребра. Он знал причину, по которой мы были здесь, почему я хотел найти Грималкина, но я никогда не озвучивал своих намерений вслух.
Возможно, ведьма знала это, возможно, ей было просто любопытно, но произнести это вслух – все это вдруг сделалось более реальным. – Я хочу стать … смертным, – сказал я низким голосом. У меня в животе все сжалось, услышав эти слова впервые. – Я кое-кому обещал … Я поклялся найти способ выжить в Железном Королевстве, куда не могу пойти таким как я сейчас. Ведьма приподняла бровь. Я выпрямился, устремив на нее холодный взгляд. – Я хочу стать человеком. И в этом мне нужна помощь Грималкина.
– Ну, – сказал знакомый голос позади нас, – это интересная просьба.
Мы обернулись. Лохматый серый кот, обвив вокруг себя хвост, лениво наблюдал за нами сидя на перевернутой корзине.
– О, конечно! – воскликнул Пак. – Вот ты где. А ты знаешь через что нам пришлой пройти, чтобы отыскать тебя, кот? Ты был здесь все это время?
– Не утверждай очевидного, Плут, – Грималкин передернул усами, затем обратился ко мне. – Привет, принц. Я слышал, ты искал меня.
– Если ты знал, почему не пришел к нам?
Кайт ши зевнул, проводя розовым язычком по острым белым зубам.
– Я довольно-таки устал от дворцовой политики, – продолжал он, зажмурив золотые глазки. – Ничто не меняется между Летом и Зимой, и я не хочу быть втянутым в бесконечные перебранки дворов. Или игр не безызвестных Темных Муз.
Пак моргнул.
– Ты слышал об этом? Новости разносятся быстро. – Он покачал головой и улыбнулся мне. – Интересно, успокоилась ли Титания после той шутки, что мы сыграли в Летнем Дворе.
Грималкин проигнорировал его.
– Я хочу знать, зачем вы разыскивали меня, а уж потом решу, захочу ли помочь вам. Или нет, – фыркнул он, посмотрев на меня. – Но такой просьбы я точно не ожидал от тебя, принц. Это очень … интересно.
– Глупо, если вы спросите меня, – заявила ведьма, покачивая ножом в моем направлении. – Станет ли ворон лососем просто потому что захотел этого? Вы не знаете самого первого и важного о смертности, который-больше-не-принц. Почему вы хотите стать как они?
– Потому что, – ответил Грималкин, прежде чем я мог вымолвить хоть слово, – он влюблен.
– Ааааа, – ведьма взглянула на меня и закачала головой. – Понятно. Бедное создание. Тогда вы не слышали и слова, что я сказала. – Я глядел на нее хладнокровно, но она только улыбалась. – Тогда, прощайте, который-больше-не-принц. И Плут, если я увижу тебя снова, то украшу дверь твоей шкурой. А теперь извините меня. – Она собралась и сошла со ступенек, проходя, пригрозив Паку, чего он пропустил мимо ушей.
Мне не нравилось, как Грималкин продолжал смотреть на меня, с намеком усмешки в его прищуренных глазах. Я скрестил на груди руки.
– Ты знаешь способ стать смертным для эльфа или нет?
– Я нет, – просто ответил Грималкин, и на секунду мое сердце упало. – Но … ходят слухи. Легенды о тех, кто хотели стать смертными. – Он поднял переднюю лапу и принялся лизать ее, намывая ушки. – Есть … один … кто, возможно, знает способ стать человеком, – продолжал он, слишком небрежно. – Провидец в самых диких краях Небывалого. Но путь к провидцу запутан и труден, и однажды сойдя с дороги, никогда его больше не отыщите.
– Да? И ты случайно знаешь дорогу, не так ли? – вставил Пак, но Грималкин проигнорировал его. – Ну давай, все мы знаем к чему ты клонишь. Назови свою цену, так чтоб мы могли согласиться и отправиться в дорогу уже.
– Цену? – Грималкин взглянул вверх, его глаза сверкали. – Как хорошо кажется ты знаешь меня, – размышлял он вслух, что мне совсем не понравилось. – Ты думаешь это какая-то маленькая просьба, что я отведу вас к провидцу и на этом все. Ты не представляешь, о чем просишь, что ждет впереди всех нас. – Кот встал, размахивая хостом, смерив меня серьезным золотистым взглядом. – Я не буду называть цену, не сегодня. Но придет время, принц, когда я приду забрать долг. И когда этот день настанет, ты заплатишь сполна.
Слова повисли в воздухе между нами, излучая силу. Контракт. И особенно скверный причем. Грималкин, по какой-то причине, играл на отдачу. Часть меня сопротивлялась, не желая быть связанным подобным образом. Если я соглашусь на это, кот может потребовать все что угодно от меня, забрать что угодно, и я буду вынужден подчиниться.
Но если это значит быть человек, быть с нею в конце…
– Ты уверен, снежный мальчик? – Пак уловил мой взгляд, также обеспокоенный. – Это твой путь, но если ты согласишься сделать это, дороги обратно не будет. А ты не можешь просто пообещать ему хорошенькую пискливую мышку и на этом все?
Я вздохнул и посмотрел на кейт ши, который со спокойствием ожидал моего ответа.
– Я никому не буду намеренно причинять вред, – сказал я твердо. – Ты не будешь использовать меня в качестве оружия. Я не буду строить козни тем, кого считаю союзниками и друзьями. Больше никто не будет вовлечен в этот контракт. Только я.
– Как пожелаешь, – промурчал Грималкин.
– Тогда заключим сделку. – Я почувствовал пощипывание в воздухе и сжал кулаки. Сделка была скреплена. Теперь пути назад нет, и не то чтобы у меня были такие намерения, просто казалось, что за один единственный год я заключил больше сделок, принял больше контрактов, чем за всю свою жизнь в качестве принца Зимы.
У меня было чувство, что я еще многим пожертвую, прежде чем завершится поход. Но сейчас ничего нельзя было сделать. Я дал обещание и сдержу его.
– Дело сделано, – кивнул Грималкин и спрыгнул с корзины, приземлившись на грядку сорняков окруженных грязью. – Пойдемте. Мы теряем время, находясь здесь.
Пак моргнул.
– Что, так просто? Ты не собираешься сообщить старой потрошительнице цыплят что уходишь?
– Она уже знает, – сказал Грималкин, выбирая дорогу вдоль двора. – И кстати, «старая потрошительница цыплят» может слышать каждое твое слово, поэтому предлагаю поторопиться. После того, как она разберется с пернатой дичью, она намерена заняться тобой. – Он подошел к забору и запрыгнул на него, каким-то образом сохраняя равновесие на кривом черепе, уставившись назад своими сверкающими желтыми глазами. – Вы же не думаете, что она даст вам так легко уйти, правда? – спросил он. – Нам придется смыться с болот до полуночи, прежде чем она погонится за нами со всем адом за плечами. Так что давайте прибавим шаг, хмм?
Пак стрельнул в меня косым взглядом, слабо ухмыляясь.
– Ни секунды не поскучаешь, ага, снежный мальчик?
– Я убью тебя в один прекрасный день, – сказал я ему, торопясь за Грималкиным, обратно в болотистые земли. И это не была пустая угроза.
Пак только посмеялся.
– Да. Ты и все остальные, принц. Вступай в клуб.