1 Глава
Мэри Элизабет Браун сидела в переполненной церкви, оцепенев от горя и мешанины из других эмоций, у нее просто не хватало энергии, чтобы изучить их внимательно. Последние несколько дней были адским вихрем активности, кульминацией которой было сегодняшний день, когда все собрались чтобы отдать последнюю дань женщине, которая лежала в гробу – ее сестра близнец Барбара Энн Браун – Ремингтон, которую ласково называли Бэбс.
Каждый теперешний и будущий комментарий проносился мимо Мэри Элизабет, негромко играла музыка.
– О, нет.
– Какая жалость, она была так молода.
– Она действительно была прекрасным человеком. Ангел.
Это последнее замечание прорвалось сквозь онемение и поселило улыбку на ее лице. Ангел? Если бы они только знали, подумала она. Бэбс росла безнравственной, не знающей границ. К несчастью, это Мэри Элизабет обычно страдала из-за ее планов.
Мэри Элизабет позволила своему взгляду дрейфовать по церкви. Первые две скамьи справа были зарезервированы для семьи. Ее сестра была замужем семь лет, Чарльз Э. Ремингтон Третий, сидел на конце скамьи рядом с центральным проходом, ближе к гробу. Рядом сидели ее мать Сюзан Браун и ее отец Ричард. С места, где сидела Мэри Элизабет, на противоположном конце скамьи, съежившись в углу, она видела, что костяшки рук матери побелели, от хватки за руку отца. Другая рука, лежащая на колене Чарльза, тоже сжалась в безмолвной демонстрации поддержки. Здесь не было настоящей семьи.
Лежащая в гробу Бэбс выглядела как ангел со своими длинными натуральными светлыми волосами, фарфоровой кожей, а ее потрясающие голубые глаза прятались за закрытыми веками, обрамленными длинными ресницами. С ее фигурой, она спокойно могла стать моделью купальников. Бэбс любила демонстрировать свое подтянутое тело и большую грудь. Она играла роль наивной, красивой блондинки настолько хорошо, что даже сейчас, никто не мог понять, что за внешностью китайской куколки был очень проницательный ум.
Только двое знали истинную природу ангельского вида, Бэбс и она. Мэри Элизабет унесет правду в могилу. В любом случае никто не поверит ее рассказам. Бэбс усовершенствовала свои ангельские чары, когда еще была в колыбели. Родители, безусловно, были одурачены. Они целовали землю, по которой она ходила. А ее муж? Совершенно не имел понятия об истинной природе женщины, на которой был женат.
Как далек от истины был Чарльз! Он думал, что его брак был сказочным, с ним в роли богатого, красивого принца, который спас прекрасную, но бедную принцессу из жизни – каторги, давая ей жизнь в роскоши. В ответ благодарная принцесса посвящала каждый момент, осыпая его любовью, которую чувствовала к прекрасному принцу, видя каждое его желание.
Если бы только это было правдой. Реальность заключалась в том, что принцесса умерла, когда тайком пробиралась чтобы встретиться с женатым босом, с которым у нее бы тайный роман. И осталось только два живых человека, которые знали, где она действительно была, и никто об этом не сказал. Один из них, потому что слишком много терял. А насчет себя, Бэбс взяла с нее клятву молчать. Просто еще один из сотни секретов Бэбс, которые она хранила все свои тридцать два года.
Хотя они и были близнецами, Мэри Элизабет была полной противоположностью своей сестры по внешности и характеру. Тогда как Бэбс была высокой 5 футов 11 дюймов без каблуков, а Мэри Элизабет была низкой, всего 5 футов и 4 дюйма. У Бэбс был длинные развевающиеся волосы, что было мило и напоминало невинного ребенка, тогда как у Мэри Элизабет волосы были густые, грубые и всегда вьющиеся. Настолько противоположны они были по внешнему виду, что большинство людей, должно быть, и не сказали бы, что они сестры, не то, что близнецы. Она не могла подсчитать то количество раз, когда слышала:
«Это твоя сестра?»
