Глава 1
Братство ─ единственное, что мне было близко.
Не важно, как много крови мы пролили, как долго наблюдали, как жизнь ускользает или сколько раз я проводила утро в раздумьях, отправлюсь ли я в Ад за все, что я сделала, это было моим призванием.
Закат, который я могла наблюдать, был прекрасен, намного прекраснее, чем любой другой. Без причины я остановилась на несколько секунд, что бы оценить оранжевые и розовые облака в небе пока солнце, как огненный круг опускалось за горизонт. Наши земли были самыми прекрасными из всех шести территорий, которые охраняло Братство, а так же самые опасные. Мой Отец был главарем народа Оны.
Звук звенящего стекла вернул меня в реальность. Скорее всего, это Отец. Он уже проснулся и сейчас собирает принадлежности. Отца уважали, им восхищали и его боялись. Я провела много ночей, наблюдая, как мой Отец охотился на монстров, и я не задавалась вопросом, почему народ Оны так преданы Отцу. В конце концов, я была так же преданна.
Мой отец был самым сильный человеком, которого я знала, и иногда я задавалась вопросом, может, он будет жить вечно? В свои почти семнадцать лет я была чуть выше метра семидесяти, будучи достаточно высокой и сильной для девушки. Но, Отец до сих пор возвышался надо мной, а его руки были толще моей талии.
Солнце скользнуло между покрытыми снегом горами и мои пальцы дернулись. Заход солнца означал начало охоты. А охота была обязательством. Я пыталась полюбить это дело, но тайно презирала его, почти так же сильно, как и нелепое красное платье, которое стояло посреди моей комнаты. Слои алой материи раздражали меня неделями, заставляя ярость усиливаться каждый раз, как я смотрела в его сторону.
Семнадцать означало многое. Больше свободы, больше уважения, а так де это означало объявление помолвки, из-за которой внутри меня росло отвращение, которого я никогда не испытывала прежде. Как обычно, Отец не говорил мне, кого он выбрал для меня. Его любовь к традициям была слишком сильна, тем более это знание только сильнее должно было напугать меня.
Я так же сгорала от желания стать чей-то женой, так же, как и от желания убивать. Я ощущала себя так, как будто меня сковали цепью и не давали приблизиться к тому, кем я хотела быть – что бы это не значило.
Я прокралась вниз в коридор, босая, что бы разбудить своих братьев. Их более чем устраивало наше положение. Они смаковали преимущество, которое приносило Братство, и кто мог их винить за это?
Каждый, кто жил на полянах возле края обширного леса, где находились наши земли, мечтал быть частью Братства. Старые женщины мечтали о том, чтобы их дочери выходили замуж за представителей нашей семьи, а молодые парни грезили о родстве с Братством. Все хотели стать частью этой семьи. Все, кроме меня.
Я прошла мимо комнаты родителей. Отцовская половина кровати была пуста так, как я и ожидала. Постельное бельё было смято, и виднелся силуэт спокойно спящей мамы.
Петух прокукарекал в тот момент, когда я была возле двери в комнату моих братьев. Наш дом был настолько велик, что позволял иметь каждому свою комнату, но мальчики всегда настаивали на том, что бы спать в одной комнате. Это нормально для детей Братства мучиться от ночных кошмаров. Мальчикам было комфортно спать в одной комнате.
─ Пора, ─ сказала я, ухмыляясь, и три пары зеленых глаз моргнули. Мальчики поворочались в кроватях, а затем по очереди сели.
─ Как ты думаешь, скольких мы сможем поймать сегодня? ─ спросил Джонатан, его неровные зубы блестели в лунном свете, который проникал через окно. Весной ему уже исполнилось двенадцать, так что, ему позволялось тренироваться одну или две ночи в неделю.
─ Я помню себя, когда мне было двенадцать, ─ я сказала, щелкая по его носу, ─ У меня было такое же выражение лица, когда я просыпалась, зная, что я могу присоединиться к Отцу на охоте. ─ Клеменс сел на кровати Джонатана и потрепал брата по его непослушным каштановым волосам.
─ Я собираюсь поймать минимум двух. А тебе придется стоять на Посту, ─ Джонатан заскулил.
Дайра и Ингрин Хельгрин были родителями троих прекрасных мальчиков и девочки. Клеменс был самым старшим. Высокий с соломенными волосами и красивый, ему бы еще густую рыжую бороду и он был бы копией нашего Отца. После рождения Клеменса,  Отец и Мать переживали, что у них больше не будет детей, до тех пор, пока через три года не родилась я. Отец всегда называл меня подарком судьбы, потому что Лукас появился только год спустя, а Джонатан удивил нас своим появлением через три года после всех.
