Ротимерчус , Шотландия .
Октябрь .
Погода не важна. Температура не важна.
Ни чувств, ни эмоций. Ни отношений.
К такому образу жизни пришел Малкольм Монро. С таким образом жизни ему пришлось смириться.
Он уже шел этим путем, когда внутри него был освобожден первобытный бог. Зло вселилось в него, и, если бы он беспокоился о своей душе, бог мог иметь шанс одержать верх.
Но, Малкольм не беспокоился, его не волновало то, что произошло. Он был мертв изнутри. Единственное, что удерживало его – это связь с семьей, но и она сейчас была почти разорвана.
Малкольм присел у двухсотлетней сосны. Мужчина находился на частной территории, но Ротимерчус был самым большим по площади из сохранившихся в Европе древних лесов, и именно здесь он хотел быть.
Лес был живым существом. В каждом дереве, каждом цветке была история, ожидающая открытия. Малкольму это было не нужно. Он знал, что здесь было.
Прошлое.
Он положил руку на кору сосны и глубоко вздохнул. Всего в нескольких шагах было дерево возрастом более трех веков. Сильное и несгибаемое, покровитель леса.
Когда-то Малкольм думал о себе, как о защитнике своего клана. Как легко все меняется и как неожиданно.
Он уловил запах оленя, вырвавший его мысли из темноты. Глаза мужчины широко распахнулись, и он торопливо осмотрел заросли рябины, березы, падуба, ивы и можжевельника нескольких видов.
Стадо благородных оленей приближалось. Охотничий азарт – единственное, что вызывало в нем хоть какое-то волнение.
Чуткий слух Малкольма уловил звук бегущего в его сторону оленя, копыта животного стучали по земле. В ожидании, Воитель остался сидеть на корточках возле дерева.
Его сердце начало ритмично стучать в предвкушении. На губах появилась медленная ухмылка, когда он почувствовал раскаты грома, проходящие по его телу. Смертные не могли слышать или чувствовать это, но Малкольм многим отличался от других. Молния шипела в его венах, требуя освобождения.
Так происходило всегда, когда надвигалась буря. А та, что приближалась сейчас, обещала быть свирепой.
На мгновение, от охотничьего азарта и надвигающейся бури, Малкольм испытал небольшое удовлетворение. Сразу же после появления, эмоция исчезла. Когда олень показался в поле зрения, он не стал больше об этом думать.
Его когти, длинные и темно-бордовые, вытянулись из пальцев. Он мог днями обходиться без пищи, но охота помогала обуздать его бога. Его свирепые наклонности.
Малкольм тихо сдвинулся, его взгляд вцепился в животное. Только он собрался в погоню, волна магии – чистая и изысканная – коснулась его.
Он замер, давая оленю шанс сбежать. Уже не в первый раз за последнюю неделю он чувствовал волшебство. Каждый раз было тоже самое. Это была сильная, чистая магия. И она скользила по нему, как мягчайший пух, нежно соблазняя.
Она уговаривала, убеждала. Она манила.
Однако, на этот раз, она была ближе. Хотя Малкольм знал, что не должен, он обнаружил, что поднимается на ноги и разворачивается в сторону Авимора (горнолыжный курорт в Шотландии, небольшой поселок, из которого начинается дорога в национальный парк Кернгорм – прим. ред.), откуда шла волна магии.
Его клыки и когти исчезли, бордовая кожа побледнела, когда он пошел в сторону маленькой, очаровательной деревеньки. Не было ни сомнений, ни раздумий. Он должен был увидеть, от кого исходила магия, и почему она так глубоко его затрагивала.
Когда он добрался до города, держался в тени зданий, продвигаясь к центру. Он наблюдал за движением вокруг торгового центра Теско (британская компания, крупнейшая розничная сеть в Великобритании – прим. ред.) с ленивой непринужденностью. Люди сновали туда-сюда, иногда с единственной сумкой, иногда нагруженные продуктами.
Авимор был одним из самых оживленных городов в области Кернгорм (или Кейргоррм – один из известнейших горнолыжных районов Шотландии, расположенный в шестнадцати километрах от Авимора. – прим.ред.). Летом туристы приезжали поиграть в гольф, на пешие и велосипедные экскурсии и полюбоваться красивыми пейзажами, вроде Ротимерчуса. Зимой он превращался в рай для лыжников. Склоны во всех направлениях. И, вне зависимости от времени года, вокруг реки Спей (река в северо – восточной Шотландии, вторая по длине и самая быстрая судоходная река Шотландии. Ведётся промышленный лов рыбы, в основном лосось и форель. – прим. ред.), было множество винокурен, которые можно было посетить.
