Глава 1
Глава 1
Я даже не поняла, что меня разбудило. Завывания снежной бури, первой в этом году, стихли еще вчера вечером. Комната была наполнена тишиной и покоем. Я перевернулась на бок и вздрогнула: на меня в упор смотрели глаза цвета листьев, покрытых росой. Такие родные, но не такие яркие, как те, в которые я когда-то влюбилась.
Доусон.
Я медленно села, натянув одеяло до шеи, и откинула со лба спутанные волосы. Может быть, это сон? Иначе как объяснить, что Доусон, брат-близнец парня, которого я преданно, горячо и, пожалуй, немного безумно люблю, сидит на моей постели?
– Эээ… Что произошло? – спросила я хриплым голосом, словно пыталась изобразить сексапильную девицу, без особого, впрочем, успеха. Оказавшись в клетке, куда меня засадил доктор Майклз, чокнутый ухажер моей мамы, я так кричала, что даже спустя неделю мои связки так и не восстановились полностью.
Доусон опустил глаза. Тень от его густых ресниц легла на высокие острые скулы. Он был бледен. И если я хоть в чем-то разбиралась, с ним явно было не все в порядке.
Я посмотрела на часы – стрелки приближались к шести.
– Слушай, а как ты сюда попал?
– Просто взял и вошел. Твоей матери нет дома.
Будь на его месте кто другой, я бы уже тряслась от страха, но Доусона я не боялась.
– Мама застряла в Винчестере из-за снегопада, – объяснила я.
– Понятно, – кивнул он. – Знаешь, а я не могу заснуть. Не сплю, и все тут.
– Вообще?
– Ага. Ди с Дэймоном волнуются за меня, – он продолжал неотрывно смотреть на меня, словно взглядом пытался передать то, что не мог выразить словами.
С тех пор как Доусон сбежал из тюрьмы для Лаксенов, тройняшки, – черт, не только они, мы все! – сплотились, ожидая, когда до нас доберется Министерство Обороны. Ди все еще пыталась сжиться с мыслью о том, что ее любимый Адам умер, но вернулся ее обожаемый брат. Дэймон же старался присматривать за ними обоими. Пусть пока никто и не штурмовал наши дома, расслабляться было нельзя.
Все оказалось слишком легко, а это, как известно, не сулит ничего хорошего. К тому же меня не отпускало чувство, что мы во весь опор несемся прямо в расставленную ловушку.
– И что ты теперь собираешься делать? – спросила я.
– Гулять, – пожал плечами Доусон, глядя в окно. – Я не верил, что смогу вернуться сюда.
Даже думать не хотелось о том, что ему пришлось пережить. Мое сердце сжалось от боли. Я гнала от себя мысль о том, что и Дэймон мог оказаться в той же ситуации. Это было невыносимо.
Как же быть с Доусоном? Ему нужно было с кем-то поделиться. Я прижала руку к груди, почувствовав в ладони знакомую тяжесть обсидианового кулона.
– Не хочешь поговорить вот об этом?
Доусон замотал головой, отросшие кудри упали ему на глаза. Волосы у него были длиннее, чем у Дэймона, и давно нуждались в стрижке. Братья, похожие как две капли воды, теперь казались абсолютно разными людьми, и дело было не только в прическе.
– Ты напоминаешь мне ее. Бет.
Я растерялась, не зная, что ответить. Если представить, что он любит ее хотя бы наполовину так, как я люблю Дэймона…
– Она жива, ты же знаешь. Я сама ее видела.
Взгляд Доусона встретился с моим. В глубине его глаз таилась невыразимая тоска.
– Знаю. Но Бет уже не та, – он замолчал и опустил голову, прядь волос падала ему на лоб, точь-в-точь как у Дэймона. – Скажи, Кэт, ты любишь моего брата?
В его голосе было столько одиночества и так мало надежды на новую любовь, что это болью отозвалось в моей душе.
– Да, – твердо произнесла я.
– Извини.
От неожиданности я чуть было не выронила одеяло.
– За что ты просишь прощения?
Глубоко вздохнув, Доусон поднял голову и вдруг неожиданно быстрым движением протянул руку и коснулся розовых отметин, которые оставили наручники на моих запястьях.
Ненавижу эти пятна! Когда же они, наконец, исчезнут? Каждый раз, глядя на них, я снова вспоминаю боль от соприкосновения оникса с моей кожей. Я с трудом придумала для мамы правдоподобное объяснение тому, что случилось с моим голосом. Но внезапное появление Доусона… Выражение маминого лица, когда она увидела их с Дэймоном рядом, можно было бы назвать… забавным. Хотя она обрадовалась, узнав, что «сбежавший из дома» брат вернулся домой. А вот следы от наручников мне приходилось прятать от нее под длинными рукавами. Сейчас зима, но что я буду делать, когда потеплеет?
