ГЛАВА 1
Среди девчонок царила веселая суета. Мы радовались окончанию «Школы колдовства, целительства и ворожбы». На нас красовались красивые беретки, отороченные яркими лентами с золотым тиснением с символикой факультетов, темно-синие мантии из дорогой ткани, сколотые большой брошью на правом плече, ниспадающие широкими фалдами, прикрывая наши фигуры до колен, а ниже, до самой земли, чуть ли не звенели парадные парчовые юбки вечерних платьев. Согласно протоколу праздника, сразу же после вручения дипломов и символов принадлежности к одной из полученных профессий состоится грандиозный бал. Приглашены были высшая знать и купечество нашего города, дабы мы могли пощеголять перед всеми полученным образованием, молодостью и красотой.
Какая юная магичка устоит перед искушением подправить собственную внешность? Правильно, к концу первого курса мы сияли красотой, парни на улицах оборачивались нам вслед, и приглашения на свидания от поклонников сыпались серебристыми лепестками посланий, написанными второпях. К последнему курсу мы находили свой образ, требующий минимальных затрат и усилий на его поддержание. Потому как, увы, утром, проспав «побудку», многие выпускницы забывали навести марафет и мчались в своем естественном виде, распугивая по дороге прохожих.
Подготовка и защита диплома с подтягиванием хвостов по различным дисциплинам отнимали уйму времени и сил. А ведь никто не отменял вечеринок, танцев до утра и свиданий! При этом надо было еще думать о будущей практике, рассчитывая все так, чтобы сделать хорошую карьеру. Ведь символ принадлежности к профессии и полученный диплом еще не означает высокий доход сразу же за воротами «ШКЦВ». Придется доказывать, что молодой специалист чего-то стоит. Да и практики поднабраться не помешает!
Собственно, схема того, как найти свое место в жизни, отработана давно. «ШКЦВ» в стране пользовалась уважением и любовью, а также поддержкой тех, кто ее уже закончил. Потому многие с радостью отзывались на предложение взять на практику выпускников. Это было обоюдовыгодным. Школа поддерживала связи практически со всеми ворожеями, колдунами и целителями, следила за их деятельностью, приглашала иногда для преподавания, чтобы практики поделились опытом, наработками и достижениями, и в то же время обеспечивала достойную практику выпускникам.
Все были довольны и счастливы, особенно сегодня. Девчонки и парни возбужденно обсуждали защиту, подтягивание «хвостов», а также перспективы на будущую жизнь.
– Ты кого выбрала? – вцепилась я в руку подруги и соседки по комнате.
У нас с Эдит редкое единодушие. Мы понравились друг другу с первого дня знакомства. Правда, в самом начале случайно облились чернилами, костеря на чем свет стоит соседку, у которой руки не из того места растут. Но в процессе отмывания рук, лица и отстирывания одежды достигли полного единодушия, благодарные друг другу за помощь в попытках успеть на первое построение и знакомство с «ШКЦВ». Ко всему прочему, мы обе поступили на факультет ворожбы, что окончательно направило наши интересы в одну сторону.
– Метрессу Валанди, – ответила она с затаенной гордостью.
Я тихонечко хмыкнула. Вот ведь верткая девица! Сумела отхватить самую престижную практику! Попасть к метрессе Валанди мечтает каждая ворожея с первого дня обучения! Это же такая легендарная личность! У нее клиенты из высшего света, и понятное дело, что в ее салоне можно завести нужные знакомства. Да и сама метресса помогает своим протеже неплохо устроиться.
– Хитрюга! – с полным осознанием важности этого факта ответила ей.
– А ты кого? – поинтересовалась Эдит.
– Эмири Броссар, – загадочно протянула в ответ.
– Кого? – немного рассеянно переспросила Эдит, кинув взгляд на трибуну, где собирался произносить речь директор «ШКЦВ».
– Эмири Броссар, – повторила я так же рассеяно.
– Это кто такая? – повернулась ко мне подруга.
– Не знаю, она из Камарга, – отозвалась я и даже на цыпочки привстала, чтобы разглядеть все, что происходит на трибуне.
