Глава 1
– В смысле Доминика здесь нет? – Арик старался не повышать голос, и всё же все в парикмахерской услышали его недовольный рёв. Опустив головы, они занимались своими делами, руки, казалось, сами собой подстригали и делали укладку, и никто не осмелился встретиться с ним взглядом.
Будь они львами-оборотнями, Арик бы сказал, что они признали его альфа-статус, приветствовали как царя бетонных джунглей. Но это лишь обычные люди, которых легко запугал властный мужчина в дорогом костюме.
Всех, кроме одной.
– Дедушка уехал на запад.
Арик повернулся на голос женщины и резко вдохнул, втягивая больше, чем просто запах парикмахерской. Он принёс собой соблазнительный аромат – внутри Арика зашевелился голод, не имеющий ничего общего с едой.
«Вкусно пахнет». Для человека.
Ростом чуть более пяти с половиной футов (Примеч. примерно 167,7 см), девушка едва доставала макушкой до его подбородка. Но разница в росте её не остановила. Она вскинула голову, приподняла подборок и почти вызывающе встретила его взгляд. Карие глаза в обрамлении черных ресниц, не отрываясь, смотрели в его янтарные.
«У кое-кого бесстрашный дух». Но у Арика не было времени проверять на прочность её храбрость. Его внимания требовали более важные дела. Например, его бедная, косматая грива.
– Что значит уехал на запад? У меня назначена встреча.
Люди не отменяли с ним встречи. И не заставляли его ждать. Преимущества верхушки общества.
– У моей тети Сесилии преждевременные роды. Он отправился встречать своего нового внука.
Уважительная причина, но всё же…
– А что насчёт моих волос?
Возможно, это вышло более жалобно, чем хотелось. Однако кто его обвинит? Они говорили о драгоценной, роскошной гриве, которой требовалось регулярная стрижка, чтобы пряди не росли космами, или, что ещё хуже, секущиеся концы не портили внешний вид.
Тщеславие – один из его недостатков вместе с высокомерием и нежеланием менять свои убеждения.
– Не волнуйся, здоровяк. Я взяла на себя клиентов дедушки, пока его нет.
– Ты?
Девчонка подстрижёт его волосы? Он не смог сдержать смех, идея слишком нелепа, чтобы всерьёз её рассматривать.
– Извини. Не вижу здесь ничего смешного.
– Серьёзно, ты же не ждёшь, что я доверю свою гриву женщине?
Сексизм, который жил и процветал в мире Арика, – ошибка воспитавших его женщин из прайда. Никаких поблажек для Арика. Женщины не позволяли ему возиться с игрушками или поддаваться другим. Его мать и тети, не говоря уже о многочисленных кузинах, научили его быть жёстким. Они не допускали мягкости в его мире, не тогда, когда готовили будущего вожака своего прайда.
Как настоящий мужчина, Арик всегда, чёрт возьми, пользовался услугами парикмахера, а не парикмахерши. Даже если она была симпатичной.
– Как хочешь. У меня более чем предостаточно мужчин, о которых нужно позаботиться…
Его лев зарычал?
– … без добавления ещё одного спесивца в список.
– Спесивца?
Даже если она права, это не остановило его возмущённый взгляд.
Взгляд, который она решила проигнорировать. Она скрестила руки на груди, подталкивая ложбинку… ох, симпатичная, тёмная расщелина. Его любопытная кошачья натура проявляла пристальное внимание к таинственной и манящей V-образной впадине, пока она не прочистила горло.
– Мои глаза здесь, здоровяк.
Пойман. Хорошо, что он кот. Его вид не имел стыда и не извинялся. Он послал ей самую привлекательную, мальчишескую ухмылку.
– Меня зовут Арик. Арик Кастильон.
Она не реагировала на его улыбку или имя, поэтому он уточнил:
– Генеральный директор «Кастильон Интерпрайзис».
Он улыбнулся достаточно широко, продемонстрировав убийственную ямочку на щеке.
И всё равно не впечатлена.
Она приподняла бровь:
– Это должно что-то значить?
Разумеется, она прикалывалась. Мысленно его бедный лев повержено рухнул, перекрестив лапы на глазах.
– Мы являемся крупнейшим в мире импортером мяса.
Она пожала плечами:
– Я не проверяю этикетку, чтобы узнать, кто принёс мне мой стейк. Я просто его ем.
– Что насчёт нашей сети ресторанов? «Закусочные львиного прайда».
– Только слышала. Прилично, по слухам, но цены завышены. В «Лонгхорн» я могу получить тарелку побольше. И, по словам моих подруг, официанты также симпатичней.