Служба началась, пока она предавалась воспоминаниям. Мэри Элизабет пришла в себя, лишь поняв, что они в той части службы, которую она боялась больше всего. Пришло время сказать ей последнее «Прощай». Чарльз был против долгих траурных церемоний, за что она ему бесконечно благодарна. Во-первых, семья должна была пройти мимо гроба. После этого, они должны выстроится в холе, встречая присутствующий на похоронах и принимая их соболезнования. Тогда она сможет наконец-то вернуться домой, и, как она надеялась, отдохнуть.
У нее не было времени для себя, потому что ей позвонили, информируя о смерти Бэбс. Чарльз позвонил ей первой, и оставил Мэри Элизабет, чтобы сообщить эту новость ее родителям. Услышав эту новость, ее мать пришлось успокаивать. Отец просто сидел, глядя в пустоту. Она потратила последнюю неделю в родительском доме, отвечая на телефонные звонки и заботясь о родителях, боясь оставить их на долгое время. Когда она не была занята с ними, то помогала Чарльзу.
Чарльз прошел первым. Он стоически выстоял у гроба с пустым выражением лица, маскируя свои чувства, когда в последний раз взглянул на жену. Сердце Мэри Элизабет обливалось кровью за него. Если кому на прошлой неделе и было непросто, то точно Чарльзу. Он же выстоял на протяжении всего этого тяжелого испытания, но Мэри Элизабет знала, что ему должно быть больно, потерять свою жену так внезапно. Когда он стоял там дольше, чем положено, директор похоронного бюро, осторожно отвел его. У них был график и еще многие люди ожидали своей очереди.
Следующей подошла ее мать, поддерживаемая с одной стороны отцом, а с другой помощником. Во время службы, она держалась довольно хорошо, пока не встала у гроба. С громким криком, она бросилась к открытому гробу, рыдая.
– Боже, почему? Почему это должен был быть мой ребенок? Если одна из них должна была умереть, почему это была не Мэри Элизабет?
Ее отец и дежурный схватили обезумевшую женщину, пытаясь заставить ее отойти от гроба и двигаться дальше. Ее отец что-то прошептал на ухо матери, что Мэри Элизабет не могла расслышать из-за криков. Так продолжалось еще какое-то время, пока ее мать наконец-то не кивнула на то, что они говорили, и позволила повести себя дальше.
Мэри Элизабет шла ровно, тогда как боль и смущение пробивались сквозь щит на эмоциях, ей хотелось заползти в нору и спрятаться. Она была благодарна за вуаль, которую надела, и которая частично прикрывала ее лицо. Она могла чувствовать на себе сочувствующие взгляды в тяжелом молчании церкви. Она знала, что не была любимицей мамы, но все было совершенно по-другому, когда все услышали это. Это было верхом унижения.
С легкостью, от многолетней практики, Мэри Элизабет задвинула боль глубоко внутрь себя. Затем завернулась в чувство собственного достоинства как в плащ и шагнула к гробу. Она бесстрастно посмотрела на тело, лежавшее там. Она не думала о нем, как о сестре. Ее сестра, была энергична и жива, не этой деревянной штукой, которая лежала здесь. Шальная мысль проскочила в уме. Может теперь я смогу заполучить свою собственную жизнь. Она откинула возмутительную мысль в сторону, стыдясь, что думает так, тогда как ее сестра мертва. Она ушла от гроба, прежде чем ее пригласили присоединиться к семье в холе.
Стоя в принимающей линии, она встречала провожающих, когда они покидали святилище. Здесь были давние друзья семьи, друзья Бэбс и Чарльза, соседи, сослуживцы и члены клуба, все желающие выражали свою скорбь по поводу утраты их семьи. Было столько народу, что скоро они стали размываться. Она пожимала руки механически, человеку, который стоял перед ней.
Так и было, пока она не услышала знакомый голос и не взглянула в лицо одного человека, которого была рада видеть. Киеша Морган стояла перед ней. Она стояла рядом с ней, удивительно давая ей чувство защиты. Киеша была больше чем просто босс. Она была ее подругой. Киеша являлась владелицей магазинов, где Мэри Элизабет работала одной из помощниц менеджера по продажам.
– Мэри Элизабет, я так сожалею о твоей потере. Я хотела приехать раньше, – Киеша была посредине переезда в маленький городок в Северной Каролине и, ей осталось закончить всего пару незначительных дел.
– Спасибо. То, что ты здесь, значит, для меня больше чем ты можешь представить, – из всех людей, находящихся здесь, Киеша была единственной, кому она действительно была рада.
