ГЛАВА 1
Всегда найдется сволочь, которая придет и обломает всю малину.
Неизвестный закон Мерфи
Отпуск… как много в этом звуке для сердца русского слилось, как много в нем отозвалось. И ведь правда, друзья мои, разве может какой-нибудь немец, англичанин или японец несколько дней в году отрываться так, чтобы потом приходить в себя одиннадцать месяцев? Кто из нас с вами не пил водку под палящим солнцем Египта или не просил турецких аниматоров спеть «Подмосковные вечера» душной антальской ночью? А рыцарские турниры на родине корриды, где мы дружно вопим: «Шайбу, шайбу»? А несчастные католические священники в Ватикане, которые лихорадочно начинают молиться, когда мы, дыхнув на них перегаром, нетрезвым голосом требуем подвести нас к иконе «Неупиваемая чаша»? А бедные жители Канарских островов, которых, как дятлы, долбим: «Где у вас тут канарейки гнездятся?» Что, нахлынули воспоминаньица? Потянуло на отдых? Смотрите не умрите от зависти: у меня отпуск длится уже пять лет.
Да-да, прошло уже пять лет, как я закончила свой квест в одном весьма далеком от фэнтезийных канонов мире, и все это время мы с моим верным псом ведем жизнь богачей. Но обо всем поподробнее. Зовут меня Дарья, а вон ту толстую таксу, что с блаженным видом храпит на диване – Сосискин. Некоторое время назад я, будучи в состоянии алкогольного опьянения, подписала контракт с тремя демиургами, и по условиям оного подвизалась на роль Избранной в одном сказочном мире. (Запоминанием чуждых простому русскому человеку названий и имен я себя не заморачивала и тут же нарекла этот мир Лабудой, а всех его обитателей, встречающихся мне по ходу продвижения, переименовывала на свой манер).
Ничего из волшебных девайсов мне не досталось – ни магической силы, ни суперамулетов, ни ехидного меча, ни влюбленного в меня до колыхания ушей эльфа. Да еще творцы миров прикололись и дали мне в нагрузку страдающего одышкой и постоянным голодом пса Сосискина, снабдив его возможностью говорить.
И пошли мы с моим другом, солнцем палимые, ветром гонимые, козьими тропами – воевать против великого и ужасного Темного лорда. По пути нам попались демиург-экономист, сильно пьющий единорог, криминальный авторитет из дроу, император, имеющий в отношении меня матримониальные планы (еле отмазалась от предложения руки, сердца и захудалой империи), дракон-коммерсант и один сексуальный орк, оставивший в моей душе неизгладимый след. Ну, это не считая троллей-оружейников, гномов-эстетов, эльфов-барыг, оборотней-трактирщиков и ни на что не годных волшебников.
Ну, насчет пошли, это я приврала. Стопроцентной городской жительнице, у которой в попутчиках числится наглый пес с проснувшейся коммерческой жилкой, совершать пеший тур совершенно не хотелось. Да и повторять подвиги бесчисленных Мери Сью, лихо гарцующих на лошадях, мне показалось верхом глупости. Оно мне надо, сражаться со всякой нечистью, падкой до человеческого мяса? Вот поэтому до жилища нашего вероятного противника мы долетели на драконах, ставших к тому моменту моими кровными братьями и подаривших мне весьма затейливый подарок в виде драгоценных камней, проявляющихся на моем теле в момент смертельной опасности.
Прибыв на место, обнаружили оставленного родителями фактически на произвол судьбы подростка шестнадцати лет, а не великого и ужасного злодея. Вот такой вот пердимонокль вышел. Вместо того чтобы снести голову «мировому злу», я принялась воспитывать найденыша, параллельно наводя порядок в Темной империи. Мы бы до сих пор так и сидели бы на казенных харчах, если бы я не защекотала их Черного властелина, ставшего с моей легкой руки Темкой, до признания моей победы.
