Часть первая
Проводим жизнь свою в трудах,
Но сделать все не удается.
Незавершенное всегда
На день грядущий остается.
Генри Лонгфелло
07:15:01:55
В жизни бывают дни настолько идеальные, что они кажутся попросту нереальными.
В такие дни вы просыпаетесь, вдоволь выспавшись, в небе сияет солнышко, а с океана дует лёгкий ветерок, не давая вам замёрзнуть или же перегреться, и всё идёт просто отлично. Как будто вы оказались внутри фильма со своим собственным саундтреком, и вы так счастливы, что губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Такие дни сродни настоящему волшебству.
А у меня долгое время не было ни одного такого дня.
Так долго, что казалось, будто их вообще никогда не было. На самом деле, когда, через восемнадцать часов после пробуждения, я позволила Сесилии повести меня в старую закусочную, которую она превратила в кухню (где температура, похоже, доходила до сотни градусов), я чувствовала, что идеальные дни – просто ложь.
– Что ты делаешь? – Говорит Сесиль, ругая меня. – Это никогда не сработает.
– Моя идея и не сработает? Какой кошмар. – Я напоказ закатываю глаза. – Предложишь идею получше – попробуем по-твоему. – Я едва не добавила, что нам не нужен попкорн, но успела сдержаться. Так я лишь разозлю её, а гнев Сесилии из-за испорченных планов – то, чего я стараюсь избегать.
Это ночной кинопоказ в Куалькомме.
Около месяца назад Сесилия решила, что ночной кинопоказ – это именно то, что нужно Куалькомму. Людям было бы на что посмотреть, и нам недоставало только нужного оборудования. Она заставила Кевина Коллинза и меня потратить выходные на поход по всем заброшенным кинотеатрам Сан-Диего и поиск проекторов, оборудования и фильмов, которые мы могли бы показать.
И вот теперь более трех сотен людей сидит на бывшем футбольном поле – Чарджерс – , и еще больше – на местах для зрителей. На расстеленных одеялах люди жмутся друг другу и смотрят на проекторе – Эту прекрасную жизнь – , поставленную Сесилией – и хотя происходящее вокруг не слишком прекрасно, мои возражения горят синим пламенем, да еще и Кевин поддержал ее решение, надеясь завоевать ее сердце.
И попкорн – единственная загвоздка в ее плане.
Генератор позволил нам использовать микроволновку, чтобы превратить в попкорн половину мешков, собранных нами по городу, но она перегружала нашу электросеть. Даже Си не собиралась спорить и убеждать, что попкорн важнее освещения. Так что теперь я использую пару старых сковородок и дровяную печь.
Только я подумала о нем, как Кевин толкнул дверь, широко улыбаясь Сесилии. Поразительно, но я признаю, что он сделал впечатляющий шаг вперед, получил диплом о среднем образовании, и был зачислен в морские пехотинцы пару месяцев назад. – Леди Джей! – кричит он, придя с некоторыми парнями из своего отряда. – Мы пришли к вам, чтобы вы нас накормили.
Мне бы хотелось сказать, что после зачисления на службу он повзрослел, но он такой же, как и всегда.
Я игнорирую Кевина. У меня это хорошо получается.
Сесилия, у которой было что-то свое на уме, улыбается ему лучезарной улыбкой. – Вы здесь, супер, – сказала она, кладя им в руки пакеты с попкорном, не давая шанса сказать им хоть что-то. – Начните с людей сзади, они дальше от экрана. И убедитесь, что все возьмут по горсточке, и передадут остальное вниз. Потому что у нас по одному мешку приблизительно на пятнадцать человек.
Один и парней закатывает глаза – он здесь, очевидно лишь потому, что у Кевина плохо выходит с Сесилией.
Кевин театрально кланяется:
– Ваше желание будет исполнено.
Наблюдая за всеми этими нелепостями, я изо всех сил стараюсь не фыркнуть.
Уже уходя, Кевин оглядывается на меня.
– Поторопись, женщина. Если нам придется тебя долго ждать, мы так и не посмотрим фильм.
Не в силах сдержать смех, Сесилия выталкивает Кевина за дверь, и вселенная наконец-то вознаграждает меня, потому что попкорн начинает трещать.
– Итак, у Кевина к тебе чувства... – сказала я, как только он ушёл. Каждый парень испытывал влечение к Си. Даже Алекс, мой лучший друг, который говорил мне, что не собирается заводить отношения с девушками до колледжа потому, что не хотел быть обязанным представлять подружку матери, не убедившись, что она с этим справится, был от неё без ума. Алекс, который теперь уже не назначит свидание. Который погиб из-за меня.