На этот раз Арику нечего было добавить. С другой стороны, его лев? Грива была определённо взъерошена… и чесалась.
Арик и так проходил со старой стрижкой на две недели дольше, чем обычно, из-за командировки за границу. Пора вернуться к его актуальнейшей проблеме.
– Сколько ждать до возвращения Доминика?
– Неделю, может, две. Я сказала ему не торопиться. Дедушка не часто отдыхает и годами собирался это сделать.
Несколько недель? Он будет выглядеть, как антилопа гну, если придётся ждать так долго.
– Это плохо. Мне нужно подстричься. Есть другие парикмахеры?
– Боишься позволить девушке прикоснуться к твоим драгоценным волосам? – ухмыльнулась она. – Я могу заглянуть в график и посмотреть, сможем ли мы втиснуть тебя днём.
– У меня нет времени возвращаться. Мне нужно сделать это сейчас.
Обычно, когда он использовал слово «сейчас», люди прыгали, выполняя приказ. Она лишь покачала головой.
– Не выйдет, если ты не передумал и готов позволить мне подстричь волосы.
– Ты – парикмахерша.
– Именно.
– Я хочу парикмахера.
– Одно и то же, – сказала девчонка без Y-хромосомы.
– Думаю, я подожду.
Арик от неё отвернулся и застыл, когда она пробормотала:
– Трусливая киса.
Если бы она знала, насколько была права. Но, разумеется, она не имела в виду кошачью версию.
Гордость заставила его развернуться назад.
– Знаешь что. С другой стороны, ты можешь подстричь мои волосы.
– Как любезно, Ваше Величество, – она изобразила ему насмешливый поклон.
Не смешно, даже если правда. Он ответил ей свирепым взглядом.
– Вижу, у кого-то туго с чувством юмора.
– Мне очень нравятся шутки, когда я их слышу.
– Извини, если мой сарказм слишком примитивен для твоего восприятия, здоровяк. Теперь, если ты закончил, сядь, чтобы мы могли разобраться с этим и отправить тебя и твои драгоценные волосы обратно в офис.
Женщина ему приказывает? Не такая уж редкость, когда мужчина среди них жил. Но реально повиноваться оказалось чем-то новым – и в этом случае, неизбежным.
С высоко поднятой головой Арик сел в предложенное кресло спиной к женщине, но всё ещё мог наблюдать за ней через зеркало и чувствовать её аромат. Кокосовый лосьон, кондиционер для белья и мускусный запах женщины. Настоящей женщины.
«Моей женщины. Хочу попробовать».
Его лев ворчал от голода. Странно, потому что Арик сытно позавтракал, даже боролся с бетой, Хейдером, за последние два куска бекона.
Парикмахерша обернула накидку вокруг шеи Арика и подоткнула для защиты от отрезанных щекочущих прядей. До сих пор эти обычные манипуляции не вызывали напряжения в теле Арика. Лёгкое прикосновение пальцев к его затылку, когда она застёгивала липучку, заставило все волосы на теле встать дыбом. И они не были единственными, что встало.
Не успел он удивиться своей реакции, как она убрала руку и занялась подставкой с инструментами. Бритва, ножницы, щётка, расчёска. Но забудьте о мужественных тёмных цветах, которые использовал бы парикмахер. Все её инструменты были в чёрно-розовую полоску.
Это унизительно. Он почти собрался высказаться по этому поводу, но придержал язык только потому, что видел, как она смотрела на него через зеркало, словно ожидала этого. Будто он доставил ей удовольствие. Этот кот держал свой язык за зубами… пока что.
Парикмахерша перебирала пальцами длинные пряди, поднимая и изучая различные слои, которые Доминик обычно срезал. В отличие от многих бизнесменов, Арик предпочитал держать свою золотую гриву немного длиннее. Забавно, многие из его любовниц говорили, что она придаёт ему львиный вид… если бы только они знали правду.
– Сколько снимаем?
Как можно меньше, учитывая, что он всё ещё ей не доверял.
– Примерно половину дюйма или около того. Только концы подровнять.
Это поможет ему продержаться, пока не вернётся Доминик.
– Уверен? – она нахмурилась, глядя на его копну и перебирая длинные пряди. – Судя по всему, тебе нужно обрезать минимум два дюйма, если не больше.
Откуда она узнала? Обычно Арик поддерживал гриву общепринятой длины, и она едва касалась воротника.
– Уверен.
– Знаешь, мужчина в твоём возрасте должен носить более взрослую стрижку. Лохматый стиль больше подходит молодым парням.
Он вцепился пальцами в подлокотник кресла и старался не рычать.
