Пролог
– Вот дерьмо, – пробормотала Элли себе под нос, наблюдая за мужчиной, прикованным к стене в соседней комнате. Каждый раз, когда ей удавалось проскользнуть в смотровую, ее угнетал открывающийся вид, но Элли ничего не могла с собой поделать.
Элли знала, что мужчина не мог увидеть ее в двустороннее стекло, и все же, казалось, он смотрел прямо на нее. Она скользнула взглядом по его обнаженной груди и напряженным мышцам хорошо сложенного тела. Большие бицепсы мужчины резко выделялись, когда он натягивал цепи, а когда начинал с ними бороться, черты лица выдавали явную ярость.
У Элли болело сердце от сочувствия и сострадания к этому мужчине.
Несмотря на то, что он был лишен свободы и чувства собственного достоинства, мужчина проявлял решимость. Он знал о бесполезности своих действий, но все равно продолжал бороться.
Элли подняла руку, чтобы прикоснуться к деревянной раме под стеклом. Ей хотелось бы успокоить мужчину, показав, что кто-то о нем беспокоится.
Но больше всего Элли хотелось вытащить его из чертовой тюрьмы, в которой его держали. Этот мужчина заслуживал свободы.
Ее внимание привлекло какое-то движение в углу комнаты, и Элли перевела взгляд от мужчины, который денно и нощно занимал ее мысли. Когда она увидела, что в комнату вошел кто-то из технического персонала, ее сердце быстро заколотилось.
Джейкоб Альтер был одним из самых бездушных и бесчувственных монстров, работающих на "Мерсил Индастрис". Засранец просто получал удовольствие, причиняя боль подопытным.
Он с особой жестокостью относился к номеру 416. Месяц назад, когда этот здоровяк еще не был прикован к стене, он сломал нос Джейкобу, когда тот подошел близко к локтю расчетливого подопытного. Элли знала, что техник это заслужил.
С лица Джейкоба до сих пор не сошел синяк. Он одарил злой усмешкой намеченную собой жертву. Техник запланировал поставить на нем еще более болезненные опыты.
– Привет, номер 416. – Джейкоб усмехнулся. Этот звук был неприятным. – Слышал, ты разозлил доктора Трента. Ты же понимаешь, что это означает, правда? – Джейкоб с громким стуком положил на смотровой стол в углу комнаты чемоданчик, размером с сумку для боулинга. – Это означает, что я могу сделать то, чего очень хотел долгое время. Сегодня тебе придется страдать. – Джейкоб поднял руку к камере видеонаблюдения в углу и сделал режущее движение рукой по горлу.
– Дерьмо, дерьмо, дерьмо, – тихо повторяла Элли, когда ее охватила паника. Она слышала, что заключенных пытали, когда они умудрялись разозлить одного из врачей. Очевидно, Джейкоб не хотел записывать весь тот ужас, что он планировал совершить с номером 416. Должно быть, это будет действительно скверное зрелище.
Джейкоб поднял голову, продолжая смотреть в угол, а затем улыбнулся и повернулся к номеру 416.
– Камера выключена. Ничего из того, что сейчас произойдет, не запишется. Доктор Трент не знает, что с тобой, урод, произойдет ужасный несчастный случай. Тебе не стоило меня бесить. Я предупреждал о том, что сделаю с тобой. – Он схватил чемоданчик, который принес. – Никто не смеет ломать мне нос и жить после этого. Знал, что не пройдет много времени, и я накажу тебя. Я просто выжидал. – Джейкоб вытащил шприц. – Ублюдок, сегодня ты умрешь!
"Нет, этому не бывать", – подумала Элли. В течение двух месяцев она ежедневно боролась с кошмарной жизнью не для того, чтобы сейчас потерять номер 416.
Она жила в постоянном страхе, что откроется ее шпионаж, но наблюдение за постоянной решимостью номера 416 придавало ей силу встречать каждый день. Ради него она шла на опасные риски, чтобы добыть достаточно доказательств для освобождения его и остальных заключенных.
На самом деле она наполовину ожидала, что в любую секунду к ней вломятся охранники. Элли настолько отчаянно собирала доказательства того, что происходило в исследовательской лаборатории, что полчаса назад совершила нечто совсем сумасшедшее. Она украла бейдж одной из докторов, чтобы проникнуть в женский офис и скачать файлы с компьютера. Если охрана пересмотрит запись с камер видеонаблюдения, ее точно поймают.
Ее тут же арестуют и сделают жизнь такой же невыносимой, как у подопытного 416. Тогда к концу дня они оба умрут.
Элли колебалась между желанием сделать что-то поистине глупое, чтобы попытаться спасти мужчину и приказами своего настоящего начальника ни во что не вмешиваться.
Она наконец-то собрала достаточно чертовых доказательств, которых, вероятно, хватит, чтобы освободить всех подопытных.
У нее будет возможность вынести что-то тайно в конце смены, если она не станет поднимать головы, будет держать рот на замке и не привлечет ничье внимание. А это означало просто наблюдать за тем, как Джейкоб будет убивать прикованного к стене мужчину.
