Вступление

Дзирт До'Урден притаился в щели между двумя валунами и наблюдал за любопытным сборищем. Человек, эльф и трое дворфов — по крайней мере трое — сидели и стояли между трех низких повозок, поставленных треугольником вокруг небольшого костра. По всему лагерю были разбросаны походные мешки и бочонки. Несколько палаток не позволяли Дзирту забыть, что в этой компании народу было больше, чем те пятеро, которых он видел. Дальше, за повозками, на маленькой зеленой лужайке паслись верховые лошади. Рядом с ними он увидел то, что привлекло его к лагерю: два шеста с насаженными на них головами орков.

Значит, вся банда вместе с отсутствующими членами и впрямь принадлежала к группировке «Касин-Ку-Ка-лас», или «Тройной К», — организации бдительности, взявшей в качестве названия эльфийскую фразу, означавшую «честь в бою».

Учитывая, что основным занятием бойцов «Касин-Ку-Калас» были ночные нападения на поселения орков, где они под покровом темноты вырезали всех обнаруженных мужчин, Дзирт считал это название не только ироничным, но и просто отвратительным.

— Трусы, все до единого, — прошептал дроу, наблюдая, как один из мужчин разворачивает длинный черно-красный балахон.

Он тщательно отряхнул одеяние от пыли, бережно сложил его и, прежде чем уложить в повозку, поднес к лицу и поцеловал. Затем мужчина взял в руки второй, не менее известный, предмет одежды — черный колпак. Сначала он собирался и его уложить на место, но, немного поколебавшись, напялил на голову и опустил на лицо, чтобы смотреть через прорези для глаз. Его действия привлекли внимание остальной четверки.

Вернее, пятерки, заметил Дзирт, поскольку из-за повозки вышел еще один дворф и остановился рядом с бойцом в капюшоне.

— Касин-Ку-Калас! — закричал дворф и преувеличенно воинственным жестом вскинул вверх сжатые кулаки. — Не оставим в живых ни одного орка!

— Смерть оркам! — откликнулись в ответ все остальные.

Глупец в капюшоне разразился угрозами и ругательствами в адрес свинорылых мерзавцев. Дзирт До'Урден укоризненно покачал головой и неторопливо снял с плеча свой лук Тулмарил. Одним плавным движением он поставил стрелу, поднял оружие и натянул тетиву.

— Не оставим в живых ни одного орка! — снова закричал детина в капюшоне.

Вернее, начал кричать, пока через лагерь молнией не пронеслась стрела, угодившая в бочонок с теплым элем за его спиной. Бочонок взорвался вихрем брызг, а поток электрических искр прогнал темноту сгущавшихся сумерек.

Все пятеро компаньонов, прикрыв руками глаза, отпрянули назад. А когда к ним вернулась способность смотреть, все увидели одинокую фигуру стройного темного эльфа, стоявшего на одной из повозок.

— Дзирт До'Урден! — выдохнул один из дворфов, толстый здоровяк с ярко-рыжей бородой и густыми бровями от виска до виска.

Двое других закивали и пробормотали приветствие: стоявшего перед ними темного эльфа с двумя мечами на поясе и Тулмарилом, Искателем Сердец, снова висящим на плече, нельзя было не узнать. Вечерний ветерок развевал его густые белые волосы, плащ колыхался вокруг ног, и даже скудный угасающий свет не мог скрыть сияния серебристой мифриловой рубашки, испещренной защитными полосками.

Человек медленно стащил с головы капюшон, посмотрел на своего компаньона-эльфа, потом опять на Дзирта.

— Твоя слава тебя опережает, мастер До'Урден, — произнес он. — Чему мы обязаны честью твоего визита?

— Честь — слово весьма странное, — ответил Дзирт. — Тем более странно слышать его от того, кто скрывается под черным колпаком.

Стоявший сбоку от повозки дворф нахмурился и даже шагнул вперед, но был остановлен рукой рыжебородого приятеля.

Человек смущенно откашлялся и бросил капюшон в задок повозки.

