Глава 1. «АП-ЧХИ»
Бен Холидей тяжело вздохнул. Сейчас ему больше всего хотелось оказаться где угодно, только не в своей теперешней резиденции.
Собственно, он находился в садовом зале замка Чистейшего Серебра. Это, пожалуй, было любимое место Бена. Здесь всегда хватало света и чистого воздуха. На плиточном полу в шахматном порядке стояли горшки с цветами, создавая причудливый многоцветный узор. Высокие окна на южной стене зала пропускали много солнечного света к тому же они были открыты, и в зал проникал аромат цветов из обширного дворцового сада, который спускался к озеру, окружавшему эту неприступную крепость. Цветы в саду были подобраны таким образом, что, сменяя друг друга, цвели круглый год, радуя обитателей замка. В мире, где Бен жил прежде, он знал одного ученого-садовода, который жизнь бы отдал за возможность изучить все эти диковинные растения, каковые можно было найти только в Заземелье.
Но сейчас сам Бен, кажется, готов был отдать жизнь, чтобы сбежать отсюда.
– Король наш!
– Наш повелитель!
Даже звук тех голосов раздражал короля, словно скрежет железа о камень.
На мгновение Бен умоляюще возвел глаза к небу, затем стал в растерянности переводить взгляд с цветка на цветок, точно искал помощи у этих хрупких созданий природы. Да уж какая от них помощь! И король снова откинулся на подушки. Что за несправедливость! Он никогда не пытался ускользнуть от своих обязанностей монарха и судьи, но в конце концов здесь ведь было его убежище! Нельзя ли хоть ненадолго оставить его в покое?
– ..и забрал у нас все запасы ягод, которые мы составляли благодаря нашему тяжкому труду.
– А также все наши бочки с пивом.
– Мы всего-навсего позаимствовали у него несколько кур, Ваше Величество.
– Мы готовы были возместить эту потерю в любое время, великий король.
– Мы хотели поступить честно.
– Да, как всегда.
– Вы должны позаботиться о возвращении нашего достояния…
– Это – обязанность короля… Они продолжали тараторить, перебивая друг друга. Бен посмотрел на Щелчка и Пьянчужку с таким видом, с каким его королевский садовник разглядывал сорняки на грядках. Кыш-гномы продолжали свои нескончаемые жалобы, и Бен подумал о превратностях судьбы, по воле которой ему приходится терпеть подобные неприятности. Ох уж эти жалкие маленькие создания, которые выпрашивали, «занимали», а главным образом крали все, что попадается им под руку! Они постоянно кочевали, но если где-то селились, то выгнать их оттуда было весьма трудно. Все считали этих гномов чем-то вроде порчи. Но они доказали свою бесспорную преданность Бену. Когда он, почти два года назад, приобрел в свою собственность Заземелье, эти двое. Щелчок и Пьянчужка, явились к нему в числе первых засвидетельствовать свою верность от имени всех кыш-гномов. Они не раз помогали ему укрепить королевскую власть, особенно после того, как Микс, бывший придворный волшебник, обманным путем вернулся в королевство и похитил у Бена не только корону, но даже его внешность. Гномы оставались его друзьями в то время, когда друзья были особенно необходимы.
Бен снова тяжело вздохнул. Конечно, он был им многим обязан, но не до такой же степени. Они бесстыдно злоупотребляли его дружбой. Вот и сейчас явились к нему с этой своей кляузой, сознательно обойдя обязательный порядок подачи жалоб, который установил при дворе сам Бен ценой немалых усилий. Они буквально преследовали его, даже здесь, в его святилище. Все было бы не так плохо, если бы гномы не приставали к нему со своим вечным нытьем. Они, видите ли, больше никому не доверяют во дворце. Их «король и повелитель» непременно лично должен их выслушивать.
– ..Необходимо вернуть все похищенное, а также полностью возместить ущерб, – заявил Щелчок.
– ..Было бы правильно, если бы вы приказали предоставить на время в наше распоряжение несколько десятков троллей, – перебил его занудистый Пьянчужка.
– Может быть, всего на пару недель, – сказал более рассудительный Щелчок.
