Глава 1
Пока смерть не разлучит
Все заходило ходуном и задребезжало.
Я ухватилась за край стола и увидела, как мое обручальное кольцо покатилось по плиточному полу кафе «Влюбленные». Тряска продолжалась лишь пару-тройку секунд, но музыкальный автомат отключился, а напуганные официантки завизжали, пытаясь удержать тарелки с едой на подносах.
Я заметила, что небо за окнами потемнело и окрасилось в фиолетово-багровый цвет. Кроны деревьев затрепетали, словно их раскачала невидимая рука. Выражение счастья на лице Ксавье моментально исчезло. Теперь он буравил пространство уже привычным мне тяжелым взглядом человека, готового к бою. Я крепче сжала его руку и зажмурилась в ожидании слепящего света. Сейчас он явится за мной, чтобы заточить меня в тюрьму на Небесах.
Но землетрясение внезапно прекратилось, и все вернулось на круги своя. Никакой катастрофы не произошло, и завсегдатаи кафе облегченно вздохнули. Теперь они смеялись и болтали о непредсказуемости матери-природы, а официантки торопливо вытирали столики и кофейные пятна на полу. Никто не желал обсуждать странный случай. Наверняка они скоро все забудут и переключатся на обсуждение других животрепещущих новостей. Но нас с Ксавье не проведешь. В Царстве Небесном – неспокойно, и мы оба это почувствовали.
Я погрузилась в размышления. Может, вернуть кольцо Ксавье и постараться успеть в «Брайс Гамильтон» до окончания выпускной церемонии? Надо бы поспешить, и тогда Ксавье, конечно, произнесет свою прощальную речь вовремя. Но чем дольше я смотрела на него, тем сильнее я колебалась.
Моя послушная, ангельская часть понимала, что мудрее устрашиться предупреждения, покорно сыграть по правилам и не спорить с волей Небес. Но я ощущала мятежное волнение, и оно подсказывало мне, что поворачивать назад слишком поздно. Я отправила робкого ангела Вифанию в тень (дескать, пусть себе стоит у стенки, как школьница, которую никогда не приглашают танцевать) и позволила девушке Бетани взять верх. Я знала ее не очень хорошо, но почему-то не сомневалась, что она всегда жила во мне. Эта Бетани будто таилась внутри моих крыльев – как дублер, которому не терпится блеснуть в главной роли.
Именно Бет встала и схватила свою сумочку.
– Нам пора.
Ксавье бросил на столик несколько купюр и покинул кафе вслед за мной. Он запрокинул голову и, прищурившись, подставил лицо солнечным лучам. Потом глубоко вздохнул.
– Как считаешь, послание было нам адресовано?
– Понятия не имею, – ответила я. – Похоже, мы чересчур много читали о всяких знамениях.
– Точно, – кивнул Ксавье. – Но ничего подобного здесь раньше не случалось.
Я окинула взглядом Мейн-стрит. Шериф успокаивал разволновавшихся туристов. До нас донесся его ровный голос:
– Нет причин для тревоги, мэм. В наших краях землетрясения – редкость, так что не беспокойтесь.
Туристы угомонились. Но я порядком занервничала и напряглась. Естественно, знак предназначался вовсе не для того, чтобы причинить людям вред. Нет, привлекали наше с Ксавье внимание. Высшим силам это удалось.
– Бет? – произнес Ксавье. – Что делать?
Я посмотрела на «Шевроле», припаркованный у тротуара. За пять минут мы доедем до часовни возле побережья, где нас встретит отец Мел. Я вспомнила, как впервые побывала у него вместе с Гэбриэлем и Айви, когда мы прибыли в Венус-Коув. Мы никогда не говорили о своем происхождении открыто, но священник быстро понял, кто мы такие. И если такой набожный человек, как отец Мел, согласился нас повенчать, значит, он поверил в наш союз. Утешительно осознавать, что у нас имеется хотя бы один союзник.