Я проглатываю те мысли, несмотря на комок в горле, и сосредотачиваюсь на Сесилии. Я хочу чтобы она была счастлива.
Она краснеет, но ничего не говорит.
– Он довольно милый, – я добавляю. А также незрелый и сводит меня с ума, но я не могу отрицать, что на него приятно посмотреть.
Сесилия смеется и кивает головой. – Он такой. Затем она делает паузу и добавляет: – А еще он забавный. Очень веселый. Каждый раз, когда я вижу его, он заставляет меня взрываться от смеха. Кроме того, меня не удивляет, какой он заботливый. Он всегда делает такие приятные мелочи для меня.
Она сказала это так, будто дальше последует – но – .
– Так в чем же проблема? – я посмеиваюсь, но Сесилия не смеется.
– Это ужасно. Я имею в виду, я хочу ему нравится. – вздыхает она. – Я просто не могу. Я не знаю. Я думаю, он просто не мой тип.
Я понимаю, о чем она говорит. О желании нравиться кому-то и не иметь возможности. Попытки Кевина подцепить меня, с половиной парней его отряда, и конечно же Ник. Свидание или даже немного романтики, было бы таким желанным отвлечением от всего, что происходит, но все, что я вижу, когда смотрю на другого парня – это не Бен Майклз.
С того дня, как он ушел, я везде ищу Бена. Вспоминая его темно-карие глаза; его волосы падающие ему на лицо; как он протянул руку, коснулся моей щеки, и потянул в последний поцелуй; как сделал медленные шаги назад к порталу, как будто он действительно не хотел уезжать; как сказал мое имя и сказал что любит меня.
Но портал поглотил его, и он исчез.
Но в основном, я думаю о том, как он сказал, – Я вернусь за тобой.
– Ладно, не смейся, – внезапно говорит Сесилия, делая мне одолжение и вытаскивая из мыслей, которые я должна отпустить. – Мой тип что-то вроде плохого парня, не совсем, но почти. В кожаной куртке, с дьявольской улыбкой, которого не одобрили бы мои родители, кто-то кого нужно спасти.
У Бена не было кожаной куртки или дьявольской улыбки. Но он определенно был таким парнем, которого бы мой отец мог бы опасаться. И его не обязательно спасать.
Только я бы спасла его, а теперь он ушел.
– Не мешало бы также, если бы у него были красивые глаза, – добавляет Сесилия.
Я улыбаюсь, думая о темных, глубоко посаженных глазах Бена и проницательности в них, когда он смотрел на меня.
Каждые пять или десять минут, Сесилия возит охапку пакетов попкорна на поле. Когда, наконец-то, все они розданы, мы пробираемся через толпу, ища моего брата, Джареда, Кевина и его друзей. Остался еще один дополнительный пакет попкорна, и поскольку мы чувствовали себя прожорливыми, мы его взяли.
Я едва смотрю фильм, потому что больше смотрю на Джареда, который не может оторвать глаз от экрана.
Неважно, что я пропустила больше половины фильма. Или что он черно-белый и 1946 года. Неважно, что попкорн слишком маслянистый, и что от шерстяного одеяла у меня зуд по всей коже, или даже, что я устала и потная от печи.
После пятнадцати минут от начала фильма, Страз нашел нас, и сел рядом с Джаредом, у которого глаза были на мокром месте.
Затем Страз подмигнул мне.
Я взглянула на Сесилию, которая улыбалась. Это улыбка, которую я хорошо знаю. Которая говорит – я же тебе говорила – . Я показала ей средний палец, потому что это правда.
Она была права.
Попкорн и ночь кино, были именно тем, что нам было нужно.
В конце концов, возможно эта ночь была волшебной.
07:00:45:13
На следующее утро все волшебство исчезло. Что часто происходит со мной, когда я встаю с постели, еще до восхода солнца, особенно в свой выходной день. Встала я, потому что Страз послал Си и меня съездить за запасами в Кэмп-Пендлтон. Он выбрал нас, потому что мы обаятельны – или, точнее, Сесилия обаятельна.
Это сработало. Она очень мило разговаривала со всеми, кто нам встречался, а я просто помогала с перетаскиванием тяжестей.
Мы едем домой, с Сесилией за рулем, в тишине. И это не потому, что нам грустно, или что мы устали, несмотря на то, что этот день был изнурительным и уже не совсем полдень. Эта тишина давит на нас, потому что, когда ведешь машину, ты не можешь отрицать, что мир изменился.
