Глава 1
Бастиен осмотрел поле сражения, его челюсти ритмично сжимались и разжимались.
– Стратегия – всё в бою. Смотри и учись, юнец.
Его противник прищурил глаза, изучая поле.
– Ты находишься в опасности, воин. Знаешь, я сокрушу тебя в пух и прах, и ты потерпишь позорное поражение.
– О, во имя Богов, вы, двое, будете уже продолжать? У меня есть право на следующую игру и такое чувство, что аэро-хоккей и я можем стать очень хорошими друзьями, – сказал Дэнал, растянувшись на низкой кушетке. – Вы опуститесь в Город Лузеров, леди, если не поторопитесь.
Бастиен рассмеялся:
– Черт, Джастис. Выглядит так, словно твоя беспрецедентная репутация надирающего задницы воина может подпалиться, если малышу Дэналу удастся избежать неприятностей, назвав тебя леди.
Лорд Джастис перекинул через плечо свои заплетенные в косу до талии синие волосы и усмехнулся:
– Кажется, он назвал леди и тебя, если ты ничего не упустил.
Бастиен нанес сокрушительный удар прямо в ворота Джастиса.
– Эй, никаких проблем! Когда ты высотой почти семь футов, слабые удары отпадают сразу. Атлантида еще не видела воина подобного мне, – усмехнулся он.
Затем, запрокинув голову, сделал глубокий вдох чистого морского воздуха и вгляделся поверх ограды балкона в великолепие Атлантиды. Белые мраморные здания мерцали в жидком золоте созданного из волшебства солнечного света. Храм Посейдона с позолоченными колоннами был самым величественным из них, и гордо возвышался в центре. Насыщенный, бездонный синий цвет океанских волн ласково окутывал купол, покрывая его целиком.
– Как хорошо быть дома, – прошептал он так, что слышно было только ему. Он устал. Дьявол, они все устали. Миссии на поверхность земли никогда не были безопасными, но в последнее время стали слишком рискованными. Воины Посейдона оберегали человечество уже более одиннадцати тысяч лет, но всегда оставались в тени, не обнаруживая себя.
Инког-черт-возьми-нито, как сказал бы Вэн.
Бастиен вспомнил свое обучение и слова, которые воспламеняли его душу – кредо Воинов Посейдона…
Обязаны ждать. И наблюдать. И защищать.
Служить первой защитой в битве против уничтожения человечества.
Тогда, и только тогда возродится Атлантида.
Потому что мы – Воины Посейдона, и мы носим знак Трезубца, который служит символом нашей священной обязанности – оберегать человечество.
– Даже когда они настолько глупы, что позволили вампирам войти в Конгресс, а оборотням – в средства массовой информации, – проворчал он.
Джастис приподнял бровь в ответ на его слова. Он собирался отпустить какую-нибудь шуточку о воинах, которые говорят сами с собой, но огромные деревянные двери, между балконом и королевским залом, инкрустированные золотом, серебром и сплавом меди, медленно распахнулись. На балкон шагнул воин. Бастиен постарался не рассмеяться на то, как Дэнал чуть не свалился с кушетки, спеша встать по стойке «смирно».
– Лорд Мститель, – Дэнал резко поклонился, держа руки строго по швам.
Вэн не замедлил шагов.
– Вольно, чувак. Серьезно, Дэнал, мы должны вывести тебя из звания новобранца до того, как ты сделаешь всех нас чокнутыми.
Лицо Дэнала напряглось и, казалось, стало старше на сотню лет прямо перед их глазами:
– Я думаю, будучи убитым вампирами, а затем возвращенным обратно к жизни в результате жертвы нашей леди-королевы, я достоин носить звание опытного воина, мой принц.
Лицо Вэна стало серьезным:
– Так и есть, Дэнал, – затем он снова усмехнулся, – Но если ты еще раз назовешь меня «мой принц», я надеру тебе задницу!
