Пролог
Я замерла, прислонившись спиной к окну, все мое тело дрожало, когда зверь передо мной содрогнулся от восторга.
Еще секунда и я стану его обедом.
Что-то внутри меня взорвалось, словно гром, не желая сдаваться. Воздух вокруг загустел, я чувствовала, как он щекотал кончики пальцев, взывая ко мне завладеть им. Я делала так раньше, но не из-за силы, мне необходимо было оглушить такого же монстра, как этот.
Я должна была попробовать. Другого выбора не было.
Я сконцентрировала всю энергию, которую смогла собрать и впервые почувствовала, как сквозь меня проходят частицы Хаоса. Мой разум отключился, и я вытянула руки. Ветер снаружи грохотал и завывал, ударяясь в окно.
Я пригнулась, когда разбитые стекла взорвались вокруг. Осколки вонзились в лицо и глаза зверя, и он зашипел от боли.
Не имея других шансов на спасение, я обняла поток воздуха и прыгнула на подоконник. У меня перехватило дыхание, когда я посмотрела вниз, а затем закрыла глаза и бросилась вниз.
 
Глава 1
Мой взгляд блуждал по покерному столу.
Крупье – парень лет двадцати, был одет в белоснежную рубашку и черный шелковый жилет, а его каштановые волосы были уложены слишком большим количеством геля. Его ловкость, когда он тасовал колоду привлекла мое внимание, прежде чем я начала изучать игроков.
Две женщины и трое мужчин. Трое из них пропустили встречи Анонимных игроков, об этом я могу судить по их нервозности и чувству вины. Это было написано на их лицах. Двое других: мужчина лет двадцати с небольшим и симпатичная брюнетка, которая не выглядела старше двадцати трех лет, поразили меня своей невозмутимостью среди всех, кого я видела за вечер.
Это была самая стабильная работа, которую я получила в свои руки, поэтому я должна хорошо ее выполнить. Прошло три месяца, а я уже поймала пятнадцать человек на мошенничестве и подсчете карт. Это не простая профессия, во всяком случае, для большинства людей. Она требует знаний психологии и изучения языка тела, наряду с отличным знанием самой игры. У тебя будет больше шансов на успех, если ты бывший мошенник, желательно, с некоторым опытом Вегаса. Но у меня опыта было очень мало.
С другой стороны, я не была «большинством людей».
После ставок настало время «флопа». Крупье разложил на красном бархатном столе три карты: семерку треф, бубновую даму и пятерку пик, пока мы проверяли свои «дырявые» руки. Но в любом случае, мне нечего было терять. Казино давало мне деньги, так что не имело значения, проиграю я или нет. Моя награда была в виде щедрого процента от выигрыша мошенников, если я ловила их за столом, плюс моя почасовая ставка.
Техасский Холдем был излюбленным местом для тайного сговора и учитывая количество денег, вложенных в сегодняшнюю игру, я знала, что этим вечером найду смелых игроков.
Мои инстинкты указали мне на пару «невозмутимых». Остальные трое уже вспотели. Один из них явно был опытным игроком, по крайней мере, по сравнению с остальными. Седеющие волосы, щетина цвета соли с перцем, пятна пота на персиковой рубашке, мужчина нервно щелкал двумя голубыми фишками, глядя на три карты. Скоро он сдастся.
Я почувствовала это нутром. Он ничего не мог поделать с тем, что держал в руке и что лежало на столе. С пятью дерьмовыми картами вместе взятыми и еще двумя, «терн», и «ривер», он совсем не чувствовал успеха в этом раунде. Конечно, он склонен к азартным играм, но он, вероятно, за эти годы проиграл достаточно, чтобы знать, когда начинать бой.
Он усмехнулся и скинул карты.
«Ха, называй это! Кто умничка? Я умничка», – мысленно поздравила я себя, пока мой взгляд блуждал по столу. Я была умницей. Это было единственное, чему я научилась у отца.
Я открыла свой черный атласный клатч, который я подобрала к платью, и сделала вид, что ищу салфетку. У меня в бумажнике лежала маленькая записка. Я вытащила ее, и некоторое время изучала.
«Харли, мне так жаль, что я так с тобой поступаю, но другого выхода нет. Оставайся в безопасности и будь умницей. Я люблю тебя. Папа».
Эта записка была единственным, что оставили мне родители, перед тем как отдать в приют, когда мне было три года. После этого меня перебрасывали из одной приемной семьи в другую. Совет отца каким-то образом помог мне сохранить рассудок. Даже сейчас, приближаясь к зрелости, я все время смотрела на эту записку, когда какая-то часть меня колебалась. Будучи приемным ребенком, я всегда должна была «оставаться в безопасности” и «быть умницей», хотя эти понятия редко шли рука об руку.
Когда очередь подошла к концу, я снова оглядела покерный стол.
У каждого из этих людей были свои истории. У них были имена и фамилии, родители, бабушки и дедушки, дяди и дальние родственники, номера социального страхования и студенческие кредиты. В моем извращенном видении мира они существовали, в то время как я была своего рода гостем. Всегда снаружи, заглядывая внутрь.
У меня не было личности. Просто имя на бумаге. Я снимала квартиру в Парк-Уэсте и зарабатывала на жизнь тем, что ловила мошенников в казино. Никто ничего не знал ни обо мне, ни о моих... особых навыках, и меня это устраивало.
– Ставлю двадцать, – невозмутимо сказал мужчина, глядя через стол на столь же невозмутимую женщину.