Лукас подскочил без слов и поспешно вышел за дверь в коридор.
─ Куда он пошел? ─ спросила я.
Джонатан потянулся и зевнул.
─ Наверное, чтобы собрать снаряжение вместе с Отцом. Я должен был догадаться, что меня поставят снова на Пост. Он едва спал сегодня. Он был слишком взволнован.
─ Сейчас его очередь, не так ли? ─ сказала я, скорее утвердительно, чем вопросительно. Джонатан просто притворился, что счастлив за брата. Его как самого младшего, постоянно ставили на Пост. Лукас работал в пекарне две прошлые ночи, так что, Джонатан мог тренироваться вместе с Отцом. Но Джонатану было разрешено охотиться только две ночи в неделю, и теперь Лукас может вернуться к охоте, а Джонатан на свое место в пекарне.
─ Это не справедливо, ─ пробурчал он. Веснушки на его носу сбились в кучу, когда он сморщил нос.
─ Это закон, ─ ответила я, похлопав его по спине. Я помнила о днях связанных с постом до того, как Лукас был достаточно взрослый, чтобы занять это место, и я ему сочувствовала. Я могу всецело не соглашаться с охотой, но это определенно более увлекательно, чем Пост. Пост ─ это стандартная работа для каждого ребенка в селе, даже для Братства, до тех пор, пока они не будут достаточно взрослые для охоты.
Народ Оны зависел от двух вещей: Братства и народ Оны, которые отправляли своих младших детей работать в магазинах и складах, чтобы поставлять провизию и пряжу для одежды. Даже Братство должно было направлять своих младших работать на Посту.
Пост существовал дольше, чем мой дед Джед мог помнить. Наверное, с самого появления Братства ─ семьи, которая более чем шесть поколений назад была выбрана для охоты на Ночных Ходаков.
─ Мы не должны следовать закону, ─ сказал Джонатан, ─ Мы все должны быть там. У Отца проблемы с производством Вилеона. Если бы нас там было больше, ловя их в большем количестве, они бы производили больше и…
─ Джонатан, если бы Отец услышал то, как ты горишь, тебе бы понадобилось хорошее место для того, что бы спрятаться, ─ предупредила его я.
Клеменс вмешался, все еще лохматя его волосы.
─ Ты знаешь, что Отца не волнует Вилеон. Это не истинная причина охоты.
─ Они изменят закон, если Вилеон закончиться, ─ сказал Джонатан, вылезая из кровати. ─ Может, стоит позволить им, и тогда я смог бы тренироваться каждую ночь. ─ Он стянул свою ночную рубашку через голову и надел штаны, а затем, застегнул свежевыглаженную рубашку. Он был угрюмым из-за того, что был вынужден надевать обычную одежду вместо одежды, которую он носил на охоту.
─ Ты будешь там скоро, пытаясь не погибнуть, ─ сказала я, шутя наполовину.
Главная задача Братства ─ это охрана всей территории от Мракоходцев ─ монстров, бродивших по всей округе ночью. Народ Оны был первым, кто обозначил свои границы, но наша семья первая, кто узнал про Вилеон и его производство.
─ Я помогу Лукасу, ─ сказала я, ненастроенная на спор.
Клеменс рассеяно помахал мне, он был слишком занят тем, что бы убедиться, что каждая слабая точка на его теле была защищена кожей от Мракоходцев, который они обычно зацепляли во время охоты. Кожа была толстая и защищала от укуса.
Только один участник Братства был укушен за всю историю охоты. Это был двоюродный дедушка Отца ─ Гевин. У него было четыре дочки и однажды, когда охота закончилась, они поняли, что случилось, и сразу же убили своего отца. Наш отец называл это милостью, как делал каждый раз, когда убивал очередного Ходока.
В отличие от других участников Братства, Отец считал что смерть, конец страданиям Мракоходцев.
─ Может быть, мне позволят пойти еще на одну ночь до твоего дня рождения! ─  сказал Джонатан.
Я нахмурилась. Мне скоро исполниться семнадцать. Не было похоже, что Отец мог бы заменить меня Джонатаном. После ночи, проведенной на охоте, я должна буду провести день на праздновании того, что не достойно празднования вместо того, что бы делать то, что я люблю больше всего: спать.