Сперва я боролась с собой, но вдруг мне на глаза попалась пожилая пара, сидящая на деревянной скамье на площади. Мужчина держал жену за руку и улыбался. Ветерок шевелил его седые волосы. Интересно, сколько десятков лет они провели вместе? Послеполуденное солнце светило как ни в чем не бывало. Березы, растущие вдоль улицы, плавно покачивали своими раскидистыми ветвями. Мимо нас пробежал парень с айпадом и в наушниках. Какой-то мальчишка корчил рожи прохожим из окна автомобиля. Пусть я родилась не на Земле, но заслужила право находиться здесь. И я не собиралась сдаваться.
Я погладила Ксавье по щеке.
– Кстати… ты же только что сделал мне предложение.
Ксавье растерянно уставился на меня. Наконец его озарило: с воскресшим пылом он взял меня за руку, и мы зашагали к «Шевроле». На заднем сиденье лежали академические мантии и шапочки, оставленные нами в салоне, но сейчас мы их даже не заметили. Ксавье выжал педаль газа, и машина помчалась к побережью. Наши сомнения мигом улетучились. Будь что будет – а мы решили придерживаться своего плана.
Церковь Святого Марка была выстроена из светлого песчаника. Здание, окруженное чугунной оградой, возвели колонисты-европейцы сразу после Гражданской войны. К дубовым дверям вела мощеная дорожка, вдоль которой цвели колокольчики. Это самая первая католическая церковь в стране. К саду примыкала мемориальная стена с именами погибших солдат-конфедератов. Церковь Святого Марка много значила для Ксавье и его семьи. Здесь он изучал Библию в воскресной школе и участвовал в каждой рождественской мистерии, пока не стал подростком. Отец Мел лично знаком со всеми детьми из семейства Вудсов. Через месяц он должен обвенчать старшую сестру Ксавье, Клер. Ну а сам Ксавье согласился быть шафером на церемонии.
Когда мы переступили порог церкви, шум Венус-Коува мгновенно стих. Звуки наших шагов эхом разлетались по храму. Каменные колонны уходили к куполу, пол был выложен белым мрамором с красными прожилками. Главное место нефа занимала статуя распятого Христа. Голова с терновым венцом склонилась к плечу, но Его очи смотрели в Небеса. Святые мученики взирали на нас с купольных фресок. В окна струился мягкий свет, отражавшийся от золотой дарохранительницы с освященными облатками. На стенах висели изображения Крестного Пути в тяжелых рамах. Блестели скамьи из полированного красного дерева, пахло ладаном. На витраже над алтарем я увидела изображение архангела Гавриила в алой мантии. Он сообщал волю Божью испуганной Деве Марии. Я до сих пор не привыкла к подобным художественным интерпретациям. Мой брат Гавриил (в миру – Гэбриэл) безупречен, красив и грозен. Пожалуй, никто не в силах запечатлеть Гэбриэла в его истинном обличье. Но витражные стекла так переливались, что сюжет Благовещения заиграл яркими красками и словно ожил.
Мы с Ксавье омыли руки в купели со святой водой и перекрестились. Появлению отца Мела предшествовало шуршание его одежд. Священник появился в полном облачении и спустился к нам по ковровым ступеням. Отец Мел был лысеющим мужчиной с весело горящими глазами. Он обнял Ксавье, тепло поздоровался со мной, и у меня немного полегчало на душе.
Отец Мел провел нас к алтарю, и мы опустились на колени. Священник пытливо взглянул на нас. Наверное, решил проверить, искренни ли наши чувства.
– Вступление в брак – серьезный поступок, – сказал он. – Вы еще очень юны. Вы хорошо подумали?
– Да, святой отец, – ответил Ксавье серьезно. – Вы нам поможете?
– Хм-м-м-м… – ворчливо отозвался тот. – А твои родители, Ксавье? Ведь родня захотела бы присутствовать на таком важном событии, верно?
– Мы сделали выбор, – вымолвил Ксавье. – К сожалению, они… нас не поймут.
Отец Мел помолчал.
– Это не просто подростковая влюбленность, – произнесла я. – Вы не представляете, какие испытания мы преодолели. Мы связаны навеки.
Отец Мел задумался. Наверняка внутренний голос советовал ему соблюдать осторожность.