– Когда я видел Бет, у нее были точно такие же отметины, – прошептал Доусон, убирая руку. – Она постоянно пыталась убежать, но они всегда ловили ее, поэтому шрамы у нее не заживали. Даже на шее.
На шее? От одной мысли об этом мне стало дурно.
– Значит, ты часто виделся с Бет? – Я знала, что, пока они находились на объекте Министерства Обороны, им разрешили как минимум одно свидание.
– Не знаю. Время там словно остановилось. Сначала я пытался отмечать дни, считая людей, которых мне приносили на лечение. Если они были еще живы, я их исцелял. Я насчитал четыре дня. А потом все пошло наперекосяк. – Доусон отвернулся и уставился в окно. За раздвинутыми занавесками на фоне ночного неба тускло белели заснеженные ветви деревьев. – Тогда они просто взбесились.
Могу себе представить. Министерство, или, точнее, те, кто работал над проектом «Дедал», пытаются заставить Лаксенов изменять людей. Иногда это получается.
Иногда – нет.
Я смотрела на Доусона, вспоминая, как о нем вспоминали Дэймон и Ди: веселый, милый, обаятельный, в общем, куда больше похожий на свою сестру, чем на брата. Теперь же передо мной сидел другой человек – угрюмый и замкнутый. Никому, даже Дэймону, он ни словом не обмолвился о том, что с ним произошло. Мэтью, их неофициальный опекун, решил, что вынуждать его к этому не будет.
Доусон даже не объяснил, как ему удалось сбежать. Подозреваю, что доктор Майклз, этот лживый ублюдок, сам выпустил Доусона, чтобы успеть улизнуть, пока мы с Дэймоном будем обыскивать здание. В принципе, это вполне возможно.
Другой вариант объяснения событий представлялся мне куда более мрачным и неприятным.
– А Дэймон? Он тебя тоже любит? – спросил Доусон, опустив глаза.
Его голос вернул меня к реальности.
– Думаю, да.
– Он тебе это говорил?
– Ну, не то чтобы говорил… Но я уверена, что он меня любит.
– Он должен повторять это тебе каждый день, – произнес Доусон, запрокинул голову и прикрыл глаза. – Я так давно не видел снега.
Голос его звучал печально. Невольно зевнув, я посмотрела в окно. Как и предсказывали, с самой субботы дул северо-восточный ветер, заморозив весь округ Грант. С понедельника занятия в школе отменили. Вчера в вечерних новостях объявили, что завалы расчистят только к концу недели. Впрочем, метель пришлась как нельзя кстати: за эти несколько дней нам надо решить, что делать с Доусоном.
Он не мог просто появиться в школе как ни в чем не бывало.
– Лично я такого снега в жизни не видела, – сказала я. – У нас в Северной Флориде случались иногда жуткие ледяные штормы, но пушистый белый снег не выпадал никогда.
– Когда взойдет солнце, здесь станет очень красиво. Вот увидишь. – Губы Доусона тронула грустная улыбка.
Да, когда все вокруг укрыто белой пеленой, это должно быть красиво.
Внезапно вскочив, Доусон мгновенно оказался в другом углу комнаты. Я почувствовала на шее покалывающее тепло, сердце сильно застучало.
– Сюда идет мой брат, – сказал Доусон и отвернулся.
Секунд через десять в дверях моей спальни показался заспанный Дэймон: спутанные волосы, мятые фланелевые пижамные штаны. И, как всегда, – без рубашки. На улице снегу по колено, а он расхаживает полуголым.
Я хотела возмущенно закатить глаза, но не тут-то было: ведь пришлось бы отвести взгляд от его обнаженной груди. Нет, все-таки он обязан хоть изредка надевать рубашку.
Взгляд Дэймона метался между братом и мной.
– Кажется, у вас девичник? А меня почему не позвали?
Доусон молча протиснулся мимо него в коридор. Через минуту хлопнула входная дверь.
– М-да, – вздохнул Дэймон. – Теперь ты представляешь, во что превратилась наша жизнь за эти два дня.
Мое сердце опять защемило от жалости.
– Я очень сочувствую вам с Ди.
Дэймон подошел к моей кровати, прищурился и спросил:
– А как он вообще очутился в твоей спальне?
– Просто не мог заснуть.