– Лучше на месяц, – уточнил Пьянчужка. «Было бы лучше, – грустно подумал Бен, – если бы обо всех ваших шалостях я узнавал не только от вас. Как тут можно разобрать дело по справедливости, если с первых же слов понимаешь, что вы сами виноваты, по крайней мере не меньше тех, на кого жалуетесь!» Щелчок и Пьянчужка продолжали гнуть свое. Их мордочки морщились, пальцы сжимались и разжимались, по мере того как они жестикулировали, а из-под ногтей, которыми гномы рыли землю, выпадали кусочки засохшей грязи. Поношенные одежды обвисли на них, а цвет трудно было определить, если не считать красных перьев, прикрепленных к их колпакам. Оба были похожи на нищих или несчастных, которые еле спаслись от каких-то бед.
– Может быть, удастся собрать с них дань? – спросил Щелчок.
– Может быть, получить подарок на память, серебряный или золотой? – предположил Пьянчужка.
Бен только рукой махнул. Он уже собирался прикрикнуть на гномов, как вдруг неожиданное появление советника Тьюса спасло его от нудной необходимости заниматься этими гостями. Придворный волшебник влетел в зал, словно пушечное ядро. Он размахивал руками, а его седая борода и длинные волосы развевались, как от ветра.
– Мне это удалось! Удалось! – закричал он без всяких предварительных объяснений. Волшебник едва сдерживал волнение, его совиное лицо так и светилось. Ему не терпелось поделиться своей радостью по поводу какого-то нового достижения. – Я овладел тайнами волшебства, Ваше Величество! – воскликнул Тьюс. – Я нашел средство… – Он вдруг замолчал, продолжая оживленно жестикулировать. – Хотя, подождите-ка минутку. И другие тоже должны услышать об этом! Я позволил себе послать за ними. Это совсем недолго… Это такое замечательное… А, вот и они!
В зал вошла Ивица, как всегда обворожительная, изящная, прекраснее всех цветов, в своем легком платье из белого шелка с кружевами. Она улыбнулась Бену, как улыбалась только ему одному во всем мире. За ней проследовали ухмылявшиеся кобольды Сапожок и Сельдерей, похожие на обезьян, угловатые, с морщинистыми мордами. Эти волшебные существа словно явились из чьего-то кошмарного сна. Последним шел Абернети, в великолепном, красном с золотом, мундире придворного писца. Это был пшеничный терьер, считавший себя человеком. Поэтому он всегда ходил на задних лапах и держался прямо и с достоинством. Писец сразу же бросил взгляд на жаждущих отмщения кыш-гномов.
– Я не вижу необходимости находиться в одной комнате с этими отвратительными созданиями… – начал он, но тут же осекся, увидев советника Тьюса, протягивающего к нему руки.
– Старый дружище! – воскликнул волшебник, – иди скорее сюда! Для тебя есть отличные новости!
Он обнял Абернети и потащил его на середину зала. Абернети, подозрительно взиравший на волшебника, наконец высвободился из его объятий.
– Ты что? – осведомился писец, поправляя мундир. – И что у тебя за дело ко мне? Что ты опять выдумал, советник Тьюс?
– Ты себе представить не можешь! – ответил сияющий Тьюс.
Когда писца и волшебника окружили вновь прибывшие, Тьюс с таинственным видом понизил голос:
– Абернети, представь себе, что твое самое заветное желание может сбыться. Что бы ты пожелал?
Пес уставился на него. Потом перевел взгляд на гномов, затем снова на волшебника.
– На сколько желаний я имею право? – спросил наконец Абернети.
Волшебник дружески коснулся рукой плеча писца:
– Абернети, я нашел способ превратить тебя обратно в человека!
Пораженные слушатели умолкли. Все знали историю о том, как Тьюс некогда превратил Абернети в собаку, чтобы спасти его от приступа гнева злобного королевского сынка. Однако волшебнику не удалось превратить придворного писца обратно в человека. Абернети с тех пор так и жил в облике говорящей собаки с человеческими руками, однако не терял надежды, что он когда-нибудь снова станет человеком. Советник давно уже искал способ сделать это, но тщетно. Волшебные книги, с помощью которых можно расколдовать Абернети, уничтожены, и об этом чудесном способе превращения с тех пор почти ничего не было слышно.
Абернети откашлялся.
– Скажи, волшебник, – осторожно осведомился писец, – это твоя очередная дурацкая идея или ты и в самом деле сможешь превратить меня снова в человека?