Вот так, не пролив и капли крови, я исполнила условия кабального договора. Когда вскрылась правда о придуманном юными демиургами развлечении – «малыши» решили отправлять девушек на смерть ради увеселения толпы, – старшие товарищи осерчали. Да так сильно, что не без моей помощи отправили в один весьма отсталый мир трех вдохновителей проекта: повторять наш с Сосискиным крестный путь. И, надо сказать, пока они безуспешно топчутся на самом первом уровне. Ну а нас с псом главный из Совета демиургов с их ученым секретарем – Тринадцатой – вернули домой, позволив прихватить с собой наш выигрыш. А вы что думали, я за идею там шороха наводила?
По возвращении домой, обнаружив в письменном столе кредитные карточки и кучу банковских документов, я зашла в Интернет и проверила счет. На следующий день уволилась с работы, справедливо рассудив, что с такими деньжищами, как у меня, разрушать себе мозг нетленками про попаданок – это уже верх жадности. Сосискин, глядя на меня, тут же выкинул из головы все мысли о своей бульдожке, заявив, что с его капиталами самые элитные сучки мира будут валяться у его лап. Вы не ослышались, он так прямо мне и сказал. По какой-то причине я все так же могу не только понимать любой язык, но и разговаривать на нем, а мой продуманный дружок не лишился способности говорить.
Естественно, перед нами остро встал вопрос: как жить с говорящей собакой в доме? Я выдвинула Сосискину предложение снять какую-нибудь скромную квартирку, но он решительно отмел это, заявив:
– Пора избавляться от плебейских привычек и переставать выбрасывать деньги на ветер! Будем жить как все приличные люди!
Тут же был призван наш старый знакомый финансист Эдик, по недоразумению родившийся не в приличной семье банкиров, а среди демиургов. Он обрадовался нам, как родным, и, не стесняясь, вытирал скупые мужские слезы радости. Видать, без чуткого руководства Сосискина у него не так хорошо получались махинации, да и Совет демиургов лишил его доброй части состояния. Он с радостью подтвердил – все, что было нажито нами непосильным трудом, сохранено и продолжает преумножаться благодаря его стараниям. Наш верный соратник с ходу предложил Сосискину продолжить их тесное сотрудничество, и они хлопнули по рукам (ну, если это выражение можно применить к собаке). На заседании нашего триумвирата было единогласно принято решение: московская квартира, в которой не только постоянно проживают мои родители, но и периодически появляются прочие родственники и друзья, категорически не подходит для штаба.
И мы дружно поперлись смотреть особнячок на Рублевке. Продравшись через десять кордонов охраны, в сопровождении конвоя из сурового вида мальчиков, бесконечно переговаривающихся по рации, под прицелом хреновой тучи камер наблюдения, оставив за спиной четырехметровый забор с колючей проволокой, наша компания вступила на порог довольно скромного по местным меркам особнячка. Цена на жилье для честных граждан равнялась цене путешествия на МКС для космического туриста. Пока агент по элитной недвижимости устраивал нам экскурсию по архитектурному выкидышу и соловьем разливался о прелестях жизни в этом замечательном месте, я отчетливо поняла, что ни за что на свете не буду жить в этой дикой смеси из зоны для особо опасных преступников, глубоко засекреченного объекта Пентагона и каземата из мрамора и гранита. В таком месте точно завернут прямо в любимом тренировочном костюме еще на въезде к поселку – как потомственных голодранцев. Еще почему-то отчетливо виделась картина под названием «Расстрел Даши у дверей замка олигарха, когда она приперлась к нему по-соседски спросить соли».