С того места, где он стоял между зданиями, Малкольм наблюдал за молодой семьей, выходившей из Теско. Родители держались за руки в то время, как двое их маленьких сыновей наперегонки бежали к машине.
Малкольм задумался, знали ли они, как драгоценны были их улыбки и смех. Он не мог вспомнить, когда он сам в последний раз улыбался. Для этого не было причин. По крайней мере у него.
От его души мало что осталось, но, то что осталось, часто напоминало ему, какой могла быть его жизнь, если бы он не путешествовал той дорогой от Эдинбурга к замку Маклаудов пятью веками ранее, чтобы проведать Ларену и Фэллона. Дейдре никогда не послала бы своих Воителей убить его. Брок не нашел бы его умирающим, и не принес бы его в замок на исцеление. Соня бы не использовала каждую крупицу целительной магии, которой обладала, и он бы не очнулся, чтобы найти себя в шрамах и искалеченным. Малкольм не столкнулся бы с мрачным будущим, где он не управлял кланом и ему некуда было пойти. Он бы не смотрел на каждый день, как будто это было проклятием, а не благословением. Он бы не покинул замок Маклаудов. Не был бы пойман Дейдре, и его бог – передававшийся по его родословной первобытный бог, о котором он не знал – не был бы освобожден. Его бы не шантажировала Дейдре, торгуясь за безопасность Ларены. Он бы не был перенесен на четыре столетия вперед.
И он бы не потерял свою душу.
Все из-за того, что ему захотелось увидеть, как устроилась его кузина.
Малкольм оттолкнулся от стены здания и легкой походкой пересек улицу по направлению к Теско, чтобы получше разглядеть, что было внутри. Несмотря на то, что он находился в этом времени уже пару лет, он все еще находил странные свидетельства того, как сильно изменилась его любимая Шотландия за четыре столетия.
Малкольм не был готов к тому, чтобы быть переброшенным вперед во времени с Дейдре. Он быстро приспособился, благодаря первобытному богу внутри. Хотя он скучал по тому, что было раньше. Покой, окутывавший землю, простота жизни. Это была не легкая жизнь. Он должен был охотиться, чтобы поесть, и если он замешкается с убийством, то останется голодным. Это было уроком, который выучил каждый шотландец. Мужчина или женщина, ребенок или взрослый.
Красота его земли не исчезла, но люди не были теми, что раньше. Не хуже, не лучше, просто другими. Был мир между кланами, что, как сказали бы некоторые, было огромным улучшением.
Не то, что бы Малкольм получал удовольствие от сражений между кланами. То было жизненной необходимостью горца, особенно для рожденного сыном лэрда. В конце концов, клан был силен настолько, насколько силен его лэрд.
Малкольм шел по продуктовому ряду, прежде чем повернуть налево и оказаться в другом ряду. Он услышал вздох женщины позади него. Не было нужды оборачиваться, чтобы понять, что она увидела его лицо.
Странно, как он иногда забывал о том, чего никогда нельзя было забывать.
– Ты видел его лицо? – прошептала она своему спутнику.
Малкольм не винил ее. Он предпочитал не смотреть в зеркало. Это была одна из причин, по которой он отращивал бороду. Не только потому, что она скрывала часть шрамов, просто ему не нужно было бриться и видеть тот ужас, что представляло собой его лицо.
Когда Дейдре освободила его бога, она еще использовала свою магию, чтобы скрыть шрамы. Благодаря его богу, Даалу, травмированная правая рука и плечо исцелились.
На короткое время Малкольм выглядел, как прежде. Снаружи.
Внутри он все еще был сломанным, поврежденным человеком. Не было злости, радости, мира. Не было ничего. Из-за этого Даалу нечего было использовать, чтобы одержать верх. Холодная манера держаться, мрачный взгляд на жизнь позволяли Малкольму держать бога в узде.
Однако, как только последняя частица его души исчезнет, все может изменится. Даал одержит верх, и Ларена станет охотиться на него.
И она не будет одна. Остальные Воители и Друиды из замка Маклаудов используют каждую частичку магии и силы, которой обладают, чтобы выследить и убить его.
Если до этого дойдет, Малкольм может облегчить всем жизнь и сам лишить себя головы. Это будет не просто, но он не просто так считался отменным охотником. Правильная ловушка может лишить головы кого угодно, даже Воителя.