– И ты решилась ехать в такую дыру? – удивилась Элит и дернула за локоть, обращая мое внимание на себя.
– И пусть! Подумаешь, Камарг! Зато у нее практика год за два засчитывается, – важно сообщила. – Пока ты будешь весь положенный срок улыбаться и хлопотать перед своей патронессой, я уже закончу практику и прилично устроюсь!
Возможность начать поиски хорошо оплачиваемой работы на год раньше остальных меня необычайно привлекла. Мои честолюбивые планы имели широкий размах. Мамочка заводила полезные знакомства, в нужный момент похваляясь умницей-доченькой, заканчивающей «ШКЦВ». Так что терять целый год на практике у ворожеи за стандартный оклад от Школы не имело смысла. Дар у меня есть, развила его за время обучения прилично, а остальное можно подтянуть уже в процессе. Тем более я никогда не чуралась самообразования и копания в дополнительных материалах, не ограничиваясь обязательным программным курсом. Так что с одобрения любимой мамочки выбрала именно Камарг, несмотря на удаленность провинции.
– Клер, ты как всегда! Или все или ничего, – Эдит покачала головой, но продолжала улыбаться.
– Тихо вы, болтушки! – шикнули на нас, потому что директор начал свою проникновенную речь.
– В этот день мы прощаемся с нашими выпускниками, – громким, хорошо поставленным баритоном заговорил директор, закончивший «ШКЦВ» по специальности «колдовство». Этому мужчине непостижимым образом удавалось справляться со всем коллективом школы, начиная от преподавательского состава до разношерстных учеников, – Вы покидаете эти стены для того, чтобы начать самостоятельную жизнь, но мы всегда будем рады вашим успехам! Здесь ваш дом, в любое время мы будем счастливы видеть вас. Поздравляю факультет колдунов, окончивших обучение! Хира!
– Хира! – раздалось дружное со стороны парней.
После последнего слова в воздух взлетели черные береты с серебряной вышивкой с символикой факультета колдовства.
– Поздравляю факультет целителей! Хира!
– Хира!
Пространство над головами заполонили зеленые береты с изображением белого клевера. Дружный возглас ударил по ушам звонким разноголосьем. Целителям приходилось тяжелее всего во время обучения. Если колдовство считалось боевым искусством, и на нем в основном учились парни, то зеленые береты с красивой вышивкой носили те, кто готов был помогать людям в излечении различных хворей. Меня на такой подвиг не потянуло, вполне хватило общего курса оказания первой помощи. Другое дело – благородное мастерство ворожбы. Вот где можно развернуться и найти высокооплачиваемых заказчиков, желающих получить предсказание будущего и не скупящихся на оплату таких услуг.
– С особым чувством радости поздравляю с окончанием обучения факультет ворожбы! – поздравил нас последними директор, вызвав веселое хихиканье в рядах девчонок.
Всем известно, что когда у ворожей прорезается дар, а потом начинается обучение, каждая хочет использовать приобретенные знания себе во благо. И ведь известно, что на двери каждой аудитории стоят заклинания, оберегающие от ворожбы и предсказаний. Но всем хочется их обойти и стать уникальным учеником! Прослыть в стенах Школы тем, кто сумел вскрыть защиту. Эти атаки повторялись с завидной регулярностью перед приближением экзаменов, то есть аккурат к концу каждого полугодия. Так что радость от прощания с самым беспокойным факультетом была всем понятна. Хорошо, что директор на нас зла не держал, с пониманием относясь к энтузиазму ворожей. Наверное, сказывался немалый преподавательский опыт. Все же он два десятилетия руководил «ШКЦВ»!
Темно-синие беретки взлетели вверх под дружные выкрики: «Хира!» Это слово используется практически во всех заклинаниях, как закрепляющее. Означает конец и одновременно начало действия. Неудивительно, что директор именно этим значимым для каждого мага словом заканчивал свою речь. Он подчеркивал, что обучение завершилось, и в то же время говорил, что наступает новый этап в нашей жизни – самостоятельность. Пусть практика за пределами Школы будет ограничивать еще два года всех выпускников, но все же мы теперь дипломированные молодые специалисты. А это звучит гордо!
