Пролог
15 октября 1888
Прошло два дня с тех пор, как умерла мать. Соседи не зашли, чтобы проститься с ней. Я видела, как они спешно покидают дом и дрожат, как будто страдание здесь было подобно холодной руке, выталкивающей их через парадные ворота.
Все мои мысли оставались сосредоточены на той роковой ночи. Она отпечаталась у меня в мозгу как кошмар, слишком ужасный, чтобы могла быть позабыта хоть одна деталь.
Дома было тихо. Все было так спокойно и умиротворенно, что я могла чувствовать мягкую пульсацию волн, набегающих на берег почти в четверти мили отсюда. Кошки спали у огня. А потом мать стемительно ворвалась. Она была не одета и с растепанными волосами.
"Мэйрин", прокричала она. Ее глаза блестели "Я это сделала"
У меня было слишком много странных ночей с тех пор как Мать заболела, чтобы быть полностью шокированной. Спокойно, так, чтобы не спугнуть ее, я пересекла комнату, чтобы накрыть ее. Однако, когда я приблизилась к ней, я увидела, что обе ее руки были в крови. Ее большие пальцы были проколоты на обеих руках, и кровавые пятна были по всему телу. Быть обнаженной и показывать признаки кровопускания – признаки темнейшей магии. Я никогда не сталкивалась ни с чем подобным.
"Что ты сделала?" спросила я, тяжело дыша.
Вместо ответа, она приблизилась и начала гладить мое лицо. Когда я попыталась натянуть одеяло ей на плечи, она убежала от меня, вверх по лестнице. Она двигалась с неестественными силой и скоростью. Я услышала, как она выкрикивает во время бега. Она колдовала, я это знала, но ее голос был голосом сумасшедшей и был неразборчив.
У меня не было времени, чтобы взять лампу, и я, спотыкаясь на темных ступеньках, побежала следом за ней. Я нашла ее на "вдовьей площадке", на коленях, взывающей к луне словами, которых я не знала. Когда я подошла к ней, она обмякла, и, казалось, потеряла всякий интерес к тому, что она делала, и у меня появилось страшное ощущение, что ей как раз хватило времени, чтобы закончить то, что она делала, что бы это ни было. Я снова попросила ее сказать, что она сделала.
"Скоро," сказала она, "скоро ты узнаешь."
Она позволила провести себя обратно вниз по ступеням, где я смыла с нее кровь и одела в ночное платье. Она продолжала снова и снова выкрикивать свое имя, "Уна… Уна…," растягивая слова в жалобном стоне, пока повторения не утомили ее.
Вернувшись в гостиную, проходя мимо стекла, я увидела свое отражение. На моем лице был набросок, выполненный кровью. Это были знаки заклинания – вот что она делала, когда гладила мое лицо. В ужасе, я побежала к раковине с морской водой, которую хранила на кухне, для гаданий, и смыла кровь с лица как можно быстрее. Полночи я провела в попытке развеять наложенные ей чары, чем бы они были. Я сожгла розмарин и произнесла каждое очищающее и отражающее заклинание, которое знала.
На следующее утро ее кровать была пуста.
Рыбак нашел ее вчера. Ее выкинуло на берег в полумиле от дома. Она вышла ночью и вошла в воду. На ней все еще было ночное платье.
Теперь дом содрогается. Этим утром окна разбились без видимой на то причины. Зеркало в гостиной треснуло.
Могущественная Богиня, направь ее дух и сжалься надо мной, ее дочерью. Да сломаю, или потеряю навсегда я свой голос, плача над умершей. Моя мать, Уна Дойл, из Ройсила, мертва, и нечто темное заняло ее место.
– Мэйрин.
1. Предзнаменования
14 июня 1942
Призраки злы сегодня. Они разбили вазу в гостиной и опрокинули лампу. Лампа едва не задела нашего кота, Тэйди. Он убежал и спрятался под диваном. Мать сказала, что мы должны быть храбрыми и не должны плакать, и я стараюсь изо всех сил. Я не заплакала ни разу, даже несмотря на то, что призраки начали сильными ударами открывать и закрывать дверь моей комнаты. Моя младшая сестра, Тиома, не столь же храбра. Она спряталась в чулане и всхлипывает. Она не понимает, что мы должны доказать призракам, что не боимся. Только так мы сможем заставить их уйти.