Он вышел из Теско, направляясь обратно в лес, когда ощущение магии заставило его остановиться, как вкопанного. Хотя, это была не просто магия. Она была особенно нежная, бесконечно дикая и чрезвычайно чувственная.
Она оставила его дрожащим, охваченным желанием.
Его сердце замерло.
Он повернул голову, чтобы обнаружить источник магии, бегущий через улицу по направлению к нему, ищущий что-то в сумочке.
Её волосы были цвета шоколада и свисали крупными локонами ниже плеч. Эти локоны подпрыгивали во время бега. Когда она достигла тротуара на его стороне улицы, она легко улыбнулась женщине, которая прошла перед ней.
Малкольм не мог оторвать взгляда от ее овального лица. От ее высоких скул и маленького носа, до ее полных губ и изящно изогнутых бровей. Ее глаза изумительного ярко-голубого цвета, были ее самой ослепительной чертой.
Он мгновенно ступил в тень за группой людей и незаметно наблюдал за Друидом. Ее куртка цвета хаки была распахнута, открывая темно-фиолетовую рубашку облегающую ее грудь. Когда она проходила мимо, его взгляд упал на прекрасно очерченную попку, неприкрытую курткой.
Малкольм глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Она была Маи, Друид, который использует естественную магию, с которой рождается.
В ней не чувствовалось ни капли приторной, тошнотворной черной магии, используемой Драу, Друидами, отдавшими свою душу Сатане, ради более мощной магией.
Когда Друид оказалась внутри Теско, Малкольм собрался уходить. Но не смог. Еще около 15 минут он не двигался с места, ожидая очередного мимолетного взгляда на ее красоту, еще одного всплеска ее магии, пока она не вышла из магазина.
Она смотрела под ноги. Поравнявшись с ним, девушка убрала прядь волос за ухо и взглянула в его направлении. На доли секунды их взгляды встретились, столкнулись. Задержались.
Малкольм буквально потерялся в ясной голубизне её глаз. В них не было ни лукавства, ни обмана, ни двуличия. Только удивительно чистая, прекрасная магия. И потрясающая женщина.
Он ждал, пока она не оказалась в своем Рено синего цвета и уехала прежде, чем он начать двигаться. Малкольм не понимал, что такого в этом Друиде, или почему он был не в силах уйти от нее.
Дело было не только в ее красоте или ее магии, захватившей его. Это была... она. Вся. Он хотел последовать за ней, чтобы узнать больше.
Но его ноги не двигались. Хотя это было не легко. Ее магия отличалась от магии других Друидов, с которыми он когда-либо сталкивался.
Он взглянул в окно Теско и увидел свое отражение. Искромсанный человек, которого он разглядел, с длинными, растрепанными волосами был не подходящей компанией ни для кого. Малкольм направил свои мысли от Друида к лесу, где он и должен был оставаться.
Он не позволял себе расслабиться до тех пор, пока звуки Авимора не затихли, замененные шумом леса, и деревья не окружили его. Как всегда, его любопытство по отношению к смертным, тянуло его отсюда.
И они же толкали его обратно.
Его бог, Даал, содрогнулся от еще одного ощущения магии Друида. Найти ее будет легко. Ее магия уникальна, и за ней легко следовать. Это само по себе давало ему время.
Мобильник Малкольма издал короткую вибрацию, оповещая его о полученном смс. Он вытащил телефон из заднего кармана и увидел, что сообщение было от Фелана.
Малкольм полагал, что Фелан был вроде него – одиночкой. Каждый знал, что единственным другом Фелана был Харон. Однако, к удивлению Малкольма, Фелан позвонил ему несколько недель назад. Сперва, Малкольм подумал, что это касалось дел, связанных с Драу, на которого они охотились – Джейсона Уоллеса – но все оказалось намного неожиданнее.
Он было решил не отвечать на смс, но Малкольм знал, что Фелан будет докучать, пока он не ответит. Так было со свадьбы Фелана и Эйсли. Фелан все еще был расстроен из-за того, что он не присутствовал на церемонии.
Малкольм быстро набрал "Я в порядке", и отправил.
Он хмыкнул, когда Фелан прислал другое сообщение, прося его встретиться с ним, Эйсли, Хароном и Лаурой в Фернессе.