Выпускной бал, к которому старательно готовились и подбирали не только наряды, но и образы, проходил в актовом зале. Сквозь распахнутые окна вливался прохладный вечерний воздух. А живая музыка лучшего оркестра, ангажированного на всю ночь, словно окрашивалась магией, создавая фантасмагорические образы между танцующими парами. На этом празднике царили ворожба и колдовство.
Родители уехали домой сразу после вручения нам свитков с дипломами – символами принадлежности к профессии, а также договоров на прохождение практики, уже подписанных у ворожеи Матильды – секретаря директора.
Изрядно поднадоевшая за годы обучения мантия давно откинута вместе с береткой, а парчовое платье из лазурной ткани шуршит длинной юбкой в такт веселой мелодии.
– Клер, зря ты решила уехать в Камарг! Это так далеко от столицы, – в очередной раз затянул Ромал.
В последние полгода мы с ним встречались, и мой ворожейный шар предсказал, что намерения у парня, закончившего факультет колдовства, самые серьезные. Мне это льстило, но связывать свою жизнь замужеством, едва закончив «ШКЦВ», не хотелось. Решение уехать в далекую провинцию Камарг к моему нежеланию выходить замуж, конечно, отношения не имело, но решало и эту проблему. Мне хотелось обеспеченного будущего, собственной практики, а не жизни по схеме: «дом-дети-хозяйство». Ромал с отличием окончил Школу и считался одним из лучших на своем факультете, да и практику выбрал в столице. Так что о будущем, как парень в очередной раз подчеркивал, можно не беспокоиться. Но Эдит права: мне нужно все и по максимуму!
– Зато моя практика закончится раньше твоей! – мило улыбнулась в ответ.
– И ты вернешься в столицу? – спросил мой кавалер.
– Конечно! Всего-то год у тролля на куличках, а потом свобода! – мечтательно ответила ему.
– Но это так далеко! – вновь затянул привычную шарманку парень.
– Что означают расстояния для нас с тобой? – я бросила на него кокетливый взгляд, взмахнув при этом ресничками.
Вот глаза – предмет моей особой гордости! Они у меня чуть раскосые, темно-зеленые, с длиннющими и густыми черными ресницами. Мне говорили: издалека кажется, что я кареглазая. Но с помощью магии я немного подправила цвет, сделав его светлее, а ресницам прибавила длины и объема. Эффект получился потрясающий! Мои глазищи заставляли многих парней задерживать на мне взгляд, так что отбоя от кавалеров не было. Впрочем, остальные девчонки тоже умели сделать свою внешность запоминающейся.
Парни такими ухищрениями не страдали, все силы отдавая оттачиванию мастерства. Большинство стремились сделать карьеру в армии, потому отрабатывали не только заклинания, но и много времени проводили на полигонах. Черная, с серебряной вышивкой форма факультета великолепно смотрелась на их мускулистых телах, заставляя трепетать девичьи сердца.
Да что там говорить! За четыре года обучения сама неоднократно не могла уснуть по ночам, вспоминая выразительные глаза колдунов. Причем каждый раз считала, что вот это и есть самая настоящая любовь до гроба! Но время проходило, увлеченность пропадала, и мне вновь грезились колдовские глаза очередного парня, встреченного в стенах «ШКЦВ».
– Для меня расстояние ничего не значит. А для тебя? – нахмурился Ромал.
Вот ведь настойчивый!
– Мой ворожейный шар всегда покажет, чем ты занимаешься. И одинокая жизнь у ворожеи в далеком Камарге скрасится твоим присутствием, – мягко проговорила, грациозно изгибаясь в его крепких, практически стальных объятиях.
После таких слов кавалер напрягся. Естественно! Кому понравится, если за ним в любой момент могут подсмотреть и узнать, чем он занимается? Собственно, я специально напомнила, что всегда узнаю, где он и с кем. Пусть лишний раз подумает, настолько ли хорошая идея взять в жены ворожею. Может, одумается и выберет какую-нибудь приличную девушку, полностью лишенную магического дара? Она будет печь пироги, воспитывать детей и преданно ждать бравого вояку со службы. Колдуну несложно добиться взаимности любой девушки. У меня же на ближайшее время несколько иные планы.