– Ивана.
Наконец-то, немного тишины и покоя.
Хилари, девушка моего отца, беременна. С тех пор как она переехала к нам жить, со мной обращаются как с домашним животным или как с мебелью, как с чем-то, с чем приходилось иметь дело в то время как они готовились к появлению "настоящего" ребенка.
Среди множества ее ужасных идей, у Хилари были большие планы по ремонту. Они включали в себя размещение большого количества ковриков, покраску стен в цвет, называемый "баклажанная мечта" (также известный как "пугающий фиолетовый") и помещение нашего дивана в нечто наподобие белого мешка. Отец позволял ей делать ремонт как ее душе было угодно, и мне приходилось отступать и смотреть, как исчезало все, что было так знакомо. Несмотря на мои протесты, она наняла меня помогать ей. Казалось, все мое свободное время уходило на помощь Хилари с покраской, с ее неустанным наполнением альбома для наклеивания вырезок и с ее свадебными планами. Я чувствовала себя, как чувствует тот, кого заставили копать собственную могилу.
Но сегодня – передышка. Они решили сходить в кино. Я жила ради таких ночей, когда их не было дома. По идее, я должна была делать домашнее задание, но для меня просто небходимо было смаковать то время, что я оставалась одна. Оно было слишком ценным, что тратить его на домашнюю работу. Поэтому вместо того, чтобы заниматься математикой, я смотрела повторы Баффи – истребительницы вампиров. Когда я услышала звук приближающейся машины, я выключила телевизор и положила книгу по алгебре себе на колени – классический трюк "Я занималась весь вечер". Он никогда не срабатывает, но каждый пробует его в любом случае.
Дверь отворилась, и вошел мой папа, сюсюкаясь с Хилари и, конечно же, та улюлюкала ему в ответ. Это, вероятно, было самым отвратительным зрелищем, которое я когда либо видела в жизни. А уж повидать мне кое-что пришлось в последнее время. Когда они обернулись и увидели, как я в ужасе таращу глаза, вид у них был неподдельно удивленный.
"Ты дома…," сказал мой отец, внезапно смутившись. "Ты не спишь."
Ну, привет! Среда, девять часов. Где по его мнению я должна была быть?
"Да," Сказала я, дотягиваясь до карандаша, который намеревалась использовать для того, чтобы выколоть себе глаза, и не быть свидетельницей этих несносных нежностей. "Просто делаю домашнее задание."
"Ты уже вынесла свои вещи из комнаты?" спросила Хилари.
''Нет''
"Ты знаешь, мы должны пойти и сделать это", сказала она, опуская свою расплывшуюся фигуру на обтянутый мешком диван и принимаясь за вязание.
Еще один болезненный укол. Потому что моя спальня была рядом с отцовской, теперь уже их, комнатой, и Хилари собиралась превратить её в детскую. А меня она хотела переселить в маленькую комнатку в конце коридора.
''Я сделаю это, когда будет время.'' сказала я, внезапно обнаружив свое домашнее задание очень увлекательным. ''У меня тест завтра.''
"Я знаю, что ты не хочешь меняться комнатами, Алиса," сказала Хилари со вздохом, "но когда появится малыш, мне необходимо иметь возможность быстро подойти к нему или к ней среди ночи. тебе это нужно так же, так и мне. В комнате в конце коридора будет менее шумно.
Она, должно быть, пошутила. Комнатка в конце коридора была чуланом с освещением. На деле, там даже не было света. Это был обыкновенный простой чулан. Там было крошечное окошко, слишком маленькое, чтобы завешивать его шторами. Это скорее была отдушина. Я посмотрела на отца в поисках поддержки, но он просто скрестил руки на груди.
''Хиллари просит тебя об этом всю неделю'' сказал он, переходя на свой строгий голос.
''Я же сказала, что сделаю это'' повторила я, стараясь не показывать злость в голосе. Алгебра никогда не была для меня более привлекательной, чем сейчас.
''Сделаешь это завтра после школы'' сказал он. ''Или будешь дома все выходные.''
Я определенно не хочу застрять в доме с Хиллари. Вместо того, чтобы ответить им что-нибудь, о чем я буду в последствии жалеть, я кивнула, схватила свои вещи, и вылетела оттуда так быстро, как могла. В этот момент альбом Хиллари по беременности упала со стола, и фотографии с газетами разлетелись по полу.