Взгляд Элли был прикован к заключенному 416. Из всех подопытных ей хотелось больше всего освободить его.
Этот заключенный поддерживал ее ночами с тех пор, как Элли перевели в отделение незаконных исследований лекарств, входящее в "Мерсил Индастрис". Номер 416 – последний образ, который она видела перед тем, как каждую ночь уснуть.
Порой она могла признаться, что этот заключенный был главным героем ее снов. Элли быстро приняла решение. Для нее неприемлемо наблюдать за тем, что сейчас произойдет. Это разобьет ей сердце.
Она не сможет жить, зная, что не попыталась его спасти.
– В этот раз ты не в состоянии бороться со мной. Ты беззащитен. Я хочу, чтобы ты знал, что умрешь, – голос Джейкоба становился все суровее. – Но не раньше, чем я причиню тебе боль, животное.
Элли развернулась, не имея никакого плана, но отчаянно желая спасти подопытного 416. Она выбежала из комнаты, но вынуждена была замедлиться, когда оказалась в коридоре, зная о большом количестве камер видеонаблюдения, и остановилась у подсобки, чтобы взять наборчик для тестов.
Если бы она просто вошла в камеру без уважительной причины, это вызвало бы подозрение.
Она вытащила пластиковый контейнер с инструментами из шкафчика, где они хранились, и старалась не показать, насколько отчаянно себя чувствует, когда снова вышла в коридор. Она знала, что должна поспешить в камеру подопытного 416, прежде чем Джейкоб сможет сделать что-то ужасное.
– Элли!
Она застыла, глаза расширились. Элли медленно повернулась. Из одной из палат, держа медицинскую карту, вышел доктор Бреннон – высокий, рыжеволосый мужчина.
– Да?
– Ты взяла мазок изо рта у номера 321?
– Взяла. – Элли держалась спокойно, хотя ей хотелось развернуться и убежать.
– Отлично. Ты отнесла его в лабораторию?
– Разумеется.
Бреннон свободной рукой потер шею.
– Длинный день, да? Тебе не хочется, чтобы поскорее наступили выходные? Мне так да.
"Закрой рот, – мысленно приказала ему Элли, – чтобы я смогла уйти". Она пожала плечами.
– Я люблю работать. Кстати говоря, мне нужно взять образец крови. Срочное указание.
– Да. Конечно. – Бреннон скользнул взглядом по ее телу. – Не хочешь поужинать со мной завтра вечером?
На долю секунды его приглашение на свидание ее ошеломило.
– У меня есть парень, – легко солгала Элли. Ее тошнило от одной мысли встречаться с кем-то из "Мерсил". – Но спасибо за предложение.
Рот Бреннона сжался в напряженную линию, в зеленых глазах появилась прохлада.
– Понятно. Ладно. Иди. Мне нужно обновить отчеты. – Он повернулся и зашагал в противоположную сторону.
– И сделать чертову уйму бумажной работы, – пробурчал он, прежде чем исчезнуть за углом.
"За мной следят камеры видеонаблюдения", – напомнила себе Элли, подавляя порыв побежать по коридору. Небрежной походкой, будто у нее не было в этом мире никаких забот, она направилась к камере подопытного 416. По крайней мере, ей хотелось, чтобы это так выглядело.
"Господи, – мысленно молилась она, – позволь мне добраться до него вовремя!" Дрожащими пальцами Элли набрала код на цифровой панели.
Дверь издала характерный звуковой сигнал, говорящий, что код принят, затем механизмы замка отъехали в сторону, и Элли открыла дверь. Она быстро вошла в камеру.
Она изобразила на лице беззаботную улыбку.
– Я пришла взять образец крови.
Дверь за ее спиной автоматически закрылась. Механизмы замка встали на место, запирая ее в камере, а быстрый, резкий, жужжащий звук подчеркнул этот факт.
Она осмотрела обстановку и ахнула от представшего перед ней чистейшего ужаса.
Номер 416 больше не был прикован к стене. Он лежал лицом вниз, растянувшись на твердом, холодном бетонном полу.
Цепи, обвивающие его запястья, были прикованы к одному из штырей, зацементированных в пол, из-за чего мужчине приходилось держать руки высоко над головой, в то время как его ноги были прикованы к стене.
Джейкоб стащил с мужчины штаны – сейчас они лежали спутанной кучей на полу – и стоял на коленях между ног номера 416, разводя их в стороны и натягивая путы ещё сильнее.
Элли потребовалось всего лишь несколько секунд, чтобы осознать, какое ужасное действо она только что прервала. Джейкоб откатился на пятки, замер, находясь в ошеломлении из-за ее внезапного появления, но очень быстро пришел в себя.
Он бросил инструмент пыток, которым оказалась дубинка охранника, на пол, и попытался подняться на ноги. Джейкоб подхватил свои расстегнутые штаны, с проклятием пытаясь их застегнуть. Элли тут же отреагировала.
– Ты больной ублюдок!
