Глава 1
– Мы теряем его!
Игнорируя крик медсестры, доктор Эмерсон Грин стиснула зубы и продолжила работать. Руки в перчатках были уже по локоть в крови, но она сосредоточилась на спасении человека, лежащего на операционном столе.
– Еще.
Нора Дэниелс, самая надежная медсестра в команде Эмерсон, работала над переливанием крови в организм пациента.
Доктор Грин мельком глянула на экран подсоединенного к человеку высокотехнологичного монитора. Прибор был одним из двух, переживших инопланетное вторжение, но она радовалась даже такой малости.
– Давай же, – убеждала Эмерсон. Пациент не отвечал. Где-то в его теле открылось кровотечение, вот только, будь она проклята, найти, где именно, не могла.
– Макс, можешь перекрыть потенциальные источники кровотечения?
Хирургический робот рядом с ней пошевелил одной из своих четырех рук.
– Отрицательно, доктор Грин, – послышался механический голос Макса. – Степень внедрения инопланетной технологии препятствует моему вмешательству.
Эмерсон склонилась над вскрытым животом пациента. Она смотрела на ужасающий ущерб, нанесенный пришельцами – они резали и прижигали, проводя непотребные тесты. Эмерсон понятия не имела, чего хищники хотели добиться в своих лабораториях ужаса, но у спасенных пациентов остались уродливые увечья, с которыми им теперь придется существовать до конца жизни.
Не говоря уже о ночных кошмарах.
Эмерсон пыталась вылечить их, исцелить. Однако на некоторых оставались шрамы – и не только видимые глазу.
У нее запотели очки, и она выругалась себе под нос.
– Новые очки.
Другая медсестра поспешила сделать замену. Какие-то проблемы с вентиляцией. Эмерсон знала, что команда техников работает над устранением неполадок, но на это требовалось некоторое время. Система батарей обеспечивала энергией огромную базу, полную выживших, поэтому в большинство дней перегружалась.
– Пульс падает.
«Черт возьми». Слишком большая кровопотеря. Травма скрывалась позади рубцов и свежих ран, но доктор Грин, как бы ни искала, не могла ничего найти. Мышцы ее плеч напряглись до предела.
– Укол Noxapin. Сто миллилитров, – когда Нора не послушалась, Эмерсон подняла взгляд. – В чем дело? Давай же.
Выражение округлого лица темнокожей женщины было напряженным.
– Он почти закончился.
Когда началось вторжение, экспериментальный препарат Noxapin еще не успел пройти испытания. Тем не менее, он был практически волшебным и удерживал человека в живых на время, необходимое для проведения операции. Огромная удача, что в числе найденных медикаментов нашлась партия препарата.
Вот только запасы подходили к концу, а медсестра была абсолютно уверена, что этот человек не переживет операцию.
– Делай укол, – черт возьми, доктор Грин не отпускала пациентов. Ни одного.
Они продолжили оперировать. Эмерсон работала рядом с Максом, руки которого меняли положения, помогая ей. Она отвечала за все врачебные бригады базы, и именно ее обязанностью было сделать все возможное, чтобы вылечить каждого больного и раненого. Может, Эмерсон и не сражалась на передовой и не вступала в бой с динозавроподобными хищниками, но она боролась здесь. Накладывала швы, спасала жизни, накачивала нано-лекарствами, если тела людей были слишком изранены, чтобы излечить их иначе.
Однако даже доктор Грин была не в силах изменить то, что хищники сделали с этим человеком, когда оказались бессильны даже крошечные медицинские роботы, способные ликвидировать повреждения за считанные часы.
Но она отказывалась сдаваться. Эмерсон лечила и спасала людей с тех пор, как впервые увидела инопланетный корабль, закрывший собой небо над Сиднеем. Перед ее мысленным взором понеслись воспоминания. Как она, лишь только заметив судно, выбежала на крышу с коллегами из клиники Северного Сиднея. Уродливый корабль, напоминавший животное.
Эмерсон со своей позиции видела, как из большого судна вылетели маленькие планеры – птеросы – и обрушились дождем на ничего не подозревающих пешеходов внизу.
Большинство людей умерло.
И, будь она проклята, если потеряет этого пациента. Эмерсон продолжила работать, зажимая, прижигая, отделяя поврежденные ткани. Она рявкала приказы хирургическому роботу усиливать импульсы, подачу крови, вводить больше препаратов.
– Эмерсон? Эмерсон? – с давящей на плечи болезненной усталостью она посмотрела на Нору. – Он ушел, солнышко.