– Про шар я помню, – коротко отозвался Ромал. – Только вот будешь ли ты обращаться к нему, чтобы посмотреть на меня?
Вот привязался! Если он мне прямо сейчас сделает предложение, то не удержусь и отправлю его прямой дорогой по известному адресу: непосредственно к троллю в берлогу.
– Я же буду скучать, – сделав над собой усилие, улыбнулась в ответ.
– Очень на это надеюсь, – произнес колдун под последние такты музыки, заканчивая танец.
Я присела перед ним в реверансе, поблагодарив за танец, и поспешила покинуть настойчивого ухажера. Нет, к троллю все! Уеду в Камарг и выброшу Ромала из памяти. Как сон, как легкое помутнение рассудка во времена обучения.
Эдит как раз прощалась со своим партнером по танцу, что-то томно ему пообещав. Об этом я догадалась по блеску в глазах девушки. Ох, ворожея! Никогда не исправится! Так до конца своих дней и будет разбивать мужские сердца, даря надежду одним лишь взглядом.
– Эдит! – громким шепотом произнесла я и дернула подругу за локоть.
– Ах, Ренгал, простите, тут моей подруге срочно требуется помощь. Клер, надеюсь, все живы? Не случилось ничего непоправимого? – с преувеличенным беспокойством начала закидывать меня вопросами подруга.
– И ты тоже? – прыснула я со смеху. – А я думала, что только мне нелегко отделаться от своего кавалера.
– Что ты, Клер! Ты подошла так вовремя! Уже не знала, что еще сказать, чтобы отказаться от лестного предложения прогуляться по парку, – выдохнула с облегчением Эдит.
– Поду-умаешь, – протянула я, – могла бы и пройтись! Ренгал влюблен в тебя еще со второго курса.
– Он зануда! – ворожея в сердцах топнула ножкой в элегантной туфельке на невысоком каблучке по паркетному полу, отчего звуки музыки, окрашенные магией, испуганно колыхнулись от нас прочь.
– Я вот уже опасалась, что мне предложение о замужестве сделают, а ты пару раз поцеловаться «под светом серебристой луны» отказываешься, – процитировала излюбленное выражение всех колдунов.
Нет у парней воображения – с этим ничего не поделаешь! Кто-то один придумал, или, что верней всего, подсказал, и отважные боевые маги этой фразой про серебристую луну романтично соблазняли сокурсниц, вызывая среди нас взрывы смеха. Мы рассказывали друг другу о предложениях парней, посмеиваясь над их однобокостью, но при этом соблюдая женскую солидарность, не просвещали кавалеров о нашей осведомленности, получая от этого особое удовольствие.
Шумных разборок между парнями и девчонками было достаточно – на то мы и маги, чтобы взрываться по любому поводу. Но опытные учителя справлялись с нашим обучением и воспитанием. Строгие правила предписывали не выходить из общежития после полуночи, за чем следили призраки, патрулирующие территорию, но это ничуть не мешало нам влюбляться и заводить романы. А уж прогулки «под светом серебристой луны» являлись неотъемлемой частью жизни ворожей, целителей и колдунов.
– Не напоминай! – рыкнула в ответ Эдит.
Вот, пожалуйста! Подруга злится на целителя, предложившего свидание в саду, а недовольство изливает на меня. Впрочем, после танца с Ромалом я подругу понимала и искренне сочувствовала.
Мы с Эдит твердо решили – сначала карьера и хороший, доходный бизнес, а уж потом семья и дети. Мы слишком молоды и талантливы, чтобы зарываться в быте, становясь полностью зависимыми от мужей. Парни, конечно, тоже амбициозны и постараются добиться лучшего места в жизни, но ворожея, набравшая приличную клиентуру, может быть вполне независимой.
– Не буду, – от всей души пообещала подруге.