– Смогу! – заявил Тьюс, нервно кивая. Он помолчал немного и добавил:
– Я так думаю.
– Ты так думаешь? – спросил Абернети явно угрожающе.
– Постойте, постойте! – Бей вскочил с кресла и едва не наступил на горшок с цветами, торопясь предотвратить возможную схватку. Он уже стоял между волшебником и писцом. – Тьюс! – Король подождал, пока волшебник обратит на него внимание. – По-моему, такого рода волшебство неподвластно тебе. Мне казалось, что с утратой волшебных книг ты сам утратил даже возможность изучения искусств, которыми овладели твои предшественники, не говоря уже о том, чтобы пытаться…
– Способ проб и ошибок. Ваше Величество, – перебил его волшебник. – Я, используя уже полученные знания, шаг за шагом продвигался вперед, по пути познания, пока не узнал все, что мне требовалось до последнего времени старался овладеть тайнами волшебства, но теперь я достиг своей цели!
– То есть ты так думаешь, – осторожно поправил его Бен.
– Ну… – протянул советник.
– Это пустая трата времени, как обычно, – выпалил Абернети. Он повернулся было, чтобы уйти, но на его пути стояли оба гнома, которые подошли поближе, дабы получше все расслышать. Писец снова повернулся лицом к волшебнику. – Все дело в том, – заявил он, – что ты до сих пор никогда ничего не мог сделать как следует!
– Вздор! – закричал вдруг советник, и все невольно умолкли. – Десять долгих месяцев я работал над этим – с тех пор еще, как гнусный Микс уничтожил древние волшебные книги! Я знаю, как много все это значит для тебя, Абернети. Но и ты ведь знаешь, как я пытаюсь сделать возможным это превращение. Я производил вполне успешные опыты с разными мелкими созданиями. И мне удалось доказать, что такое возможно. Теперь осталось только попробовать поработать с тобой.
Некоторое время все молчали. Лишь слышно было, как жужжит какая-то пчела, перелетавшая с цветка на цветок. Абернети подозрительно смотрел на волшебника, но за его недоверчивостью скрывалась слабая надежда.
Ивица, которая стояла поодаль от остальных и наблюдала всю эту сцену, заговорила первая:
– Мне кажется, надо дать возможность советнику объясниться до конца.
– Я согласен, – кивнул Бен. – Расскажи нам все, Тьюс.
Волшебник явно выглядел обиженным.
– Все?! – переспросил он. – Что значит «все»? Я уже и так все вам рассказал, кроме, конечно, описания волшебных приемов, чем я не собираюсь с вами делиться, так как все равно вы ничего не поймете. Я научился превращать собаку в человека – вот и все. Если вы хотите, чтобы я показал это на деле, – пожалуйста! Если нет – я больше не буду беспокоиться об этом.
– Советник… – начал Бен примирительно.
– Ну в самом деле. Ваше Величество! Я работаю над труднейшей задачей, я добиваюсь блага – и мне отвечают недоверием и оскорблениями! Кто я – придворный волшебник или нет? Тут, кажется, у кого-то есть сомнения на этот счет.
– Я только спросил… – виновато начал понурый Абернети.
– Нет, нет, не стоит извиняться за откровенность! – Тьюсу явно пришлась по душе роль страдальца. – Всех великих людей никогда не понимали. Некоторые из них даже заплатили жизнью за свои убеждения.
– Однако! – Бен уже сам начал сердиться.
– Я не хочу сказать, что моя жизнь находится под угрозой, в том смысле, в котором люди обычно пони» мают это, – поспешно добавил волшебник. – Я только хотел лучше пояснить свою мысль. В общем, могу повторить: я нашел магическое средство, чтобы сделать то, о чем я говорил. Мы можем выполнить нашу задачу, если, конечно, пожелаете. У нас есть для этого все необходимое, если вы мне верите. У нас действительно есть все необходимое, за одним исключением.
Все ахнули.
– За одним исключением? – переспросил Бен. Советник почесал в затылке:
– Тут есть одна загвоздка. Ваше Величество. Для особо ответственного превращения нужен преобразователь. Его-то у меня и нет.
– Так я и знал, – проворчал Абернети.