Не раздумывая, она бросилась вперед, так сильно сжимая в руке пластиковый контейнер, что он больно врезался в ладонь, и со всей силы, на какую была способна, размахнулась. Она ударила вещицей прямо в лицо Джейкоба.
Он попятился, вскрикнул, но Элли не остановилась, когда Джейкоб упал на пол. Она запрыгнула на него, оседлала, пригвоздив его тело к полу своим весом, и схватила контейнер обеими руками.
Испытывая чистую ярость, она принялась дубасить Джейкоба. Он пытался прикрывать лицо руками, но после нескольких ударов, его руки опустились на пол.
– Чудовище, – произнесла Элли, тяжело дыша, снова ударила его, а затем осознала, в какое кровавое месиво превратилось его лицо. Она остановилась, все ее тело сотрясала дрожь. Элли в ужасе уставилась на техника.
Она подняла взгляд от его носа и рта на пластиковый контейнер, который со всех сторон был забрызган кровью. Находясь в состоянии шока, Элли бросила его на пол и слезла с мужчины. Его грудь не двигалась.
– О боже, – выдохнула она. Элли протянула руку к его горлу. Из ее губ рвался стон, когда она пыталась нащупать пульс. Она его не ощущала. – О боже, о боже, о боже, – снова и снова повторяла она, уверенная, что убила Джейкоба.
Элли повернулась и посмотрела на 416-го, чтобы проверить его. Он лежал к ней лицом, глаза открыты, щека прижата к бетонному полу, и он моргал. Мужчина видел, что она натворила.
Руки Элли дрожали, и она опустила на них взгляд.
"Я только что убила Джейкоба". Ее взгляд метнулся к монстру, на которого она напала в приступе слепой ярости. Он это заслужил. Элли попыталась успокоить паникующий разум. "Думай".
"Они придут сюда и найдут его. Они узнают, что я убила его. Они вытащат меня отсюда, будут пытать, чтобы узнать, почему я вмешалась, а затем убьют. Доказательства не в мою пользу. Элли, думай, черт возьми!"
Она посмотрела на камеру видеонаблюдения. Обычно на ней моргал красный огонек, но не сейчас. Камера не была включена. Охранник последовал указаниям Джейкоба. Никто, кроме номера 416 не знает того, что в действительности здесь произошло.
Элли понятия не имела, сколько камера будет находиться в отключенном состоянии, но рассчитывала, что до приказа Джейкоба возобновить наблюдение за заключенным.
Она тяжело сглотнула и встала на колени. Все ее внимание переключилось на мужчину, который пристально наблюдал за ней, лежа беспомощно на полу.
– Все будет хорошо, – сказала она ему.
Подопытные были опасны. Элли предупреждали тысячи раз, что иногда сдерживающие их цепи ломались.
"Мерсил Индастрис" занималось незаконным скрещиванием ДНК человека и животного, делая их сильнее обычных людей и даже меняя их внешний вид.
В период тестирования возможностей созданных людей, подопытными было убито несколько ассистентов и докторов. Элли молча, радовалась, слыша подобные новости, ведь она ненавидела всех, кто работал внутри секретного объекта и проводил незаконные эксперименты.
"Мерсил Индастрис" была компанией, занимающейся исследованием и разработкой фармакологических препаратов, которая делала все, что приносило ей деньги.
Элли осторожно наблюдала за заключенным номер 416, скользя взглядом по его обнаженному телу.
Его спина поднималась и опускалась при дыхании, но он больше никак не двигался, только моргал. Элли заметила красную отметину на его боку. Так как его руки были вытянуты вверх, она четко могла ее разглядеть. Элли колебалась. Он мог убить ее, если бы сломал цепи.
Он достоин спасения. Элли мысленно повторила это несколько раз, пока дюйм за дюймом придвигалась к подопытному.
Согласившись на работу под прикрытием, она уже и так поставила свою жизнь под угрозу, понимая реальную возможность того, что может не выжить. Жизнями часто жертвовали во имя науки.
Эту компанию заботили только деньги. Ее нужно было остановить.
– Я не причиню тебе вреда, – пообещала Элли подопытному. Она провела рукой рядом с отметиной, и ощутила гнев. Джейкоб довольно сильно ткнул мужчину иглой, чтобы оставить повреждение размером с монетку. Взгляд Элли переместился на лицо номера 416. – Он ввел наркотик?
Мужчина не ответил, да Элли этого и не ждала от него. Она знала, что они могли говорить, слышала, делая забор крови, как некоторые матерились и угрожали персоналу, но этот заключенный никогда с ней не разговаривал.
В те разы, когда она заходила в его клетку, он даже не рычал на нее. Он молчаливо наблюдал за тем, как она подходила, иногда обнюхивал ее, но взгляд темно-карих глаз всегда отмечал каждое ее движение.
Элли снова сглотнула, отмечая, что кожа номера 416 горячая и задумываясь, а не заболел ли он. Мужчину как будто лихорадило.
– Теперь все будет хорошо. Он мертв. И не сможет больше причинить тебе вред.
