Глава 1
Ревенант был грёбаным падшим ангелом.
Хотя, погодите-ка... ангелом. Он лишь считал себя падшим.
Все пять тысяч долбанных лет.
Но Ревенант никогда не был ангелом. Может быть, технически, но как может кто-то, родившийся и выросший в Шеуле – обители демонов, которую некоторые люди называют адом, – считаться, мать его, святым, ангелом с сияющим нимбом над головой? Может у него и был нимб, но сияния уже давно не было, с тех пор, как всего несколько часов отроду он впервые вкусил материнское молоко, смешанное с кровью демонов.
Пять тысяч сраных лет.
Прошло две недели с тех пор, как он узнал правду, и воспоминания, которые были отняты, вернулись. Теперь он вспомнил всё, что произошло на протяжении веков.
Ревенант был плохим, очень плохим ангелом. Или очень-очень хорошим Падшим, смотря с какой стороны посмотреть.
Гнев подобно токсину прожигал его вены, когда Ревенант ходил по подземной стоянке Центральной Больницы Преисподней. Может быть, у врачей там есть какое-нибудь магическое лекарство, способное снова лишить его воспоминаний. Жизнь была намного легче со знанием, что ты чистейшее зло, падший ангел без каких-либо положительных качеств.
Ладно, возможно у него всё ещё нет каких-либо положительных качеств, но сейчас всё, что у Ревенанта было – это противоречивые чувства. И вопросы. И брат-близнец, полная его противоположность.
Зло рыкнув, Ревенант шагнул ко входу в приёмное отделение, стремясь найти определённого доктора – Неистинного Ангела – которая могла бы помочь хотя бы на пару часиков забыть про прошедшие пять тысяч лет.
Стеклянные двери с шорохом распахнулись, и женщина, к которой он пришёл, неторопливо вышла наружу. Её потрясающее тело обнимала синяя, в милый, жёлтый узор униформа. В мгновение ока вся кровь прилила к паху Ревенанта, черт возьми, хер бы с этими лекарствами, она – то, что доктор прописал.
Прими её дважды и позвони доктору утром.
С момента, как пару недель назад Ревенант столкнулся с Блэсфим, стал ею одержим, и сейчас, когда она шла навстречу, передвигая длинными ногами, он мог лишь представлять, как она этими ногами обнимала его за талию, пока он входил в её тело.
И чем ближе подходила Блэсфим, тем сильнее напрягался Ревенант, а когда она выронила ключи и остановилась, чтобы поднять их, выругался, после чего решил, что она может ронять ключи так часто, как пожелает, потому что тогда ему открывается невероятный вид на её декольте, когда футболка оттягивается при наклоне.
Блэсфим выпрямилась, нацепила кольцо брелока на палец и снова направилась к нему, напевая песню Duran Duran.
Ревенант преградил ей путь, встав между двумя чёрными машинами скорой помощи.
– Блэсфим.
Она подскочила от неожиданности, и перепуганный вскрик слетел с её полных алых губ, обещающих мужчинам неземное блаженство.
– Ревенант. – Блэсфим бросила взгляд на двери больницы, и у него возникло впечатление, что она просчитывает план отступления. Так мило. Она считала, что сможет сбежать. – Почему ты здесь околачиваешься и что забыл на парковке?
Околачивается? Хотя, наверное, можно и так сказать.　
– Шёл к тебе. Хотел увидеться.
Блэсфим мило улыбнулась.　
– Ну, ты увидел меня. Покеда. – Она развернулась, её белокурый хвостик подпрыгнул, и направилась в противоположном направлении.
Назад в больницу.
Мысленным вращением запястья он изменил свою одежду. Теперь на нем были надеты джинсы, ковбойские сапоги и футболка с логотипом " NASCAR". Также поменялся цвет его диной до плеч волос – вместо чёрных они стали каштановыми. Затем Ревенант возник перед ней, снова преградив путь.
– Может, так я тебе больше нравлюсь?
Она бросила на него категоричный взгляд. Деревенщина был явно не в её вкусе.
Решив попробовать ещё раз, Ревенант снова изменился. Теперь перед Блэсфим стоял рыжеволосый, коротко стриженый мужчина в деловом костюме.
– А так?
Блэсфим продолжала таращиться. Ревенант вернулся к своему образу крутого байкера и перестал страдать херней.
– Пойдём со мной.
– Ох, ничего себе. – Блэсфим сложила руки на груди, тем самым привлекая внимание Ревенанта к этому месту. Миленько. – Ты быстро переходишь к делу.