Лишь в этот миг разум Эмерсон зарегистрировал монотонный пронзительный писк монитора.
Она опустила взгляд. Лицо мужчины было расслабленным, а кожа бледной. Драматичный контраст по сравнению с алой кровью на руках врача.
Печаль захлестнула ее, как гложущий червь, знавший наверняка, куда впиться, чтобы сделать как можно больнее.
– Время смерти 17:35, – Эмерсон дезактивировала Макса, и руки робота медленно опустились.
Она отошла от стола.
Еще одна жизнь, спасти которую не удалось. Эмерсон позволила себе почувствовать в полную силу боль, гнев, горе и неудачу. Но затем оттолкнула все эмоции.
Она не могла позволить себе в них утонуть. Всегда были другие пациенты, другие раненые и все остальные, кто от нее зависел.
Сняв перчатки и вымыв руки, Эмерсон расслабилась, хоть и совсем немного. Она любила свою работу, даже когда все шло хреново. Врач – это было ее призванием. Перед вторжением она любила напряженную атмосферу отделения скорой помощи и имела грандиозные планы на свою карьеру. Поработав некоторое время в хирургии, Эмерсон посвятила себя неотложной помощи. Ей нравилось напряжение, и она тешила себя мечтой однажды открыть собственную клинику.
Похоже, стоит быть осторожнее со своими желаниями. Теперь напряжение на работе было максимальным и, что ни говори, Эмерсон стояла во главе всех врачей базы.
Недостаток оборудования, разношерстный штат и бесконечный поток больных и раненых.
Она потерла лицо теперь уже чистыми руками. Ей нужно было выпить кофе и заставить ноющую усталость свалить восвояси.
Было бы неплохо поспать, но этого не предвиделось. Уже две недели Эмерсон спала очень плохо.
Когда она добралась до крошечной мини-кухни в углу больницы, намереваясь заварить кофе, у нее в горле встал ком. В последнее время Эмерсон провела слишком много ночей в холодном поту, сдерживая крики.
Будь прокляты эти хищники.
Она подумала о мужчине, только что умершем на операционном столе. Это ему должны были сниться кошмары о захватчиках, а не ей. Эмерсон пробыла в плену лишь около часа. Конечно, ее избили, но она выжила.
Эмерсон спас Отряд Ада. И самый беспощадный боец, Гейб Джексон, обнимал ее, пока она плакала.
Она отпила кофе. У нее не было никакого права видеть ретроспективные кадры и страдать от травм, ничтожных по сравнению с пережитым ее пациентами. Кофеин попал в кровоток. Гораздо лучше. Однако если вскоре не поспать, придется рассмотреть возможность принятия снотворного.
«Ну, уж нет». Все ее существо взбунтовалось при этой мысли. Если Эмерсон посреди ночи выдернут из постели – что происходило постоянно – ей понадобится концентрация, а не дурман препаратов.
Она пошла обратно, минуя выстроенные рядами больничные койки. В данный момент занята была лишь одна – подростком с тяжелым случаем гриппа. Это было маленьким чудом.
Недавно Эмерсон выписала всех пострадавших от экспериментов хищников и позволила им жить в собственных комнатах. Большинство должно было регулярно приходить на осмотры и процедуры. Но для того, чтобы восстановиться, им было важнее находиться в личном пространстве.
– Док!
Услышав крик Норы, Эмерсон подскочила и чуть не пролила на себя кофе.
– Что?
– Отряд Ада в пути. Один из них ранен.
У нее чуть не остановилось сердце. Шестой отряд, также известный как Отряд Ада, был одной из команд спецназа базы. Каждый день отряды – в составе бывших солдат и офицеров всевозможных подразделений вооруженных сил и полиции из числа тех, кто пережил вторжение – выходили на разведку, спасали выживших, защищали базу и сражались с хищниками.
Отряд Ада была самой сильной, жестокой и смертоносной из команд. Они косили ящеров, как лазерный скальпель.
– Кто ранен? – спросила Эмерсон, поставив чашку кофе.
Нора суетилась, подготавливая первый смотровой кабинет.
– Тот, который страшный. Гейб.
Эмерсон почувствовала, как пол уходит из-под ног. Она оперлась ладонью о стену.
«С ним все будет в порядке». Ничто не могло удержать Гейба на койке.
Двери в больницу распахнулись от удара, и Эмерсон обернулась. Гейб шел между двумя мужчинами – Маркусом, лидером Отряда Ада, и Крузом, замкомандующего. Товарищи по команде мускулистыми руками приподнимали Гейба повыше. К счастью, в их броню из углеволокна встраивали экзоскелеты, помогавшие поднимать тяжести, поскольку с учетом шести с половиной футов1 роста Гейба и его мышц, Эмерсон знала, что он нелегкий.