Как вы уже догадались, недвижимостью в самом дорогом районе России-матушки мы не обзавелись. Сосискин с расстройства уломал меня слетать в Лондон, где нас подстерегало еще одно разочарование. Букингемский дворец не продавался, а ни в каком другом доме обнаглевший пес жить не захотел. От международного скандала с последующей депортацией меня спасло то, что Сосискин вовремя вспомнил: никогда не любил гулять под дождем. Возникли идеи о покупке домика в Альпийских горах, но тут мы припомнили, что за наши злоключения на Лабуде нам вроде как полагается остров в Карибском море. Быстро смотавшись туда, единогласно признали, что это место таки нам идеально подходит, и стали готовиться к переезду в теплые края. Но перед этим надо было что-то делать с моей семейкой.
Не мудрствуя лукаво, я просто наврала, что нашла клад, и показала побрякушки, подаренные мне правителем дроу (благодаря привычке все свое носить с собой и жуликоватым мордам охранничков Темки в момент переноса домой они оказались на мне). Когда восторги семьи при виде драгоценных изделий поутихли, я озвучила родственникам свой план по их дальнейшему времяпрепровождению за пределами Российской Федерации.
Не успела закрыть рот, как дедуля немедленно заикнулся, что все это надо отдать государству и лично он отказывается жить на нетрудовые доходы. Но моя кроткая бабушка, которая поддержала его даже в тот момент, когда в стране разваливались все НИИ и не разрешила деду встать к метро торговать сигаретами, на этот раз поднялась на дыбы. Она быстро напомнила супругу размер его пенсии, потом потрясла сберкнижками с девальвированными рублями, которые зачем-то до сих пор хранились у нее на полке с постельным бельем. Деда это мало впечатлило, и тогда она пригрозила уйти к золотозубому джигиту, который уже много лет строит ей глазки на продуктовом рынке, если потомок наивных чукотских жителей еще раз пикнет о выдаче ценностей компетентным органам. Дед все понял и осознал, а я с чистой совестью отправила часть моей семьи, ратующей за духовное развитие, в бесконечный тур по местам, о которых они много читали и видели по телевизору. Так что теперь они любуются всякими историческими развалинами, оглашают залы музеев своими восторженными охами и ахами и отбивают ладони в самых известных театрах мира.
Родителям я купила уютный домик и небольшой ресторанчик в одной из бывших социалистических стран. Мои предки с энтузиазмом кинулись потчевать посетителей блюдами национальной и русской кухни, а в свободное от работы время стали вести размеренную жизнь среднего класса.
Но больше всего меня порадовала бабуленция, отвечающая в нашей семье за коммерцию. Я-то думала, придется ее год на коленях умолять бросить свои грядки и переехать жить на побережье Средиземного моря, но, видимо, слишком плохо ее знала. Быстро сдав свою квартиру и дачу, наказав мне складывать деньги за аренду ей на похороны, бабанька, прихватив свои любимые весы, шустро переселилась в одну из провинций солнечной Испании. Учитывая район, в котором находится «фазенда», а также размеры «небольшого дачного домика» и метраж ее квартирки, наша весьма бодрая старушка как минимум завещает воздвигнуть в честь нее Мавзолей.
Я поначалу периодически приезжала к ней в гости, опасаясь, что она и в стране Евросоюза начнет свои махинации с гирьками, но, поняв, что напаривать доверчивых иностранцев ей неинтересно, бабанька успокоилась и вместо картошки начала выращивать цветы. А совсем недавно бабульчик позвонила мне и сообщила, что выходит замуж за своего соседа, так что в ближайшее время я обзаведусь еще одним дедушкой. Папа, и без того пребывающий в нирване от того, что любимая теща не имеет теперь возможности неожиданно нагрянуть к нему в гости, просто счастлив, что в семье наконец-то появится еще один мужик, ну а что его зовут Хулио, папеньку совсем не смущает.
