За пять минут до того, как умереть, Грейс Кэхилл изменила свое завещание.
Ее адвокат принес альтернативный вариант, который был самым большим секретом Грейс – она хранила его ото всех на протяжении семи лет. Уильям Макентайр никогда не мог с уверенностью сказать, собирается ли она на самом деле воспользоваться этим вариантом завещания. Пожалуй, это было бы безумием.
– Мадам, – спросил он, – вы уверены?
Грейс смотрела в окно, на залитые солнцем луга своего имения. Ее кот Саладин лежал рядом с ней, свернувшись калачиком, как и на протяжении всей ее болезни, но сегодня его присутствия было недостаточно, чтобы успокоить Грейс. Она готовилась привести в движение череду событий, которые, возможно, станут причиной гибели цивилизации.
– Да, Уильям. – Каждый вдох причинял ей боль. – Я уверена.
Уильям сломал печать на коричневой кожаной папке. Он был высоким мужчиной с морщинистым лицом. Его нос, подобно солнечным часам, отбрасывал тень то на одну щеку, то на другую. Уильям был советчиком и самым близким человеком Грейс добрую половину ее жизни. На протяжении всех этих лет они делили друг с другом не один секрет. Но никогда еще тайна, связывающая их, не была столь опасной и рискованной, как эта.
Он протянул ей документы для просмотра. Приступ кашля сотряс тело Грейс. Саладин сочувственно мяукнул. Когда кашель утих, Уильям помог ей взять ручку. Грейс с трудом поставила свою слабую подпись на документе.
– Они такие юные, – сокрушенно вздохнул Уильям, – если бы только их родители…
– Но их родителям не удалось, – горько сказала Грейс, – и теперь эти дети должны быстро повзрослеть. Они – наш единственный шанс.
– Если им не удастся…
– Тогда пятьсот лет работы были напрасны, – сказала Грейс. – Все разваливается. Семья, мир – абсолютно все.
Уильям мрачно кивнул. Он взял папку из ее рук.
Грейс откинулась назад и погладила Саладина по серебристой шерсти. Вид за окном вселял в нее печаль. Слишком уж хороший день для того, чтобы умереть! Она хотела устроить последний пикник с детьми. Она хотела быть молодой и сильной и снова объехать весь мир.
Но ее зрение ослабло. Легкие едва справлялись. Она сжала в руках свое нефритовое ожерелье – талисман, приносящий удачу, который она нашла в Китае много лет назад. Ожерелье не раз помогало ей вырваться из цепких лап смерти, когда она была уже на волосок от гибели. Но теперь оно было бессильно.
Грейс многое сделала, готовясь к этому дню. И все же осталось так много того, чего она не успела… так много того, о чем она никогда не рассказывала детям.
– Должно быть достаточно, – прошептала она.
И с этими словами Грейс Кэхилл в последний раз закрыла глаза.
Уильям Макентайр удостоверился, что Грейс мертва, подошел к окну и задернул шторы. Он предпочитал темноту. Она казалась более уместной для предстоящего дела.
Дверь за его спиной открылась. Кот Грейс зашипел и исчез под кроватью.
Уильям не обернулся. Он внимательно смотрел на подпись Грейс Кэхилл в ее новом завещании, которое только что стало самым важным документом в истории семьи Кэхилл.
– Итак? – произнес резкий голос.
Уильям обернулся. В дверном проеме стоял мужчина, его лицо было скрыто тенью, а костюм был черен, как ночь.
– Время пришло, – сказал Уильям, – убедись, что они ничего не подозревают.
Уильям не сказал бы наверняка, но ему показалось, – мужчина в черном улыбнулся.
– Не беспокойся, – заверил мужчина, – у них никогда не будет ключа.