— Ты об этом? — спросил он. — Мы нашли тряпки на дороге. Разве ты придаешь им какое-то значение?

— Не большее, чем ты, когда так бережно складывал балахон и целовал ткань.

Последовал еще один озадаченный взгляд на эльфа, который, как заметил Дзирт, скользнул в сторону — за проведенную в грязи черту, мерцавшую блестящими пылинками. Едва Дзирт снова сосредоточил внимание на человеке, как тот полностью изменил свое поведение: притворная невинность сменилась откровенным недоброжелательством.

— Тебе самому следовало бы носить эту одежду! — резко бросил мужчина. — В честь короля Бренора Боевого Топора, чьи деяния…

— Не смей произносить это имя, — прервал его Дзирт. — Ты ничего не знаешь о Бреноре, о его подвигах и взглядах.

— Я знаю, что ты не был слишком дружен с…

— Ты ничего не знаешь, — повторил Дзирт, на этот раз более настойчиво.

— Легенды Низин! — взревел один из дворфов.

— Я был там, — напомнил Дзирт, заставив глупца умолкнуть.

Человек сплюнул себе под ноги.

— Бывший герой совсем размяк, — пробормотал он. — Не иначе как подружился с орками.

— Может быть, — ответил Дзирт, и в мгновение ока в его руках возникли оба меча. — Но я не подружился ни с убийцами, ни с грабителями.

— С убийцами? — возмущенно переспросил человек. — С убийцами орков?

Он еще не успел договорить, как дворф у борта повозки сбросил руку рыжебородого и метнул в дроу короткий боевой топор.

Дзирт легко качнулся в сторону, избежав ожидаемого нападения, но не позволил снаряду безнаказанно пролететь мимо. Не выпуская из виду второго готового к атаке дворфа слева, он выхватил меч по имени Ледяная Смерть и преградил путь летящему топору, остановив его полет. Плавное движение запястья позволило ему не только удержать топор на весу, но и, развернув Ледяную Смерть, послать оружие обратно, в сторону напавшего дворфа.

Воин со злобным ворчанием поднял щит, чтобы загородиться от опасно вращавшегося топора, и тот, громко клацнув о дерево, отлетел в сторону. Точно так же отлетел возмущенный рык дворфа, когда он, опустив щит, не увидел перед собой намеченной цели.

Потому что Дзирт, благодаря магическим ножным браслетам, двигался с удивительной скоростью и успел переместиться, пока щит был поднят. Он сделал всего несколько шагов, но этого оказалось достаточно, чтобы сбить с толку рассерженного дворфа. В последний момент дворф его заметил и, резко дернувшись, довольно неловко замахнулся боевым топором.

Однако Дзирт оказался уже под дугой полета оружия и ударил по рукояти топора лезвием меча, слегка изменив траекторию, а вторым лезвием отыскал зазор между тяжелой латной рукавицей и налокотником дворфа. Боевой топор вылетел из руки воина, а дворф со стоном схватился за окровавленное запястье.

Дзирт вскочил ему на плечи, добавил хороший удар ногой по лицу и, тотчас спрыгнув, переключил внимание на быстро приближавшихся рыжебородого и метателя топора.

Человек за их спинами подбадривал приятелей, но сам не двигался с места, оправдывая подозрения Дзирта в недостатке храбрости или в полном ее отсутствии.

Неожиданный прыжок Дзирта и его внезапная атака заставили противников остановиться, а дроу налетел на них с бешено вращающимися мечами, осыпая ударами сразу со всех сторон. У метателя топора, державшего в руке второй небольшой топорик, тоже оказался щит, и он успешнее отражал град ударов, но бедняга рыжебородый был вынужден прикрываться выставленной по диагонали палицей, и он отчаянно вертел свою дубину, чтобы избежать уколов лезвий. Рыжебородый быстро получил несколько порезов и колотых ран, исторгших у него непрерывные стоны и ворчание, и только благодаря своему напарнику и всем остальным, тоже отвлекавшим внимание дроу, не был серьезно покалечен или убит. Дзирт не имел возможности закончить ни одну атаку, не открывшись для нападения со стороны второго Дворфа.