– Но у нас есть другая возможность, – поспешно продолжил волшебник. Он перевел дыхание. – Мы можем воспользоваться медальоном.
– Медальоном?! Каким это медальоном? – спросил изумленный Бен.
– Вашим, дорогой король.
– Моим медальоном?!
– Вам пришлось бы снять его и передать Абернети на время его превращения.
– Как, мой медальон?!
У Тьюса был такой вид, точно он ожидал, что сейчас ему на голову обрушится потолок.
– Всего на несколько минут, Ваше Величество, не более того. Потом медальон снова вернется к вам.
– Вернется? Спасибо.
Бен не знал, смеяться ему или сердиться.
– Советник, ты помнишь, как мы несколько недель пытались овладеть этой штуковиной, даже когда она, по сути, никуда не пропадала? А сейчас ты предлагаешь мне снять медальон! Разве я не слышал от тебя же, и не единожды, что я вообще не должен с ним расставаться?
– Да, конечно…
– А что, если и сейчас не все получится и медальон будет поврежден или потерян? И что, если по какой-то причине Абернети не сможет вернуть мне медальон? Гром и молния! Я еще никогда в жизни, кажется, не слышал более безумного предложения. О чем ты думаешь, Тьюс?
Во время этой вспышки королевского гнева все невольно отступили, и теперь рядом с Беном стоял только волшебник.
– Если бы был другой способ сделать это… – неуверенно начал советник.
– Так найди же его! – перебил король. Он обратился к остальным придворным:
– А вы что на это скажете? Ты что думаешь, Абернети? Как по-твоему, Ивица?
Абернети ничего не ответил.
– Я думаю, тебе следует все взвесить и учесть связанную с этим делом опасность, – сказала наконец Ивица.
Бен некоторое время стоял, переводя взгляд с одного из своих друзей на другого, а затем, не говоря ни слова, стал рассматривать цветы за окнами. В какое щекотливое положение он попал! Он рисковал потерять талисман – знак королевской власти, защищавший его в этом мире. С помощью медальона он мог вызывать Паладина, верного рыцаря, служившего защитником и помощником всем королям, в том числе и самому Бену, в чем он уже не раз имел возможность убедиться. Кроме того, медальон позволял ему перемещаться из Заземелья в другие миры, включая и его родной. Без медальона Бен никогда не мог бы чувствовать себя в безопасности. В случае потери талисмана его ждала собачья жизнь. Вот чем он сейчас рисковал.
Бен тут же пожалел о таком сравнении. Разве рискует только он? Разве Абернети не рискует навсегда остаться в собачьей шкуре?
Король крепко задумался. День, который не сулил поначалу никаких происшествий, обернулся возможностью больших неприятностей. Бен невольно стал вспоминать недавнее прошлое. Десять месяцев назад старому колдуну Миксу удалось обманом вернуться в Заземелье, в то время как сам Бен был уверен, что его злейший враг изгнан навсегда. После этого Миксу удалось с помощью колдовства лишить Бена его внешности и королевской власти, а что хуже всего
– заставить Бена поверить, будто он потерял медальон. Бену все же удалось раскрыть обман и навсегда избавиться от старого негодяя, но это едва не стоило жизни Холидею, как и Ивице. Теперь Бен снова стал королем, жил в безопасности у себя в замке, укрепил свою власть, наметил план улучшения жизни в королевстве – и вот явился советник Тьюс со своими волшебными штучками!
Проклятие!
Бен снова стал смотреть на цветы – гардении, лилии, розы, гиацинты, маргаритки и множество других, которые, подобно великолепному ковру, покрывали пол зала. От всего этого веяло миром и покоем. Не так часто удавалось Бену отдохнуть здесь. И почему именно сейчас, когда наконец представилась такая возможность, ему снова не дают покоя?
Да просто потому, что он король! Ясно ведь, что у него вовсе не благодарная работа от звонка до звонка. Ради чего он некогда оставил практику преуспевающего адвоката в Чикаго и принял королевский титул здесь, в Заземелье, которое населено сказочным народом и притом находится не под Чикаго, а в таких далях, что о нем никто никогда даже не слышал? Ради чего он решил настолько изменить свою жизнь, что никто в прежнем мире не мог даже узнать его? Он хотел начать новую, совершенно новую жизнь, и ради этого оказался здесь. Он хотел бежать от пустоты и тоски, от своего безрадостного существования вдовца, от работы, которая потеряла для него всякий смысл… В этом новом мире Вен хотел заново обрести смысл жизни, и это ему удалось. Но трудности и борьба, которых он искал, в этом мире были постоянными, и конца им не было видно. Хочет он этого или нет, но надо всегда быть готовым к новым трудностям и к новой борьбе.