Рассовав родственничков по разным концам света, мы заселились на остров. Едва наша компания переехала, Эдик перетащил все свои вещи, и они с Сосискиным с головой окунулись в дела, а я от тоски начала путешествовать по миру. Первым делом объехала свою родную страну. Господи, я даже не подозревала, как у нас красиво… Всегда неспокойный Байкал, величественный Уральский хребет, Долина гейзеров на Камчатке, суровая Сибирь, неброская красота средней полосы – слов нет, чтобы все это описать. Потом уже пошли старушка Европа, загадочный Восток, где смешалось прошлое и будущее, Америка с ее Фабрикой грез и Великим каньоном… Все слилось в один большой калейдоскоп впечатлений. Единственная страна, которая произвела на меня неизгладимое впечатление, – это Мексика с ее пирамидами древних ацтеков и кровавым культом майя. Там местный шаман весьма проникся моими познаниями в их языке и татуировками. После совместного распития огненной воды и его выхода в астрал посредством камлания, к щиту на одном бедре добавились копье на другом и замысловатый узор на животе. Помотавшись по странам и континентам года два и поняв, что одной ездить скучно, я успокоилась и осела на острове. Эдик, правда, предложил посетить принадлежащие нам миры, но я наотрез отказалась: мне и одного раза хватило за глаза. Но моя спокойная жизнь продолжалась недолго.
Все началось с визита Бога Войны из пантеона одного из подведомственных нам миров. У него назрел развод с супругой – Богиней Жизни, и он приперся со своими проблемами ко мне как к последней инстанции. Никакие вопли о том, что я вроде как не демиург, он даже слушать не желал. Паразит заявил, что если его мир и все в нем принадлежит мне, то давай, разруливай ситуацию, спасай его брак. Чужую ячейку общества я сохранила, поработав психологом и дав почитать супругам кое-какую литературку, но после этого хлынул поток божественных товарищей со своими проблемами, кляузами и претензиями друг к другу, жалобами на нерадивых жрецов и вспышки атеизма среди верующих. Очень скоро пришлось назначать приемные часы и с головой влезать в их разборки. Естественно, никаким альтруизмом Сосискин заниматься мне не дал и тряс всяких громовержцев и покровительниц домашних очагов будьте нате, параллельно радуясь, что я теперь вношу в наш общий котел свою лепту, а не бездельничаю целыми днями.
А потом косяками повалили драконы. Почему-то каждый из них норовил припереться ко мне в гости в самый неподходящий момент и лично выразить благодарность за подаренный им мир. Ладно бы просто наносили визиты, так нет, они тащили мне всяческие поделки и впаривали их под видом подарков, ожидая взамен ответных жестов. Мне каждый раз приходилось ломать голову, чем ответно одарить. Ну не будешь же огнедышащему змею дарить зажигалку в виде голой тетки? А сколько часов я промучилась, думая, куда мне пристроить очередную мою статую или портрет, созданные их художниками! Да и сон стал заметно страдать после лицезрения некоторых их творений. На помощь, как всегда, пришел мой изворотливый дружок. Он заставил меня надеть вечернее платье, нацепить кучу цацек, сделать с помощью визажиста морду лица и материализовать подарок драконов на руке. Увидев свое отражение, я испуганно отшатнулась, но пес заявил: это именно то, что нужно. Вот в таком вот парадно-выгребном виде, с торжественным выражением лица (а вы попробуйте улыбнуться, когда у вас на мордофеле три килограмма косметики) меня и запечатлел специально приглашенный знаменитый фотограф. Говорят, с тех пор в богемной тусовке гуляет история о сумасшедшей русской, которая настолько богата, что уже вживляет в свое тело бриллианты. Этим портретом с моей дарственной надписью мы и решили осчастливить чешуйчатых визитеров. Особо важным персонам из их племени дозволялось запечатлеться рядом со мной. Ну а наиболее кошмарные произведения драконов пристраивали в различные храмы в виде презентов на день рождения особо докучающим мне богам. По слухам, в Центральном храме одного мира резко увеличилось количество молящихся, после того как там была водружена статуя «Избранная, карающая своих врагов».
