Глава 1
Волнующее предвкушение, которое переполняло Эмили Морган, когда она получила работу на лето, исчезло уже после первых 15 минут рабочего дня. За весь день у нее было всего 2 клиента. Спорткомплекс был какой-то шуткой. Неудивительно, что у нее не было никаких конкурентов на это место.
Это был даже не совсем спорткомплекс. Мини-гольф, в который никто не хотел играть при 100 градусах на улице. Сделанные из сеток клетки для тренировок по бейсболу, которые никто не будет использовать до начала учебного года осенью. Она, наверное, не увидит ни одной живой души до пяти часов, когда работающие в офисах и конторах отцы появятся, чтобы позаниматься на беговых дорожках в отчаянной попытке избежать компании орущих дома детей.
И даже тогда, не факт, что ей повезет, и их будет много. При такой-то жаре.
Фу, ее волосы уже прилипли к шее. В такие деньки, она хотела бы иметь достаточно сил, чтобы создать нечто больше легкого бриза.
Но она тут же она оборвала эту мысль.
Она знала, что произошло с детьми, обладающими силой.
Кроме того, здесь было не так уж плохо. Она работала в магазине одна, так что могла включать на полную громкость треки Rent и Les Mis и петь в одиночестве, и никто не нес всякое дерьмо. Ей не нужно было смотреть, как ее брат Тайлер поджигает насекомых с помощью увеличительного стекла и солнечных лучей, как он делал это прошлым летом. Ей не нужно было слушать ссоры родителей.
Она могла считать дни до своего восемнадцатилетия.
Тогда она сможет уехать от своей семьи.
Дверь магазина скрипнула и с грохотом открылась, видимо из-за сырости испортился механизм. Эмили выпрямилась в ожидании клиента, кого-нибудь, кто мог бы разрушить ее мучительную скуку, все равно кого.
Кроме Майкла Меррика.
На секунду, мысль о том, чтобы спрятаться за углом показалась ей очень заманчивой.
Да, очень по-взрослому.
Но ее руки блестели больше, чем оконное стекло.
На самом деле, он не выглядел таким уж устрашающим. Этой осенью начинается его выпускной год, как, впрочем, и ее, но каким-то образом за последние шесть месяцев он настолько вырос, что давно пересек отметку выше среднего. Она знала, что он работает на ландшафтной компании своих родителей, и похоже, что работа эта не из легких – мышцы рук приобрели более четкую форму, а зеленая футболка, в которую он был одет, туго обтягивала широкие плечи.
А еще он был грязным. Грязь полосами стекала по его груди, а шея покрылась испариной. Его джинсы видали деньки и получше, а его рабочие ботинки наверняка оставили грязные следы на полу. Даже его волосы, темные и растрепанные, длиной где-то между «сексуальные» и «мне на все наплевать», были более взъерошенными, чем обычно.
Но Эмили все это абсолютно не волновало.
Она уставилась на бейсбольную биту у него в руках.
Ту самую, которую он испытал на Тайлере в прошлые выходные, отправив ее брата домой с синяком под глазом и кровоточащим носом, вынудив тем самым родителей целый час спорить о том, как они собирались решить проблему Меррика.
Эмили незаметно проскользнула рукой за прилавок, туда, где они хранили детские клюшки для гольфа.
– Мне не нужны неприятности, – сказала она твердым голосом, но, пожалуй, слишком поспешно. Ее пальцы сцепились вокруг клюшки.
Глаза Майкла сузились.
– Мне тоже.
И вдруг она поняла, что он так и не отошел от дверного проема, что он продолжает стоять там, уставившись на нее и сжимая дверную ручку.
Он посмотрел мимо нее, по углам магазина, как бы убеждаясь, что они одни. Она понятия не имела, что это значит. Она видела, что он обратил внимание на ее позу, ей удалось уже на половину вытащить клюшку.
Он проследил за ее взглядом к бите, лежащей на его плече.
Выражение его лица напряглось, и он толкнул дверь, закрывая ее. Он был уже на полпути к ней, когда она поняла, что он двигается, и, резко дернув клюшку, достав ее, наконец, она была готова ударить, если бы он дал повод.
Когда он остановился, и она увидела, как он отводит биту от плеча, и, о боже, ее родители были правы…
Он собирался размахнуться…
Он собирался убить ее…
Он протянул вперед руку и оперся в основание клюшки.
Эмили стояла там, задыхаясь. Она сделала это – она размахнулась над его головой. Конец детской клюшки завис в пяти дюймах от его лица.
Он битой отклонил удар.
Невредимый.