Мама заставит меня надеть то смехотворное красное платье, которое висело в моей комнате месяцами, и я буду стоять возле моего отца, пока он будет объявлять народу мою помолвку.
Отказываясь останавливаться из-за случайности, я вернулась в свою комнату и натянула серый шерстяной свитер и штаны. Толстые шерстяные носки будут согревать мои ступни и ноги, и я удостоверилась, что завязала шнурки на двойной узел. Отец учил нас многому, казалось бы, незначительным вещам, которые не раз доказывали, что спасают жизнь. В нашей семье можно было найти сотню путей, что бы умереть. Развязанный шнурок было только одной из многих.
Я зевнула несколько раз, после того как натянула кожу на свои конечности и завязала кусок вокруг шеи.
Прошлой ночью я была занята. Отец наткнулся на гнездо, и нам надо было упорно работать в команде, что бы выбраться оттуда живыми.
─ Что на завтрак? ─ спросил Клеменс, когда мы вошли на кухню. Я следовала за ним.
─ Ты меня спрашиваешь?
Урсула еще не приехала. Даже в этом случае Клеменс на протяжении недель практиковал свою способность готовить.
─ Яйца, ─ объявил уверенно Клеменс.
Джонатан уже сидел спокойно за столом в ожидании, но его плечи были опущены.
─ Почему? Почему Клеменс должен готовить? Разве это не делает Урсулу бесполезной?
─ Это делает намного больше, чем просто готовит. А Клеменс на самом деле старается. Тебе должны понравиться яйца, которые он приготовит сегодня.
─ Я внезапно перехотел есть, ─ сказал Джонатан.
Я усмехнулась и пригладила прядь волос, которая гордо торчала из короны волос Джонатана. Его щеки были все еще по-детски пухлые, а его сапфировые глаза находились над его круглым носом. Он будет так же красив, как и Клеменс однажды, но сейчас он был милым, похож на пухленького щенка.
Масло брызнуло со сковороды, и Клеменс отдернул свою руку. Он был известен своей проворностью, но он был не настолько быстр, что бы спасти свой палец от ожога.
─ Яйца не хотят сотрудничать этим вечером? ─ Вечер. Братство жило в мире, который не был полной противоположностью мира других людей. Мы завтракали вечером. Мы спали днем. Однажды, я сравнила наши жизни с жизнью Мракоходцев, но, это была ошибка сравнивать Братство с дикарями. Мой отец дал мне пощечину и отправил в кровать до рассвета без ужина.
Клеменс засмеялся.
─ Не сегодня. Я не собираюсь голодать, если вдруг застряну надолго в Лесу. Я научусь готовить, не смотря ни на что.
─ Если голодаешь, то тебя не особо заботит вкус.
─ Я точно знаю, что ты, дорогая сестра, не права, ─ сказал он. Клеменсу было девятнадцать, и он был самым старшим. Ему оставались недели до женитьбы на Емелен. Емелен ─ одна из самых прекрасных девушек во всех шести регионах нашего острова. Она была из горных, скалистых территорий Торуны. Как все девушки, которые жили на территории подвластной Братству, она узнала про свою помолвку с моим братом на свой семнадцатый день рождения. По закону они должны были ухаживать целый год за тем, кого они выбрали в прошлом году.
Емелен ждала своего следующего дня рождения, который должен будет стать так же днем ее свадьбы. Я не разделяла ее энтузиазм по отношению к законам. Так же, я видела, почему она так стремилась выйти замуж за моего брата. Клеменс был хорошим человеком: добрый, спокойный и такой же храбрый и уравновешенный, как мой отец.
Я оставила Клеменса на кухне и пошла в комнату родителей. Кровать была пуста, и я услышала, как Мама возилась в ванной. Из окна я увидела, как Отец проверял и перепроверял оружие снизу. Убийство было сомнительным занятием, особенно, если ты приучал к этому детей.
Остальные дети были бременем, но потомки Дайра Хелгрена имели врожденные силу и способности. Клеменс умел смертоносно использовать меч. Лукас, когда его волосы не лезли ему в глаза, был устрашающе точен в стрельбе из лука и Джонантан, который мог придавить букашку на коре дерева своими кинжалами. Я умела управляться со всеми тремя, но гордилась собой, за умение отслеживать и выстроить стратегию. Я не раз была полезна тем, что выводила нас из западни, и когда приходило время подсчитывать количество убийств, в этом я была тоже лучшая. Но только то, что я была хороша во всем, не значило, что я делала все с наслаждением. Но, что еще оставалось делать дочери Хелгрена, кроме как охотиться на Мракоходцев.