После первого неудержимого шквала ударов дроу отступил, но дворфы, со свойственным им упрямством, последовали за ним. У рыжебородого воина все руки были в крови, а один палец держался лишь на тонкой полоске кожи, но он занес топор, намереваясь нанести мощный удар сверху. Его напарник слегка развернулся, загораживаясь щитом, а затем размахнулся в горизонтальном выпаде, едва не задевшем соседа, но грозящем перерубить Дзирта пополам.

Такая удивительная согласованность требовала или чрезвычайной силы, чтобы одновременно парировать оба удара, или ловкости при отступлении, и при других условиях Дзирт воспользовался бы своим проворством, чтобы ускользнуть от опасных выпадов.

Но он видел, насколько неуверенно держит оружие рыжебородый, и, в конце концов, он был дроу, а значит, всю свою юность провел в изучении различных способов отражения именно таких разноплановых атак. Дзирт выставил перед собой левую руку с мечом, резко поднял и повернул оружие, чтобы перехватить удар сбоку, а правой взмахнул над головой, чтобы блокировать летящий сверху топор.

Как только топор сбоку коснулся меча, Дзирт с силой надавил вниз и отклонил оружие дворфа. При этом он получил возможность сделать шаг влево и лучше приготовиться к удару сверху. К тому моменту, когда лезвия столкнулись у него над головой, дроу уже твердо держал равновесие, расставив ноги на ширину плеч.

Дзирт присел на корточки под тяжелым ударом, а затем со всех сил рванулся вперед. Раненая рука дворфа не могла действовать в полную силу, а из-за рывка дроу низкорослому дворфу, чтобы не выпустить рукоять, пришлось встать на цыпочки. Дзирт, поднимаясь, подался всем корпусом вправо и с неожиданной силой развернул оружие дворфа, так что его траектория пересеклась с возвратным боковым выпадом. Воины сцепились своими топорами, а Дзирт отскочил и выполнил разворот на одной ноге, а второй с размаху ударил рыжебородого дворфа в спину, так что тот наскочил на своего напарника. Второй дворф инстинктивно загородился щитом, рыжебородый полетел на землю, а огромная палица взметнулась в воздух.

— Разойдись, стреляю! — раздался крик, привлекший внимание Дзирта.

Дроу тотчас остановился и, обернувшись, увидел, что эльф уже нацелился в него из тяжелого арбалета.

Дзирт вскрикнул, бросился вперед, сделав кувырок, а потом помчался навстречу эльфу, но при этом развернулся к нему боком. Как он и ожидал, вскоре плечо ударилось в невидимую стену. Дзирт понимал, что арбалет был просто уловкой и дротик ему не угрожал, поскольку ни один снаряд не мог преодолеть магический барьер.

Дзирт отшатнулся назад и, покачнувшись, упал на одно колено. Он сделал попытку подняться, но не мог удержать равновесие, очевидно оглушенный ударом. Он слышал, как за его спиной торжествующе взревели дворфы. Они были уверены, что противник не сможет вовремя оправиться, чтобы избежать их смертельных ударов.

— И все из-за орков, Дзирт До'Урден, — услышал он голос эльфа, посвятившего себя магии. Он увидел, как миниатюрный чародей с отвращением покачал головой и бросил арбалет на землю. — Не слишком похвальный финал для бойца с твоей репутацией.

Испуганная и смущенная Таугмелль потупила взгляд. Она никак не могла ожидать визита короля Обальда IV, повелителя Королевства Многих Стрел, особенно теперь, накануне ее отъезда в Мерцающий Лес, где она собиралась выйти замуж.

— Ты красивая невеста, — заметил молодой король, и Таугмелль, осмелившись на мгновение поднять глаза, увидела, что он одобрительно кивает. — Этот человек — как его имя?

— Гендель Авив, — ответила она.

— Он понимает, какое счастье ему привалило? Услышав такой вопрос, Таугмелль обрела смелость.