Ревенант пожал плечами.　
– Экономлю время.
– Ты планировал хотя бы накормить и напоить меня? Ну, знаешь, перед сексом.
– Нет. Только секс. – Много... много секса.
Он практически представлял, как её голос с хрипотцой становится глубже в порыве страсти. Фактически видел голову Блэсфим между своих ног, её рот на его члене, а руки на яйцах. Ревенант чуть не застонал от представленного в голове порно-ролика.
– О-о, – произнесла она, её голос сочился сарказмом. – Ты милый.
Ни разу за все пять тысяч лет никто не называл его милым. И пусть слова произнесены с сарказмом, это самое приятное, что ему вообще говорили.
– Не делай этого, – прорычал он.
– Делать что? – Она смотрела на него, как на ненормального.
– Ничего. – Умирая от желания прикоснуться к ней, он протянул руку. – Тебе понравится моя игровая комната.
Блэсфим отшатнулась, словно он предлагал ей чуму, а не руку.
– Иди к чёрту, придурок. Я не хожу на свидания с падшими ангелами.
– Хорошие новости, это не свидание. – И я не падший ангел.
– Правда. В любом случае, я не трахаюсь с падшими ангелами. – Она жестом показала ему отойти. – Пропусти.
Она отвергает его? Никто не отвергал его. Никто. Воспитанный в темнице, со специалистами пыток и палачами, как и его приятели, он точно не научился искусству обольщения или даже светской беседе. Но на языке секса... он говорил свободно.
Блэсфим вновь начала уходить, и Ревенант моргнул в замешательстве. Так не правильно. У него виды на неё, и она должна была поддаться. Ситуация оказалась в новинку, какой-то... возбуждающей. Замешательство переросло в то, что он знал и любил: приподнятое настроение перед охотой.
В мгновение ока его чувства обострились и сосредоточились. До носа долетел ванильно-медовый аромат Блэсфим, а до слуха – её бешеный ритм сердца. Ревенант сосредоточился на безумно колотящейся вене на шее Блэсфим.
Желание наброситься на свою жертву, повалить и взять прямо здесь, практически подавляло. Но Ревенант медленно двинулся на Блэсфим, делая шаг вперёд, когда она делала шаг назад.
– Что ты делаешь? – Она сглотнула, когда натолкнулась на опорный столб.
– Я покажу причины, почему тебе нужно пойти со мной. – Он упёрся руками в столб по обе стороны от головы Блэсфим, склонил голову и коснулся губами её уха. – Ты не пожалеешь.
– Я уже сказала, что не трахаюсь с падшими ангелами.
– Да, так ты сказала, – пробормотал он. – Ты целовалась с ними?
– Э-э... нет, я...
Ревенант не дал ей возможность закончить фразу. Слегка отстранившись, он накрыл её губы своими.
Вкус клубничного блеска коснулся губ, и Ревенант поклялся, что раньше никогда так не любил эту ягоду.
Она схватила его за бицепсы, притягивая ближе, и углубила поцелуй.
– Ты хорош, – прошептала она ему в губы.
– Знаю, – прошептал он в ответ.
Внезапно боль взорвалась в его руке, когда девушка впилась ногтями в его кожу.
– Но не настолько.
Не успел Ревенант моргнуть, как Блэсфим толкнула его и нырнула под руку, вырываясь из плена его тела. После чего подмигнула и пошла прочь, соблазнительно покачивая бёдрами. Встав у двери карамельно-красного мустанга, Блэсфим обернулась и так порочно посмотрела на Ревенанта, что у него начал пульсировать член.
– Лучше сейчас сдайся, приятель. Я могу быть и не такой упёртой. – Она запрыгнула в машину и с визгом выехала с парковки.
У Блэсфим практически случился приступ гипервентиляции лёгких, пока она рулила по переполненным улицам Нью-Йорка, жалея, что утром не воспользовалась Хэрроугейтом, чтобы добраться до работы. Но нет же, она в последний раз на машине поехала из квартиры на Бруклине в ЦБП. Сентиментальная глупость, потратившая драгоценное время, да к тому же из-за этого она столкнулась с падшим ангелом, который почему-то после короткой, не очень приятной встречи в больнице несколькими неделями ранее, решил, что им нужно свидание.
Не свидание. Просто секс.
От одной мысли по телу Блэсфим проносился жар, а такого быть не должно.