Она убрала руку и скользнула взглядом по его телу. Элли вздрогнула при виде того, что сделал с ним Джейкоб. Задница мужчины была красной от ударов дубинкой, которой Джейкоб бил его по ягодицам, внутренней стороне бедер и тыльной стороне ног.
Элли стиснула зубы. Она не смогла предотвратить еще одно свое опасение. Обнаруженная кровь возле анального отверстия говорила о том, что Джейкоб сделал то, что она и предположила.
Он использовал дубинку, чтобы изнасиловать подопытного 416.
Элли снова охватила ярость, и она бросила убийственный взгляд на мертвого Джейкоба. Его штаны все еще были расстегнуты, и она могла видеть его вялый член в презервативе. Элли не видела на нем крови. То небольшое облегчение, что она прибыла до того, как Джейкоб изнасиловал свою жертву, немного ей помогло. Подопытный 416 зарычал.
– Успокойся, – прошептала она. – У тебя кровь. Позволь мне взглянуть. Я медсестра.
Элли не потрудилась пойти к угловому шкафу, чтобы взять перчатки, потому что не знала, сколько времени у нее есть.
Мгновение поколебавшись, она перекинула ногу через мощное, мускулистое бедро мужчины, чтобы получить лучший обзор, и посмотрела на его округлую, крепкую задницу.
Она аккуратно прикоснулась к ней, развела ягодицы настолько, чтобы проверить нанесенный мужчине вред, который, на ее взгляд, оказался минимальным.
– Мне очень жаль, что он такое сотворил. Кажется, что он больше не сможет… – Элли замолкла. Сказать, что больше Джейкоб его не изнасилует или не воткнет глубоко иглу, звучало слишком ужасающе, чтобы принять это к сведению. Такое в принципе не должно было произойти. – С тобой все будет хорошо. – "По крайней мере, физически", – мысленно добавила она, и убрала руки с его задницы.
От его разведенных бедер она поползла вверх вдоль его тела и наклонилась, чтобы заглянуть мужчине в лицо. Он наблюдал за ней, и Элли не упустила гнев в его взгляде. Мужчина приподнял губы и обнажил острые клыки.
Он зарычал на нее, чуть громче, чем тот мягкий рык ранее, но так и не шевельнулся.
Святый боже, да у него клыки. Она смогла рассмотреть острые зубы с более близкого расстояния. Они был как у собаки или, возможно, вампира.
Элли подумала, что, вероятно, клыки намекали на скрещивание с какой-то собачьей породой. Это могло объяснить ужасающее рычание, зарождающее в его горле, напоминающее рычание злой собаки.
Элли колебалась, боясь, что он укусит ее своими острыми зубами, если она подползет ближе.
– Успокойся, – повторила она. – Я не причиню тебе вреда.
Вглядывание в его глаза рассказало Элли несколько вещей. Зрачки мужчины были необычно большими, и он казался немного ошеломленным. Очевидно Джейкоб все же чем-то успел его накачать, но Элли понятия не имела чем.
Огромный подопытный, растянувшийся на полу, вероятно, не мог двигаться. В противном случае он бы боролся, когда Джейкоб на него напал. Он лежал и не двигался, лишь глаза были открыты, а из приоткрытых губ доносилось рычание.
Элли пыталась не вздрогнуть от вида его острых зубов.
– Он что-нибудь еще с тобой сделал? Может, упоминал, какой наркотик ввел?
Мужчина перестал рычать, но ничего не произнес. Элли задумалась, а он вообще говорить может? Препарат мог мешать производить ему какие-нибудь звуки, кроме горловых шумов.
Элли знала, что должна полностью проверить его, сделать это быстро и придумать выход из той ситуации, которую она создала, ворвавшись в камеру заключенного 416. Камеры видеонаблюдения записали, как она туда входит.
Она вытащила закрепленный в полу металлический штырь, чтобы освободить руки мужчины, лежащего распластанным на полу, и с кряхтением перекатила огромного подопытного на спину.
Он был очень высоким и весил, по меньшей мере, фунтов двести шестьдесят или около того. Она старалась не глазеть на его широкую грудь или обращать внимание на тот факт, что на нем не было никакой одежды.
Элли отметила его загар и решила, что это естественный оттенок его кожи, так как мужчину постоянно держали под землей. Цвет его кожи никогда не менялся.
Из-за темно-каштановых волос и насыщенно-шоколадного цвета глаз Элли посчитала его коренным американцем. Конечно же, она не упустила того, что он гораздо крупнее любого индейца. Она предположила, что у него были немецкие корни или что-то похожее, а также высокая родословная.
Мужчина не был красив в общепринятом смысле. У него были резко выделяющиеся скулы, придающие ему слишком суровый вид. Некоторые могли посчитать его непривлекательным, но этот мужчина, определенно, был довольно-таки экзотически красив.
Элли предположила, что причиной такой структуры костей послужили генетические изменения. Он выглядел человеком, но не целиком и полностью.
Наполненный ненавистью взгляд и напряженная челюсть придавали ему жестокий внешний вид, и он зарычал в тот момент, когда Элли приблизилась к нему. От низкого рычания она застыла, сердце бешено заколотилось, и Элли окутал страх.