Он подняла голову и твердо встретила взгляд короля.

— Это мне повезло, — сказала она, но тотчас перестала улыбаться, поскольку Обальд недовольно поморщился.

— Потому что он человек? — бросил Обальд, и все собравшиеся в маленьком доме орки испуганно отшатнулись. — Высшее существо? Потому что Гендель Авив и его родичи принимают тебя, простую орочиху? Ты считаешь, что благодаря этому союзу возвысилась над своей расой, Таугмелль из клана Большой Нэнси?

— Нет, мой король! — Таугмелль вспыхнула, и из глаз брызнули слезы. — Нет, конечно, я ничего подобного…

— Это Гендель Авив счастливчик! — заявил Обальд.

— Я… только хотела сказать, что люблю его, мой король, — едва слышно прошептала Таугмелль.

В искренности ее слов было невозможно усомниться, и, если бы Таугмелль снова не опустила взгляд, она увидела бы, что король, мгновенно остыв, смущенно поежился.

— Ну конечно, — произнес он немного погодя. — Значит, вы оба счастливы.

— Да, мой король.

— Но никогда не смей считать себя ниже его, — предупредил ее Обальд. — Ты гордая. Ты из племени орков. Ты из Королевства Многих Стрел. Это Гендель Авив заключает выгодный союз. Никогда не забывай об этом.

— Да, мой король.

Обальд обвел взглядом свою свиту, столпившуюся в небольшом помещении. Кое-кто стоял, изумленно открыв рот, явно не зная, как реагировать на подобные нравоучения, остальные вяло кивали.

— Ты прекрасная невеста, — снова сказал король. — В тебе воплотилось все хорошее, что есть в Королевстве Многих Стрел. Иди, и да будет с тобой мое благословение.

— Благодарю, мой король, — ответила Таугмелль, но Обальд едва ли ее услышал, он уже резко развернулся и шагнул к двери.

По правде говоря, ему было несколько неловко после такого проявления чувств, но король решительно напомнил себе, что все его поступки направлены только на благо королевства.

— Этот союз сулит много хорошего нашему народу, — заметил Таск Тойль, придворный советник Обальда. — Такие браки между представителями разных рас лучше всего укрепляют репутацию Обальда. А то, что союз будет освящен в бывшем Лунном Лесу, тоже немало значит.

— Мы слишком медленно продвигаемся, — посетовал король.

— Не так много времени прошло с тех пор, как нас преследовали и убивали, — напомнил ему Таск. — Бесконечная война. Победы и поражения. Это столетие было веком прогресса.

Обальд кивнул, но не удержался от замечания.

— Нас до сих пор преследуют, — пробормотал он себе под нос.

Кроме того, подумал он, но не стал говорить, есть и другие скрытые неприятности. Даже те, кто проявлял дружеское расположение к народу Многих Стрел, делали это с чувством собственного превосходства; глубоко укоренившееся сознание своего величия по сравнению с «меньшими» существами не покидало представителей других рас. Населявшие Серебряные Земли народы снисходительно прощали оркам поступки, которых никогда не стали бы терпеть в своей собственной семье, и что больше всего задевало Обальда, так это их открытое и нескрываемое презрение к его подданным.

Дзирт, подняв голову, увидел торжествующую усмешку эльфа, но, когда дроу тоже усмехнулся и даже подмигнул ему, лицо чародея внезапно побелело.

В следующее мгновение эльф с визгом пропал из виду: Гвенвивар, шестьсот фунтов кошачьей силы, обрушилась на него в прыжке, сбила с ног и отбросила в сторону.

Один из атаковавших Дзирта дворфов изумленно вскрикнул, но, несмотря на появление пантеры, повсюду сопровождавшей дроу, ни один из воинов не ожидал от явно оглушенного противника, что тот так быстро восстановит свои силы и ловко вскочит на ноги. Они быстро убедились в обратном, когда Сверкающий — меч в левой руке дроу — отсек половину рыжей бороды у безрассудно рванувшегося вперед дворфа, взметнувшего над головой тяжелое оружие. Он все еще жаждал убить Дзирта, но от обжигающей боли покачнулся и споткнулся. Дворф, не опуская палицы, по инерции проскочил вперед, но меч ужалил с другой стороны, на этот раз лезвие прошлось по запястьям.