– Я знаю, что сейчас не время и не место, но, когда будет время, позвони мне. У меня есть кое-что, что я хочу обсудить с тобой.
– Хорошо, – она хотела бы знать больше, но как Киеша уже сказала, сейчас было не время и не место. Люди уже становились нетерпеливыми. После того как она обняла Киешу еще раз, она позволила ей пойти дальше. Примерно через час, церковь была пуста, а семья была отпущена домой. Она была рада этому. Боль в ногах просто убивала.
– Ты пойдешь домой, чтобы перекусить или к родителям? Там избыток еды, а тебе нужно перекусить, – сказал Чарльз. И хотя они не были близки, Чарльз взялся за роль зятя серьезно.
– Не важно. Я еду домой. Завтра рабочий день и мне нужно еще много сделать, – кроме того, если она в ближайшее время не окажется в одиночестве, то начнет кричать.
– Как ты можешь идти на работу, как будто ничего не случилось? – спросила ее мать пронзительно тонким голосом. – Моя Бэбс мертва, – мать причитала, поднося платок к глазам.
– Сюзан, оставь девочку в покое. Она должна зарабатывать на жизнь. Она ничего не может сделать для Бэбс, – – Мэри Элизабет была потрясена, когда отец встал на ее защиту, чего никогда в жизни не делал прежде.
Воспользовавшись шоком матери, она обняла отца и Чарльза, сжала руку матери, прежде чем быстро выйти за дверь. Боже, она была рада, что все закончилось. Эти последние несколько дней были очень сложными. Возможно, теперь она сможет вернуться к нормальной жизни. Ну, насколько это возможно после того, как Бэбс ушла. В это все еще было трудно поверить. Теперь в ее сердце, где раньше была сестра, зияла огромная дыра.
В отличие от большинства близнецов, у нее и Бэбс не было особой любви в отношениях. Она любила сестру, но не могла всегда сказать, что та нравится ей. Мэри Элизабет никогда не думала, что Бэбс умрет. Бэбс всегда была рядом, и Мэри Элизабет предполагала, что так будет всегда. Она села в машину и поехала домой. Как и сказал ее отец, она ничем не могла помочь Бэбс. Так что пришло время подобрать висящие куски ее жизни.
****
Как же Мэри Элизабет была рада быть дома, она переодела платье, сменив его на удобную пару старых рваных джинсов и мешковатую, выцветшую футболку. Она взглянула в зеркало и вздохнула. Как обычно, похожа на уборщицу. Мать и Бэбс всегда жаловались на ее явное отсутствие стиля.
Мэри Элизабет отчаянно хотелось прилечь и поспать, но она была слишком занята, в квартире был кавардак. Уборка займет ее руки и разум, по крайней мере – она на это надеялась. Начав с кухни, она загрузила посудомоечную машину, протерла столешницы. Потом перешла к остальной части квартиры, убирая все на своем пути, а когда закончила уборку, начала стирать.
Ее квартира была маленькой, так что слишком много времени на уборку не требовалось. Думая за что еще взяться, она вспомнила, что Киеша просила позвонить.
– Мэри Элизабет, не ожидала, что ты позвонишь так скоро.
– Я уже пришла домой после похорон и убиралась. Знаю, что мне нужно отдохнуть, но я слишком напряжена. Я вернусь к работе завтра, – даже сейчас, Мэри Элизабет бродила по гостиной, не в силах усидеть на месте.
– Ты же знаешь, что не должна выходить на работу, если не хочешь. Смело можешь брать выходные, сколько нужно.
– Я готова вернуться. Если сидеть и думать о том, что случилось, будет только хуже.
– Ну, я предложила. Если позже передумаешь, мое предложение остается в силе. Я понимаю, через что ты сейчас проходишь, – она точно знала, подумала Мэри Элизабет. Прошло всего несколько лет, с тех пор как умерла мама Киеши. – Но это не совсем то, из-за чего я просила позвонить. Ты же знаешь, что я открываю еще один магазинчик в Северной Каролине, верно?
– Да, – она слышала об этом от одного из менеджеров в магазине, где работала.
– Так, вот, я хочу, чтобы ты была там менеджером. Это конечно означает переезд, но я готова оплатить все счета за дорогу. И должна предупредить, этот магазин расположен в очень маленьком городке в горах.