– Мне нравятся мои волосы такие, какие есть.
– Дело твоё. Я лишь сказала, что тебе будет лучше с короткой стрижкой.
Сбрить его драгоценную гриву? Никогда!
– Ты всегда споришь с клиентами?
Их взгляды встретились в зеркале, и он не удивился, увидев, как подёргиваются уголки её губ.
– Только когда они неправы.
Он удивлённо рассмеялся. Несмотря на раздражение из-за сложившейся ситуации и её прямолинейный характер, Арику всё же понравилась внучка Доминика, вопреки его желанию.
– Ладно. Ты можешь отрезать чуть больше половины дюйма. Но не намного. Я не хочу в итоге стать лысым.
– Для мужчины твоего возраста и положения ты слишком зациклен на своих волосах, – пробормотала она, скрепляя пряди гривы заколками. Не самый мужественный вид.
Арик внимательно следил за людьми с камерами и мобильными телефонами. Если хоть один сделает фотографию, он скорее всего обратится.
Ладно, он не стал бы обращаться на людях, но уверен, что, чёрт возьми, отомстил бы. Генеральные директора корпораций, владеющих миллиардами долларов, фотографировались для поддержания имиджа, а розовые заколки, скрепляющие его волосы под сумасшедшим углом, никак не способствовали этому.
– Почему я никогда раньше тебя не встречал?
Доминик много лет приводил в парикмахерскую большое количество своих детей и внуков.
Сосредоточившись на руках, которые ловко орудовали ножницами, она ответила:
– Я нечасто заглядываю сюда. Я жила на Среднем Западе со своими родителями. Работала там в парикмахерской, пока она не закрылась, и дедушка предложил мне работу здесь.
– Ты просто собрала вещи и уехала?
– Почему бы и нет?
Она взяла прядь волос, состригая кончики ножницами. Золотые локоны падали на пол, а Арик пытался расслабиться. Столько же волос сыпалось с него, когда стрижкой занимался Доминик. Казалось, она мастер своего дела, знает, как пользоваться ножницами, но почему-то Арик не успокаивался.
– Женщины должны сидеть дома и заниматься своей семьёй.
Женская половина его семьи этим и занималась, несмотря на все попытки спихнуть их в другие кланы и города. Чёрт, он даже пытался подкупить своих самых подлых кузенов, пообещав квартиру на другом континенте. Тем не менее, львицы в его прайде были довольны. Это означало, что он был хорошим лидером, но раздражённым, потому что они постоянно совали носы не в своё дело.
Ещё они любили заниматься сватовством.
«Когда ты уже наделаешь нам детенышей?» – Не прошло ни дня без того, чтобы он не слышал этого.
«У меня есть подруга, и я хочу, чтобы вы встретились». – Веселье на одну ночь, пока утром двоюродный брат не выбьет из него обещание жениться.
Парикмахерша отреагировала на его заявление о месте женщины фырканьем:
– Пора идти в ногу со временем, здоровяк. Мы больше не привязаны к кухне, и нас не принуждают вступать в брак по расчёту. Мы даже голосуем. В настоящее время девушки часто уезжают из дома и устраиваются на работу. Или, по крайней мере, пытаются.
Он вздрогнул, когда она решительными движением обрезала его гриву. До сих пор всё выглядело хорошо. Тем не менее, мужчина мог поклясться, что на задворках его разума звучала зловещая мелодия, подпитывающая очевидный страх, о котором он никогда не признается в слух.
«Испугался женщину и её ножниц?» Никогда. Его лев подтвердил это мужественным рычанием.
Но всё же, она фактически обвинила его в шовинизме. Он поспешил оправдаться:
– Я не хотел показаться женоненавистником. Лишь утверждаю, что часто женщинам комфортнее в кругу своей семьи.
– У меня здесь есть семья.
– Туше. – Он не знал, что побудило его спросить: – А что насчёт твоего парня? Я уверен, что он недоволен твоим внезапным отъездом.
Она остановилась и уставилась на него в зеркало.
– Это твой не очень тонкий способ спросить, не одинока ли я?
– Разве я был тонок? Тогда позволь мне перефразировать. У тебя есть любовник? – Арик бросил бы ему вызов, если он всё-таки у неё есть, и…
Секунду. Арик не будет никому бросать вызов, тем более парню этой парикмахерши, с которой он только что познакомился.
Только что познакомился, а уже хотел.
Осознание этого заставило его нахмуриться. Настало время снова ходить на свидания, раз уж эта пухленькая и болтливая девчонка способна заставить его вести себя иррационально. И не важно, что его лев призывает потереться об неё и отметить своим запахом, чтобы другие мужчины держались подальше.