Огромная дубина полетела на землю. Упрямый дворф выставил вперед плечо, чтобы опрокинуть противника, однако дроу оказался проворнее. Он просто отклонился в сторону и выставил левую ногу, через которую и покатился раненый дворф, едва не разбив череп о магический барьер.

Его напарнику тоже не повезло. Первый боковой выпад Сверкающего заставил его резко остановиться и выставить щит, но руку с оружием он отвел назад, готовясь нанести мощный удар. Дроу разгадал маневр и ловким движением запястья повернул меч, так что изогнутое лезвие прокатилось по краю щита и кончик клинка угодил как раз в ту точку, где бицепс соединяется с плечом. Дворф уже не мог остановиться, рука продолжала двигаться вперед и в сторону, так что он сам вгонял клинок в свое тело.

Дворф встал как вкопанный, взвыл и уронил топор. Он увидел, как его напарник, пошатываясь, уходит прочь. А потом, когда дроу сосредоточился только на нем, налетел целый шквал ударов. Мечи сверкали слева и справа, всегда опережая неловкие попытки дворфа загородиться щитом. В несколько мгновений он весь покрылся царапинами и порезами, мечи пробивали его защиту и то жалили острыми краями, то ударяли плашмя, причиняя жестокую боль, но не нанося смертельного удара.

Дворф был не в состоянии ни восстановить равновесие, ни организовать хоть какую-то защиту, а кроме того, у него не осталось оружия, чтобы ответить противнику. В отчаянии он выставил перед собой щит и ринулся вперед. Дроу легко уклонился от натиска. Он развернулся вправо, оказался за спиной врага и приложился рукояткой правого меча точно в висок дворфа. Заканчивая разворот, он добавил еще и хук слева, поскольку ошеломленный дворф уже не мог защититься ни от кулака, ни от рукояти меча.

Он прошел еще пару шагов и рухнул в грязь.

Дзирт не стал останавливаться, чтобы насладиться успехом; другой дворф, сбитый с ног раньше, уже поднялся и, хромая, двинулся прочь. Несколько быстрых шагов, и вот уже дроу оказался у него за спиной, блестящий меч молнией сверкнул по ногам, исторг из груди дворфа истошный вопль и оставил его барахтаться на земле.

Взгляд Дзирта не стал задерживаться на жертве, а устремился вдаль, на двух быстро удаляющихся членов незаконной банды. Дроу снял с плеча Тулмарил и положил на тетиву стрелу, вытащенную из заговоренного колчана, висевшего у него за спиной. Он тщательно прицелился в спину одного из беглецов, но, возможно, из уважения к королю Бренору, или Тибблдорфу, или Дагнаббиту, или кому-то другому из благородных и отважных дворфов, с кем познакомился за прошедшие десятилетия, дроу немного опустил лук и только потом спустил тетиву. Волшебная стрела молнией пронзила воздух и вонзилась в мясистую часть бедра дворфа. Бедняга завопил от боли и, развернувшись, покатился по земле.

Дзирт достал еще одну стрелу и повернул лук в сторону человека, чьи длинные ноги унесли его намного дальше, чем дворфа. Дроу не спеша прицелился, натянул тетиву, но удержался от выстрела — человек внезапно дернулся и покачнулся.

Беглец постоял несколько мгновений и упал, и Дзирт тотчас понял, что человек умер, еще не коснувшись земли.

Дроу оглянулся через плечо. Трое раненых дворфов были живы, но уже признали свое поражение, а чародея-эльфа все еще удерживала на месте свирепая Гвенвивар. Каждый раз, как только бедолага пытался пошевелиться, Гвенвивар опускала ему на лицо свою огромную лапу.