Но Боги, он был невероятен. Стоя на стоянке ЦБП, облачённый в кожу и цепи, парень выглядел как гигантский гот-байкер, и носки его тяжёлых ботинок были украшены угрожающими шипами.
Даже на костяшках обрезанных перчаток были шипы. Ей всегда претил вид крутого парня, но Ревенанту он чертовски шёл.
У неё сложилось впечатление, что он живёт по принципу: если я это хочу, я это получу.
Даже когда он сменил внешность, был похож на модель с обложки журнала или актёра кино. Но при виде ковбойских ботинок, у Блэсфим возникло желание поиграть в наездницу – только не на коне – а после делового костюма в голове всплыли образы своеобразных игрищ на письменном столе.
Он не сдастся, да? По крайней мере, не без отпора, который она даст. Блэсфим не могла допустить, чтобы падший ангел разнюхивал о её жизни.
Выругавшись, она достала из сумочки мобильный и набрала оператора в компании по перевозке вещей. Салли ответила после второго гудка.
– Привет, Бонни, – поздоровалась Салли, используя имя Блэсфим в мире людей. – Грузчики сказали, что закончат погрузку вещей к концу дня.
– Хорошо, – ответила Блас. Было бы замечательно переехать сразу в отделение ЦБП в Лондоне, а не постоянно мотаться туда-обратно через Хэрроугейты в приёмном. – Я подъеду в течение часа... – Телефон пиликнул о втором вызове. – Можно я перезвоню? Мама на другой линии.
– Без проблем, – пропела Салли, после чего добавила обещание убедиться, что грузчики хорошо позаботятся о вещах Блэсфим, и спустя момент Блас переключилась на звонок мамы.
– Привет, мам. – Блэсфим резко нажала на тормоз, чтобы не въехать в чёртов пикап, у которого, вероятно, напрочь отсутствуют поворотники и стоп-сигналы, после чего показала средний палец водителю.
– Блас, – скрипучий голос матери послышался прямо рядом с Блэсфим.
Вскрикнув, Блас бросила телефон:
– Дерьмо!
Она открыла было рот, чтобы накричать на мать за то, что из ниоткуда появилась в машине, но заметив кровь, слова застряли в горле. Дева – сокращённо от Девастэйшн – сидела на пассажирском сиденье, и каждый её сантиметр был покрыт кровью. Из левого бицепса торчала кость, а правое бедро было сильно обожжено.
– О боже, – ахнула Блэсфим. – Что произошло?
Мама подняла дрожащую руку с живота, позволяя Блас увидеть зияющую рану, тянувшуюся от пупка до бедра.
Сама рана была не страшной, но исходящая от неё вибрация не сулила ничего хорошего. Что бы там ни крылось, это было... неправильным. И очень, очень опасным.
– Я... – Дева судорожно вдохнула... И без сознания уронила голову на окно.
– Мам! – Отъехавший грузовик позволил Блэсфим завернуть за угол и направиться в ЦБП. На автомате Блэсфим искала Хэрроугейт, и хотя он находился в квартале, рядом негде было припарковаться, а Мустанг Блас не могла кинуть посреди улицы.
Проклятье, сейчас бы перенестись, как нормальный потомок Падших, но Блэсфим никогда не могла так сделать. Это для неё под запретом.
Инстинктивно, она взяла маму за запястье и начала вливать в неё целительную силу, но эта способность давным-давно потеряла свою силу.
Чёрт!
– Просто держись, – сказала Блас маме, виляя по улицам, едва ли не въехав в бок такси и не сбив доставщика на велосипеде.
Блэсфим проехала на парковку, принадлежащую больнице, но проехала дальше за лже-стену за пределы человеческой парковки, и с визгом остановилась. Затем, на долю секунды, показавшейся вечностью, засомневалась.
Каждый в больнице считал, что Блас – Ложный Ангел, да, она могла бы придумать объяснения, почему её мать другого вида, но и это вызовет вопросы. Вопросы от того, кто, как она догадывалась, уже подозревал.
Всего две недели назад, Призрак – главврач, основатель и руководитель ЦБП – достаточно загадочно предупредил, чтобы она держалась подальше от Ревенанта. Отчего в её голове засели параноидальные мысли.
Мама застонала, и Блэсфим вдруг стало неважно, что подозревал Призрак. Её работа... черт, жизнь в опасности, но и Дева на грани жизни и смерти, а Блас не могла позволить матери умереть.
Быстро выскочив из машины, она побежала к раздвижным дверям неотложки.