Король вздохнул. Ничего не поделаешь, надо принимать решение. Он понимал, что все смотрят на него и ждут разумного ответа. Бен еще раз жадно вдохнул воздух, напоенный ароматом цветов. Сомнений не оставалось, и решение теперь не казалось таким трудным, как раньше. Надо делать то, что ты считаешь правильным, вот и все.
Бен улыбнулся.
– Простите за мое дурное настроение, – сказал он. – Тьюс, если Абернети нужен мой медальон для волшебства, ты можешь взять его. По совету Ивицы я взвесил все возможные опасности и пришел к выводу: стоит идти на риск ради того, чтобы дать возможность Абернети снова стать самим собой, – Бен повернулся к придворному писцу:
– Ну что Абернети, ты готов попытать счастья?
– Не знаю, Ваше Величество, – начал Абернети неуверенно. – Он помолчал, еще раз окинул взглядом собственное тело и поднял глаза:
– Да, мой король, я готов!
– Замечательно! – воскликнул Тьюс. Раздался одобрительный ропот, показывающий, что остальные с ним согласны. – Ну вот, теперь мы это быстренько осуществим. Ты, Абернети, стой здесь, в центре зала, а остальных я попрошу отойти чуть подальше и стоять позади меня. Прошу вас! Вот так. – Лицо волшебника озарилось радостной улыбкой. – Теперь, Ваше Величество, попрошу вас вручить медальон Абернети.
Бен в волнении коснулся цепочки на шее. Он все еще колебался.
– А это точно, советник? – спросил король.
– Никаких сомнений, Ваше Величество. Все будет хорошо. Не волнуйтесь.
– Я о том, верно ли, что без медальона я не смогу управлять Заземельем?
Тьюс сделал рукой успокаивающий жест:
– Не беспокойтесь. Сейчас я с помощью простого заклинания решу ваш вопрос. – Он помахал рукой, пробормотал какие-то слова и радостно кивнул Бену. – Ну, все в порядке. Можете снять его.
Бен вздохнул, снял медальон и вручил его Абернети, а тот осторожно повесил талисман на свою мохнатую шею. Солнце осветило серебряную поверхность медальона с изображением рыцаря Паладина, верхом на коне выезжавшего из замка Чистейшего Серебра. Бен снова тяжело вздохнул. Ивица подошла к нему и взяла за руку.
– Все будет хорошо, – прошептала она. Советник продолжал суетиться вокруг Абернети, заставляя его встать то так, то этак и повторяя, что дело займет не больше минуты. Наконец он встал прямо напротив писца и осторожно сделал два шага вправо. Послюнив палец, советник поднял его вверх, после чего с таинственным видом сказал:
– А… – Подняв руки высоко над головой, волшебник раскрыл было рот, но вдруг умолк, наморщившись. Он раздраженно потер нос рукой и пробормотал:
– Щекотно, черт возьми. Еще эта проклятая пыльца!
Кыш-гномы придвинулись вплотную к волшебнику, вытягивая шеи, чтобы все получше разглядеть.
– Нельзя ли убрать этих тварей? – рявкнул Абернети и даже зарычал на них.
– Да, да, конечно, – ответил советник. – Ну-ка отойдите-ка! – Отогнав гномов, он снова стал в свою стойку. – Попрошу тишины!