Пока Дзирт осматривал разгромленный лагерь, появились и те, кто застрелил убегавшего человека. Двое эльфов направились собрать раненых дворфов, еще один подошел к неподвижно лежащему человеку, а еще двое, один из которых ехал на белокрылом пегасе по имени Заря, приблизились к Дзирту. Подвешенные на сбруе пегаса колокольчики легонько, словно иронично, позвякивали на ходу.

— Лорд Хралайн, — с поклоном приветствовал всадника Дзирт.

— Рад встрече, друг мой. Ты неплохо потрудился, — отозвался эльф, правивший бескрайними просторами Мерцающего Леса, который эльфы до сих пор называли Лунным Лесом. Он огляделся по сторонам и одобрительно кивнул. — Ночные Всадники получили еще один серьезный удар.

Он употребил другое название преследователей орков, поскольку эльфы не желали признавать за ненавистной бандой благородное имя «Касин-Ку-Калас».

— К сожалению, требуется слишком много таких ударов, чтобы их ряды основательно поредели, — заметил Дзирт.

— Да, за последнее время они осмелели, — согласился Хралайн и, спешившись, встал рядом со своим старым другом. — Ночные Всадники пытаются воспользоваться беспорядками в Королевстве Многих Стрел. Все знают, насколько неустойчиво сейчас положение короля Обальда Четвертого. — Эльф печально вздохнул. — Впрочем, так было с ним всегда, так же как и с его предшественниками.

— У него есть не только враги, но и союзники, — сказал Дзирт. — И союзников гораздо больше, чем у основателя его рода.

— И врагов, вероятно, тоже больше, — ответил Хралайн.

Дзирт не мог с этим не согласиться. За последнее столетие в Королевстве Многих Стрел не раз возникали беспорядки, и, как правило, они происходили из-за соперничества различных групп орков. Древний культ Груумша Одноглазого не слишком укрепился за время правления Обальда, но и не был полностью искоренен. Появились слухи, что очередная группа шаманов, последователей воинствующих гоблинов, снова готовит заговор и беспорядки, направленные против короля, который осмелился на переговоры и торговлю с соседними народами эльфов, людей и даже дворфов, самых ненавистных и старинных врагов орков.

— Ты никого из них не убил, — отметил Хралайн, кивнув в сторону своих воинов, стащивших в одну кучу пятерых раненых Ночных Всадников. — Или это тебе не по нраву, Дзирт До'Урден? Ты не ощущаешь уверенности, защищая орков?

— Пусть их судят по всей справедливости.

— Но судить будут другие.

— Это не мое дело.

— Просто ты не считаешь его своим, — сказал Хралайн и слегка усмехнулся, но без всякого намека на осуждение. — Мне кажется, у дворфов долгая память.

— Но не более долгая, чем у лунных эльфов.

— Это моя стрела поразила человека, и, могу тебя заверить, поразила насмерть.

— Только лишь потому, что ты яростно борешься со своими воспоминаниями, тогда как я пытаюсь с ними примириться, — не колеблясь, ответил Дзирт, заставив Хралайна мгновенно умолкнуть.

Но если озадаченный таким ответом эльф и почувствовал в его словах оскорбление, он ничем не выдал своих чувств.

— Некоторые раны не заживают даже за сотню лет, — продолжал Дзирт, переведя взгляд с Хралайна на плененных Ночных Всадников. — Эти раны причиняют боль кому-то из наших пленников или прадеду того человека, что упал замертво неподалеку от лагеря.

— А как же раны, нанесенные Дзирту До'Урдену, который сражался с королем Обальдом на Хребте Мира во время первого наступления орков? — спросил Хралайн. — Раны, нанесенные еще до создания его королевства и договора, заключенного в ущелье Гарумна? Или раны тех, кто бился против короля Обальда Второго в великой войне в Год Монастыря Отшельников?

Дзирт, не в силах возразить ни единому слову, согласно кивнул. Он заключил с орками Королевства Многих Стрел полный и нерушимый мир, но не мог солгать самому себе, что не испытывал горечи, лишая жизни тех, кто до сих пор отказывался положить конец древней вражде и продолжал войну с орками. Дзирт и сам не так давно участвовал в этой войне и сражался изо всех сил.