– Клер, доченька, обязательно отправляй весточку каждую неделю. Не забывай про родителей! – в сотый раз говорила мама, усадив меня в почтовый дилижанс.
– Хорошо, мамочка, обещаю, не забуду, – в очередной раз отозвалась я, успокаивая встревоженную родительницу.
Семейные проводы затянулись. Отец стоял рядом, и только по выражению глаз можно было понять, что суровый колдун переживает за свою молодую и чрезвычайно хорошенькую дочь. Но даже он не может спорить с системой и запрещать отъезд на практику.
Закон твердо прописывает это положение: либо отрабатываешь положенный срок, либо лишаешься диплома и, соответственно, возможности завести свое дело. Таким проштрафившимся магам еще и дар ограничивают, чтобы не могли им пользоваться, что снижает социальный статус и приравнивает к обычным людям. На зажжение светлячков или слабый телекинез сил хватит, но не более.
Мамочка же не скрывала беспокойства. Она за ночь наслушалась слухов о самой дальней провинции, граничащей со степями варваров, и теперь уже не считала мою идею «год за два» такой уж удачной. Ей чудилось, что меня тут же похитят и утащат в степи, чтобы сделать двадцатой женой кочевника, или что подхвачу нехорошую болезнь, занесенную ветрами с жарких земель, где зараза множится и расползается во все стороны. Заверения отца, что на границе стоит магический кордон, защищающий как от проникновения варваров, так и от поветрий, не утешали обеспокоенную родительницу.
Что там говорить, я тоже начала сомневаться в правильности своего решения, узнав об ожидающих меня опасностях, но отменить уже ничего не получится. Едва поставила подпись на свитке, как магия закрепила трудовой договор, на мое имя открылся счет, и послание ворожее, ожидающей практикантку, улетело серебристым лепестком, растворившись в пространстве. Обратной дороги нет! Так что, собрав волю в кулак, я утешала мамочку, посматривала на отца и улыбалась младшей сестренке, испуганно прижавшейся к ноге родителя.
– Заканчивайте сырость разводить, метресса! – грубовато прикрикнул кучер на маму.
Отец зыркнул на сурового мужичка, вскарабкавшегося на облучок, но промолчал. Я еще раз крепко прижала мамочку к себе, а затем решительно откинулась на спинку сиденья и раскрыла ажурный зонтик. Из-за жары верх дилижанса был откинут, позволяя пассажирам вдыхать горячий воздух, но при этом не париться в душных, прогретых солнцем стенках повозки.
– Да-да, метр, – всхлипнула, соглашаясь с замечанием кучера, мамочка и сунула кружевной платочек под нос, стараясь сдержаться и не разреветься в очередной раз. Все же жена колдуна не должна выражать на людях сильные эмоции!
– Но! Милаи-и-и! – прикрикнул возница на лошадей, понуро жевавших травку под собственными копытами, и взмахнул поводьями.
Дилижанс лениво скрипнул и тронулся в путь. Я качнулась от этого движения, быстро улыбнулась родственникам и уперлась взглядом в спину кучера. Кажется, в ближайшие четыре дня, что придется провести в дороге, это станет единственным развлечением – разглядывать широкую спину мужчины в рубашке из простой ткани грязновато-коричневого цвета.
– Клерка! – пискнула вслед сестренка.
– Милька! – обернувшись, махнула рукой девчонке.
Через год она подрастет и станет еще больше похожа на отца. Уже сейчас заметен колдовской огонек в ее серых, почти стального цвета глазах, а губы знакомо складываются в твердую полоску, говорящую о твердом и упрямом характере. Подрастет и поступит в «ШКЦВ» на факультет колдовства. Девчонок туда, конечно, берут с неохотой, но Милька точно пробьется – характер-то папенькин!
Ворота постоялого двора остались позади. Дорога потянулась вдоль улочки с тесно стоящими деревянными, местами скособоченными домами. По городу дилижанс ехал не торопясь – прохожие, зазевавшись, часто выскакивали на булыжную мостовую. А потому опытный возница не спешил, разумно считая, что время можно нагнать уже за пределами городской стены.