Волшебник начал читать длинное заклинание, сопровождая речитатив экстравагантными жестами, вызывая ими явное недоумение его слушателей. Все они старались незаметно придвинуться поближе. За живописной сценой безмолвно наблюдал сам Бен, крепкий моложавый сорокалетний мужчина. Ивица, дитя в образе женщины, сильфида, получеловек-полуфея кобольды Сельдерей и Сапожок, первый – флегматичный здоровяк, второй – длинноногий, подвижный, быстрый, оба наделены устрашающими клыками, у обоих горящие глаза наконец, гномы Щелчок и Пьянчужка, похожие на грызунов, только что вылезших из норок. Абернети, к которому сейчас было приковано всеобщее внимание, зажмурился, видимо, готовясь к худшему, Советник Тьюс между тем продолжал выкрикивать свои заклинания, которые казались нескончаемыми, словно жалобы гномов. Бен вдруг увидел все происходящее будто со стороны. Неужели это он, еще недавно отличный юрист, опиравшийся только на факты, живший в мире научно-технической революции, ядерной энергетики, космических чудес, сейчас живет в этом мире, где вовсе нет техники, и всерьез ожидает, что волшебник превратит одно живое существо в другое таким способом, который ученые из мира Бена не считали возможным. Он чуть не улыбнулся. Уж больно все это выглядело чудно.
Волшебник вдруг резко опустил руки, а затем снова вскинул их, и воздух вмиг наполнился сверкающей серебристой пылью, кружившейся по комнате, словно множество малюсеньких светлячков. Повинуясь движениям рук Тьюса, пыль осела на теле Абернети. Сам он не мог этого видеть, так как глаза его были все еще закрыты. Волшебник снова забормотал непонятные слова, и на этот раз его заклинания больше напоминали пение. Серебристая пыль снова закружилась, и всем показалось, будто в зале вдруг стало светлее и холоднее. Бен почувствовал, как съежились гномы у него за спиной. Ивица крепче сжала его руку.
– Эзарац! – выкрикнул вдруг Тьюс, и медальон Бена вспыхнул ярким светом, так что все невольно зажмурились. Когда же зрители снова открыли глаза, то Абернети по-прежнему стоял на том же месте такой же, как прежде.
Хотя нет. Бен заметил, что рук у писца больше нет. Теперь на их месте появились собачьи лапы!
– Ox! – вырвалось у советника.
Абернети открыл глаза.
– Гав! – пролаял он вдруг, к собственному ужасу. – Гав! Гав!
– Советник, ты же превратил его в настоящую собаку! – вскричал изумленный Бен. – Сделай же что-нибудь!
– Проклятие! – воскликнул волшебник. – Одну минуточку! – Он возобновил заклинания, снова стал жестикулировать, и серебристая пыль вновь закружилась в воздухе. Абернети только что заметил свои лапы, и вид у него был убитый.
– Эзарац! – опять вскричал советник. Королевский медальон во второй раз вспыхнул ярким светом, и лапы Абернети снова сменились человеческими руками.
– Ну, колдун, доберусь я до тебя, – завопил Абернети. Способность говорить человеческим языком тоже вернулась к нему.
– Стой спокойно! – приказал Тьюс, однако Абернети уже надвигался на него, окруженный облачком серебристой пыльцы. Тьюс бросился навстречу, чтобы остановить писца, и пыльца, словно живая, отлетела от волшебника, но часть ее неожиданно попала на его лицо.
– Эзарац! – И тут волшебник неожиданно громко чихнул.
Под ногами Абернети внезапно вспыхнул свет вернее, это было что-то вроде светящегося облака, которое окутало его ноги и стало медленно увлекать куда-то вниз.
– Помогите! – закричал писец.
– Советник! – рявкнул Бен. Он сделал большой шаг вперед, чуть не наступив на гномов, которые каким-то образом оказались впереди.
– Я… Я его уже… Ваше Величество… Видно было, как Тьюс изо всех сил старается не чихнуть снова, но не может справиться с серебристой пылью.
Абернети отчаянно пытался освободиться от увлекавшей его силы, из последних сил взывая о помощи. Бен уже переступил через кыш-гномов.
– Успо.., успокойтесь, – снова заговорил Тьюс. – Сей.., сейчас.., а.., а.., ап-чхи!
Он чихнул с такой силой, что, не устояв на ногах, налетел на Бена, а тот, в свою очередь, сбил с ног еще кого-то. Облачко серебристой пыли вылетело через раскрытые окна в залитый солнцем сад. Абернети издал отчаянный вопль и был поглощен светящимся облаком. Таинственный свет ослепительно вспыхнул и исчез, словно его не было.
Бен приподнялся, опираясь на руки, и бросил на волшебника гневный взгляд.
– Geudheit! – выпалил он. Советник Тьюс побагровел.