При виде его залитого кровью лица у Эмерсон скрутило живот. Напряженный взгляд серых глаз обратился к ней. Гейб был жив, в сознании, и шел практически сам – вот что имело значение.
– Сюда, – она отдернула ширму и помахала мужчинам. Нора топталась рядом. Эмерсон мотнула ей головой. – Ты можешь идти, Нора. Я с этим разберусь.
– Ладно, – выгнула брови медсестра. – Я не возражаю, док. Сегодня вечером дежурит Филипп на случай, если вам понадобится помощь.
– Спасибо, – Филипп был фельдшером, и он вместе со своим другом Риком стали ключевыми фигурами в штате Эмерсон. Она задернула ширму.
– Я не сяду на этот гребаный стол, – низко прорычал Гейб.
– Ты сделаешь, что приказано, – прорычал в ответ Маркус.
Голос лидера Отряда Ада был скрипучим, в комплекте с которым шло покрытое шрамами лицо.
– Стул, – настаивал Гейб.
Эмерсон поморщилась. Судя по выбоинам на доспехе, Гейб был изранен. «Сквозные». Она шумно выдохнула. «Что, черт возьми, смогло пробить броню?».
– Просто опустите его на стул, – засуетилась Эмерсон. У нее не было времени разбираться с их конфликтами. – Круз, на выход.
Чтобы не мешать врачу, худощавый красивый мужчина отошел в сторону и скрестил руки на груди.
– Я останусь. Тебе может понадобиться помощь, если придется его сдерживать. Или вбить хоть каплю здравого смысла в его твердую голову, – акцент Круза – американский с большой долей мексиканского – вызывал у большинства незамужних дам базы припадки восторга, но Круз связал свою жизнь с женщиной, почти столь же смертоносной, как Отряд Ада. Незамужние леди все еще были в трауре.
– Прекрасно, – раздраженно выдохнула Эмерсон. – Просто отойди.
Придвинувшись к Гейбу, она остановилась у него между ног и достала из кармана портативный медицинский сканер. Прибор был несколько помят и имел привычку замыкаться в самое неподходящее время. Ноа Ким – глава команды техников – многократно чинил сканер, но предупредил, что прибор на последнем издыхании.
Эмерсон провела сканером над Гейбом.
– Что случилось, большой парень?
– Хищники.
Она закатила глаза. Гейб никогда не был разговорчивым, но не настолько же.
– Ни разу не видела, чтобы им удалось пробить броню.
– У этого идиота сорвало крышу, – гневно прошипел Круз. – Бросился на них, как Рэмбо.
– Я был…
– Ты был должен дождаться приказа, – Маркус не казался радостным.
Сканер просигналил, и как только Эмерсон считала результаты, давление у нее в груди ослабилось. Никаких серьезных повреждений. Небольшая потеря крови и несколько очень глубоких полукруглых ран, которые, должно быть, причиняют адскую боль.
– Тебе повезло. Операции не потребуется. Только небольшая доза нано-лекарств.
Лицо Гейба оставалось бесстрастным, но Эмерсон показалось, что он не сильно доволен назначенной мерой лечения. Пятьдесят лет назад микроскопические роботы в корне изменили подход к медицине. Одна доза могла вылечить пациента за считанные часы вместо дней и недель. Но принимать такие лекарства нужно было лишь под присмотром профессионала, поскольку всегда существовал риск, что роботы выйдут из-под контроля и убьют.
Эмерсон коснулась зазубрин на доспехе.
– Давай это снимем.
Пока Эмерсон склонялась к широким плечам Гейба, он сидел безмолвно и неподвижно. Она чувствовала жар, исходящий от его темной кожи. Протянув руку, Маркус забрал открепленную броню. Когда Эмерсон отстранилась и смогла, наконец, хорошенько рассмотреть ранения, то шумно выдохнула. Все оказалось куда хуже, чем отобразил сканер. Левая половина груди Гейба была покрыта кровоточащими рваными ранами, и Эмерсон могла поклясться, что видела через одну из них проблеск ребра.
– Гейб.
– Все в порядке.
Схватив шприц, она набрала в него обезболивающего, и прежде чем Гейб успел возразить, воткнула иглу в его широкую шею.
Взгляд серых глаз прожигал доктора.