Бастиен решил, что настало время сменить тему:
– Поговорим о свадьбе. Когда состоится это счастливое событие, Вэн?
Вэн повернулся к нему, и Бастиен снова заметил напряжение, в котором тот пребывал в последнее время. Черты лица Вэна стали жестче и суровее, чем несколько недель назад.
До того, как Высокий Принц Конлан встретил Леди Райли, и они убили вампирскую богиню Анубизу.
– Когда Конлан женится на Леди Райли? Я сам с нетерпением жду этого события. Атлантида заслуживает хорошего праздника после недель планирования наступившей войны с союзом вампиров и оборотней.
Вэн бросил короткий взгляд на недавно отремонтированный балкон, а затем покачал головой и улыбнулся:
– Я все еще не могу поверить в то, что Райли уговорила Конлана превратить это место в комнату для развлечений. У нас даже футбол теперь есть. Обожаю эту женщину!
Наконец заговорил Джастис:
– Все ее обожают.
Он вышел из-за опорной колонны и прислонился к ней, рукоятка его вездесущего меча выглядывала поверх плеча.
– С тебя всё началось, когда ты назвал ее Леди Солнечный Свет. Она источает свет и счастье всюду, где бы не появилась, – сказал он, в его словах явно присутствовал сарказм. – Даже некоторые из Старейшин, которые состоят в Совете, как ни странно, улыбнулись ей, когда она заходила, чтобы заявить, что они должны – какой пустяк – всего лишь изменить то, как всё делалось в Атлантиде на протяжении многих тысячелетий.
Бастиен услышал достаточно:
– Завязывай с этим, Джастис. У Райли сердце львицы, и сам Посейдон нарек ее будущей женой и королевой Принца Конлана. А теперь она вынашивает сына Конлана. Так что, чем скорее состоится свадьба, тем лучше для всех нас.
Джастис сузил глаза.
– Лучше для Конлана и Райли, по крайней мере. А для остальных – в этом я не так уверен.
Вэн взмахнул рукой:
– Я не хочу больше слышать это дерьмо от тебя, Джастис. Как одному из Семерки Конлан доверил тебе свою защиту. Это касается, в том числе, и политических разбирательств, а не только боев с кровопийцами и оборотнями.
Джастис слегка поклонился и направился к двери, но Вэн окликнул его:
– Стой. Очень хорошо, что я застал вас всех троих вместе, потому что мне нужно с вами кое-что обсудить.
– Обсудить что, Вэн? – спросил Бастиен, его тотчас же охватила тревога. Он был самым старшим из Семерки и всегда активнее всех защищал своего правителя. Часть его души была создана для чего-то еще, кроме сражений, но она давно иссохла и умерла внутри него. И он никогда не возражал против того, чтобы слегка надрать задницу вампиру или оборотню.
– Мы решили начать формировать наши собственные альянсы, чтобы попытаться наверстать десятилетнее преимущество, которые есть у вампиров. Варрава запустил свои грязные когти в каждую политическую интригу в стране в роли сенатора Барнса.
Бастиен неожиданно рассмеялся:
– Ага, а у тебя не теплеет на сердце оттого, что ты видел, чем для него всё закончилось?
Четыре воина одновременно вздрогнули. Злой трехтысячелетний вампир или нет, но смотреть, как парню отрывали его яйца, – у них прямо мороз по коже прошел. Когда Анубиза вырвала немертвое сердце Варравы из его тела, это стало почти облегчением.
Вэн пришел в себя первым:
– Мда. Итак, дело такое. Конлан хочет сформировать официальный союз Атлантийцев с оборотнями.
– В этом есть смысл. Мохнатики помешаны на протоколе и иерархии. Самцы альфа различных стай, семейств полосатых, свор и остальных группировок будут скорее сотрудничать с тем, кого они воспримут как персону с высоким статусом, – сказал Бастиен уклончиво. – Джастис – отличный вариант. Черт, с этими синими волосами он сам похож на полуживотное.
