Глава 1
– Я хочу увидеть Шивон.
Шелль Дейли ждала, когда Михаил Аристов, король вампиров, закончит изучать ее. Нервирующая тишина, пронизывающая интенсивность его холодного голубого взгляда, заставила кожу покрыться мурашками. Михаил был могущественным. Но соперничала ли его сила с ее? В этом и был смысл сегодняшней встречи. Шелль нуждалась в ответах, и первым шагом к их получению было встретиться лицом к лицу с дампиром, которого ей запретили посещать. Прошли месяцы с тех пор Шелль виделась с Шивон, и у женщины было то, что ей нужно.
– Зачем?
Слово повисло в воздухе. Никакая интонация не выдала настроения Михаила. Схемы. Он любил заставлять людей гадать. Шелль не была исключением. На самом деле, он держал ее в неведении больше, чем остальных. Шелль не была членом ковена Михаила. У девушки не было связи с Коллективом. Воспоминания о давно умерших вампирах не всплывали у нее в голове, как у Михаила. Шелль другая. Иная. Созданная магией, а не укусом и кровью другого вампира. Шелль являлась опасной переменной, и Михаил знал это.
– У нее есть то, что мне нужно, – дать Михаилу слишком много информации, несомненно, закончится тем, что он полностью закроет Шелль. Но если не дать ему достаточно, это вызовет подозрения. Ее злило, что ей вообще пришлось просить разрешения. Слова «ты не мой отец!» пришли в голову, и женщина проглотила фырканье.
– Что?
Видимо, Михаил сегодня мог произносить только односложные слова.
– Ключ.
Он откинулся на спинку стула и посмотрел на нее.
– К чему?
«Господи!» Еще один обрезанный ответ от него, и она будут вырывать волосы.
– Ни к чему, – что касается Шелль, то Михаилу было необходимо знать. – Это просто бесполезная реликвия. Но я украла ее и отдала на хранение ей. Я хочу ее вернуть.
Взгляд Михаила искрился серебром, мужчина прищурился.
– Ключ, который ничего не открывает? Зачем тебе это?
Этот серебряный взгляд, возможно, и пугал некоторых, но Шелль это не волновало. Она одарила его дикой улыбкой.
– Сентиментальность.
Михаил поджал губы.
Шелль вздохнула.
– Слушай, серьезно, это даже ничего не открывает. Совершенно бесполезно, – эта часть была не совсем ложью. Реликвия была одной из трех. Без двух других частей ключ был практически бесполезен. – Я думаю, ты хочешь, чтобы я достала у нее все реликвии, какие только могу, – использование соперничества Михаила с Шивон может и грязный прием, но Шелль хваталась за соломинку в этот момент. Выражение лица короля вампиров оставалось загадочным. Ее голос упал на пару децибел. – Ты не можешь вечно держать меня в секрете, Михаил.
Михаил отвернулся. Наконец-то эмоциональная реакция стоического вампира. Его вина задела ее кожу. Он держал ее в виртуальном плену месяцами. Он заставил ее погрузиться в состояние одиночества, такое невыносимое, что Шелль случайно обратила дампира от чрезмерного усердия. Лукас был единственным членом ее неблагополучного ковена, и девушка была благодарна ему за компанию. Без него она бы давно сошла с ума, черт побери.
– Шивон спрашивала о тебе, – признание ошеломило Шелль. – В течение нескольких недель. Гроб у нее.
Гроб Сета. Этот чертов ящик был слишком магическим предметом, он обратил Шелль в вампира. Жаждущий власти оборотень-пантера толкнул ее внутрь, и когда Шелль выбралась, она изменилась. Воспоминание о времени, проведенном в сыром, темном подвале, сжало все внутри нее. Шелль все еще чувствовала запах влажной земли и плесени. Она все еще чувствовала приторное прикосновение магии, ползающее по ее коже. Холодок скользнул по спине. Женщина знала, что ее близнец Ронан отдал Шивон гроб после того, как они забрали его у перевертыша. Она не думала, что дампиры соединят гроб с ее отсутствием.
– Я больше не преданна Шивон, – сказала она Михаилу. – Больше нет.
Она могла быть членом ковена Шивон какое-то время, но ее преданность закончилась в тот день, когда Шелль стала вампиром. У девушки был собственный ковен, пусть и маленький, но она была предана Лукасу.
– Я не беспокоюсь о твоей преданности, – Михаил был осторожен и скрывал свои эмоции, а также мысли. Шелль не могла не задуматься, как много он знал о ее необычных способностях, принимая такие меры предосторожности. – Я беспокоюсь о политике Шивон.