– Мне нужна помощь! – выкрикнула она. К ней тут же подбежали Люк – парамедик оборотень, – и Рейз – демон Семинус, врач, – и все вместе они выбежали на улицу с каталкой.
Спустя несколько мгновений Блэсфим уже была в палате и натягивала перчатки, пока Люк проверял жизненные показатели Девы, а Рейз направлял в неё целительные силы. И его ругательство указало на проблему с этим.
– Живот вспорот, – констатировал он. – Проклятье, поперечная кишка разорвана. Я могу исцелить раны, но ей нужна операция, чтобы не было заражения. – И посмотрел на Блас. – Риск высок, ты ведь знаешь, что Ложные Ангелы плохо реагируют на анестезию.
Дерьмо. Блэсфим не хотела рассказывать правду о матери – и потенциально, о себе – но не могла подвергнуть риску Деву, отправляя на операцию, заверив докторов с ложными данными о виде. Может, ей удастся исказить факты и надеяться, что никто не станет копать глубже?
Блас подняла взгляд от руки матери, в которую вставляла катетер с кровью.
– Она не Ложный Ангел.
Рейз выгнул бровь.
– Но ты сказала, она твоя мама.
– Приёмная мать, – солгала Блас. – Она – падшая. – По крайней мере, последнее правда.
Рейз отдёрнул руку и выругался. Она поняла его шок: падшие ангелы стали редкостью, и в основном остались злобные придурки. И так как обитатели Шеулика ушли, теперь они стали на вершине пищевой цепочки.
Рейз склонился к животу, чтобы лучше рассмотреть рану, его рыжие волосы – длиннее спереди, чем сзади – упали ему на лоб.
– Странно.
Не эти слова хотелось бы услышать от доктора. Блэсфим призвала свою лучшую способность Ложного ангела, которую обычно называют рентгеновским зрением. Ложные Ангелы используют её, чтобы определить здоровье и мужскую силу потенциальных жертв, но Блас – как профессиональный медик – нашла ей лучшее применение.
К сожалению, в этот момент Блэсфим едва удалось увидеть мерцание, прежде чем способность отказала. Блеск! Очередная способность отказала. Сколько пройдёт времени, прежде чем они все испарятся и её истинная личина будет раскрыта?
– Что странно? – спросила она.
– Я не могу её исцелить. Ничего не происходит.
– Что? – Блас вновь посмотрела на инкуба. – Ты выдохся?
Он поднял правую руку, покрытую от горла до запястья светящимися глифами.　
– Мои силы в порядке. Я же говорю, тут дело не во мне, а в ней.
Вибрация. Что если странная вибрация, исходящая от матери, как-то мешает силам Рейза?
Рейз посмотрел за неё.
– Можешь заглянуть в неё и сказать, что происходит?
– Я пытаюсь, – произнесла она. – Думаю, я под воздействием эмоций.
Рейз кивнул, легко купившись на её вздор.
Застонав, её мать открыла глаза и схватила Блэсфим за руку.
– Наедине, – выдохнула она. – Мне нужно наедине с тобой поговорить.
Блэсфим посмотрела на Рейза.　
– Организуй операционную. Сразу повезём её на операцию, и свяжись с Призраком. Хочу, чтобы он её проводил. – Несмотря на опасение быть раскрытой, ей нужен Риз. Как самый опытный и искусный врач в преисподней, Призрак, вероятно, единственный, кто может спасти маму Блэсфим.
Рейз и Люк ушли, оставляя их с Девой наедине.
– Мам, – тихо заговорила она. – Что происходит? Что случилось с тобой?
– Ангелы, – ответила она, и у Блэсфим свело внутренности. – На меня напали ангелы.
Что объясняло энергетику и невозможность Рейза излечить маму. Кое-какие орудия ангелов наносят ущерб, который нельзя исправить сверхъестественно.
– Где ты была? – Когда Дева начала закрывать глаза, Блэсфим сжала её руку. – Эй, не отключайся. Где они на тебя напали?
– Дома, – выдохнула она. – Они нашли меня, Блэсфим.
По спине Блас пробежал озноб.
– Они? – Хотя она до тошноты и понимала, кто они, молилась, чтобы мама ошибалась.
Дева закашлялась, брызгая кровью.
– Думаю... Думаю, это были Каратели. Они меня нашли. – Она села, вцепившись со всей силы в руку Блэсфим. В глубине глаз Девы сквозь боль начали пробиваться отчаяние и ужас. – А значит, что они и тебя ищут.