На побережье все хуже. Здания рухнули, дома разрушены, или просто исчезли. Крыша на моем любимом ресторане – Роберто, прогнулась, и патио треснуло и раскололось, положив конец моей традиции – есть буррито после пляжа. Деревья были выкорчеваны, и теперь лежат на боку, как будто их выбросили, как сорняки. В моем старом районе, деревья упали на дома, которые не рухнули от землетрясения. Обломки везде – валяются на траве и на обочине дороги.
Но хуже то, что до землетрясения, Сан-Диего было живым местом. Солнце, океанские волны, толпы туристов. А сейчас, он пуст, разрушен. Мертв.
Сейчас же царила гробовая тишина.
Потому, что прошло сто сорок дней с тех пор, как старый грузовой пикап сбил меня. Жар от его двигателя, запах сработавших тормозов и кто-то, выкрикнувший моё имя, были последними вещами, которые я запомнила. Сто сорок дней с тех пор, как я погибла.
С тех пор, как мой мир перевернулся.
Потому, что я не осталась мёртвой. Бен Майклз исцелил меня и вернул меня назад. Из-за него у меня появился второй шанс. Не знаю, как это произошло, но Бен изменил моё классное расписание, спорил со мной по-английски, взял меня в Сансет Клиффс и заставил меня влюбиться в него.
А потом он ушел.
Теперь весь мир изменился – для всех.
Мой отец погиб потому, что не знал, с чем столкнулся. Я раскрыла его убийство, спасла мир, потеряла лучшего друга и увидела, как Бен прошёл в портал и покинул эту вселенную.
Я остановила коллапс волновой функции, но ущерб был уже причинён.
Все природные стихии ударили одновременно, и не было места на планете, где можно было их избежать. Торнадо опустошали Средний Запад, землетрясения ровняли города с землёй вблизи разломов, и вдали от них, такие как Даллас и Вегас. Цунами накрывали и топили низменности, среди них были Коронадо, Новый Орлеан, Манхэттэн и части побережья Калифорнии. Лесные пожары распространились по всем направлениям, испепеляя города и людей.
И мы не были одиноки. Другие страны пострадали так же сильно. Некоторые из них перестали существовать.
Миллионы людей погибли.
Миллионы пропали без вести.
Современный мир получил чудовищный удар. Спутники сошли с орбит, телефонные линии умерли, электричество исчезло, реки пересохли. Повторные толчки рушили уцелевшие здания. Больницы были переполнены раненными и умирающими. Лекарства и их запасы были на исходе. Стало не хватать еды и воды. Ничто не могло избежать разграбления.
Так как Сесилия была за рулём, я прижалась лбом к стеклу, ощущая солнечное тепло. Я прикрыла глаза, пытаясь абстрагироваться от окружающей действительности, но напрасно. Я не могла забыть, как здесь было раньше.
– Хватит. – сказала Сесилия, когда мы проехали кочку на неровной дороге, – Хватит молчать и выглядеть подавленной.
– Я думала, ты знаешь, что это моё обычное состояние. – ответила я, но всё-таки убрала голову и села прямо. Она любит покомандовать, но она права.
Сесилия смеется. – Я знаю, ты лучше, чем ты думаешь, Джи.
– Ты знаешь, что черлидерство мёртвый спорт? – спросила я, – Вряд ли стоит быть такой весёлой.
Она фыркнула и притворилась оскорблёной, но я знала, что это понарошку. Нам обоим достались первоклассные билеты, чтобы наблюдать, как меняется этот мир. Может, мне это казалось, но Сесилия предвидела последствия лучше, даже если не знала реальной причины, их вызвавшей.
Я собиралась сказать что-то ещё, когда заметила что-то.
Это был покосившийся дом с провалившейся крышей, а перед ним несколько человек разглядывали ассортимент вещей, разложенных на сухой траве.
Сесилия увидела тоже и воскликнула, – Это же распродажа! Надо посмотреть.
Трудно было сказать, было у них что-нибудь, что нам бы пригодилось. Эти домашние распродажи устраивают для обмена. Людям нужны запасы, обычно лекарства или еда, и они готовы предложить свои ценности, чтобы получить их.
Конечно, не у многих людей есть лишние лекарства или еда. Но у нас есть. Благодаря моим связям в ФБР и с семьёй Сесилии, заправляющей одним из крупнейших убежищ в регионе, у нас есть доступ к вещам, недоступным простым смертным. У нас в кузове ящик воды и экономная бутыль аспирина. Я не могу раздать всё, но что-то мы можем дать этим людям.
– Похоже, у них есть книги. – добавила Сесилия, паркуясь, – Может, у них найдётся что-нибудь для Джареда.