Шивон желала одного: быть независимой от вампиров. А этого никогда не случится. Дампирам нужны были вампиры, чтобы существовать. Не важно, как сильно Шивон этого хотела.
– Волшебный гроб не даст Шивон то, чего она хочет.
Михаил бросил на Шелль сомневающийся взгляд.
– Нет? Ты отделена от коллектива, поэтому изолирована от всех вампиров и дампиров. Как это может быть непривлекательно для Шивон?
Михаил высказал свою точку зрения. Черт. Шивон может даже не осознавать этого, но этот проклятый гроб мог быть ответом на ее молитвы.
– Я не отделена от Лукаса, – уточнила Шелль.
Михаил махнул рукой, будто этот маленький кусочек информации был несущественен.
– Ронан думает, что гроб в безопасности. Я не настолько уверен.
Конечно, Ронан был уверен. Шелль не могла не закатить глаза.
– Я не такая доверчивая, как Ронан, – заверила Шелль. – Но я знаю, что последнее, как поступит Шивон, это залезет в сундук, чтобы увидеть его в действии.
Михаил нахмурился.
– А после того как она увидит тебя?
– Шивон ненавидит вампиров, – ответила Шелль. – Всех вампиров. Она умрет раньше, чем позволит себя обратить. Никого и ничего.
Михаил уперся локтями в подлокотники кресла и сцепил пальцы перед собой.
– Ты невероятно сотрудничаешь, учитывая ситуацию. Ты была терпелива, несмотря на свою беспокойную натуру. Благодарю тебя за это.
Шелль пожала плечами.
– Я не очень хорошо себя контролировала, – в конце концов, она обратила Лукаса. И никому не нужно было знать о ее тайных вечерних забегах в Старбакс. Возможно, она согласилась на временную жизнь в плену, но никогда не соглашалась остаться без карамельного маккиато.
Уголок рта Михаила дернула полуулыбка.
– Ты с собой познакомилась?
Когда надменный король ослаблял бдительность, он мог быть довольно очаровательным. Она предположила, что, учитывая ее послужной список до того, как она была обращена, Шелль чертовски хорошо вела себя в последнее время.
– Как поживают Клэр и ребенок?
Около месяца назад у Михаила родился сын. Михаил все это время держался поближе к дому, не выпуская ни одного из них из поля зрения. Шелль не могла винить его. Не так давно Сортиари и их болонки вихрем промчались через город. Тайное общество вело войну против вампиров столетия назад, почти уничтожив расу. За последний год они отказались от своего дела, но ходили слухи, что их пехотинцы – берсерки не получили это уведомление. В любом случае, Михаил не собирался рисковать.
– У них все хорошо, – его яркая улыбка передала каждую унцию любви, которую он чувствовал к своей паре и сыну. – Оба здоровы и счастливы.
– Хорошо, – волнение дернуло струну в груди Шелль. Узнает ли она когда-нибудь такую любовь? Будет ли ее душа привязана и возвращена? – Я очень рада это слышать.
Взгляд Михаила прожег ее насквозь, и несколько мгновений тишины прошло. Шелль пыталась не извиваться, но, черт возьми, у мужчины был способ заставить любого чувствовать себя совершенно неудобно в своей собственной коже.
– Шивон – переменная, на которую я не могу положиться, но у меня нет времени следить за ней, – Михаил развернулся на стуле и нахмурился. – Иди к ней. Получи любую реликвию, какую захочешь. Оцени ее настроение и климат в ее ковене. Но Шелль… – шипение силы повисло в воздухе – … не заставляй меня сожалеть, о решении выпустить тебя.
Перспектива получить в свои руки реликвию намного перевешивала раздражение, когда с ней обращались как с ребенком, которому впервые разрешили перейти улицу в одиночку. Она обнадеживающе улыбнулась Михаилу, показывая надежду. Кроме того, не похоже, что он ничего не получал от сделки. В стольких словах, он попросил Шелль шпионить за Шивон для него. Смелая просьба, учитывая, что она была верным членом ковена Шивон более века. Союзы Ронана сместились достаточно легко; возможно, Михаил предположил, что и у Шелль тоже.
Михаил не был далек в своих предположениях. По правде говоря, Шелль была только на одной стороне: своей.
– Я соберу информацию о ней, – Чего Михаил не знал, так это того, что мысли Шивон будут голыми для Шелль, если она не будет осторожна. Силы Шелль были не похожи на силы любого из вампиров ковена Михаила. Масштабы своих способностей пугали Шелль. Отвлекали ее внимание. И заставляли искать ответы на тайны вновь обретенного вампирского существования. Шивон была грозной, но сила дампира была ничем по сравнению с силой Шелль. – Если она что-то задумала, я дам тебе знать.