Она не могла пошевелиться. Он не позволял опустить клюшку и, используя свою свободную руку, начал рыться в кармане джинсов. Пятидолларовая банкнота упала на стеклянный прилавок между ними.
– Могу я получить пять жетонов или как?
Жетоны. Для клеток по бейсболу.
Конечно.
Эмили не могла перевести дыхание – а этого никогдараньше не случалось. Ее паника превратила пространство между ними в шквал из маленьких вихрей, поддразнивая ее щеки и взлохмачивая ему волосы.
Она могла уловить его аромат, сладкий и летний, аромат удобрений и черного грунта, жимолости и скошенной травы. Теплое благоухание, которое не могло принадлежать человеку, которого, предположительно, она должна была ненавидеть.
Он уставился на нее, держа клюшку смертельной хваткой. Она могла чувствовать его силу, проходящую сквозь тонкое основание клюшки.
– Идет?
– Да. – Она прокашлялась и прочистила горло, используя свою свободную руку, чтобы пробить все по кассовому аппарату. – Конечно.
Ей пришлось приложить некоторое усилие, чтобы не смотреть в коричневую темноту его глаз. А разве не существовало какого-то там правила о том, что нельзя спускать глаз с врага? Она достала жетоны из ящика, почти рассыпав их все по полу. Каким-то образом ей все-таки удалось положить их на стеклянный прилавок и кинуть ему.
Они стояли там как два идиота, соединенные тонким стержнем клюшки.
Она хотела опустить ее – но не сделала этого.
Особенно сейчас, когда она пыталась ударить его, хоть он и не сделал никакой попытки навредить ей.
Она сглотнула, думая о разбитом лице Тайлера, которое пережило несколько раундов с Майклом Мерриком.
Он наклонился.
– Я прихожу сюда каждую среду и пятницу.
Эмили кивнула.
– Ты собираешься каждый раз пытаться убить меня?
Она быстро тряхнула головой.
Он отпустил клюшку. Она робко опустила ее, но не положила назад к остальным.
Майкл забрал жетоны с прилавка и кинул их в карман. Он вернул биту обратно на свое плечо.
Эмили открыла рот – хотя не была уверена зачем.
Но он уже проходил в дверь, закрывая ее за собой даже не оглянувшись.
Мяч вылетел из аппарата, и Майкл тяжелым ударом развернул его, почувствовав, как напрягаются плечи.
Мяч оттолкнулся от сетки.
Единственное место. Это все, что он хотел – единственное место, где бы его никто не доставал.
И сейчас он был в бешенстве.
Какого черта здесь делает сестра Тайлера? Она не была спортивной цыпочкой. Из того, что он о ней знал, вероятней всего она должна была флиртовать за прилавком в Старбаксе или что-то вроде этого, но никак не работать нянькой для полумертвого спорт центра.
Лето должно было стать перерывом от всего этого дерьма. С того момента, как они переехали сюда в шестом классе, школа стала для него тюрьмой, из которой он ежедневно сбегал в три часа дня.
Только для того, чтобы снова быть пойманным на следующее утро.
Но, как и в настоящей тюрьме, не у всех она вызывала отвращение. Там были люди, которые не знали о его существовании. Люди, которые знали, но им было наплевать. Последние составляли большую часть.
Но были и те, кто знал о нем все. Те, кто желал его смерти.
Стихии.
Как будто он выбирал это. Как будто проснувшись однажды утром, он сказал, мне нравится быть связанным со стихией . Я обожаю обладать такой силой, что это пугает меня.
Я просто в восторге от того, что обречен на смерть из-за того, что не могу контролировать.
Еще один мяч.
Треск.
Это было не единственное место с клетками для бейсбола, но оно было самым дешевым. Один центр был ближе к дому, с искусственным торфом на поле и всем остальным, но здесь, его ноги были в грязи, черпая силу от земли под ним.
Если бы он снял ботинки и отбивал босиком, он мог бы набрать достаточно силы из-под земли, чтобы пробить этим мечом сетку.
Ох, кого он обманывает? Он мог бы сделать это даже сейчас, стоя в рабочих ботинках.
Это была часть проблемы. Он был чистокровнымСтихией. Сила говорила с ним прямо из-под земли. Другие в городе, конечно, тоже обладали силой, но далеко не такой. Теоретически он мог бы стереть с лица земли полгорода, если бы слетел с катушек.
Именно поэтому они и желали его смерти.
Еще один мяч.
Треск.
По крайней мере, его родители заключили соглашение: он держится подальше от неприятностей, и другие семьи не будут рассказывать о его существовании.
Конечно, в этом были замешены деньги. Он понятия не имел сколько. Но иногда он не мог поверить, что его судьба зависит от подписанного чека и чертового рукопожатия.