Ему была нужна новая книжка. Мы могли только многократно перечитывать – Гарри Поттер и Орден Феникса – . Он говорил нам, что это лишь середина повествования.
Я вышла из грузовика. Мужчина в сломанных очках направился к нам, но я оставила Сесилию разговаривать с ним. Она у нас самая общительная.
Какая-то старая одежда и одеяла лежали в стороне. Затем ряд DVD-дисков. Я посмотрела, нет ли среди них – Секретных материалов – . Мы потеряли свою коллекцию, когда рухнул наш дом. Электричество до сих пор было нестабильно, чтобы смотреть DVD, но когда оно вернётся, мой брат будет скучать по ней.
На дисках оказались в основном индийские фильмы, и я направилась к книгам. Это бульварное чтиво, много классики, но посредственной, на мой взгляд. Я знала, что следовало сохранить – Моби Дика – или – Великие ожидания – , но не могла заставить себя сделать это. Наконец я заметила красно-чёрную обложку.
Я нашла её. Радость сделала меня рассеянной и безмятежной. Я повернулась, готовясь позвать Си, чтобы показать ей, что я нашла, но из-за невнимательности столкнулась с каким-то парнем.
Он был выше меня, и моя голова была на уровне его плеч. Моя щека прошлась по мягкому хлопку его рубашки, когда я налетела на него. Он ойкнул и выронил все книжки из рук. Я остановилась, чтобы убедиться, что не упаду, и посмотрела на его лицо. Даже если это была не моя вина, я хотела извиниться.
Но слова застряли в моём горле.
– Простите. Вот что бывает, когда таскаешь слишком много вещей. – сказал он с неуверенной улыбкой, говорящей о том, что он немного смущён.
И внезапно всё вокруг меня замерло. Голоса других людей, шум ветра в кронах деревьев стихли, и всё, что я видела, это был этот парень напротив меня. Всё в нём было знакомо. Волнистые волосы, чёрные глаза, застенчивая улыбка.
Я закрыла глаза, чтобы убедиться, что я это не представила, что солнцепёк и недостаток сна не сыграли со мной шутку, но когда открыла их, он всё ещё стоял передо мной.
Как будто, материализовавшись по моему желанию.
– Бен? – прошептала я, так как моё тело застыло, будто боясь спугнуть видение.
07:00:40:53
Бен покраснел и это было всё, что мне было нужно.
Как будто, он никогда не уходил, как будто, всегда был со мной, обменивался улыбками и взглядами со мной. И мы краснели, так как хорошо помнили, каково это, таять в объятьях друг друга, целоваться, позабыв, насколько сложный этот мир.
Я взвизгнула и заключила его в объятия. Я не спрашивала, что он тут делает, как долго его не было или почему он не пришёл, чтобы найти меня. Я просто притянула его к себе и держала со всем, что у меня было. Я упивалась его реальностью. Ощущением его под моими руками, теплом его кожи, мускулами в его руках, дыханием в его груди. Он был настоящий.
Только какой-то не такой.
Обняв его, я поняла в чём разница.
Не только в том, что он был безвольным в моих объятиях, как человек, в которого вцепилась совершенно незнакомая ему женщина. Он не ощущался родным и знакомым, и пах по-другому – пряностями и мокрой травой.
Я знала, что это должно означать.
В возбуждении, я отшатнулась от него и стала говорить что-то бессвязное. Не знаю, что я говорила, должно быть пыталась неуклюже извиниться, потому, что он пожал плечами и провёл рукой по своей голове. Затем открыл свой рот, чтобы что-то сказать перед тем, как снова замолчать.
Сердце колотило в моих ушах и ком застрял в горле. Волна отчаяния захлестнула меня, вызвав слёзы в глазах и оставив пустоту в груди. Это несправедливо.
Я взглянула на него снова и теперь отличия буквально бросились в глаза. Его причёска слишком короткая, глаза светлее и, возможно, не такие печальные, грудь шире, и одет он в шорты цвета хаки и кофту с аббревиатурой NFL. Я поборола острое желание расшвырять его кроссовки Адидас.
Этот парень не был моим Беном, а был чужаком, носящим его лицо.
Потому, что вселенная не одна. Их много. Это мультивселенная. Существуют тысячи вселенных, и теория, согласно которой, они могут стать параллельными, но когда разные люди в разных вселенных делают разный выбор, результаты тоже разные.
Каждый в этом мире может иметь двойника где-то вне его, и не одного. Могут быть и другии версии меня, живущие в разных мирах.
Могли быть и другие версии Бена.
Вот как этот.