– Не знаю, что сказать. Это звучит замечательно, но время… смерть Бэбс, я нужна сейчас дома больше чем когда-либо.
– Мэри Элизабет, именно поэтому ты и должна уехать. Тебе нужно уехать подальше от семьи. Это единственный способ наконец-то иметь свою собственную жизнь. Твоя мать не зависит от тебя, а использует тебя, а ты ей это позволяешь. Помнишь, как ты ненавидела сравнение с Бэбс? Если ты переедешь в Рефьюдж, то наконец-то будешь там, где никто и никогда не слышал о ней. Ты выйдешь наконец-то из ее тени и сможешь быть самой собой, без вмешательства семьи.
– Я подумаю об этом. Обещаю, – это действительно выглядело заманчиво, и в любое другое время, она бы с удовольствием приняла предложение.
– Ну подумай, только не слишком долго. Я не говорила другим менеджерам еще. Помнишь парня со мной на похоронах? Его зовут Алекс. И мы собираемся пожениться в ближайшее время и уже ждем ребенка. И мне понадобится много помощи в новом магазине и, конечно, я хочу, чтобы моя лучшая подруга была со мной.
– Киеша, это же замечательно! Я так рада за тебя. Я даже не знала, что ты встречаешься с кем-то.
– А я и не встречалась. Это произошло очень быстро, но мы очень счастливы. Во всяком случае, все уже случилось. И мне действительно нужна помощь, а ты идеальна для такой работы. И это идеальная возможность для тебя. Не хочу давить на тебя, так что прекращаю разговор. Подумай об этом и дай мне знать.
– Хорошо. Я скоро сообщу о своем ответе, – запищала вторая линия телефона, и Мэри Элизабет посмотрела на определитель номера. – Киеша мне пора. Мне нужно принять другой вызов.
– Поговорим позже. Пока.
– Пока, – она переключила вызов. – Мама?
– Мэри Элизабет, твой отец и я поговорили. Теперь, когда Бэбс погибла, мы подумали, что пришло время тебе вернуться домой. Ни один из нас не становится моложе. Уже осталось немного до того, как нам понадобится кто-то кто позаботиться о нас.
– Мама, тебе только пятьдесят три, а отцу даже нет шестидесяти. Вы оба совершенно здоровы. Пройдет еще около двадцати лет, прежде чем вам нужен будет кто-то, чтобы позаботиться о вас, а то и больше двадцати.
– Мы сейчас здоровы, но все может измениться в одночасье. Ты не становишься моложе. Если бы ты была замужем и имела мужа и детей, то я бы не просила тебя об этом. Я бы поняла, что твоя семья нуждается в тебе, но у тебя ее нет и в твоем возрасте, очень сомнительно, что уже когда-либо будет.
 – Мама. Мне только тридцать два. У меня достаточно времени чтобы выйти замуж и родить детей.
– Если бы ты была такой же красавицей как моя Бэбс, то я бы согласилась с тобой, но это не так. На самом деле, ты очень неказисто выглядишь, благослови твое сердце. Ты вся в отца. То есть, своим размером. Сколько раз я говорила тебе, что если бы ты только похудела, то смогла бы привлечь внимание мужчин? Но нет, пора быть разумной и понять, что ты никогда не найдешь мужчину, который жениться на тебе. Даже самый маленький шанс на это пропал.
Прозвучал стук в дверь.
– Мама, кто-то постучал в дверь. Мне нужно идти. Я перезвоню потом, – благослови господь того, кто был за дверью. У нее просто не было энергии, чтобы иметь дело с матерью.
– Не забудь о том, что я сказала. Мы ждем тебя здесь в ближайшее время. Просто выкинь свою мебель. Большинство из нее все равно обычный мусор. Откуда у тебя взялся такой вкус на мебель, клянусь, я не знаю. – – Стук в дверь повторился.
– Мне нужно идти, Мама. Пока.
– Да, да, хорошо. Увидимся позже.
Мэри Элизабет испустила вздох облегчения, когда закончила разговор и пошла к двери. Посмотрев в глазок, она с удивлением увидела Чарльза, стоящего там. Она открыла дверь и отступила назад, позволяя ему войти.
– Что ты здесь делаешь?