Не помогало и то, что другие дети в городе – те, кто знал – казалось бы, решили заставить его разоблачить себя самостоятельно.
Волосы на затылке прилипли к шее, и Майкл нажал на кнопку, чтобы остановить подачи, вращая битой в руке.
Он не удивится, если Эмили позовет своего брата и его дружков.
Но никто не стоял в пыли между клетками для бейсбола и зданием. Рабочий грузовик отца был единственной машиной на парковке.
Майкл стер пот со лба и повернулся, чтобы снова нажать кнопку. Еще один мяч вылетел.
Треск.
Ему стоит подумать дважды, прежде чем снова приводить сюда Криса или близнецов. Одно дело приходить на территорию врага одному, и совсем другое брать с собой его маленьких братьев.
И, черт бы ее побрал, эта территория не должна была быть вражеской!
Треск.
Боже, как хорошо ударить что-то.
Так, он не собирался сдаваться. Это принадлежало ему. Если Эмили хотела бить его по башке два раза в неделю, ей надо бы поработать над ударом. Что она думала, он собирался сделать, вызвать землетрясение посреди клетки для бейсбола? Вырастить слишком много травы посреди парковки?
Эти волосы опять прилипли к затылку. Майкл обернулся.
Эмили стояла там, в десяти футах от ограды, ее руки крепко сомкнуты на груди. Завитки белокурых волос вырвались из конского хвоста, прилипнув к шее от влажности.
Майкл мог практически слышать предупреждающий голос отца у себя в голове: Ничего не начинай . Просто оставь их в покое.
Как он мог оставить их в покое, если они постоянно ходили за ним?
Он автоматически проверил одна ли она. Парковка все еще пуста.
– Вернулась, чтобы добить меня? – сказал он.
Она нахмурилась, но не отвела взгляд.
– Нет. – Она застыла в нерешительности. – Я просто… Я хотела …
Мяч с силой врезался в ограду рядом с его плечом, сотрясая всю конструкцию. Майкл мог поклясться, что Эмили подпрыгнула. Он повернулся, чтобы снова нажать кнопку.
Когда он снова посмотрел на нее, она уже подошла ближе, теперь их разделяло только три фута грязи и клетка.
– Мне нужна эта работа, – сказала она голосом, наполненным напускной храбростью. Как будто она поспорила сама с собой, что сможет прийти сюда.
– Тогда, возможно, тебе не стоит пытаться убить своих клиентов.
Она облизала губы и занервничала.
– Я не … Я думала, ты собирался…
– Да, я знаю, что ты думала, я собирался сделать. – Он поудобней взял биту и повернулся к аппарату. Неважно насколько осторожным он был, все, что они могли в нем видеть это потенциальную угрозу.
Как будто ему это было нужно. Неужели она не понимала этого?
Он нажал на кнопку. Вылетел мяч. Он размахнулся.
Треск.
– Я… – сказала она, стоя за ним. – Я видела, что ты сделал с Тайлером на прошлой неделе.
Что онсделал. Это было забавно.
– Да, бедный Тайлер.
– Он сказал, что ты поймал его после школы.
Майкл не мог даже обернуться. Ярость приковала его к месту до тех пор, пока следующий мяч не выстрелил из аппарата. Он сильно размахнулся. Мяч, ударившись о сетку, сильно растянул веревки.
Конечно, Тайлер старается выставить его плохим парнем.
Он бросил взгляд через плечо.
– Уверен, ты знаешь всю историю.
Она медлила.
– Если ты приходишь сюда, только, чтобы доставать меня, я расскажу моим родителям.
От любой другой девчонки это звучало бы как пустая угроза. Пустая угроза, которую вы в последний раз слышали в третьем классе.
От нее это кое-что значило. Родители Эмили Морган могли создать серьезные проблемы для его семьи.
Майкл стиснул зубы и предал голосу ровность.
– Я не делаю ничего, чтобы доставать тебя.
Мяч. Треск.Он смахнул пот с глаз.
Она все еще стояла там. Он мог чувствоватьэто.
– Держи, – сказала она.
Он не повернулся.
– Что?
Сейчас она была достаточно близко, чтобы земля могла нашептать ему о ее присутствии.
– Я получу сегодня, – сказала она. – За то, что пыталась убить тебя и за все остальное.
Потом ограда завибрировала, как будто она играла на ней.
Еще один мяч приближался, так что он не мог посмотреть. Он размахнулся и ударил.
Она получит сегодня? Что это означало?
Он повернулся, чтобы спросить ее, но она уже проходила через окрашенную дверь обратно в офис.
Сквозь ограду была продета его помятая пятидолларовая банкнота.