''О нет!'' сказала Хиллари, нагибаясь, чтобы поднять разлетевшееся содержание альбома. Мой папа подлетел к ней, чтобы помочь, и я вышла из комнаты. К счастью, они не знали, что я была причастна к этому. Я же не хотела сделать этого. Все это только что обрушилось на меня. Предметы падают со стен, летают по всей комнате, сваливаются со стола, когда я поблизости.
Видите ли, я наполовину ведьма.
Несколько месяцев назад я не знала о существовании настоящих ведьм. Даже месяц или около того назад я была напугана магией, Виккой, и теми, кто был к ним причастен. Но все изменилось за последние пару недель, после того, как я обнаружила Книгу Теней моей матери в доме Морган Роулендс. Я прочла ее и поняла, что моя мама была ведьмой Рованванд из Глостера, штат Массачусетс. Она как и я, боялась своей силы, и даже отстранилась от магии, чтобы вести нормальную жизнь. Она умерла, когда мне было три года, так что у нее не было шанса рассказать мне обо всем самой.
Кровная ведьма это ребенок двух ведьм – потомков Семи Великих Кланов Викки. Так как мой папа не был ведьмаком, я была лишь полукровкой. Технически это означало, что у меня не должно было быть силы. Но по какой-то причине у меня ее было в излишке. Впридачу я представляла собой чудовищно тяжелый случай неконтролируемого телекинеза. Даже по ведьмовским меркам я была действительно странной. Именно из-за того, что я была таким нестандартным случаем, я смогла устоять перед серьёзными последствиями от заклинания темной волны, которое обратили против нашего ковена Китик, несколькими днями ранее. В то время, как наши ведьмы все страшнее заболевали, я отделалась легкой головной болью. И я оказалась достаточно сильной для того, чтобы создать заклинание, отразившее волну, которая могла убить всех членов ковена и их семьи.
Мой папа ничего не знал об этом, и он определенно не поверит мне, если я все расскажу ему. Он вероятно отведет меня к врачу, и будет утверждать, что я говорила ему это для привлечения внимания.
Оказавшись в укрытии в своей комнате, я включила компьютер, чтобы проверить почту. Меня ожидало письмо от Мэри Кей, младшей сестры Моргана и моей хорошей подруги.
Привет Алиса.
Чем ты занимаешься все это время? Кажется, ты вообще не в себе в эти дни. Что-то не так? Надо пересечься. Звякни мне или черкни строчку.
– Мери Кей.
Некоторое время я думала, как же поступить с Мэри Кей. Она католичка и абсолютно нетерпима к викке. Буквально несколько недель назад я пыталась помочь ей убедить Морган оставить магию в покое. Но теперь все изменилось. Я была ведьмой; и я обладала силой. К тому же я видела, что хорошего может принести магия, как она может быть использована в борьбе со злом.
Я знала, что должна рассказать ей правду, по крайней мере, о том, что вернулась в Китик, что я викканка, что я кровная ведьма. Мэри Кей с ума сойдет, в этом нет никакого сомнения. Но в любом случае, мне необходимо сделать это. Я отправила ей сообщение с предложением встретиться завтра после школы и потусоваться у нее дома. Естественно, это была хитрость. Взять отсрочку. Мне требовалось придумать, как вывалить на нее всю правду, когда наступит час.
Я выключила компьютер и забралась в постель. Затем достала мамину Книгу Теней и собрание писем, написанных ей ее братом Сэмом. Я пролистывала их каждую ночь перед сном. Это было обнадеживающе. Здесь была заметка о Сэме, затащившем ее велосипед на «вдовью площадку» на крыше дома. Запись о любовании цветами сирени на окне цветочного магазина и еще одна о сдаче экзамена на вождение автомобиля. Не считая магических составляющих, жизнь моей мамы казалась такой милой и нормальной, такой веселой… до тех пор, пока не появляются более поздние записи книги о том, как ее брат наложил заклинание, которое случайно вызвало смертельный шторм. Я обычно не читала дальше. Я оставалась где-то в начале.
Вздохнув я положила книгу и письма в стопку рядом с кроватью и повернулась, чтобы заснуть. Странный сон мгновенно настиг меня.
