Глава 1
Время тянулось вечность. Чаевых оставляли мало, и большинству моих коллег тоже оставалось желать лучшего, но c'est la vie, que sera sera, можете использовать клише из любого другого языка, на ваш выбор. Это была летняя подработка, и это держало Нонну подальше от меня. Работа была отличным поводом не встречаться с моими тетями, дядями и домохозяйками кузинами, и чувство неудобства, когда они хотели предложить мне работу в их ресторане /мясном магазине /юридической конторе/ бутике. Учитывая размер семьи моего отца, его бесчисленной родни (и очень итальянской), то возможности были бесконечны, но я запретила себе работать на них. Я была проблемой каждого и ничьей.
Подросток должен быть проблемным.
– Заказ готов!
С привычной легкостью, я схватила тарелку блинов (по бокам с беконом) левой рукой, а правой двойной буррито на завтрак (с перцем сбоку). Если осенью плохо сдам ИТЗ, то меня ждало неплохое будущее в дрянной закусочной.
– Блины с беконом. Буррито с перцем, – я поставила тарелки на стол. – Принести вам еще что-нибудь, джентльмены?
Прежде чем хоть один из них открыл рот, я знала, что эти двое хотят сказать. Парень слева собирался попросить еще масла. А парень справа?
Он собирался попросить еще стакан воды, прежде чем мог подумать об этих перчиках.
Десять к одному, что они даже не нравились ему.
Парни, которым нравится перец, не заказывают их с буррито. Мистер Завтрак Буррито просто не хотел, чтобы люди назвали его слабаком – или другим словом, не начинающимся на С.
Эй, там, Кэсси, сказала я себе строго. Держи это при себе.
Как правило, я ругаюсь мало, но у меня была вредная привычка перенимать причуды других людей. Заприте меня в комнате с кучей англичан, и я выйду оттуда с британским акцентом. Это было не намеренно – я просто тратила много времени на протяжении нескольких лет, копаясь в головах других людей.
Профессиональные издержки.
Не мои. Мамины.
– Могу я взять еще несколько этих пакетиков с маслом? – спросил парень, тот, что слева.
Я кивнула – и ждала.
– Еще воды, – проворчал парень справа. Он вздохнул и уставился на мою грудь.
Я выдавила из себя улыбку.
– Я сейчас вернусь, – мне удалось удержаться, чтобы не добавить извращенец в конце, но и только.
Я все еще надеялась, что парень под тридцать, который притворяется, что любит острую пищу, пялится на грудь официантки подростка, и будто тренируется для Олимпийский Игр по гляделкам, может быть в равной степени столь же эффектным, когда дело дойдет до чаевых.
С другой стороны, подумала я, когда подходила к стойке, он может оказаться одним из тех парней, которые смущают маленькую ершистую официантку лишь чтобы доказать, что они могут это.
Рассеяно, я складывала детали ситуации в уме: то, как был одет мистер Завтрак Буррито, его вероятная профессия, и факт, что его друг, который заказал блины, носил более дорогие часы.
Он будет спорить, кто оплатит счет и оставит мало чаевых.
Я надеялась, что ошибаюсь – но было совершенно ясно, что нет.
Другие дети провели свои предшкольные годы, заучивая буквенный алфавит. Я же учила другой.
Поведение, личность, окружение – моя мама называла ПЛО, они были помощниками в ее работе. Мыслить таким образом, это не то что вы можете с легкостью отключить – даже когда вы достаточно взрослые, чтобы понять, что ваша мама врет людям, когда она говорит им будто она психолог, и когда брала у них деньги, это тоже было обманом.
Даже сейчас, когда она ушла, я не могла прекратить считывать людей, это было, как дышать, моргать и отсчитывать дни до моего восемнадцатилетия.
– Столик для одного? – низкий, озадаченный голос вытолкнул меня в реальность. Владелец голоса выглядел как типичный парень, который был бы уместнее загородном клубе, чем в закусочной. Его кожа была идеальной, а волосы искусно спутаны. Несмотря на то, что он произнес слова как вопрос, они не были им – не совсем.
– Конечно, – сказала я, хватая меню. – Идите за мной.