— Торговый караван Мифрил Халла вынужден был повернуть назад от Пяти Клыков, — сменив тему, произнес Хралайн совсем другим тоном. — Такая же история произошла и с караваном из Серебристой Луны — его отказались пропустить через Королевство Многих Стрел у Врат Унгара к северу от Несма. Это явное нарушение договора.

— По приказу короля Обальда?

— Мы не уверены, что он вообще знает об этих происшествиях. Но известно ему или нет, его жрецы наверняка напомнили о старых методах борьбы далеко за пределами Крепости Черной Стрелы. Дзирт кивнул.

— Король Обальд не нуждается в твоей помощи, Дзирт, — сказал Хралайн. — Мы уже проходили по этому пути в прошлом.

Дзирт снова кивнул, признав неоспоримую истинность этого утверждения. Он уже не раз испытывал ощущение, что дорога, по которой он движется, не прямой, ведущий к прогрессу путь, а извилистая бесплодная тропа, вновь и вновь возвращающаяся к своему началу. Он постарался прогнать это неприятное ощущение и напомнил себе, насколько сильно продвинулось развитие этого региона, — и это на фоне безумия, охватившего мир после Чумного Проклятия. Лишь несколько областей во всем Фаэруне могли утверждать, что они стали более цивилизованными за последние несколько столетий, и Серебряные Земли могли гордиться своим прогрессом, возможным по большей части благодаря смелости короля Обальда.

Воспоминания и размышления о событиях столетней давности, предшествующих возвышению империи Нетерил и противоречивому, болезненному объединению двух разных миров, навели Дзирта на мысли еще об одном противостоянии, похожем на то, что разыгрывалось сейчас на его глазах. Он вспомнил выражение лица Бренора, когда ошеломил дворфа своим невероятным предложением и не менее удивительными рекомендациями, — изумленное и недоверчивое, каким он не видел его ни прежде, ни впоследствии. Он почти услышал его протестующий вопль: «Да ты совсем лишился мозгов после общения с орками, остроухий эльф!»

Из-за магического барьера донеслись визг эльфа и рычание Гвенвивар. Подняв голову, Дзирт убедился, что чародей не прекращает попыток выползти из-под лап хищника. Могучая лапа Гвенвивар опустилась на спину эльфа, и пантера выгнула спину, заставив свою жертву извиваться на земле, увертываясь от выпущенных когтей.

Хралайн хотел было позвать своих воинов, но Дзирт, подняв руку, удержал друга. Он мог бы обогнуть магическую стену, но вместо этого в прыжке взвился в воздух и поднял руку вверх. Его пальцы скользнули по краю барьера и отыскали зацепку на невидимой поверхности, после чего дроу подтянулся и уцепился за край второй рукой. Последовал ловкий переворот, и в следующее мгновение он уже мягко приземлился по другую сторону.

Дзирт убедил Гвенвивар отойти в сторону, а сам рывком поднял эльфа на ноги. Как он и ожидал, чародей был довольно молод; тогда как более зрелые эльфы и дворфы ограничивались подстрекательством, их молодые, полные огня и ненависти собратья воплощали общее недовольство в жестоком насилии.

Несломленный эльф с ненавистью взглянул на Дзирта.

— Ты предаешь свой собственный народ! — бросил он. Дзирт с любопытством поднял брови и крепче сжал пальцы на его рубашке:

— Мой народ?!

— Еще хуже, — не унимался эльф. — Ты предаешь тех, кто предложил кров и дружбу отступнику Дзирту До'Урдену!

— Нет, — произнес Дзирт.

— Ты нападаешь на эльфов и дворфов ради безопасности орков!

— Я поддерживаю мир и порядок. Эльф рассмеялся ему в лицо.

— Надо же, великий в прошлом Охотник теперь якшается с орками, — пробормотал он, качая головой.

Дзирт резко вздернул эльфа в воздух, отчего его усмешка мгновенно исчезла, а потом прижал к невидимой стене.

