ГЛАВА ПЕРВАЯ
Известно, что любой оборотень может определять эмоции по запаху, манера говорить также различается по цвету и структуре. И даже слепому оборотню известно – и это одно из лучших знаний, – запахи, эмоции могут сослужить хорошую работу при наблюдении.
– Но я не могу забеременеть, – проговорила миссис Дэйн. – Нет никаких шансов.
– Есть, как минимум, один.
– Я же бесплодна! Так сказали в клинике!
– А еще иногда происходят несчастные случаи, – сказал он бодро.
Врач знал, что женщина ошеломлена, но ей это уже нравится. И как только удар смягчится, она придет в экстаз. Он, возможно, и сказал бы, что маточные трубы за столько лет удастся прочистить, но тогда возникли бы неудобные вопросы. В конце концов, он только ВОП [1].И не лечил ее от бесплодия.
– Я бы сказал, что у Вас… – «Тридцать девять с половиной дней» – … приблизительно шестая неделя беременности. Выпишу вам рецепт на получение некоторых витаминов, которые нужно пить до родов два раза в день. Ну и обычные предписания: никакого алкоголя, курения и так далее. Все это вы знаете.
Миссис Дэйн была сестрой-сиделкой.
– Да, но… я никогда не думала, что мне это понадобится.
Он увидел, как женщина сначала встала, а затем бросилась к нему через стол, хватая за полные руки.
– Спасибо! – прошептала она неистово. – Спасибо огромное!
– Миссис Дэйн, я здесь ни при чем. – Он мягко высвободился из ее рук. – Идите домой и поблагодарите за это супруга.
– О, я сожалею. – Теперь, на его взгляд, с щеками, пылающими от смущения, она казалась ярче. – Я где-то читала, такое сбивает людей с толку, так как им не нравится, что баланс нарушен.
– Не волнуйтесь об этом. Вы не могли нарушить мой баланс.
«Как будто кирпичом ударили».
– И не забудьте заполнить это перед уходом, – добавил он. Доктор, конечно, мог понятно написать, но непосредственная консультация все-таки лучше.
– Правильно! Правильно! – Она бегом обошла его, протиснулась в полуоткрытую дверь и ушла без одежды. Платье колыхалось, как и дверь, захлопнувшаяся за ней.
– Я не думаю, что вам в таком виде продадут что-либо в аптеке, – крикнул он вслед.
– Я только говорю, что ты должен подумать над этим, – доказывала Барб Робинсон, его медсестра. – Я ненавижу саму мысль о том, что ты каждую ночь идешьв пустой дом. И ты это знаешь. Будь полезней.
– Нацепить на собаку ошейник и ждать, что она проведет возле меня весь день? – Он попытался сделать свой голос не таким ошеломленным, как ощущал. – Это ужасно!
– Дрэйк, будь разумней. Ты прекрасно перемещаешься, но больше не ребёнок.
– А смысл, если я уже смотрю на большие четыре… о, пришло время просмотреть рекламные буклеты на частные санатории?
Аромат Барб изменился – теперь это был сильный запах лимона, – потому что, не смотря на смущение, она была настроена решительно. А сейчас, когда она раздражена, это усилилось, пока, черт возьми, не запахла, как жидкость для полоскания полости рта.
– Прекрасно, – огрызнулась она. – Одно дело – гордость. А безопасность – это уже другое. Бога ради, да ты большую часть времени не используешь даже трость.
– А ты отстанешь от меня, если начну таскать с собой палку?
– Да, – сказала она быстро.
«О, во имя всех святых!»
– Отлично. Можешь называть меня теперь доктор Трость.
– Дело в том, что я не хочу, чтобы тебе было больно, вот и все, – настаивала она. – Ты послушаешь меня и переедешь в более безопасный район.
– Опять?
– О, заткнись. И тебе лучше идти… сегодня нет твоей «большой ночи»?
Можно так сказать.
– Так и есть.
– Ну … наверно, ты должен успокоиться. Сегодня выглядишь немного потрепанным.
– Я опаздывал, – сказал он коротко. – Давай мне чертову трость.
Он услышал, как женщина зашарила под стойкой, а затем постучала по полу перед ним. Он выхватил это из её рук.
– Все, довольна?
– Пока.
– И вообще, ты уволена.
– Ха!
– Возможно, в следующий раз.
Дрейк покорно начал простукивать свой путь к входной двери, хотя прекрасно знал, что до нее восемь-девять дюймов.
– Пока, до понедельника.
– И подумай насчет собаки! – завопила она вслед.
– Ни за что, – пробормотал он себе под нос.