Как-то неожиданно ко мне повадилась заходить на рюмку коньяка Тринадцатая из Совета демиургов. Я, припомнив ее участие в создании нашей родной планеты, из вредности начала звать ее Прабаушкой, а потом просто сократила до Пра. Она сначала жутко злилась, но потом ей даже понравилось такое прозвище, в конце концов, она же действительно в какой-то степени моя прародительница. Мы стали если не близкими подругами, то уж точно хорошими приятельницами. Заметив, что я стараюсь не говорить о своих друзьях, она выпытала у меня признание, что в последнее время мои и их пути разошлись. У них у всех семьи, дети, кредиты, жилищный вопрос, свекрови и тещи, сволочи-начальники, мужья-неудачники и жены-стервы, а у меня – драконы, небожители и деловые партнеры Сосискина и Эдика, половина из которых совсем не похожа на людей. Да и, к несчастью, чужое богатство очень часто становится причиной зависти. Нет, мы периодически встречаемся, я всегда, когда бываю в Москве, стараюсь собрать бывшую компанию в каком-нибудь приличном ресторане, но каждый раз на эти встречи приходит все меньше и меньше народа. Я не обижаюсь, это жизнь, но у них она своя, а у меня своя.
С тех пор Пра стала часто притаскивать на наши с ней посиделки то Тилану с Мелкой, то Коко с ее подругой светлой волшебницей, а то Яфора с сыном. В дамской компании я иногда появляюсь на всяких Неделях моды или совершаю налеты на магазины, а с Яфором посещаю футбольные и хоккейные матчи. Ну а детишкам безумно понравился наш мир, и я упросила родителей оставить их у меня. Чтобы молодое поколение не расслаблялось, отправила их в жутко приличную школу, но на каждые выходные и каникулы забираю питомцев, и мы с ними путешествуем и наводим шороха в разных уголках Земли. Пра по моей просьбе поколдовала над Яфором и его приемным сыном, и они теперь снова полноценные оборотни. Так что ныне по острову в полнолуние носятся котенок и лисенок, до дрожи пугая Сосискина.
От своих старых знакомых я узнавала все последние новости с Лабуды. Родители Темки, осознав, что долгая отлучка не идет на пользу ни сыну, ни стране, вернулись домой. Его отец приводит в порядок распоясавшихся в его отсутствие колдунов, а сам Темка теперь лучший студент Магистрата тьмы и грозит в скором времени превратиться в величайшего Темного лорда. Ну а пока он отлично учится, кутит на студенческих пирушках, разбивает девичьи сердца и ищет путь в мой мир. Интересно, как только ему на все это хватает времени? И что-то мне подсказывает – он обязательно найдет способ со мной повидаться. Но на всякий случай я строго-настрого запретила Пра помогать ему пробиваться на мою родную планету, не фига мне мальца развращать легкими путями, да и не примет он такой подарок от демиурга, мальчишка уже сам привык всего добиваться.
Темные и светлые потихоньку налаживают прежние связи, верховный колдун стал лучшим другом нового главы Ковена магов, а Сивка начал пить еще больше и замучил всех просьбами передать мне его извинения. Император наконец нашел достойную невесту, способную разделить его бремя власти, и теперь столица Империи Трех Лун спешно готовится к их свадьбе. Ну а такой факт биографии невесты, как принадлежность ее рода к темной знати, уже мало кого волнует.
Правитель дроу передал власть Кролику, а сам в качестве хозяина ночной Столицы продолжает начатое мной дело, стоя на страже моих законных процентов. Хришенька меняет любовниц как перчатки, не забывая рыдать на груди у каждой о своей вечной любви ко мне. Его брат по настоянию старейшин родов женился на родной сестре вождя самого непокорного клана и, наконец, объединил всех орков под одну руку. Как только у них родился сын, он перестал жить с женой в одном шатре и все свое время делит между воспитанием наследника и укрощением буйных подданных.