Более близкое наблюдение показало мне, что Загородный Клуб был моим ровесником. Ухмылка играла на его губах, и он шел развязно, как звезда школы. Лишь посмотрев на него, я почувствовала себя как деревенщина.
– Этот подойдет? – спросила я, подведя его к столику у окна.
– Да, – сказал он, скользнув в кресло. Вскользь он осмотрел помещение с непробиваемой уверенностью. – У вас много посетителей в выходные?
– Конечно, – ответила я. Я почувствовала, что начинаю терять способность говорить сложными предложениями. Судя по выражению лица парня, он тоже это почувствовал. – Я дам вам минуту просмотреть меню.
Он не ответил, и я потратила свою минуту, чтобы забрать счета Блинов и Завтрака Буррито, вместе. Я полагала, что если разделю счет пополам, то могу, в конечном счете, получить больше чаевых.
– Я приму заказ, когда вы будете готовы, – сказала я с фальшивой улыбкой.
Я развернулась к кухне, и в окне увидела, что парень смотрит на меня. Это не был взгляд: я готов заказать. На самом деле я не была уверена, что это было, но каждая клеточка моего тела говорила мне, что это что-то. Краткое ощущение, что это было ключевой деталью, которую я упустила в этой ситуации с ним, не уходило. Парни как этот обычно не едят в таких местах.
Они не пялились на девчонок, как я.
Настороженно размшляя, я пересекла комнату.
– Вы решили, что вам нравится? – спросила я. Невозможно было избежать принятия заказа у него, поэтому я позволила моим волосам упасть на лицо, укрывая меня от него.
– Три яйца, – сказал он, фокусируя карие глаза на том, что я не скрыла волосами. – Еще блины и бекон.
Мне не нужно было записывать заказ, но неожиданно захотелось взять ручку, просто чтобы держаться за что-то.
– Какие яйца? – спросила я.
– Ты скажи мне. – Слова парня удивили меня, и я подняла глаза.
– Извини?
– Угадай, – сказал он.
Я уставилась на него сквозь пряди волос, до сих пор прикрывающие мое лицо.
– Ты хочешь, чтобы я угадала, как тебе приготовить яйца?
Он улыбнулся.
– Почему нет?
И этим вопросом был принят вызов.
– Не жаренные, – сказала я, думая вслух. Яичницу слишком часто заказывали, а этот парень был тем, кому нравится немного отличаться. Не слишком, поэтому исключаются вареные – по крайней мере, в таком месте, как это.
Глазунья была слишком беспорядочная для него, а прожаренная с двух сторон недостаточно.
– Болтунья, – я была уверенна в выборе настолько, насколько уверенна в цвете его глаз. Он улыбнулся и закрыл меню.
– Ты собираешься ответить мне, угадала ли я? – спросила я, не потому что нуждалась в подтверждении, а потому что хотела увидеть, как он отреагирует.
Парень пожал плечами.
– Тогда какое в этом веселье?
Я хотела остаться там, смотря, пока не поняла бы его, но не сделала этого. Я приняла его заказ. Я принесла его еду. Я обслуживала другие столики, и к тому времени, как я вернулась проверить его, парень у окна ушел. Он даже не дождался счета – просто оставил двадцать долларов на столе. Я взяла их, и решила, что он мог заставить меня играть в угадывание, чтобы я отработала свои чаевые в двенадцать долларов, и затем поняла, что деньги были не единственной вещью, которую он оставил.
Здесь была визитная карточка.
Я взяла ее. Белая бумага. Черные буквы. Обычный шрифт.
Было уплотнение в верхнем левом углу, но относительно мало текста: имя, должность, номер телефона. Наверху было три слова, три коротких слова, которые выбили из меня дух так же сильно, как удар в грудь.
Я убрала визитку и чаевые. Я вернулась на кухню. И затем снова посмотрела на визитку.
Имя: Таннер Бриггс.
Должность: специальный агент.
Федеральное Бюро Расследований.
Три слова, но я уставилась на них с таким вниманием, что у меня перед глазами все расплылось, и я могла разобрать только три буквы.
Что я сделала такого, что привлекло внимание ФБР?