Подопытный выглядел очень мужественным и грубым, демонстрируя, насколько опасным мог быть. Элли беспокоило то, что она находила его привлекательным.
Элли не могла отрицать, что ее влекли его мускулистое тело и чисто мужской магнетизм.
Если бы к нему вернулась способность двигаться, она была бы мертва.
Элли это понимала, а мужчина, вероятно, жалел, что не мог дотянуться до нее.
Она перевела взгляд на противоположный конец комнаты, на покрывшуюся трещинами и отшелушившуюся белую краску на всем протяжении пола до двери. Персонал называл это дорога смерти. У всех подопытных были закованы в кандалы все конечности.
Несмотря на то, что все они были достаточно сильны, чтобы сломить цепи, никто и никогда не мог разорвать сразу четыре. Для того, чтобы убить, им и одной свободной конечности было достаточно.
Элли села в зоне риска рядом с разъяренным, огромным мужчиной, у которого были скованы обе руки, которые больше ни к чему не были прикованы.
От осознания этого факта ей хотелось отползти подальше, но Элли подавила порыв. Этот подопытный достоин спасения. Она кивнула. Ему нужна помощь. "Осмотри его, сделай для него все, что можешь, и молись, чтобы сюда никто не зашел".
Да. Она могла только надеяться, что в это время действие наркотика не прекратится. Подопытный, скорее всего, тогда сломает ей шею, прежде чем Элли успеет попросить сохранить ей жизнь. Должно быть, он ненавидел всех, кто работал на "Мерсил", и на это у него была чертовски хорошая причина.
Ее взгляд упал на тело Джейкоба, зубы сжались. Элли усилием воли перевела взгляд обратно на номер 416. "Смотри как ему больно". Красные отметины виднелись на его животе. Она провела пальцами по доказательствам того, что Джейкоб бил сюда подопытного.
Элли ощупала его грудную клетку, на которой виднелось еще больше отметин. Она не нащупала ни одной сломанной кости. Живот мужчины был твердым, мышцы напряженными, даже, несмотря на то, что он ослабленный лежал на полу. Элли не почувствовала ничего, что свидетельствовало бы о внутреннем кровотечении.
Элли старалась оставаться профессионалом, но ее пальцы задержались на идеальном образце развитых мышечных групп.
Она не могла отрицать эффект, который оказывал на нее этот запретный, опасный и сексуальный мужчина.
Не способная не осмотреть полностью мужчину, которого Элли находила очень привлекательным, её взгляд скользнул к его паху, и она изумилась увиденному. Прежде чем Элли успела осознать свои действия, она обхватила рукой его слегка поднявшуюся плоть и осмотрела болезненно выглядящие полосы вдоль члена.
Она пыталась быть нежной, но Джейкоб слишком туго обмотал член мужчины несколько раз изолентой, что ей пришлось потрудиться, и как только она развязала отвратительную вещицу, то тут же отбросила её куда подальше.
Нежно массируя пальцами покрасневшую кожу, Элли поняла, насколько неуместным было действие. Она задержала взгляд на том, что держала рукой, осознав, что даже будучи мягким, его член был впечатляющим. Кровоток был пережат, вызывая болезненные ощущения, и не достигал головки.
– Сукин сын, – пробормотала Элли, проклиная Джейкоба за столь ужасные издевательства. Ее щеки зарделись, когда она осознала, что натворила.
Ее захлестнуло еще большее смущение, когда она осознала, как ее тело отозвалось на прикосновение к мужчине, даже в момент удаления отвратительного орудия пыток. Элли принялась обрабатывать его член. Подопытный зарычал.
Она перевела взгляд на его лицо. Он наблюдал за ней темными, разъяренными глазами. Элли осознала, что сжимает его член и быстро отпустила его.
– Прости! Я должна была это снять! – Элли снова взглянула на его пах и увидела что полоска в том месте, где была намотана изолента, была все еще покрасневшей и воспаленной. – Уверена, что здесь все будет в порядке. – По крайней мере, она на это надеялась. Очевидно, Джейкоб сделал это, чтобы причинить боль подопытному.
Если бы изолента оставалась там слишком долго, это нанесло бы вред его члену. Конечно же, ублюдок планировал убить подопытного. Было ужасным преступлением изуродовать такого сексуального парня. От этой мысли Элли захотелось застонать и признать, что ее тело отреагировало на обнаженного мужчину, лежащего перед ней. Она отогнала подобные мысли. Ей нужно было перестать пялиться на его обнажённое тело.
Она закусила губу, задумавшись о том, как вытащить их из неприятности, в которую они попали.
Элли должна свободно покинуть работу после смены и передать информацию, которую украла, своему связному. Ее взгляд снова метнулся к мертвому парню.
Он лежал на бетонном полу, весь в крови. Очевидно, причиной смерти был удар контейнером в нос.
Элли испытала такую дикую ярость, что нанесла такие повреждения. Их можно было по ошибки принять за следы от кулаков. Ее внутренности скрутило.