Небо было желто-зеленое, пульсирующее энергией, которая пыталась вырваться. Я была на скалистом берегу. Сзади меня были здания. Это город, не пустынный берег, тянувшийся вдоль воды. Как-то я сразу поняла, что это был Глостер, штат Массачусетс, родина моей матери.
Буря привела океан в бешенство. Высокие, опасные волны с грохотом обрушивались всего в нескольких шагах от меня. Любая из них могла бы схватить меня и унести в воду, убив в долю секунды. Однако, вместо того, чтобы убежать в укрытие, я всматривалась в нечто удивительное вдалеке побережья – женщину, спокойно сидящую на большом скалистом камне, машущую мне рукой. Я направилась к ней, и в то время как подходила ближе, я была в состоянии сказать, что она не обычная женщина. Верхняя половина ее тела была нормальной, хотя обнаженной. Нижняя половина представляла собой стальной чешуйчатый хвост, который хлестал в разные стороны и подергивался всякий раз, когда вода настигала его. Она была русалкой.
Расстояние между нами иногда увеличивалось, когда я должна была приближаться к ней. Наконец, я была достаточно близка к ней, чтобы видеть ее лицо, но она отвернулась, чтобы закрыть себя своими длинными волосами, и нырнула в воду, скрываясь от моих глаз. В тот же миг волна повисла над моей головой, готовая обрушиться на меня.
И я проснулась. Мой будильник был отключен.
Дрожа я с трудом добралась до ванной, чтобы принять душ. Вода напоминала потоки дождя на побережье, и я могла поклясться, что все еще была способна ощущать холодный песок пальцами ног. Я уже слышала, что временами ведьминские сны могут быть очень явными. Порой они представляли собой знаки и видения. Я начала задумываться об этом.
Я наткнулась на Книгу Теней моей матери: шанс был один на миллион, что она появится в доме Морган, но она все же нашла путь ко мне. Я обнаружила письма своего дяди, которые были спрятаны в течении многих лет в потайном отсеке старой шкатулке для украшений моей матери. А теперь мне снился Глостере, да так ярко, что буквально могла ощутить вкус соленого бриза. Скай Эвентайд, она из кровных ведем из Китика, всегда говорит, что совпадений не бывает. Что делать, если это правда? Вещи, которые происходили со мной, были такими странными, такими маловероятными. Что, если все это была серия знаков, побуждающих меня сделать что-то?
Например?
Что ж, для начала, мой дядя Сэм Кертис. Я даже понятия не имела, что у меня он был. Но сейчас я обнаружила письма и знала о его существовании. Я также знала, что он любил мою маму. Вероятно, он бы хотел получить весть обо мне. Возможно, я могла бы написать ему. К несчастью, моя мама сохранила только письма – ни одного конверта с обратным адресом. Упоминалось об абонентском ящике, но он был установлен в ранние семидесятые. Я сомневалась, что Сэм продолжал пользоваться им после смерти мамы.
E-mail. Возможно он имеет электронный адрес.
К тому времени, как я закончила вытираться, у меня появился план. Я уверенно прошла обратно в свою комнату и включила компьютер. Я знала, что ковен моей мамы назывался Ройсил, поэтому воспользовалась поиском. К моему удивлению, кое-что высветилось на экране сразу. Веб-страница магазина магических вещей под названием «Колокол, книга и свеча», расположенного в городе Салем, штат Массачусетс. Человек, который создал эту страницу, причислял себя к членам Ройсила. Внизу страницы была ссылка для связи с веб-мастером. Я кликнула на нее, и всплыло черное окно для написания электронного письма. Что я могла сказать? Я не представляла, кто этот человек и как хорошо он знал моего дядю. У меня было лишь несколько слов, поэтому я должна была сделать письмо очень простым.
Уважаемый Мистер или Мадам,
Я пытаюсь связаться с моим дядей Сэмом Кертисом. Если он все еще является членом Ройсила, не могли бы вы переслать это письмо ему? Я бы очень хотела встретиться с ним и поговорить, но я не знаю ни его адреса, ни номера телефона. Это очень важно для меня, поэтому буду очень благодарна за помощь.
Большое спасибо,
Алиса Сото.
Выключая компьютер, у меня было огромное чувство удовлетворения, глубокое чувство облегчения. Это было действительно странно, так как все, что я сделала было импульсивным. Конечно, это приятное чувство быстро испарится, если в следующие восемнадцать минут я не окажусь в школе. Я оделась и побежала к двери.