В глазах остальных они не знали друг друга. Они были совершенно незнакомы, обмениваясь любезностями во время игры в Техасский Холдем, где на кону стояли десятки тысяч долларов. Но я чувствовала физическое влечение между ними. Парень был по уши влюблен в нее. Она была без ума от него. Между ними было то знакомое, сильное чувство, которое они не могли скрыть от меня. Это было недостатком эмпата; я чувствовала каждую эмоцию, как если бы она была моей собственной.
Я была, как бы влюблена в них обоих, как будто мы были вместе уже несколько лет. Фу...
Когда с ривером было покончено, я почти слышала, как сердце парня выпрыгивает из груди. Его возбуждение наполнило меня до краев и судя по взглядам, которыми пара коротко обменялась, без ведома кого-либо еще, они были готовы сделать несколько хороших старомодных кульбитов, поднимая и поднимая друг друга, пока между ними не появится другой игрок.
И я точно знала, кто их цель в этом раунде. Другая женщина, один из заядлых игроков. Она нервничала, ее глаза перебегали с одной карты на другую: семерка треф, бубновая дама, пятерка треф, валет треф и еще одна – дама червей.
Моя рука ослабла. Все, что я могла предложить, это пару пятерок. Я скинула карты, щелкнув зубами.
– Пожалуй, в другой раз, – сказала я, откидываясь на спинку стула.
Как и ожидалось, невозмутимая парочка начала передразнивать друг друга.
– Я думаю, что это хорошая ночь, – сказал парень, затем бросил несколько красных фишек на кучу, собравшуюся в середине стола. – Тридцать.
– Твоя самоуверенность может быть твоей слабостью, – сказала девушка, ухмыляясь, и подняла ставку еще на тридцать, проведя языком по жемчужно-белым зубам. Обтягивающее платье нефритового цвета, которое она носила, должно было возбудить и судя по тому, что я считывала с парня, она получала желаемые результаты.
Я поерзала на стуле, чувствуя себя немного неуютно от ощущения чужого возбуждения, но, тем не менее, оставалась собранной. Наряд девушки выглядел дорогим. Они здесь не для того, чтобы играть за гроши.
– Я в игре, – ответила женщина-игрок, бросая свою долю фишек стоимостью в тридцать тысяч долларов, в то время как четвертый игрок сложил карты, качая головой.
«Невозмутимые», казалось, не обращали внимания на женщину и продолжали раззадоривать друг друга, а крупье наблюдал за ними с веселым блеском в глазах.
– Поднимаю еще на тридцать, – ухмыльнулась «невозмутимая» девушка игрокам, когда парень закусил щеку и взял еще фишек из стопки.
– Ты блефуешь, – ответил он. – Тридцать.
Женщина нахмурилась, но энергия, исходящая от нее, эхом отозвалась во мне. Она чувствовала, что у нее хорошая рука. Очень хорошая рука. Думаю, это как-то связано с королями. Она подняла их еще на тридцать и прищурившись, посмотрела на свои карты.
– Я не блефую, – сказала девушка. Она подняла бровь и поставила фишки на сорок тысяч долларов. – Поднимаю.
Парень усмехнулся, почесал затылок и пару секунд обдумывал свой выбор. С другой стороны, женщина быстро впала в отчаяние. Тогда я поняла, что, возможно, ее рука не так уж хороша. Если я хотела подтвердить сговор между «невозмутимыми», мне нужно было, чтобы дама сложила карты, чтобы я могла посмотреть, как парень тоже сложит карты и позволит девушке выиграть. Казалось бы, естественный путь для того, чтобы играть в этой ситуации.
– Ладно, теперь я разозлился, – сказал парень и поставил еще двадцать.
Женщина тихо выругалась и скинула карты, нервно пересчитывая оставшиеся фишки, в то время как «невозмутимые» делали вид, что сердито смотрят друг на друга. На мой вкус, это было слишком драматично. Даже не эмпат мог сказать, что они немного переигрывали.
– Все, – бросила девушка вызов парню и подтолкнула остальные фишки в середину, заставляя остальных смотреть на нее с недоверием.
Банк был где-то за $ 350,000 и пришло время парню разочарованно покачать головой, а затем сбросить. Мои пальцы вцепились в край стола, мои нервы предвкушали момент, когда я получу доказательство сговора. Я знала, что они пылали друг к другу такой страстью, какой никогда не будут пылать два человека, встречающиеся в первый раз.
Он бросил карты лицом вниз, изображая раздражение выпил свой напиток и сделал знак официанту принести еще один.
Бинго!
Как только это сойдет им с рук, они станут еще наглее. Я хотела, чтобы они зарылись как можно глубже. Чем больше будет их выигрыш в конце ночи, тем больше мой доход.
Я выпрямилась, пока крупье собирал и тасовал карты, а девушка сгребала горы фишек на свою сторону стола. Она быстро сложила их в группы по 20 000 долларов, между глотками фруктового напитка.
Лично я с нетерпением ждала, когда эта ухмылка сотрется к концу ночи.
Настало время привлечь внимание службы безопасности. Я покрутила в пальцах ониксовую серьгу, искоса взглянув на начальника службы безопасности. Вышибала Малкольм стоял в конце бара, в десяти ярдах от него, делая вид, что болтает с барменом. Он заметил мой сигнал и осторожно прикрыл рот рукой, передавая сообщение через крошечный микрофон, вмонтированный в одну из запонок.
– Шоу начинается, – сказал крупье.
Я снова сосредоточилась на нашем столе, где сдавали карты.
Вы даже не представляете.