Солнце вставало над горизонтом, обещая прекрасный, солнечный день. Сегодня был день вступительных экзаменов в Звездную Академию. Земля гудела как растревоженный улей, отовсюду прилетали корабли, принося претендентов на обучение, ибо Академия Звездного флота только раз в три года открывала свои двери для набора студентов.
С того момента, как земляне вышли в открытый космос, прошли столетия. Их родная планета превратилась из технического мира в одну из четырех столиц космических знаний. И именно на Земле располагается Академия, единственная на многие миллионы световых лет, которая готовит кадры для Звездного флота. Существуют еще две, но они находятся в двух других, дальних секторах, образовывая своеобразный треугольник. И вот сегодня, наконец, настал тот день, когда лучшие из лучших будут соревноваться за место в престижнейшем учреждении, чтобы через десять лет выйти подготовленными специалистами выбранного профиля.
За полгода до этого
Феоктиста Мельник
Дзынь-дзынь.
– Ум-м-м…
– Феоктиста, пора вставать! У тебя сегодня получение диплома и медкомиссия.
– Мама, не называй меня так! Я вообще не знаю, как ты могла со мной так поступить, дав это имя!
– Вставай! Завтрак ждет!
Поднявшись с кровати, я поплелась в ванну. Спать хотелось ужасно, так как я, в который раз, опять легла поздно, наслаждаясь свободными часами, проведенными за всякой ерундой. Неделю назад я защитила диплом в медицинском колледже и перед этим напряженно готовилась, а теперь – наступила свобода.
Взглянув на себя в зеркало, я увидела худую заспанную землянку с пухлыми губами, большими серо-зелеными глазами и вьющимися рыжими волосами, ниспадающими до пояса. Бледное, усыпанное веснушками личико с вздернутым носом, явно указывающим на независимый характер, вносили в мой образ заметный диссонанс.
Увидев ТАКОЕ с утра в зеркале, равнодушным не останешься. Тем более косметикой я никогда не пользуюсь.
– Ну, что ты там копаешься? Опоздаешь на вручение.
– Иду!
Быстро приведя себя в порядок, я пошла завтракать. В кухне меня ожидали гренки и кофе.
– М-м… как вкусно пахнет.
– Дочь, я хочу с тобой поговорить на тему дальнейшей учебы.
– Мам, опять!
Моя родительница – женщина с довольно привлекательной внешностью: у нее фигура приятной полноты, милое лицо овальной формы, большие, выразительные светло-серые глаза. Свои густые русые волосы она стрижет очень коротко. А ее горделивая манера держать себя выдает в ней властную, сильную натуру.
– Да! Зачем тебе идти в эту Академию? Там конкурс запредельный!
– Зато не берут взяток.
– Ты могла бы выбрать другое учреждение. У тебя красный диплом, так продолжи обучение на врача.
– Мам, с дипломом колледжа вообще можно дальше не учиться. А я поступаю в престижное заведение. Тем более, на врача можно учиться и там.
– Ты всегда бредила Звездным флотом и космосом. Но тогда ты была маленькой и я думала, что это пройдет, но нет! Неужели ты не понимаешь, что в космосе опасно?
– И еще, я на протяжении всей учебы не буду жить под твоим крылышком, и ты не сможешь бдеть за мной днем и ночью. А уж в космосе и подавно.
В глазах матери заблестели слезы.
Подойдя к ней, я поцеловала ее в щеку и сказала:
– Мам, я всё равно буду поступать в Звездную Академию. На кого угодно, лишь бы туда. Это моя мечта, и я не прощу себе, если не попробую. Обещаю, не сдам – подам заявку на врача. Всё, я побежала, а то опаздываю.
Пока добиралась до колледжа, думала, как решить проблему, возникшую из-за моего поступления. Такие разговоры со мной проводились, практически, каждый день. Чтобы и дальше не мотать нервы маме, надо что-то придумать.
Подойдя к величественному зданию, в котором отучилась пять лет, я увидела свою побратиму, которая, сверкая счастливой улыбкой, целенаправленно шла ко мне.
Женька была дивно хороша. Как и все представители ее расы, она отличается черными волосами, высоким ростом и хорошим тонусом мышц, что обеспечивает прекрасное, стройное телосложение. Ее лицо – правильный классический овал – имеет тонкие гармоничные черты. Но больше всего мне в ней нравятся ее глаза, необыкновенного бирюзового цвета, очень лучистые. А про касту – клановую татуировку, отражающую способности своего носителя, – вообще молчу, так как нет у меня подходящих слов, одни восторженные эмоции. Ее цвет, кстати, указывает на принадлежность ракша к тому или иному клану. Поверьте, это просто нереальная красота.
– Привет, Фиса! Ты не представляешь, что случилось!
– Ты окрутила того красавчика, которого вчера присмотрела?
– Что? А, нет, он оказался геем. Лучше!