Следить за ним у них получалось так же плохо, как и у Ларены. Хотя он и не пытался скрыть, во что превратился, но надеялся, что все были слишком заняты, чтобы заметить это. Очевидно, он ошибался.
– В другой раз, – ответил он и вернул телефон в карман.
Малкольм держался подальше от хорошо протоптанных троп через лес. Он предпочитал дикий ландшафт и животное, с которым он может столкнуться.
Бесцельно бродя среди деревьев, он позволял всплывать воспоминаниям о его прежней жизни. Его растили, чтобы стать главой своего клана. Это была его судьба.
Откуда ему было знать, что его родословная содержит первобытного бога, вытащенного Драу из заточения в аду? Как сильно бы он не злился, он не мог винить кельтов, которые обратились к Драу за помощью века назад, когда Рим пытался захватить их.
Кельты сдерживали римлян сколько могли, но те легко не сдавались. Многие семьи пожертвовали своими близкими в их стремлении оставаться свободными от власти Рима.
Лидеры кельтских племен знали, что были на грани поражения. Когда Маи не смогли помочь, они обратились в Драу.
Драу использовали свою черную магию, чтобы вселить первобытных богов в лучших воинов каждой семьи, кто согласился стать добровольцем. Эти люди, бесстрашные и уже закаленные в бою, превратились во что-то потустороннее. Они, вдруг, стали обладать невообразимой скоростью, силой и мощью.
У них также изменился облик. Каждый бог наделен определенной силой и цветом. Когда бог одерживал верх, человеческая кожа меняла оттенок. Длинные, смертоносные когти вырастали из их пальцев и во рту появлялись клыки.
Они теперь были не людьми, а Воителями.
Когда Рим был повержен, Драу пытались вытащить богов, но боги отказались уступать свою власть над людьми. Только объединенной магии Драу и Маи удалось связать богов внутри людей.
Именно тогда было приказано уничтожить все заклинания, используемые для связывания богов, так же, как и заклинания, используемые для развязывания богов. Маи это выполнили, но, как обычно, коварные Драу – нет.
Тем временем, Воители снова стали людьми, не помня ничего об их победе над Римом, боги передавались из поколения в поколение к самым сильным воинам каждой семьи.
До тех пор, пока не появилась свирепая Драу, по имени Дейдре. Она нашла свиток, детально описывающий, как развязать богов. Там же она нашла имя – Маклауд. Вот тогда она начала создавать свою армию, чтобы захватить власть над миром.
Однако, Маклауды отказались подчиняться. Три брата, равные во всем, разделили бога и боролись с Дейдре. Когда они освободились, вернулись к тому, что осталось от их замка.
Малкольм сел и прислонился к дереву. Маклауды. Он вспомнил день, когда, будучи всего лишь мальчишкой, впервые стал свидетелем превращения Ларены в Воительницу. Он был изумлен и очарован.
Ларена была его кузиной из прошлого века, чью богиню освободили, чтобы защищать свиток, хранящий имена первых Воителей.
Они были двумя одинокими людьми, которые превратились в друзей. Когда Малкольм стал достаточно взрослым, он поклялся помогать Ларене скрываться от Дейдре. Он никак не ожидал, что его обещание приведет их к Маклаудам и мужу Ларены – Фэллону.
Малкольму Фэллон Маклауд понравился мгновенно. Фэллон был хорошим человеком, который идеально подходил Ларене во всех отношениях. Замок Маклаудов стал убежищем для Воителей и Друидов, которые восстали против Дейдре.
Малкольм прислонил голову к стволу дерева и поморщился. С каким нетерпением он шел в замок, стремясь увидеть место, наполненное магией. Только его чуть не убили. Вот тогда-то замок превратился в напоминание о том, какой могла бы быть его жизнь. Печаль от того, что случилось, была ежедневным напоминанием.
Не имея возможности пользоваться правой рукой, он был бесполезен в бою. Тот факт, что он не был Воителем, вынуждал его оставаться позади. С женщинами. Где они, как Друиды, защищали бы его.
Это было слишком для человека, которого растили, чтобы защищать других. Малкольм начал презирать всех в замке. Это было несправедливо и иррационально, но таковы были его чувства.
Затем, он превратился в Воителя. И вместо борьбы со злом он стал сражаться на его стороне. Малкольм хотел бы сказать, что именно тогда его душа умерла, но знал, что это произошло, когда он, будучи человеком лишь с одной здоровой рукой, не смог найти своего места в мире.
– И до сих пор в этом дерьмовом мире мне места нет, – пробормотал он.