Однажды Пра выпила чуть больше коньячку, чем обычно, и рассказала, что иногда посылает ему сны, в которых мы с ним – счастливая семья и у нас растут два сына и очаровательная дочка. Я не впечатлилась, ну не сентиментальная я ни разу. Тогда она показала мне его сидящим на берегу реки и пытающимся нарисовать мой портрет на песке, но даже эта картина не заставила мое сердце дрогнуть. Не решил бы он тогда уступить меня своему братцу, глядишь, и не пришлось бы сейчас осваивать ремесло карикатуриста.
На мою беду, про его страдания прознали неугомонные коммерсанты. Демиург, тут же вооружившись моей фоткой в парадном виде, поскакал к неудавшемуся муженьку менять кусок бумаги на принадлежащий его орочьему клану обширный участок земли с какими-то полезными ископаемыми. Эти минералы были жутко нужны компаньонам для очередной операции, но орки не желали торговать родиной. Орк, хоть и узнал меня в последнем писке моды и даже смог разглядеть лицо под боевой раскраской, все равно сказал, что его Избранная совсем другая. Единственная женщина, с которой он хотел бы прожить свою жизнь, была простой девушкой с разрисованным телом, смеющейся, сияющей жизнью и носящей непонятную одежду, а на этом портрете застыла бесчувственная кукла в дорогих тряпках.
Переговоры грозили зайти в тупик, и тогда эти два поганца нащелкали целый альбом, состоящий из кадров моей повседневной жизни. Они даже поймали момент, когда я выходила из ванной, и преподнесли фотку орку. Так что теперь, думаю, ему снятся совсем другие сны, ну а на месте бывшего стойбища ныне добывается сырье для изготовления светильников, необходимых в мире Вечной Ночи.
В общем, если меня кто-то спросит, не вспоминаю ли я кого-то, оставленного в другом мире, и не хочу ли снова вернуться на Лабуду, не покривив душой, на оба вопроса отвечу – нет! И ночами я не грызу подушку, воя от одиночества, тоскуя по крепкому мужскому плечу. Если меня не смогли удержать, значит, спутник жизни не так уж и надежен.
Так что все покинутые ухажеры остались в прошлом, а я не люблю в него заглядывать и заниматься копанием в себе. В настоящем у меня периодически возникают романы с довольно интересными мужчинами, все они, как на подбор, умные и красивые, но я все еще ищу мужчину своей мечты. Ну а если я его не найду до наступления определенного возраста, то просто прикуплю в банке пробирочку спермы и рожу ребенка.
Что касается стервецов-демиургов, втравивших пять лет назад нас с Сосискиным в авантюру, то они почти добрались до мудрого волшебника и в ближайшее время, возможно, приступят к расшифровке древнего пророчества. Вот только поправят здоровье, подорванное при последней встрече с нечистью, и поползут дальше навстречу приключениям. Пра обещала показать мне их рожи, когда они наконец разберут, что там написано в свитке. Между прочим, целый час корячилась, пока текст составляла.
Мой неугомонный Сосискин тоже не дает мне скучать. Как-то раз я сделала ему замечание, что он безбожно разожрался и скоро не сможет самостоятельно передвигаться, но он отмахнулся от меня. На мое и его счастье, когда мы с ним гостили у родителей, ему жутко понравилась овчарка из дома напротив. Но дама брезгливо сморщила нос при виде шматка сала на четырех окороках, и обжорка решил кардинально изменить свой образ жизни.
Я предложила ему начать активно двигаться, но это не нашло отклика в его сердце. Как вы думаете, что он предпринял? Ни за что не догадаетесь. Этот колобок сделал себе липосакцию, и я подозреваю, что это была первая подобная операция, сделанная собаке. Через какое-то время жиры вернулись на место, и тогда он нанял целый штат ветеринаров. Результатов сие не принесло. Да и какой может быть толк, если двадцать минут в день плетешься по собачьей беговой дорожке, а все остальное время трескаешь колбасные изделия, игнорируя рекомендации специалистов?