Чарльз указал на коробку в руках.
– Поскольку ты не зашла в дом и не поела, я принес тебе немного еды. Здесь намного больше чем я могу съесть сам. Мне сложили все это твои родители, но здесь намного больше чем мне нужно.
Мэри Элизабет прошла в кухню.
– Ставь все сюда на стол. Если твоя кухня выглядит так же как у моих родителей, то еды хватит на месяц, если не дольше.
– Это не единственная причина, по которой я пришел. Я не могу сейчас быть долго в том доме. Там так пусто и воспоминания кружат вокруг меня, – он заменил костюм на пару плотно облегающих джинсов и белую рубашку поло, которая показывала его худое спортивное телосложение. Чарльз был очень привлекательным мужчиной с его светло-золотистыми волосами и голубыми глазами.
– Мне жаль, Чарльз. Для всех нас сейчас не просто, но со временем все наладится. Пойдем сядем в гостиной. Ты ужинал? Может хочешь выпить? – Мэри Элизабет убрала еду. Она поест позже, когда нагуляет больший аппетит.
– Не думаю, что у тебя есть пиво?
Если запах его дыхания не врал, то Чарльз уже достаточно выпил.
– Нет, извини. Я очень редко пью. У тебя есть выбор среди сока, воды, молока или содовой.
– Пожалуй содовая сойдет, – она схватила два бутылки содовой из холодильника и присоединилась к нему в гостиной, она рада была, что успела убраться. Она определенно не ждала гостей. Она пыталась подобрать слова.
– Служба, действительно оказалась хороша.
– Да, это было даже больше, чем эта сука заслужила.
– Эм, извини? – взгляд Мэри Элизабет перестал скакать по комнате и остановился на Чарльзе. Она точно не могла услышать это.
– Я сказал, что это было больше чем она заслуживала. Эта сука изменяла мне со своим начальником, – Мэри Элизабет ничего не сказала, хотя внутри, была в шоке. Чарльз знал об измене?
Когда она никак не отреагировала и не показалась удивленной, он сказал:
– Ты знала об этом, не правда ли? Ты знала, что она изменяет мне с этим отморозком – боссом.
Мэри Элизабет думала, что же сказать. Она могла признаться, что знала правду, но она обещала Бэбс, так что это шло вразрез с каждым ее принципом.
– Даже не пытайся врать. Я вижу правду на твоем лице. Я должен был понять, что она скажет об этом тебе. Она использовала тебя столько лет ради прикрытия.
– Я не знаю, что сказать, – часть Мэри Элизабет чувствовала себя виноватой. Если бы она приложила чуть больше усилий, то смогла бы отговорить Бэбс от того, что та планировала? Если бы она это сделала, может, Бэбс была бы все еще жива.
Чарльз отошел от окна рядом с которым стоял и присел рядом с ней на кровать, взяв ее руки в свои.
– Просто скажи мне, почему она сделала это? Я должен знать. Что в нем было такого, чего не было во мне? Что я сделал такого, что заставило ее ходить к другому мужчине?
– Чарльз, Бэбс не говорила мне. Думаю, она и сама не сильно понимала свои действия, – почему Бэбс вообще делала те вещи, которые делала? Это была единственная вещь, которую Мэри Элизабет никогда не могла выяснить.
– Не могу поверить, что потратил столько времени на неверную суку. Ты знаешь, она была причиной, по которой у нас не было детей. Она не хотела испортить фигуру. Никогда не думала о том, что хотел я. Я сделал огромную ошибку, когда не женился на тебе. Я должен был догадаться какая она, когда она ночью соблазнила меня, жениха ее собственной сестры. Вместо этого, я был польщен, что она так сильно хотела меня. Какой дурак! Я упал прямо в ее руки.
– Чарльз, если бы ты действительно любил меня, Бэбс бы не смогла соблазнить тебя. Мы были не более чем хорошими друзьями, которым пришлось быть кем-то большим. Не казалось ли тебе странным, что мы никогда не занимались сексом, хотя планировали пожениться? Нет, ты не ошибся. Тебе и Бэбс было предназначено быть вместе. Она была гораздо лучшей женой для тебя, чем была бы я, – Мэри Элизабет снова мысленно вернулась к недавнему разговору с Бэбс о детях. Бэбс боялась, что если даст Чарльзу, то что он хочет, это отнимет его внимание от нее. Но не было смысла объяснять сейчас это Чарльзу.