Дэймон наклонился и потянул мое одеяло на себя. Я машинально удерживала его, но Дэймон дернул сильнее, и мне пришлось сдаться.
– Он сказал, что не хочет мешать вам.
Дэймон лег рядом, повернувшись ко мне лицом.
– Он нам не мешает.
Кровать была слишком узка для двоих. Если бы кто-нибудь сказал мне полгода назад, – черт, даже четыре месяца назад! – что самый классный парень школы будет лежать в моей постели, я бы расхохоталась ему в лицо. Однако с тех пор многое изменилось. Полгода назад я и в инопланетян не верила.
– Знаю, – ответила я, тоже поворачиваясь на бок. Мой взгляд притягивали его полные губы, невообразимо яркие зеленые глаза. Дэймон был красив, но его красота была колючей, словно цветущий кактус. Нам потребовалось немало времени, чтобы научиться быть рядом, не пытаясь вцепиться друг другу в волосы. Дэймону пришлось доказать, что его чувства ко мне истинны, и это ему удалось. Но для этого нужно было очень постараться, поскольку, когда мы впервые встретились, он вел себя отвратительно, а в нашей семье слабаков не водится.
– Он сказал, что я напоминаю ему Бет.
Дэймон нахмурился.
– Господи, Дэймон! Не в том смысле!
– Кэт, я люблю своего брата, честно. Но не знаю, что и думать, застав его в твоей спальне, – приподнявшись на локте, Дэймон нежно убрал с моей щеки прядь волос, заправив ее за ухо. Я вздрогнула, а Дэймон улыбнулся. – Сдается мне, я должен как-то пометить свою территорию.
– Замолчи!
– Обожаю, когда ты пытаешься командовать. Это так возбуждает.
– Нет, ты неисправим!
– Я рад, что твоя мама застряла где-то из-за снегопада. – Дэймон придвинулся поближе.
– Почему?
– Потому, что она вряд ли обрадовалась бы, увидев нас теперь.
– Это точно.
Наши тела почти соприкасались, я чувствовала исходящий от него жар.
– А что она говорит об Уилле?
Меня словно ледяным душем окатило, вернув к страшной и непредсказуемой реальности, где все – не то, чем кажется на первый взгляд. В том числе доктор Майклз.
– Сказала, что он уехал на какую-то конференцию, потом хочет навестить родственников. Только мы обе знаем, что это – вранье.
– Наверняка он заранее все спланировал, чтобы его внезапный отъезд никого не удивил.
Да, ему было необходимо исчезнуть, чтобы привыкнуть к изменениям в своем организме.
– Как думаешь, он вернется? – спросила я.
– Он же не сумасшедший, – ответил Дэймон, проводя пальцем по моей щеке.
Я прикрыла глаза. Может быть, но не все так просто. Дэймон не хотел исцелять Уилла, тот его заставил. К тому же рана, которую он себе нанес, не была смертельной, и Дэймону не пришлось проводить изменения на клеточном уровне. Следовательно, «мутация» либо не достигнет необходимой стадии, либо вообще не закрепится. И тогда, голову даю на отсечение, Уилл вернется. Пусть доктор Майклз и пытался провернуть свои собственные делишки за спиной Министерства Обороны, он всегда может вынудить их пойти на мировую, поскольку он один знает, кто именно меня инициировал. Да, этот доктор Майклз оставался проблемой.
А нам оставалось только ждать. Ждать, что же случится дальше.
Я открыла глаза, встретив взгляд Дэймона.
– Насчет Доусона…
– Не знаю, что и делать, – признался Дэймон. Он провел пальцами по моей шее и дальше, до самой груди. Дыхание у меня перехватило.
– С Ди он иногда все же разговаривает, а со мной вообще не хочет общаться. Большую часть времени просто сидит, закрывшись у себя в комнате, или бродит по лесу. Я слежу за ним, и он об этом знает. Ему нужно…
Рука Дэймона остановилась на моем бедре.
– Ему нужно время. – Я коснулась губами кончика носа Дэймона. – Он многое пережил.
– Верно. Так или иначе… – Дэймон двигался настолько быстро, что не успела я глазом моргнуть, как он перевернул меня на спину и навис надо мной, уперевшись руками по обе стороны моей головы. – Я пренебрегал своими обязанностями.
Все наши страхи, тревоги и неразрешимые вопросы мигом испарились. Дэймон всегда так на меня действовал. Я пристально смотрела на него и, кажется, даже забыла дышать. Похоже, я догадалась, какие «обязанности» он имеет в виду. С другой стороны, у меня всегда было излишне живое воображение.