– Дерьмо. Я вижу только один выход из сложившейся ситуации. – Она встретилась со злым взглядом 416-го. – Прости меня за это. У меня нет выбора. – Элли колебалась, хотела рассказать правду о том, кем была на самом деле, почему должна была делать с ним что-то ужасное, но не осмелилась.
Что если он им расскажет? Он мог это сделать. У него нет причин доверять кому-то, кто здесь работает. Я в большей безопасности, если просто дам ему повод думать обо мне самое худшее.
Подопытный 416 был уверен, что Элли никогда не причинит ему вреда. Его с ног до головы обуяла паника, когда девушка извинилась перед ним за свои действия. Он попытался пошевелиться, но тело отказывалось двигаться.
Он мог двигать глазами, моргать и глотать. Несколько раз он даже рыкнул, но не мог говорить. "Неужели она планирует меня сейчас убить?"
"Тогда зачем она замочила техника, который на меня напал? Никто кроме нее, – лихорадочно думал номер 416, – не беспокоился, что я умру беспомощным на полу своей камеры". Он вдохнул чистый аромат женщины, которой никак не удавалось сдвинуть его тело.
Элли всегда была с ним милой, ее прикосновения были нежными, а взгляд – добрым, когда она брала у него анализы.
Она была единственным человеком из всех, что он встречал, кто искренне и тепло ему улыбался. И он с нетерпением ждал времени, когда она войдет в его обиталище. Он верил, что она не причинит ему вреда.
Она была единственным человеком, чей визит в его камеру не заставлял его напрягаться от страха в ожидании боли или унижений.
Подопытный увидел страх, притаившийся в ее красивых голубых глазах, когда она посмотрела на него, и от этого у него чуть сжалось сердце. Он никогда не угрожал и не рычал на нее, как на других членов персонала, которые подходили к нему. До сегодняшнего дня.
Он почувствовал сожаление от мысли о ее страхе. Его поведение положит конец ее теплым улыбкам, которые он очень ценил с момента, как Элли начала тут работать. Все это было недолгим.
Он не имел понятия о времени, но до недавнего момента считал, что Элли не была частью его жизни.
Его тело начало реагировать на ее присутствие, когда дернулся его член. Это принесло ему мучительную, пульсирующую боль от того, что тот техник с ним сделал. Но движение, которое он почувствовал, дало надежду, что и остальные части тела скоро восстановятся.
Элли сделала это для него, и от этого ему захотелось прикоснуться к ее белокурым волосам, прижаться носом к ее горлу и вдохнуть чудесный аромат.
Порой он мечтал о ней обнаженной под ним, свободным от цепей. Он желал прикоснуться и попробовать каждый дюйм ее тела, слышать ее голос и узнать все о женщине, которая во всех смыслах привлекала его.
Звук ее голоса всегда был музыкой для его ушей.
Он хотел увидеть улыбку Элли, узнать ее смех, да и вообще, его голову наводнили сотни вопросов, которые он хотел задать женщине, пленившей его душу. Ее кожа казалась невероятно мягкой и пахла так хорошо, слишком хорошо.
Но сейчас Элли призналась, что планировала причинить ему вред. В нем бушевали жестокость и болезненное предательство. Ему стало стыдно за то, чему она стала свидетелем.
Элли спасла его от изнасилования тем техником, который сейчас лежал без дыхания, но знала о страданиях, которые он перенес, унизительной человеческой жестокости. Ему было больно осознавать, что она никогда не посмотри на него без образа всплывающих воспоминаний.
Это глубоко ранило его и привело в ярость. Они отняли у него фантазии о том, что Элли когда-нибудь увидит в нем сексуального мужчину.
Он снова зарычал на нее в попытке напугать, чтобы она не смогла осуществить задуманное. Его тело отказывалось функционировать, конечности не реагировали, но он знал, что не убьет Элли, даже если сможет сорвать цепи.
Он бы просто отогнал ее на безопасное расстояние, чтобы не поддаться соблазну взывающих к нему инстинктов. Он желал ее в смыслах, невозможных между заключенным и надзирателем.
Он наблюдал, как Элли поднялась на ноги и пропала из его поля зрения. Когда она перевернула его на спину, обзор закрыл мертвец. Подопытный попытался повернуть голову, но не смог.
Он слышал ее, ощущал запах и слышал странные звуки. Что она делает? Он понятия не имел и его это пугало. Все люди были жестокими.
Они не проявляли милосердия. По двум причинам его по-прежнему ошеломляло то, что Элли убила нападавшего. Во-первых, из-за того, чтобы остановить нападение на подопытного, а во-вторых, из-за того, что она была миниатюрной.
Она убила мужчину. Возможно, он недооценил эту женщину. Он считал ее мягкой, нежной, но неспособной напасть на крупного взрослого мужчину дико, по-зверски. Его сердце заколотилось. Он отчаянно пытался пошевелить конечностями, но ничего не вышло.
– Никчемный ублюдок. Ненавижу тебя. Я хочу, чтобы ты это знал, – прошипела Элли.