Этому не бывать. Отметить какую-либо женщину было чревато возникновением осложнений. Арик не собирался остепеняться и брать на себя обязательства. Он был в самом расцвете сил. Бабник.
И флиртует с парикмахершей, которая стригла его волосы и оживляла эротические фантазии.
«Все те вещи, что я мог бы с ней сделать». Покусывать её сливочную кожу… Щипнуть сочную нижнюю губу, которая натянулась, когда парикмахерша нахмурилась и сказала:
– Во-первых, я не думаю, что моя личная жизнь – это твоё дело. – Чик. – Во-вторых, даже если бы я и была одна, то не стала бы с тобой встречаться. – Чик, чик.
– Почему нет?
Он, возможно, удивленно моргнул, когда вопрос вылетел из его уст. Однако котёнок сгорал от любопытства. Женщины никогда не говорили ему «нет». И это не его высокомерие, а констатация факта.
Арик никогда не сталкивался с отказом. До сих пор.
– Ты серьёзно спрашиваешь, почему я не стану с тобой встречаться? – Её слова прозвучали чересчур недоверчиво. – Хочешь, чтобы я зачитала список в алфавитном порядке?
Собственно говоря, он хотел.
– Давай послушаем.
Она произнесла на одном дыхании:
– Мудак. Хвастун. Самоуверенный шовинист. Тупица. Эгоист. Мне действительно нужно продолжать?
Арик рассмеялся – снова. Что такого в этой женщине, что заставляло ей восхищаться? Она продолжала бросать ему вызов на каждом шагу, а он всё же находил её забавной. Девушка несомненно его заинтриговала, он даже пытался угадать, что она скажет дальше. Встретить женщину, которую ничего с ним не связывало, которую Арик абсолютно не впечатлил, которая осмелилась отнестись к нему как к обычному мужчине, походило на глоток свежего воздуха.
Причем она считала его ниже своего уровня.
– Думаю, в твой список нужно внести изменения. – Он принялся обороняться.
– Да неужели? И каким же ты себя видишь? Я уверена, что белым и пушистым.
– Дай-ка подумать. Привлекательный, храбрый, смелый, отважный, элегантный, дикий, особенно в постели, – признался он, подмигнув. – Галантный.
Она перебила, насмешливо фыркнув:
– Ха. Очень сомневаюсь.
– И всё же, ты меня не знаешь. Мои знакомые женщины подтвердят, что я джентльмен. – Когда речь идет об открывании дверей и оплаты счёта. В остальном он не был джентльменом. Спросите тех, кто перешёл ему дорогу.
Короли не позволяли никому подвергать сомнению свой авторитет.
– Откуда мне знать о твоей предполагаемой галантности, я ведь не твоя подруга.
– А могла бы стать. – Он дал ей ещё один шанс. Девушка действительно его привлекла округлостью своей фигуры, обхваченной выцветшей джинсовой тканью и скрытой под надетой сверху мешковатой толстовкой, которая соблазнительно съехала с плеча, обнажив чёрную лямку лифчика.
Кружева или хлопок? Кошачий мозг хотел знать.
Видимо, сегодня он об этом не узнает, потому что она снова умудрилась ему противостоять.
– Встречаться с тобой? Это вряд ли.
Снова слова вылетели против его воли:
– Почему нет?
– О, пожалуйста. Я увидела достаточно, чтобы понять, что ты не мой тип.
Такая лгунья. Очевидно, Арик не был единственным, кто возбудился от их перепалки. Мускусный запах её возбуждения щекотал нос. Арик осмелел.
– С уверенностью могу сказать, что, когда я окажусь между твоими бёдрами, а ты будешь царапать мою спину, то запоёшь совсем по-другому.
Возможно, он немного перегнул палку. Но это никак не оправдывало того, что произошло дальше.
– Свинья!
Однако оскорбление животных было не самым тяжким преступлением по сравнению с гигантской прядью волос, которую она отрезала.
Невосстановимая, толстая прядь волос навсегда отрезана. И неважно, случайно это произошло или намеренно.
«Ах! Моя грива. Моя прекрасная, драгоценная грива».
Он не смог сдержать низкое утробное рычание. Глаза сверкнули в зеркале, золото в них ловило свет и отражало его вместе с яростью.
– Не. Могу. Поверить. Что. Ты. Это. Сделала. – И да, возможно, последнее слово он прорычал.
– Упс. Я это сделала? Извини, – сказала она без сожаления. С ухмылкой послав ему воздушный поцелуй, она позволила своему преступлению скользнуть на пол золотым потоком.
А затем просто убежала.