— Тебе не терпится повоевать? — спросил дроу, приблизив свое лицо почти вплотную к голове эльфа. — Ты жаждешь услышать отчаянные вопли раненых, лежащих среди множества трупов? Ты уверен, что вынесешь все это?

— Орки! — возмущенно воскликнул эльф.

Дзирт перехватил его за руки, качнул вперед и сильно стукнул о магическую стену. Хралайн окликнул дроу, но темный эльф, казалось, не слышал его.

— Я немало странствовал за пределами Серебряных Земель, — сказал Дзирт. — А ты бывал там? Я видел гибель гордого Лускана, а вместе с ним смерть дорогого друга, чьи мечты обратились в ничто среди тел пяти тысяч других жертв. Я видел, как в пламени погиб самый величественный в мире собор. Я был свидетелем того, как крепли надежды прекрасных дроу, как поднимались последователи Эйлистри, и где они теперь?

— Ты говоришь загад…— начал эльф, но Дзирт снова ударил его о стену.

— Погибли! — вскричал он. — Погибли, а вместе с ними пропала надежда на справедливый и прочный мир. Я видел, как недавно безопасные земли превращаются в пустоши, я прошел десятки и десятки покинутых селений, которых ты уже никогда не увидишь. Они исчезли, пропали в Чумном Проклятии! Где великодушные боги? Где искать убежище от охваченного безумием мира? Где взять свечи, чтобы прогнать тьму?

Хралайн не спеша обогнул магическую стену и подошел к Дзирту. Он положил ему руку на плечо, но результатом стала лишь короткая пауза в тираде дроу. Дзирт окинул его недолгим взглядом, а затем снова повернулся к плененному эльфу.

— Огни надежды есть здесь, — продолжил он, обращаясь уже к обоим эльфам. — В Серебряных Землях. Если их нет здесь, их нет нигде. Что мы выберем: мир или войну? И если ты, глупый эльф, ищешь войны, тебе лучше убраться из этих земель. Могу тебя заверить, ты без труда отыщешь смерть. Ты найдешь руины в тех местах, где стояли прекрасные города. Ты найдешь целые поля выбеленных ветрами костей, а может, остатки единственного очага на месте целого, когда-то процветающего селения. За это столетие хаоса перед лицом наступающей тьмы лишь немногие избежали вихря разрушений, а наши земли процветают. Можешь ли ты сказать то же самое о Тейе? О Милхоранде? О Сембии? Ты говоришь, что я предаю тех, кто удостоил меня своей дружбой, и все же один исключительный дворф и один исключительный орк сумели воздвигнуть остров спокойствия в этом бурлящем море.

В лице эльфа появилась задумчивость, но он все еще пытался спорить. Дзирт не стал слушать никаких возражений и снова стукнул пленника спиной о стену.

— Ты поддался своей ненависти, ты жаждешь славы и острых ощущений, — сказал дроу. — Это из-за того, что ты ничего не знаешь. Или из-за того, что не думаешь о тысячах других, кому твои похождения не принесут ничего, кроме страданий?

Дзирт тряхнул головой и отшвырнул эльфа в сторону, где его подобрали двое воинов Хралайна, чтобы присоединить к остальным пленникам.

— Я ненавижу все это, — тихо, так что больше никто не услышал, признался Дзирт Хралайну. — Всё. Наш благородный эксперимент продолжается уже более ста лет, и все же мы не получили ответов на свои вопросы.

— И свобод тоже, — добавил Хралайн. — Ничего, кроме того, о чем ты только что сказал. Хаос сгущается, Дзирт До'Урден. Он наступает как снаружи, так и изнутри.

Взгляд фиолетовых глаз дроу обратился вслед удаляющемуся эльфу и плененным дворфам.

— Мы должны быть стойкими, мой друг, — произнес Хралайн, похлопал Дзирта по плечу и удалился.

— Не уверен, что я знаю, что это такое, — признался Дзирт, но слишком тихо, чтобы его кто-либо услышал.