– Это промысел Божий, – неожиданно выпалила я. – Он не зря свел нас друг с другом. Не нам спорить с Господом. Мы принимаем свою судьбу, только и всего.
И дело было сделано. Священник не мог отвергнуть то, что выглядело прямым указанием свыше. Отец Мел склонил голову в знак согласия.
– Хорошо, дети мои. Не буду испытывать ваше терпение, – и он поманил к себе кого-то. Я позволил себе попросить миссис Альварес стать свидетельницей.
Мы обернулись и увидели женщину, молившуюся на одной из последних скамей. Когда она приблизилась к алтарю, я узнала домоправительницу пресвитерии. Миссис Альварес расправила воображаемые складки на цветастой блузке. Ее явно заинтриговало наше «романтическое приключение».
– Ты – сын Бернадетты, да? – спросила она с испанским акцентом.
Ксавье кивнул.
– Все будут счастливы за тебя, – заявила она.
– Приступим? – осведомился отец Мел.
– Un momento,[3] – пробормотала миссис Альварес, окинула меня скорбным взглядом и удалилась.
Мы растерялись, но спустя минуту она вернулась и протянула мне веночек из маргариток, наспех сорванных в церковном саду.
– Спасибо, – поблагодарила ее я.
Мы с Ксавье вообще забыли о таких мелочах и собрались венчаться в школьной форме.
– Не за что, милая.
Я повернулась к Ксавье. Сейчас он выглядел ослепительно. Моего жениха не испортил бы и самый старый спортивный костюм. Я поправила волосы и замерла: моя кожа мерцала. Может, Небеса не будут гневаться на нас? В конце концов, купол пока не обрушился. Пути Господни неисповедимы…
Взглянув на Ксавье, я поняла, что изменилась. Меня больше не захватывала волна эмоций, от которых мне порой казалось, что тело взорвется. Наоборот, я чувствовала гармонию и умиротворение. Я знала каждую черточку лица Ксавье, но всякий раз будто видела его впервые. Сколько глубины и сложности таилось в любимом: пухлые губы, изогнутые в полуулыбке, острые скулы и миндалевидные глаза – бирюзовые, как мелководье океана. Солнечные зайчики плясали на его густой медово-каштановой шевелюре. Темно-синий блейзер с нашитым на карман гербом школы «Брайс Гамильтон» вполне соответствовал торжественности момента. Ксавье поправил галстук.
– Должен выглядеть на все сто сегодня, – прошептал он и игриво мне подмигнул.
Отец Мел торжественно изрек:
– Вы пришли сюда, чтобы Господь освятил и запечатлел вашу любовь священными узами брака. Да воспримете вы оба супружеский долг с обоюдным уважением и нерушимой верностью. А теперь я прошу вас поведать мне о своих намерениях. Будете ли вы любить друг друга до конца ваших дней?
Мы с Ксавье ответили в унисон:
– Да.
– Соедините ваши правые руки и объявите о вашем согласии перед Господом. Ксавье, повторяй за мной.
И Ксавье принялся старательно произносить слова клятвы. Его речь звучала как музыка. У меня закружилась голова. Неужели я потеряю сознание?
Ксавье продолжал:
– Я, Ксавье Вудс, беру тебя, Бетани Черч, в законные жены и обещаю любить тебя и заботиться о тебе в горе и радости, в богатстве и бедности, в здоровье и болезни, пока смерть не разлучит нас.
Затем настала моя очередь. Мой голос задрожал. Но отец Мел не смутился. Миссис Альварес достала кружевной платочек и высморкалась. Я и сама едва не расплакалась. Вот что означает выражение «слезы счастья»! Я почувствовала, как Ксавье гладит мою ладонь, и на секунду растворилась в глубине его глаз. К реальности меня вернул священник:
– Ксавье и Бетани, обменяйтесь кольцами.
Ксавье надел мне на безымянный палец кольцо своей бабушки. И оно подошло идеально! Я сняла свое простенькое колечко и попыталась надеть его на палец Ксавье. Однако мне удалось нацепить его только на мизинец! Мы оцепенели, решив, что испортили церемонию. Отец Мел рассмеялся.