Михаил улыбнулся, показывая кончики своих двойных наборов клыков.
– Хорошо.
Хотелось бы, чтобы визит к Шивон пошел на пользу Шелль.
***
– Гуннар, нам нужно поговорить.
Гуннар Фальк поднял глаза и нашел своего зама, стоящего в дверях офиса. Суровое лицо Арена и сжатые челюсти были четким индикатором того, что все, что он собирался сказать Гуннару не понравится. Никакого удивления. С возрождением вампирской расы сверхъестественный политический климат быстро менялся. И Лос-Анджелес – всего в тридцати минутах от их комплекса – стал эпицентром для всего этого.
– Что? – как Альфа стаи Форкбеард, Гуннар имел дело с мелкими ссорами и разногласиями все время. Оборотни были неустойчивы по своей природе. Жизнь в тесноте не сделала ничего, чтобы обуздать это. Стая функционировала больше как монархия, с Гуннаром, играющим судью, присяжных и палача позиционеров, которые клали свои обиды к его ногам.
Арен вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Он сел напротив Гуннара и пристально посмотрел на него. Гуннар массировал висок, уже чувствуя начало головной боли от напряжения.
«Что теперь?»
– Начинают ходить слухи о восстании.
За те триста лет, что он был альфой, Гуннару еще не бросали вызов члены стаи. Он удивленно поднял бровь, когда рассматривал Арена.
– Кто? – в углублении его души резонировал низкий территориальный рык. Любой мужчина, который попытается бросить ему вызов, быстро умрет.
Арен нахмурил брови.
– Нет. Это не в пределах стаи. Йен Грегор планирует переворот против Сортиари.
Гуннар откинулся на спинку стула, когда рассматривал Арена. Позор берсеркского военачальника охватывал континенты и века. Он был правой рукой Сортиари столько, сколько мог вспомнить Гуннар. История берсерков с хранителями судьбы была запутанным беспорядком предательства и дисфункции. Это послужило причиной того, что Грегор, в конце концов, сбросил тех, кто держал его поводок. По правде говоря, Гуннар был удивлен, что этого не произошло раньше.
– Ссоры берсерков с Сортиари нас не касаются, – ответил он спустя долгое время. – Это не дело стаи.
Арен поджал губы.
– Не будь настолько уверен.
Волк Гуннара пробежал в его психике, заволновавшись. Когда до полнолуния оставалось всего пару недель, эта животная часть его натуры была спокойной, пока луна была на исходе. Но теперь, когда лунный цикл нес растущую Луну, волк стал беспокойным, желая, чтобы его выпустили поиграть. И что-то в поведении Арена взволновало животное.
Темные брови Арена резко нависли над его светло-золотистыми глазами. Гуннар провел рукой по бритой голове и выдохнул. Очевидно, его волк был не единственным на грани.
– Возможно, сейчас это не дело стаи, – начал Арен. – Но как долго, по-твоему, мы сможем оставаться в стороне?
Гуннар оттолкнул стул и обогнул стол. Его волк хотел выйти, и мужчина разделял беспокойство животного. Его мышцы были натянуты и дергались с каждым шагом. Им нужно было полнолуние и свобода бегать и охотиться. В течение следующих четырнадцати дней эта потребность только возрастет.
– Столько, сколько можно, – Гуннар застыл с суровым выражением на лице. – Последнее, что я хочу, навлечь на себя гнев либо Грегора, либо Сортиари.
Сортиари были так же стары, как само время. Тайное общество, которое проникло во все аспекты цивилизации, самопровозглашенные стражи судьбы взяли на себя руководство ходом истории, как они считали нужным. Двести лет назад, они попытались уничтожить расу вампиров. Как свидетельствует возрождение расы, эта конкретная директива не пошла по плану. Некоторые считали это знаком того, что их власть и влияние начали ослабевать. Тем не менее, Гуннар не собирался привлекать их внимание.
– Почему бы не нанести удар, пока они слабы? – Арен пожал плечами. На мгновение Гуннар вспомнил своего друга, каким он был столетия назад: воин, одетый в кожу и мех. Непримиримый. Жестокий. Викинг. Дикая усмешка освещала его острые черты лица. – И пожинать военные трофеи.
Гуннар фыркнул. Современная война была далека от того времени и мира, в котором он был воином.
– Как думаешь, какую добычу мы пожнем?
Глаза Арена вспыхнули золотым светом, когда его волк поднялся на поверхность души.
– Сила для начала.
Арен был амбициозным дураком, если думал, что это будет так легко.
– Так ты думаешь, не так ли? Что Йен Грегор просто укусит руку, которая его кормит, и уйдет?
– Думаю, Грегора интересует месть и немногое другое.