Вэн взглянул на Бастиена:
– Это не Джастис, большой парень. Конлан хочет, чтобы ты этим занялся.
Челюсть Бастиена отпала, затем он взял себя в руки и усмехнулся, догадавшись:
– Отлично. Очень смешно. Выбрать только мускулы, без умственных способностей и организационных возможностей на роль политика. Конечно. Эй, ты почти поимел меня, Вэн. Ты – молодец.
Однако Вэн не улыбался.
– Ты – единственный в Атлантиде, кто считает, что твоя ценность заключается только в физической силе, Бастиен. Сдается мне, Посейдон не собирается оставить тебя в покое надолго, но это между тобой и морским богом.
Прежде чем Бастиен смог придумать ответ, холодный вихрь пронесся сквозь теплое, солнечное пространство и замерцал, принимая форму. Заговори про дьявола…
Дьявол – Верховный жрец Посейдона – не такая уж большая разница.
Аларик вызывал страх морского бога в любом, кто смел перейти ему дорогу. Не многие на это решались.
Жуткие зеленые глаза Аларика вспыхнули силой, а затем прищурились, словно он пытался вытянуть мысли Бастиена. Но никто в настоящее время не имел древней Атлантийской власти сканировать мысли другого, если только у них не произошло смешение душ. Во всяком случае, Бастиен на это надеялся.
Аларик, наконец, заговорил, направив пламенный взгляд в сторону Вэна:
– То, чего желает Бог Морей, находится вне твоего ограниченного понимания подобных вещей. Возможно, тебе следует выполнять обязанности Королевского Мстителя, а мне оставить дела Храма Посейдона.
Вэн склонил голову:
– Как ты и сказал. Я здесь, чтобы дать Бастиену текущие распоряжения, после того, как Совет отозвал Конлана на закрытое совещание.
Он повернулся к Бастиену, который все еще пытался переварить информацию.
– Ты помнишь ту горячую девчонку-рейнджера, которую ты спас от банды байкеров несколько лет назад в Майами? Цыпочку из службы национального парка. Она пахла, как оборотень.
Бастиен почувствовал, как его внутренности сжались, он кивнул:
– Кэт Фиеро? Да, смутно припоминаю.
«Смутно припоминал» тот день двадцать один месяц и три недели назад.
– Смутно припоминаешь? Ну, задница! – ухмыльнулся Вэн, – Это был единственный раз, когда мистер Полное Спокойствие вышел из себя.
Слишком поздно Бастиен понял, что не должен был произносить ее имя так быстро, потому что теперь все, кто находился в комнате, уставились на него. С любопытством. Оценивающе. Возможно, в случае Джастиса, насмешливо.
По крайней мере, он не сказал ничего действительно глупого.
Например, как солнечный свет целовал ее желтовато-коричневые волосы, превращая их в золото.
Или как сила ее высокого, идеального, соблазнительного тела, погрузила его в фантазии наяву, столь явные, что понадобилось покинуть пляжный бар и направиться в океан прямо в одежде, чтобы хоть немного остыть. После того, как ему пришлось побороть примерно полдюжины вампиров, которые думали поиграть с одинокой красоткой-оборотнем.
Мистер Полное Спокойствие. Если бы они только знали. То спокойное дружелюбие, которое он так старался явить миру, было шуткой. Десятилетия борьбы против зла, которое преследовало человечество, пошатнули его здравый смысл. Если бы они только знали, в какую ярость он пришел, обнаружив, что вампиры сделали с младенцами в сиротском приюте в Румынии, они бы испугались его.
Любой здравомыслящий должен был бояться того, кем он стал, после того, как ему пришлось убирать их останки.
Младенцы, превратившиеся в вампиров, вызывали омерзительное чувство, и его душа никогда уже не оправится от того, что он был вынужден делать. Трех циклов очищения в храме оказалось недостаточно. Ничего никогда не будет достаточно, чтобы смыть эти пятна с его души. Такая женщина, как Кэт, заслужила большего, чем тот монстр, каким он стал в тот день.