– Да будет ваш союз благословен в очах Господа нашего, – произнес священник. – Я провозглашаю вас мужем и женой.
Обряд завершился.
Прежде я ощущала себя на Земле чужой, да и в Царстве Небесном я лишь существовала. Встреча с Ксавье стала новой точкой отсчета. Он впустил меня в свой мир и начал обо мне заботиться. Ему всегда было безразлично, что я не такая, как все. И он вдохнул в меня жизнь. Я понимала, что в будущем нам предстоит борьба, но уже не боялась. Ничто – ни Рай, ни Ад – не разлучит нас.
И мы, не дожидаясь указаний отца Мела, слились в поцелуе. Объятия тоже стали другими – совсем не такими, как прежде. Мои крылья затрепетали под блузкой, а кожа заискрилась. Постепенно мое собственное сияние соединилось с золотистыми лучами. Яркая вспышка – и мы с Ксавье очутились внутри сверкающей призмы. Отец Мел и миссис Альварес изумленно ахнули, но тут все исчезло: солнце зашло за тучу.
Миссис Альварес рассыпалась поздравлениями на испанском, будто мы являлись ее давно потерянными и вновь обретенными родственниками. Отец Мел тактично увел нас с Ксавье в сторону, чтобы мы подписали брачное свидетельство.
Едва я поставила свою роспись на листе бумаги, как двери часовни распахнулись с оглушительным грохотом. Мы вздрогнули.
На пороге возник мальчик-подросток – нежный, женоподобный и с напомаженным коком. Он был в черном балахоне с капюшоном, а за спиной вздымались три пары черных крыльев. Юноша вежливо поклонился и направился прямо к нам. На его поясе блеснул серп. Это же Мрачный Жнец, обученный самим Ангелом Смерти! Разразившись истерическими воплями, миссис Альварес бросилась внутрь алтаря, и оттуда донеслись отчаянные молитвы. Обычно Жнецов видят души, готовые совершить переход. Значит, кому-то грозит смерть.
Я инстинктивно толкнула Ксавье на пол. Мои крылья распахнулись и накрыли его. Согласно правилам, Жнец не посмеет забрать Ксавье, если его оберегает ангел-хранитель. Но, похоже, он явился не за Ксавье.
Он не спускал пристального взгляда с отца Мела и наставил на него длинный указательный палец. Священник растерянно заморгал и попятился назад. Его очки в роговой оправе съехали набок.
– Я хотел помочь, – пролепетал он.
– Твои намерения не имеют значения, – холодно отозвался Жнец.
Священник Мел гордо выпрямился.
– Господь призвал меня, и я выполнил долг.
– Ты знаешь, кто она? – вымолвил Жнец. – Она не человек.
Отец Мел не удивился.
– На все воля Божья, – ответил он.
– Воистину.
Я, остолбенев, наблюдала за Жнецом. Он вытянул руку, а отец Мел согнулся от боли, схватившись за сердце, и грузно осел вниз.
– Не мучай его! – прокричал Ксавье, вырываясь из моих объятий.
Жнец взглянул на Ксавье ленивыми заспанными глазами и невинно улыбнулся розовыми губами.
– Не вмешивайся, – заявил он и оказался рядом со священником, распростертым на полу.
– Бет! – взмолился Ксавье. – Отца Мела надо спасти!
– У нас не получится.
– Почему? – воскликнул он.
– Ты не сможешь сразиться со Жнецом, – объяснила я. – У него задание. Будешь сражаться – он и тебя заберет. Не делай меня вдовой…
Похоже, смысл моих слов дошел до Ксавье. Он умолк, но его глаза метали молнии. А его духовный наставник содрогнулся в последний раз и покинул этот мир. Жнец выпрямился. От губ отца Мела оторвалась призрачная тень и повисла в воздухе – туманное подобие только что умершего человека.
– Следуй за мной, – монотонно проговорил Жнец.
Отец Мел повиновался. Оба – проводник и душа – тут же взмыли ввысь.
– Куда ты его забираешь? – осведомилась я, страшась мысли о том, что священника ввергнут в Преисподнюю.
– Его намерения были чисты, быть ему на Небесах, – ответил Жнец, не замедлив полета.