Это правда, что месть мотивировала каждый шаг Грегора, но Гуннар не был уверен до конца.
– Если Грегору удастся свергнуть Трентона Макалистера, да помогут нам боги.
Рычание грохотало в груди Арена.
– Ты переоцениваешь берсерка.
Гуннар прижал Арена ледяным взглядом и продолжал смотреть на него, пока мужчина не был вынужден отвернуться.
– А ты его недооцениваешь.
Подвинув кресло, мужчина опустился в него. Он знал, что лучше не быть на одном уровне глаз со своим альфой.
– Горцы горячие и опрометчивые. Они никак не могли управлять империей Макалистера. Наши легенды дали этим зверям имя. Они хороши только для борьбы.
Это правда, Скандинавские легенды дали имя высокогорным зверям – берсерки. И Арен был прав, их талант заключался в насилии и немногом другом. Тем не менее, было бы глупо сбрасывать со счетов расчетливый ум Грегора. Самец был намного умнее, чем кто-либо другой, включая Трентона Макалистера.
– Так что ты предлагаешь? Объединиться с берсеркерами, свергнуть Сортиари, а затем убрать их?
Арен улыбнулся, и его взгляд засиял кровожадностью.
– Почему нет? – мужчине хватает амбиций, уж это точно. – Подумай об этом, Гуннар. Ты будешь самым влиятельным в стране. Черт, в мире. Наследие Свейн Форкбеард будет жить в новом царстве, а ты будешь королем.
Грандиозные планы. Пра-пра-дядя Гуннара, Свейн Форкбеард, действительно был королем достойным страха и уважения. Он узурпировал трон своего отца и правил Швецией железным кулаком почти тридцать три года до своей смерти.
– Королем Пасадены? – спросил Гуннар с сарказмом. – Или еще лучше, Верховным Королем Калифорнии? Думаю, местным властям есть, что сказать по этому поводу.
Арен отмахнулся от колкости.
– Ты знаешь, что я имею в виду. Мы не подчиняемся законам человечества. В стране нет сверхъестественной силы, которая могла бы соперничать с твоей. Особенно, если тебе удалось бы сбить Макалистера с его метафорического трона. Превосходство стаи никогда не встанет под сомнение.
Гуннар поднял взгляд.
– Это произойдет не сейчас.
Волк зарычал в душе Гуннара, и звук отозвался эхом в его груди. Предположение Арена, что его сила будет поставлена под сомнение даже сейчас, еще больше вызвало его раздражение.
– Нет необходимости в такой реакции, – Арен расслабил позу и позволил взгляду упасть еще раз. – Я просто говорю, что ты должен рассмотреть возможности.
Гуннар провел пальцами вдоль бородатой челюсти.
– С берсерками и Сортиари, участвующими в битве, вампиры получат прекрасную возможность прийти к власти.
Ходили слухи, что их численность все еще мала, но это не означало, что их население не будет быстро расти. Гуннар не признался, что много знает о расе вампиров, но, как и для оборотней, укус был всем, что нужно сделать. Несколько вампиров могут легко стать несколькими сотнями за один лунный цикл.
– Ты, правда, думаешь, что Грегор на них тоже не нацелен? – Арен на миг встретил взгляд Гуннара. – Если он сможет справиться с этим, он уберет всех своих врагов одним махом.
На это они могли согласиться. Не было никакого способа, после столетий раздоров, чтобы Грегор не закончил то, что начал, и не стер каждого вампира – и дампира – с лица земли.
– Все это не имеет значения, – Гуннар обогнул стол и уселся в кресло. – Все это ни что иное, как догадки.
– Возможно, – Арен хотел было встать, но ждал кивка разрешения от Гуннара. Только с его согласия член стаи мог быть выше Альфы. – Но каждый слух основан на истине.
Может быть. Гуннар не стал бы сбрасывать со счетов то, что сказали ему сегодня, но и не стал бы переходить к действию или на сторону какой-либо партии. Единственной обязанностью Гуннара было служить интересам стаи. До сих пор Арен не сказал ему ничего, чтобы убедить его, что принятие сторон в многовековой войне принесет пользу Форкберд.
– Держи ухо востро, – сказал Гуннар. – И сообщи мне, если будет что-то про восстание.
Арен резко кивнул и. прежде чем уйти, произнес:
– Конечно.
Гуннар медленно вздохнул и расслабился в кресле. Его волк продолжал беспокоиться прямо под поверхностью психики, нарушая мысли мужчины. Животное было на грани. Дерганое. Это не предвещало ничего хорошего для того, что произойдет.
Изменения висели в воздухе, и Гуннар боялся, что это будет не к добру.