Круз обладал красивым лицом, но Эмерсон считала Гейба куда более притягательным. Она видела его медкарту, поэтому знала, что его отец был афроамериканцем. Кожа Гейба была как темная бронза, а с бритой головой, волевыми чертами и серыми глазами он стоил того, чтобы присмотреться к нему внимательней. Однако помимо этого от Гейба исходила угрожающая опасная энергетика, пугавшая большинство людей.
Сам он либо вовсе не замечал этого, либо ему просто было плевать. Он не общался ни с кем, кроме своего отряда.
А с тех пор, как три месяца назад хищники убили его брата-близнеца, замкнулся окончательно. Опасные края превратились в бритвы.
Схватив несколько тампонов, Эмерсон принялась за работу, смывая кровь.
– Он будет жить, док? – спросил Маркус.
– Да. Нано-лекарства вылечат его за час или около того.
– Гейб, тебе повезло, – командир покачал головой. – Ты долго держался, так не сдавайся сейчас, – Гейб упорно молчал. – За последние две недели ты берешь на себя все больше рисков, – Эмерсон округлила глаза. «Что?». Начиная с ее захвата на той миссии по освобождению пациентов? Маркус скрестил на груди мускулистые руки. – Тебя или ранят еще сильнее, или ты убьешь себя.
Челюсть Гейба напряглась.
– Я делаю то, что должен, и убиваю столько инопланетных ублюдков, скольких могу.
Маркус стукнул кулаком по смотровому столу, громыхнув лежащими на нем металлическими инструментами.
От неожиданности Эмерсон подскочила.
У Маркуса перекосило лицо.
– Если тебе плевать, умрешь ли ты сам, подумай о своей чертовой команде. Если продолжишь, убьешь одного из них, – лидер Отряда Ада развернулся и вылетел из кабинета как ураган.
Круз бросил на Гейба сочувствующий взгляд.
– Тебе нужно взять себя в руки. Я говорил это раньше и говорю сейчас. Если нужно будет поговорить, я рядом, – кивнув Эмерсон, ушел и он.
Отмерив нужную дозу, она приготовила инъекцию нано-лекарств и закрепила на Гейбе датчик.
– Они сказали правду?
– Я не хочу убить себя, – голос его был безучастным, и у нее дрогнуло сердце.
Может, Гейб и не хотел покончить жизнь самоубийством, но ему было плевать, умрет ли он, лишь бы забрать на тот свет как можно больше хищников.
– Зик бы этого не хотел…
– Я не хочу говорить о нем, – от яростного рычания Эмерсон вздрогнула.
– Ладно.
Гейб схватил ее за запястье.
– Я убью каждого проклятого ящера в Сиднее. Те, кто нахрен избил тебя, будут мертвы точно так же, как те, кто убил Зика, – она не могла отвести взгляда. Они смотрели друг на друга, и между ними повисла тишина. Тогда он отпустил Эмерсон. – Сделай это.
Мысль о том, что Гейб берет на себя неоправданные самоубийственные риски, вызвала у нее вспышку гнева. Она воткнула иглу ему в руку сильнее, чем должна была. Он рыкнул.
Эмерсон смотрела, как в его тело вливается серебристая жидкость, на огромной скорости неся в кровоток микроскопических роботов.
Гейб ни на секунду не отвел взгляда. Эмерсон видела, как у него на шее натянулись жилы, и как он стиснул зубы. Его тело напряглось, а спина немного выгнулась. Введение нано-лекарства было болезненным, но сейчас роботы принялись за работу, несясь по венам к поврежденным областям.
– Продолжишь рисковать на поле боя и в конечном итоге погибнешь, – Эмерсон хотелось притронуться к Гейбу, провести пальцами по его небритой щеке. Вместо этого она спрятала руку в карман халата.
– Мне не нужна лекция, – процедил он сквозь стиснутые зубы.
Нет, ему было нужно от нее очень мало. Эмерсон узнала это на горьком опыте.
– Зику бы это не понравилось, – она повысила голос: – Филипп?
– Да, док? – заглянул за ширму высокий мужчина.
Эмерсон всучила ему планшет.
– Пожалуйста, проконтролируй прогресс нано мистера Джексона. Не разрешай ему уйти, пока сам его не выпишешь.
Филипп бросил сомнительный взгляд на Гейба, будто сравнивая их разницу в весе и росте.
– Хорошо.
– Я пойду перекусить, – и смыть в душе невзгоды дня. Эмерсон бросила последний взгляд на Гейба.
Он смотрел в пол. Если Гейб хочет убить себя, она не в силах ему помешать. У Эмерсон заболело сердце, и она покинула больницу.