Его разум осознал ее слова. Его охватила боль, но мужчина не был удивлен этой реплике. Он знал, что все работающие в лаборатории считали их всего лишь свежим мясом для истязания. Почему он решил, что Элли другая. Это было ошибкой.
Глупой и непростительной. Его охватила ярость. Палец подопытного дернулся. Мужчина пошевелил губами, беззвучное рычание вышло из его горла. Он пообещал поквитаться с женщиной, которая заставила его поверить, что она другая.
– Никчемный ублюдок. Ненавижу тебя. Я хочу, чтобы ты это знал. – Элли лишь надеялась, что куда бы не отправился Джейкоб после смерти, он мог услышать ее слова. Она хотела, чтобы он знал, что она о нем думала. Элли не сожалела о том, что его убила. Да, это действие противоречило ее разуму, но она понимала, что скоро с этим свыкнется. Джейкоб не заслужил ее чувство вины.
Элли протерла контейнер, внимательно осмотрела его и не обнаружила и следа крови Джейкоба. На вещице были вмятины, но она сомневалась, что кто-то это заметит.
Элли засунула окровавленную тряпку, которой протирала, в контейнер. Ей пришлось прикоснуться к телу Джейкоба и она морщилась, когда тянула его штаны вниз, открывая полностью член в презервативе, чтобы не оставить никаких сомнений в его намерениях.
Элли пыталась подавить поднимающуюся внутри тревогу. Ее взгляд переместился на лежавшего на полу подопытного. К счастью, он по-прежнему не двигался и поэтому она еще дышала.
Элли могла только молиться о том, чтобы ее план сработал и то, что ей рассказывали, оказалось бы правдой. Подопытный был слишком ценным, чтобы его убить.
Доктора и другие сотрудники истязали подопытных, но Джейкоб, несмотря на указания доктора Трента, собирался убить номера 416. "Но он будет в порядке. Я должна в это верить".
Элли вытащила еще одну тряпку и подтерла немного свежую кровь с пола. Она повернулась к подопытному. "Будет ли он ненавидеть меня за это? Скорее всего, да". Но у нее не было иного выбора.
Они никогда бы не позволили ей покинуть это подземное учреждение, если бы подозревали в смерти Джейкоба. Элли даже не посмела рассказать подопытному о том, что планировала сделать. Если бы он кому-то рассказал, за ней бы стали следить, требовать ответы, и она никогда бы не выбралась на поверхность.
Ей нужно избежать всех подозрений, чтобы спасти его и остальных подопытных.
Элли нашла шприц, который использовал Джейкоб. К счастью, он закрыл иглу колпачком, после того как сделал инъекцию номеру 416. Элли не нравилась идея заразить 416-го, но у нее не было выбора, кроме как повторно воспользоваться шприцем.
Она надеялась, что Джейкоб ничего не коснулся иглой перед тем, как закрыл ее колпачком. Элли колебалась. После этого уже не будет дороги назад.
Элли двигалась быстро, чтобы не иметь времени на то, чтобы передумать. Она наклонилась к подопытному и обтерла окровавленной тряпкой костяшки его пальцев и ладони, размазывая кровь Джейкоба.
Элли отказывалась смотреть ему в лицо, пока подставляла подопытного в убийстве. Она просто не могла. Они не убьют его. Эти ребята иногда убивают техников. Она слышала много таких рассказов. Они не убивают испытуемых. Они слишком ценны. Он будет в порядке. Элли мысленно повторила это.
Она поднялась и бросила последнее кровавое свидетельство в контейнер, потом вынула шприц, освобождая иглу от колпачка, и обернулась. Элли не хотелось причинять боль мужчине. Ее глаза наполнились слезами. Он лежал там беспомощный.
Она хотела его обнять, даже если мужчина желал ее смерти. Кто-то должен был предложить ему сострадание, но в этот момент она не могла этого сделать.
Кто-то должен взять на себя вину за ее убийство Джейкоба, чтобы Элли могла беспрепятственно доставить информацию посреднику. После того, как у них окажется достаточно доказательств, судья выпишет ордер на обыск.
Учреждение для опытов обнаружат, узнают о подопытных, и все грязные секреты "Мерсил Индастрис" выйдут на поверхность.
Элли присела возле подопытного. Красивый, но злой взгляд его темных глаз сосредоточился на ней. В нем пылала ярость. Элли сглотнула подступившую от осознания дальнейших действий желчь.
– Прости. Правда. Я должна это сделать.
– Я убью тебя, – прохрипел мужчина. Одна рука плюхнулась на пол рядом с ней. – Клянусь!
Его горло заработало.
– Я убью тебя голыми руками.
Элли окутал страх. Да, он именно так и сделает. Очевидно, мужчина начал обретать контроль над своим телом. Она посмотрела вниз, чтобы отыскать место от инъекции, которую сделал Джейкоб.
Элли ткнула туда иглой шприца, поршень подачи лекарства которого был уже заблокирован после первоначальной инъекции, а затем вскочила на ноги, не взглянув на заключенного 416, даже когда он зарычал от боли, которую она ему причинила.