– Не представляю, что может быть лучше того, что тебе не повезло с этим геем.
– Фиса! Тебе всегда не нравились мои мужчины.
– Радуйся, это большая удача.
– Ты можешь говорить серьезно?!
– А я совершенно серьезна. Что тебе показалось смешным в том, что я сказала? Я тебе уже говорила, что все мужики, на которых ты западаешь, являются паразитирующими особями мужского пола, со смазливой мордашкой и горой мускулатуры.
– Такой тип всем нравится.
– Да, но пункт про паразитов в этом случае надо убрать – такая гадость по душе только тебе. Скажу даже больше, у тебя нюх на таких особей. Видимо, именно поэтому ты пошла на психолога-криминалиста, они зарабатывают отличные деньги!
– Кто бы говорил. У тебя специализация хирурга широкого профиля и второй степени, плюс красный диплом. Еще неизвестно, чья зарплата будет больше. Осталось отучиться в медицинской академии, и ты в шоколаде. Но нет, у нас же сигминские черви в голове.
– Сплюнь!
– Ага, сейчас плюну. Зачем тебе эта Звездная Академия? Это из-за ласточек?
– Причем тут они?
– Ну, летать на них ведь можно только в Звездном флоте? А ты ими и космосом бредишь с детства.
– И ты туда же? Это моя мечта!
– Ну и мечтай себе, а учиться иди на хирурга.
– Я и там могу продолжить свое медицинское образование.
– Конечно, можешь, но ведь это уже межзвездный уровень! Не высоко ли ты метишь?
– Зато мой диплом будет котироваться во всем космосе, а не только в этой галактике.
– Ты непробиваемая.
– Я должна попытаться. И закончим на этом. Какая у тебя там новость?
– Мне купили квартиру. Папа в кои-то веки сдержал слово и к вручению диплома подарил. Завтра въезжаю.
В голове сформировалась мысль, но высказать ее помешала церемония вручения диплома, которая уже начиналась. Отстояв все громкие речи и выступления, я, наконец, получила свой документ и вместе с Женей вышла на воздух.
– Ты пойдешь отмечать?
– Нет, у меня медкомиссия.
Женя вздохнула.
– Это для поступления, так?
– Да.
– Значит, всё-таки идешь.
– Я тоже буду по тебе скучать. Но мы в любом случае дальше будем учиться порознь – у нас разные специализации.
– Но виделись бы мы чаще. А в Академии особо не погуляешь.
Я молча признала ее правоту.
– Остальные документы уже собраны?
– Конечно, осталось только получить заключение врача о профпригодности.
– Тебя будет осматривать мамина подруга?
– Да, она отличный специалист, и у нее есть необходимая медицинская лицензия. Она прекрасно знает все требования.
– Лучше б ты пошла с нами.
– Жень, ты мне друг?
– Ну да. А что? Никакие лекарства пробовать не буду!
Моя подруга относилась к расе ракш. А чтобы ракш сделал для вас что-нибудь просто так, надо входить в его внутренний или, на худой конец, средний круг. Я была для Жени побратимой – близким, родным человеком – и, конечно же, всячески пользовалась этим.
Так как специализировалась я в колледже, помимо хирургии, на лечении ее расы, то бывало, экспериментировала над своей подругой. И начало каждого эксперимента сопровождалось именно таким вопросом.
– Я хочу пожить с тобой до вступительных экзаменов.
– Это из-за мамы?
– Да. Ну, так как?
– Конечно. Заодно поможешь завтра вещи перенести.
Не будь я для нее во внутреннем круге, предложение вместе пожить могло бы быть рассмотрено как оскорбление.
Поблагодарив и попрощавшись, я пошла на медкомиссию, а подруга – отмечать диплом. Жене, наверное, одной идти не хотелось, так как нормально в группе она общалась только со мной, поэтому даже просто поговорить ей там будет не с кем, несмотря на то, что мы проучились вместе пять лет.
Ракши отличались замкнутостью, холодностью и высокомерностью. А еще они были бесстрашны, храбры, воинственны и воспитывались по кодексу чести и своду правил. Именно воинственность и необщительность им популярности и не приносила. Но, узнав Женю ближе, а потом став ее побратимой, я поняла, что это самое преданное, привязчивое, доброе и любящее существо, какое только можно представить. Такими ракши были только для внутреннего круга, который подбирался с особой тщательностью именно из-за привязчивости, которая, если возникала, то уже не проходила. Во внутренний круг входили родные, побратимы и любимые. Потом был средний круг, люди которого являлись постоянным окружением, чаще всего друзьями и знакомыми, отмеченные доверием и, в большинстве своем, ракшами.
Если ракш ваш друг, то лучше друга у вас не будет уже никогда, если ракш ваш враг, то я вам сочувствую. С такими мыслями я и пришла на медкомиссию.