Пока она говорила, Чарльз пододвинулся к ней и положив руку ей на плечо притянул к своей груди.
– Не знаю, чтобы я делал без тебя, Мэри Элизабет. Ты всегда была добра ко мне, даже после всего что случилось между нами. Я всегда могу рассчитывать на твою поддержку. Почему, черт возьми, я не женился на тебе? Ты бы никогда не изменила мне. Мы бы были счастливыми с нашими двумя детьми, если бы не Бэбс, – прежде чем она смогла ответить, он опустил голову и поцеловал ее. Удерживаемая в его объятиях, она замерла, не зная, что делать. По правде говоря, она была в шоке.
Когда она не ответила на его поцелуй, он передвинулся, покрывая поцелуями все ее лицо. Повернув голову, она попыталась освободить руки чтобы оттолкнуть, но они были в ловушки, прижатые к бокам.
– Чарльз, прекрати.
Он начал целовать ее шею. Она пошевелилась, пытаясь отодвинуться от него.
– Чарльз, прекрати это! Ты сейчас не в себе! Не делай того, о чем мы оба пожалеем.
Он пытался поцеловать от шеи вниз к груди, но они были слишком тесно прижаты друг к другу. Нашла время, когда не носить бюстгальтер! Двигаясь быстро, она рванулась и пытаясь вырваться из его рук. В это же время он неожиданно ослабил хватку. В результате, она приземлилась плашмя на спину на диван. Чарльз быстро лег на нее сверху.
Она могла почувствовать его эрекцию у своего бедра. Этого не могло случится. Она не была здесь, в гостиной и не отбивалась от пьяного мужа своей сестры. Черт, она разозлилась. Ей не нужно это дерьмо вдобавок ко всему прочему. Согласна, мужчина только что похоронил жену и вероятно не хотел думать об этом, но она была его свояченицей, а не какой-то шлюхой из бара.
– Чарльз, – сказала она резко. – пусти меня! Ты пьян. Тебе нужно вернуться домой.
– Я не пьян. Я знаю, что делаю. Позволь мне показать тебе, насколько это может быть хорошо между нами, – он прислонился губами к футболке на ее груди и попытался раздвинуть ногами ее бедра. Этого было достаточно. Она поняла ногу вверх, двинув коленом ему в пах. Не достаточно сильно чтобы повредить, но наверняка настолько сильно, чтобы привлечь его внимание.
– Я сказала НЕТ! – она оттолкнула его и вскочила на ноги, когда он скатился с нее и схватился за яйца. – Тебе нужно уйти. Сейчас!
Медленно она поднялся на ноги и поковылял к двери, все еще прижимая руки. Когда он дошел до нее, то остановился.
– Между нами еще ничего не кончено. Я знаю, что ты считаешь, что это говорит горе и алкоголь, но это не так. Я знаю давно, что ошибся. Теперь Бэбс не стоит между нами, и я намерен любить тебя, так как должен был, если бы не был настолько глуп.
– До свидания, Чарльз, – она настежь открыла дверь, прося так быстрее убраться из ее дома.
Бросив на нее последний взгляд, чтобы показать насколько решительно настроен, он медленно вышел. Закрыв за ним, с глухим стуком, дверь, она прижалась к ней спиной и закрыла глаза.
Черт, что за день. Сначала похороны, потом звонок матери, а теперь еще и Чарльз. Она могла только надеяться, что это помешательство Чарльза было временным. Но ее мать? Это была другая история. Мэри Элизабет всегда было сложно сказать матери нет. Это была привычка, которая развилась с тех пор как она была ребенком, когда она была готова на все, чтобы добиться внимания и одобрения матери.
Что она будет делать? Картина, как она старая, седая на побегушках по первому требованию матери, пронеслась у нее в голове, заставив ее содрогаться от страха. Она должна держаться, чтобы ни случилось. И тут будто лампочка загорелась в голове, она вспомнила предложение Киеши. Какая удача! Будто кто-то наверху присматривал за ней. Подняв трубку, Мэри Элизабет набрала номер.
– Киеша, это я. Я принимаю предложение. Когда мне нужно приехать?