Пришлось мне взять все это дело в свои руки. Теперь мы с Сосискиным бегаем по утрам, занимаемся на тренажерах, и он периодически сидит на диете. Еще я занимаюсь с личным тренером одним из видов борьбы, успехов особых хоть и не достигла, но в случае чего смогу продержаться полторы минуты до прихода подмоги. (После одного неприятного случая, связанного с попыткой лишить меня сумочки, рядом со мной всегда незримо присутствует кто-то из крылатого племени, и как только начинает пахнуть опасностью, узор проявляется и откуда-то возникает телохранитель-дракон).
Только не надо думать, что мы с Сосискиным бесимся с жиру и постоянно устраиваем то тусовки, то оргии и спускаем наши деньги на антиквариат, тряпки, золото, дома и машины. Мы очень много занимаемся благотворительностью: не буду говорить про себя, но мой пес по всем мирам открывает и содержит приюты для наших бездомных братьев меньших. Он лично следит за тем, как в них обращаются с животными. Еще мы помогаем драконам осваивать Разноцветный мир, потому что я до сих пор нахожусь в неоплатном долгу перед ними. Одним словом, наша жизнь вполне нас устраивает, и менять в ней мы ничего не хотим.
Буквально на днях я пристрастилась к рыбалке. Вот и сейчас сижу на палубе своей яхты (если что, побольше, чем у Абрамовича!) и, пользуясь тем, что на палубе никого нет, напеваю себе под нос «А вы ловите, вы ловите крокодила на мотыля, на мотыля, на мотыля» и третий час пытаюсь поймать хотя бы какую-нибудь барракуду. Вдруг передо мной замерцал портал. Сердце неприятно кольнуло, а задница заныла, ожидая крупных неприятностей. С Пра мы виделись буквально вчера, делать ей сегодня у меня вроде как и нечего, всем страждущим еще неделю назад было объявлено, что сегодня приема нет, поэтому я напряглась, ожидая подлянки.
Предчувствия меня не обманули. Из воздуха шагнул главный в Совете демиургов.
«…приперся, хрен с горы!» – выматерилось мое чутье на проблемы.
«Всю рыбалку, сволочь, испортил!» – поддержал его азарт.
«Вон с пустыми руками заявился, опять очередного халявщика кормить-поить придется!» – проквакала жаба.
Ну а я, изобразив улыбку счастливой идиотки, не забывая краем глаза следить за клевом, сладеньким голосом пропела:
– Кого мы видим, кого мы наблюдаем! Как говорится: «Проходи, ложись и здравствуй!»
Он неодобрительно покачал головой и, пряча усмешку, ответил:
– Здравствуй, Даша, а ты совсем не изменилась, все такая же язва.
Тут мой поплавок начал колебаться, будоража мои нервы, я вся напряглась в предчувствии победы над морским обитателем и, не отрывая глаз, буркнула:
– Я что, погода, чтоб меняться?! Вот сижу в законный выходной, расслабляюсь на природе и совсем не ожидаю разговоров под руку.
Поплавок ушел под воду, я резко рванула удочку вверх, над морем показалась серебристая рыбка, чтобы через секунду сорваться с крючка и махнуть мне на прощанье хвостом.
В воздухе разнесся стон отчаяния, и я, повернувшись, уставилась на демиурга, сердито сопя:
– Шли бы вы, Биг Босс, погуляли по воде, нашему миру как раз сейчас не хватает второго пришествия. И воздухом бы морским подышали, очень, кстати, полезно для здоровья, и народ бы веру укрепил, и меня никто не дергал бы по пустякам!
Закончив ворчать, я поменяла наживку и снова закинула удочку, всем своим видом выражая недовольство. Одновременно мы с мозгом прокручивали всевозможные причины такого визита. Просто так главный ни за что бы ко мне не явился, но что такое могло произойти, чтобы он спустился с небес ко мне на землю?