Я улыбнулась. Джонатан сосредоточено наблюдал за Клеменсом, пока тот ставил дымящуюся тарелку с яичницей на стол. И в тот момент, когда он уже поднял вилку, что бы начать есть, Клеменс схватил его за запястье.
─ Я думал, что ты не голоден, не так ли?
Джонатан усмехнулся.
─ Я пошутил. Мы все теряем чувство юмора, когда женимся?
Клеменс рассмеялся и ответил Джонатану:
─ Я еще не женат.
─ Практически, ─ сказал Джонатан, отправляя полную вилку еды в свой рот.
Лукас зашел на кухню и сел, накладывая яичницу в свою тарелку. Он был выше меня, но больше похож на маму. У него были высокие скулы, густые ресницы и роскошные губы, но, одновременно он был широкоплечим и накаченным. Уже все девушки пытались понравиться ему.
Джонатан толкнул локтем своего брата.
─ Как ты думаешь, скольких ты убьешь сегодня?
Клеменс скрестил свои руки и положил их на стол, наблюдая, как ели его братья.
─ Если мы снова найдем гнездо, то может их будет столько же, сколько и вчера.
─ Я не знаю, ─ сказал Лукас, ухмыляясь, ─  Ты слишком медленный сегодня, старик.
Клеменс потер плечо. Его щека была все еще фиолетовая, из-за удара, который ему вчера достался. Гнездо, которое мы нашли, было ужасным. Вчера я впервые увидела молодых и то, как свирепо старшие защищали их. Отец и Клеменс не колебались, но я волновалась.
Мракоходцам хватило несколько секунд, чтобы окружить нас. Наши стрелы и кинжалы только замедляли их. Было только три способа убить Ходока: отрубить голову, спалить их или Еитр ─ вторая специальная сыворотка, которую в нашей семье передавали из поколения в поколение.
В моем списке вещей, которые я ненавидела больше всего ─ собирание Етира. На втором месте был сбор урожая для Вилеона.
Клеменс простонал, потирая свое плечо.
─ До сих пор болит? ─ спросила я.
Он кивнул.
─ Мне не нравится то, что мы сделали. Может, нам не стоило…
─ Эрис?
Я посмотрела на своего старшего брата.
─ Не надо.
Я кивнула.
Если бы люди видели то, что наблюдали мы, то они бы точно не захотели жить нашей жизнью. Мракоходцы, на которых мы охотились каждую ночь, имели самые разнообразные формы и размеры и возраст. Я слышала про младших от Отца, но не видела их вживую до вчерашней ночи. Старшие охраняли их всеми силами. На отцовской теории молодых держали, как животных, питаясь ими, когда взрослые жили слишком долго без еды. Но мне было все равно на это.
Старшие явно защищали молодых прошлой ночью. Когда мой Отец убил одного из маленьких, я видела, как Ходок-самка скорчилась от боли и стала выть так, что уши закладывало.
Никто бы не рисковал жизнь ради еды, по крайней мере, пока вы не голодны, но, они не были голодны. Они четыре ночи подряд терроризировали Джерден ─ маленькое поселение, располагавшееся между двумя долинами Гилсан. Они уничтожили там всех.
Особенно после таких массовых убийств, как в Джердене, Отец был особо горд тем, что избавлял Мракоходцев от их ничтожной жизни. Он часто заставлял нас обещать ему, что если его когда-либо укусят, то мы избавим его от такой участи. Клеменс пообещал это без раздумий. Я и младшие братья согласились через силу, но Отец верил в то, что мы бы так и поступили.
─ Тебе нужна помощь с оборудованием? ─  спросила я.
Лукас прикусил губу и кивнул. Обычно, он был веселым ребенком, так что, вес заметили, что он не смеялся. Его зеленые глаза были такие же, как у Отца, но золотые локоны достались ему от Матери, однако его волосы были неопрятными.
Мама перестала суетиться вокруг нас, когда родился Лукас, и мои младшие братья бегали все грязные, как варвары. Если бы вы их увидели, вы бы не поверили, что они из рода Братства. Единственное, что выделяло их, была бледная кожа, которая была вызвана недостатком солнечного света, из-за ночного вида жизни.