– Я провожу с тобой слишком мало времени. – Дэймон поцеловал меня сначала в правый висок, затем – в левый. – Но это не значит, что я забыл о тебе.
– Я понимаю, ты же был занят. – Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди.
– Правда? – Его губы скользнули по моей переносице. Он взял меня за подбородок, пытаясь поймать мой взгляд. – Как ты себя чувствуешь?
– Со мной все в порядке. – Я изо всех сил старалась сосредоточиться на нашем диалоге. – Не беспокойся за меня.
– Но твой голос, – с сомнением протянул Дэймон.
Нахмурившись, я сделала попытку откашляться:
– Нет, мне уже намного лучше.
Глаза Дэймона потемнели, а его пальцы ласкали мое лицо.
– Не уверен. Хотя мне нравится.
– Неужели? – улыбнулась я.
Дэймон серьезно кивнул и поцеловал меня в губы. Поцелуй был нежный и сладкий, я почувствовала его каждой клеточкой.
– Это так сексуально. – Он вновь настойчиво приник к моим губам. – Хрипловатый голос – это очень возбуждает. И все же я бы хотел…
– Не надо, Дэймон. – Я прижала ладони к его щекам. – Я правда в порядке. У нас есть, о чем беспокоиться и помимо моих голосовых связок. Это действительно далеко не самая важная проблема.
Мои слова прозвучали так по-взрослому, что Дэймон изумленно приподнял бровь. Я хихикнула, и внезапно обретенная мудрость бесследно исчезла.
– Мне тебя так не хватало, – призналась я.
– Еще бы. Ты ведь жить без меня не можешь.
– Ну, это, пожалуй, уже слишком.
– Просто согласись в кои-то веки.
– Ни за что! Уж больно ты самоуверен, – продолжала я дразнить Дэймона.
– Почему это? – спросил он, оторвавшись на секунду от впадинки на моей шее.
– Ну, как же? Ты же у нас «само совершенство».
Он фыркнул.
– Позволь мне тебе разъяснить, что у меня совершеннее все…
– Эй! Полегче!
Дэймон снова прижался губами к моей шее, и я вся затрепетала. Его поцелуй был действительно прекрасен.
Я никогда ему этого не говорила, но, если бы не «колючесть», которая жила в нем и время от времени давала о себе знать, Дэймон действительно был бы само совершенство.
С самодовольной усмешкой он провел рукой по моему плечу, потом по талии и, дойдя до бедра, прижал меня к себе еще ближе.
– У тебя извращенная фантазия, Кэт. Я всего лишь хотел сказать, что все по-настоящему важное я делаю хорошо.
Я засмеялась и обняла его за шею.
– Ладно, предположим. А ты у нас, значит, – невинное дитя?
– Ну, я бы так не сказал, – Дэймон снова переместился, и, оказавшись под ним, я резко вдохнула. – Скорее, меня можно назвать…
– Непослушным мальчиком? – прошептала я, спрятав лицо на его груди.
Он пах свежей листвой и экзотическими специями.
– Но в глубине души ты – милый. Именно поэтому я тебя люблю.
Внезапно он вздрогнул и замер. Потом лег на бок и обнял меня так крепко, что я с трудом могла пошевелиться.
– Что случилось, Дэймон?
– Ничего. – Он поцеловал меня в лоб. – Все хорошо. Просто еще так рано… В школу идти не надо, и твоя мама не ворвется с криком к тебе в комнату. Можно сделать вид, что вокруг нас не творится форменное сумасшествие, а мы с тобой – обычные подростки, и просто заснуть.
– Обычные подростки… Мне нравится, как это звучит.
– Мне тоже.
– А мне все равно больше, – возразила я, прижимаясь к нему со всей силой, так что стало слышно, как его сердце бьется в унисон с моим. Со-вер-шен-ство… Да, именно то, что нам сейчас нужно: маленькая передышка, чтобы почувствовать себя нормальными. Только мы вдвоем, я и Дэймон…
Окно в сад неожиданно взорвалось, на пол посыпался снег вперемешку с осколками битого стекла. Я заорала. Дэймон вскочил с кровати, мгновенно приняв истинный облик Лаксена, то есть превратившись в светящийся силуэт, настолько яркий, что на него больно было смотреть.
«Вот дерьмо!» – раздался его мысленный голос в моей голове. Впрочем, он не спешил ни на кого кидаться, поэтому я рискнула встать на четвереньки и взглянуть на пол.
– Вот дерьмо! – эхом повторила я вслух.
Передышка закончилась. На полу у моей кровати лежало тело.