Подняв контейнер, она бросилась к стене рядом с дверью, и повернула голову в последнюю секунду, прежде чем врезалась в нее. Щёку пронзила боль.
Колени грозили подкоситься, а во рту разлился привкус крови. У нее не было зеркала, но это напомнило ей о комнате для наблюдений.
А что если кто-то вошел туда и стал свидетелем того, что произошло? Элли поняла, что если бы это произошло, то камеру давным-давно заполнила охрана, которая бы ее арестовала.
Элли надеялась, что ее лицо выглядело так же плохо, как и чувствовалось. Дрожащими пальцами она набрала код на двери. Послышался звуковой сигнал, стальные стержни отодвинулись, и дверь распахнулась, когда Элли резко дернула ее.
Элли спотыкаясь, вышла из камеры, дверь автоматически закрылась, и резкий звук подтвердил, что та снова заблокирована. Элли упала в коридоре на колени, повернула голову к камере видеонаблюдения и закричала.
– Помогите! О, боже! Помогите!
Шли секунды, казавшиеся ей минутами, а затем Элли услышала звуки приближающихся шагов. В коридоре появились четверо охранников. Мужчины остановились и тяжело дыша уставились на нее.
– Я вошла в камеру, чтобы взять кровь на анализ, – всхлипнула Элли. – Джейкоб насиловал подопытного. Он напал на меня. – Она подняла руку к тому месту, где пульсировала боль. – Думаю, я потеряла сознание, а когда пришла в себя, увидела, как подопытный сломал цепи на руках. Джейкоб сделал ему укол, но то, что он ему ввел, не подействовало достаточно быстро. Мне кажется, он мертв! Думаю, его убил подопытный, прежде чем рухнул на пол.
"Господи, прости меня", – мысленно молилась Элли. Охранники вытащили тазеры [1], один из них ввел код на двери и они ворвались в камеру 416-го.
Дверь за ними закрылась. Прибыла еще одна команда охранников с членами персонала. С ними был доктор Бреннон, с которым она разговаривала в одной из комнат для сотрудников. Он выглядел мрачным, обрабатывая ее губу.
– С тобой все будет хорошо.
Элли кивнула.
– Что они сделают с тем подопытным? Не могу поверить, что Джейкоб издевался над ним. Это неправильно.
От гнева рот рыжеволосого доктора сжался в тонкую полоску. Мужчина нахмурился.
– Знаю. Мы делаем все это, чтобы найти лекарства от болезней, к которым у этих животных естественный или устойчивый иммунитет. И для профилактики заболеваний от животных людям. Ты хоть знаешь, сколько чёртовых денег стоит нам их создание? Персонал, чтобы расслабиться, должен использовать проституток, а не дорогих подопытных.
Элли стиснула челюсть и опустила взгляд, чтобы не показать, какое испытывает отвращение, как напугана и в ярости от его оценки живых, дышащих людей.
– Теперь мы занимаемся быстрым выведением из них тестируемых препаратов, которые мы изготавливаем, чтобы усилить военных и фанатов культуризма. – Он отвернулся, чтобы снять перчатки. – Ты видела, какими чертовски большими мы их делаем? Насколько сильными? Мы учим их драться, чтобы показать, что можно сделать людям, и какой ущерб они могут нанести с новой партией быстрозаживляющих препаратов. Ты знаешь, сколько миллиардов долларов за контракты мы ожидаем? Сколько денег мы уже с этого поимели? Они наши прототипы. Примеры того, что мы можем заставить их сделать, какими сильными, быстрыми и смертоносными они будут, отбив у "Мерсил" всех конкурентов. Каждый парень захочет купить то, что мы сотворили. Этот чертов Джейкоб мог стоить нам одного прекрасного образца. Он слишком ценен, чтобы рисковать.
Элли закрыла глаза, чтобы скрыть слезы облегчения. Они не убьют 416-го. Она все правильно сделала. Он может ненавидеть ее за подставное убийство, но будет жить. Теперь ей осталось сдать смену, и передать украденные доказательства, и это единственный способ спасти подопытного. Она поможет привлечь "Мерсил Индастрис" к ответственности.
– Эй. – Доктор Бреннон вздохнул. – Прости. Я говорю о деньгах, когда ты только что перенесла травму. Почему бы тебе не отправиться домой? Тебе нужно денек отдохнуть. Черт, возьми больничный на завтра. – Элли открыла глаза и встретилась с ним взглядом, скрыв, насколько отчаянно его ненавидит.
– Спасибо. – Ее голос дрожал. – Я просто испугалась. – Доктор Бреннон сжал ее руку, потер ее и улыбнулся.
– Я бы мог навестить тебя попозже. – Его взгляд опустился на ее грудь. – Тебе не стоит оставаться одной.
– У меня есть парень, – снова солгала Элли. Доктор Бреннон отпустил ее.
– Отлично. Иди. Я сообщу службе безопасности, что отпустил тебя пораньше. – Он развернулся и направился к телефону. Элли смотрела ему вслед. Она надеялась, что он проведет остаток жизни в тюрьме. Именно это он и заслуживает.