Лукас улыбнулся мне и сказал с полным ртом:
─ Спасибо, но не нужно. ─ Он был лояльным и надежным, быстро стала на мою сторону, когда мне это нужно было.
Клеменс доел яичницу и вышел из кухни, что бы увидеть Емелен до начала патрулирования. Она и ее мама приехали в земли Оны месяц назад для подготовки к свадьбе. Никто не говорил об этом, но все радовались их обручению. Клеменс и Емелен влюбились друг в друга, и они виделись каждую ночь пред началом охоты.
Мама появилась с усталым выражением лица и поцеловала меня в макушку.
─ Мавен сегодня ночью поработает над твоим платьем снова. Оно будет ошеломляющим. ─ Она складывала тарелки, когда появилась Урсула и прогнала ее.
─ Я пойду, попрощаюсь с вашим отцом, ─ сказала Мама, исчезая через заднюю дверь.
─ Доброго вечера, дорогие, ─ подала голос Урсула. ─ Пусть у вас сегодня будет спокойная ночь.
─ Спасибо. ─ Лукас, Джонатан и я сказал одновременно.
Я развернулась к своим братьям:
─ Мы должны спуститься.
Мальчики последовали за мной, копируя мои движения, когда мы обходили стеллаж с флаконами, которые были наполнены Вилеоном. Бесцветные, без запаха и без вкуса, они были кровью нашей семьи на протяжении поколений. Богатые отдали бы целое состояние за одну такую бутылочку. И это было всем, что было им необходимо.
Вилеон был известен, как источник молодости. Найденные нашими предками ингредиенты, улучшающие здоровье и замедляющие старение, стоили каждой пенни, которое мы потратили на сборы урожая. Но очень мало людей знают, как им на самом деле пользоваться.
Когда Мракоходец кусал человека, то он начинал превращаться. Мы видели, как некоторые укушенные истекали кровью, но раны сразу же исчезали после превращения. Пока мы уменьшали популяцию Мракоходцев, Братство так же изучали ферментированные кислоты, из которых изготовляли Вилеон.
Наши кузены охраняли его особо бережно, пока мы охотились или спали. Кроме стены двенадцати футов в высоту, которая возвышалась над нашими территориями, наш дом укреплялся из поколения в поколение. Железные ворота, собаки и множество кузенов с луками, которые обходили территорию, в которую еще никто не проникал.
На северной стороне, между домом и каменой стеной, был огромный сад, который сильно отличался от нашей крепости. Его вырастила наша Мама. Я со своими братьями раньше, когда мы были детьми, любили играть в прятки в этом саду. Но с возрастом охота заменила игры, и сад для меня был забыт.
Отделяя сад от стены, тут была тропинка, которая была протоптана сотнями кругами патрулирования, когда охотники обходили стены. На противоположных частях стены находились двое ворот. А лестницы располагались через каждые пятнадцать ярдов для того, что бы кузены могли взбираться на них и ходить по стене.
Северные ворота были железными и соединялись с передней дверью широкими и грязными тропинками. Наш пра-пра-дедушка сделал эту дверь высокой, массивной и добавил к ней цепь.
Каждый, кто входил, был либо слишком смелый, либо у него был слишком сильный мотив. Или, как любил говорить Отец, тут нужны были обе вещи.
Меры предосторожности были необходимы. Производство Вилеона могло длиться неделями. Когда мы с Отцом не спали днем, мы занимались производством сыворотки. Если вы не заботитесь о правильности приготовления, то те, кто получал бракованную сыворотку, могли заболеть или умереть. В особо тяжелых случаях, человек мог начать обращаться. А разве это выгодно, когда покупателей ставало меньше? Наш Вилеон был лучшим во всех территориях. Мой покойный дед и Отец провели много времени на нижнем этаже, совершенствуя этот процесс. Так что, с каждым годом Вилеон ставал все лучше и лучше.
─ Эрис! ─ воскликнул Лукас, хватая меня за плечи сзади.
─ Что? ─ спросила я, подпрыгивая на месте.
Лукас усмехнулся, довольный тем, что смог застать меня врасплох. Испугать меня было неимовено трудно, но, в последние дни я была поглощена своими мыслями.
─ Иди сюда. Я хочу тебе кое-что показать.
Пока я шла за ним, запах пригорелой смеси, в которой мы обмакивали стрелы, и запах подвала донеслись до меня. Еитр был противоположностью Вилеона. Вилеон использовался для того, что бы остановить смерть. Еитр использовался для того, чтобы убить тех, кто не мог умереть. Как и охота на Мракоходцев, собирание крови для Еитра не отличалась гуманностью. Самая ужасная часть процесса. Вилеон делали из Ходоков, Еитр из людей.