– Да, – проговорил он раздраженным голосом, – я помню ее. Главным образом то, как ты клеился к ней, а она тебя отшила, – сказал он Вэну, пытаясь отплатить.
Вэн усмехнулся:
– Да, она меня отшила, и мои попытки очаровать ее, отразились на всей нашей группе. Дело в том, что в Национальном заповеднике Биг-Сайпрес[1] есть гнездо оборотней, которые вышли из-под контроля от возмущения, что какая-то шишка – альфа-самец во Флориде издал указ о союзе оборотней с вампирами. Мы надеемся, что сможем переманить их на нашу сторону. Группа в Биг-Сайпресе – пантеры, а их альфа – настоящий задира, по имени Итан.
– А Кэт?
– Мы надеемся, что она поможет нам попасть в группу. Из того, что мы слышали, она наполовину человек. Информация от Квинн.
Бастиен медленно кивнул. Сестра Леди Райли была одной из лидеров бунта людей против господства вампиров и оборотней и обычно она располагала очень полезной информацией.
– Это имеет смысл. Кэт выглядела… другой. Я ощущал запах большой кошки, чувствовал силу под ее кожей, но все это было не таким, как у ваших «инкубаторских» мохнатиков.
Джастис присвистнул:
– Ты чувствовал силу кошки под ее кожей? А что еще ты чувствовал? Насколько горяча эта цыпочка?
Его внутренности напряглись, Бастиен повернулся лицом к Джастису и хлестким ударом бросил хоккейную шайбу через комнату в него. Джастис отдернул голову в сторону, и Бастиен в ужасе увидел, как шайба попала в стену рядом с лицом воина.
– Что, во имя девяти кругов ада, это было? – крикнул Дэнал, а затем подошел, чтобы вытащить шайбу из стены.
Ему потребовались три попытки.
Бастиен почувствовал, что его лицо вспыхнуло от стыда. Хороший воин никогда не теряет контроль над собой. Годы тренировок отчеканили это в голове точно так же, как искусство владения мечом и стратегии ведения боя.
Что на него нашло?
Образ изгиба шеи Кэт вспыхнул в его сознании.
О, проклятье.
Он поклонился Джастису:
– Мои глубочайшие извинения, Лорд Джастис. Я не знаю… Я…
Джастис отрезал голосом, выражавшим смертельное спокойствие:
– Если на твоем месте был бы кто-то другой, я убил бы его за это. Но ты спасал мою задницу достаточно много раз, чтобы заработать бесплатный выстрел. Но впредь следи за собой, Бастиен.
Аларик бесшумно скользнул вдоль комнаты, чтобы встать перед Бастиеном и пристально посмотреть в его глаза. Жестокий зеленый огонь взгляда жреца пронзил жаром лицо Бастиена, и он задался вопросом, не использует ли Посейдон Аларика, чтобы остановить его (Бастиена), если он будет представлять опасность для элитной охраны Принца Конлана.
Он спрашивал себя, что было бы опаснее: любое наказание морского бога, которое он мог бы придумать своим капризным умом, или очередное столкновение с Кэт. Почти за четыреста лет его существования ни одна женщина не затронула его так, как эта. Его обязанность состояла в том, чтобы защитить человечество, но впервые за эти долгие столетия, что он был воином, Бастиен смог испытать что-то настолько личное.
Она даже не была человеком.
Она была запретным плодом.
Жрец, наконец, заговорил:
– Интересно. Эта миссия окажется очень… интересной. Вероятно, скоро мне придется посетить южную Флориду.
А затем Аларик превратился в мерцающий туман и тут же покинул балкон, оставив Бастиена стоять перед воинами, которые были его самыми близкими друзьями, и с миссией, для которой, как казалось, ему не доставало квалификации.
О, да. Никаких проблем.