Нас прервал его голос, виновато промямливший:
– Даша, не сердись, пожалуйста, понимаю, что отвлекаю тебя, тем более поклялся, что никто из нас тебя никогда не побеспокоит, но, поверь, я не пришел бы просто так, у меня к тебе очень важное дело.
Моя гневающаяся персона зло дернула уду, катушка резко крутанулась, леска запуталась, а я окончательно озверела и во всю мощь своих легких заорала:
– Сосискин, к тебе тут один м… посетитель! Давай, шевели поршнями, товарищ говорит, что по делу пришел!
Глава испуганно вздрогнул, а я, злорадно усмехаясь, буквально пропела сахарным голоском:
– Вы уж меня извините, убогонькую, но в делах ничего не понимаю, так что придется вам разговаривать с моим другом.
Сосискин появился через мгновение с весьма недовольной мордой – не иначе я помешала ему разрабатывать очередную подлянку. Но, увидев, кто нас посетил этим чудесным утром, он плотоядно облизнулся и пошел в наступление на главного демиурга, приговаривая:
– Ой, шалом, шалом, мой дорогой друг! Ви таки решили посетить старого Сосискина! Ну-с, с чем пожаловали? От налогов будем уходить в оффшорной зоне? Капиталы размещать? Давить конкурентов? Не надо стесняться, тут все свои, давайте уже, покайтесь в своей деловой несостоятельности, и мудрый пес даст вам пару жизненных советов.
Главный в Совете начал пятиться, испуганно озираясь по сторонам, а пес стал подталкивать его в противоположную от меня сторону. Демиург кинул умоляющий взгляд, но я, паскудненько улыбнувшись, сделала ему ручкой, взяла другую снасть и снова вернулась к прерванному занятию, при этом краем уха услышала:
– Только не говорите, шо ви бегаете от алиментов, я не укрываю беглых преступников. Но за определенную сумму я могу свести вас с нужными людьми, и они помогут вашему горю. Ой, не надо хвататься за сердце, бить себя пяткой в грудь и доказывать, шо ви вообще не интересуетесь женщинами. Шо ви таки по другому поводу? Так шо ви мне морочите голову, ви знаете, сколько стоит мое время? Давайте, не ломайтесь, как Розочка перед четвертым мужем в первую брачную ночь, выкладывайте, шо у вас там наболело, а я приму к сердцу ваши проблемы, как свои.
Убедившись, что главный надежно завяз в лапах Сосискина, я настроилась выловить золотую рыбку. Но меня опять отвлекли. Из открывшегося прям передо мной очередного портала выпала растрепанная Пра и выпалила с ходу:
– Он здесь?!
Я в сердцах швырнула удочку за борт, а моя стервозность заорала:
– Кто – он? Твой муж? Очнись, у тебя его сроду не было, ты ж у нас вся в научной работе погрязла, трудоголик несчастный!
Ее поддержало ехидство:
– Колись, что вчера спьяну пошла в свою лабораторию чудить и тебе пригрезился волосатый похотливый самец?
А я, подпустив в голос обеспокоенности за ее неустроенную судьбу, со своей стороны прорычала:
– Давай мы тебя на сайте знакомств зарегистрируем, глядишь, и найдем какого-нибудь жениха в возрасте от девяноста до ста, и ты тогда перестанешь вваливаться ко мне без всякого повода!
Пра досадливо отмахнулась, плюхнулась рядом со мной, извлекла из воздуха стакан с пивом, залпом выглушила его и более-менее спокойным голосом сказала:
– Ну тебя, Дашка! Вечно у тебя только пошлости в голове, я про главного спрашивала.
Я плюнула на белоснежную палубу, закурила и соизволила ответить:
– Его Высокопреосвященство в настоящий момент кается в своих финансовых прегрешениях инквизитору Сосискину, так что у нас есть пара часов свободного времени.
И, сделав зверское лицо, угрожающе добавила:
– Так что давай, колись, дорогуша, что у вас такого произошло, что вы чуть свет приперлись и распугали мне всю рыбу своими воплями!