Как лидер Братства, обязанности Отца были разнообразными: охотник, защитник, ученый, бизнесмен, и человек, которого нужно было звать, когда кто-то умирал. Когда кто-то на нашей территории был близок к смерти, люди звали моего отца
Давно, сразу же после Падения, мертвые перестали привлекать Мракоходцев. В юности мой Отец стал свидетелем того, как изголодавшийся Ходок пил кров до последнего биения сердца жертвы. А потом он наблюдал за тем, как Ходок умер сам. В тот день Братство получило бесценное знание. Венозная кровь была смертельной для Ходоков. Так моя семья и начала собирать ее для охоты.
─ Эрис! ─ Клеменс позвал меня со второго этажа.
─ Ох, эта ночь будет такая же, ─ я была снова поражена.
─ Но, я должен тебе кое-что показать, ─ сказал Лукас. Он снова потянул меня, и, несмотря на то, что мне хватило одного взгляда, что бы последовать за ним наверх. Я всегда подчинялась милой улыбке Лукаса.
Он сжал мою руку, когда мы дошли до угла комнаты. Он вытащил мой любимый кинжал. Отец подарил мне его на мое тринадцатое день рождение. Я не могла найти его всю неделю. Я никому не говорила про это, потому что мне было стыдно за то, что потеряла такой подарок. Красивый рисунок был выгравирован на лезвии, и я провела пальцем по острому металлу. Он выглядел иначе, чем я видела его в последний раз. Я присмотрелась. На дне рукоятки появилось маленькое прикрепление. Лукас потряс его, и жидкость потряслась в середине.
─ Что ты сделал? ─ спросила я.
Лукас усмехнулся.
─ Видишь эту черную кнопку? ─ спросил он, повернув рукоять другой стороной. ─ Нажмешь ее, и сквозь рисунок польется Еитр. ─ Он нажал на кнопку, и чистая жидкость полилась с края лезвия. ─ На случай, если ты столкнешься со старцем.
─ Мы еще никогда их не видели. Отец когда-то видел, когда он был, как Клеменс.
Огонек в глазах Лукаса погас.
─ Просто, на всякий случай. Просто. Сейчас все кажется другим. Я не могу понять что именно, но меня одолевает беспокойство.
Он сказал это не как подросток, а как взрослый человек. Я сглотнула и попыталась усмехнуться:
─ Ты снова обо мне волнуешься?
─ Всегда, ─ Лукас говорил серьезно.
Я вытерла лезвие о штаны и обняла своего брата.
─ Я прекрасно справляюсь.
─ Едва ли. Они становятся старше и сильнее, Эрис. Ты должна быть осторожнее.
─ Заботься о себе. Я сама могу справиться.
─ Эрис! ─ Клеменс позвал меня с верхнего этажа.
Знакомые и тяжелые шаги послышались на лестнице, и я повернулась, что бы поздороваться с Отцом.
─ Что? ─ спросил Отец. ─ Это забавно, что вы можете ходить по лесу бесшумно, но я то, всегда знаю, когда вы спускаетесь сюда.
Он проигнорировал мой кивок.
─ Лукас, у тебя все готово?
Он кивнул.
─ Да, сэр. Все уже готово.
Клеменс спустился к нам.
─ Я тебя звал. Емелен хочет увидеться с тобой.
─ Со мной? Зачем?
Он улыбнулся:
─ Твое день рождение. Она просто хочет поговорить с тобой, убедиться, что ты все знаешь.
─ Только если она знает способ избежать этого.
Отец громко засмеялся. Он посмотрел на меня, улыбаясь.
─ Наступит день, когда ты поймешь, что все это на благо.
─ Я так не считаю.
Он снова засмеялся.
─ Хорошо. А сейчас нам надо уходить.
Я последовала за ним наверх.
─ Проклятая луна, ─ сказал он, смотря на идеальный серебряный круг в небе. Было тяжело спрятаться при полной луне. ─ Сегодня мы, скорее всего, будем просто патрулировать, дети.
Я не говорила вслух о том, что я чувствовала. Каждый раз, когда мы убивали Ходока, я чувствовала себя на шаг ближе к смерти. Отец говорил, что со временем это должно пропасть, но этот день все не приходил. Я волновалась, что это никогда не случиться.