Пролог
«Никто не заберет у меня мою жизнь.
Я отдам ее по собственной воле.»
Джон 10:18
Ангелу было приказано сделать свой выбор. И он должен был сделать это по собственной воле. Но у того, что они попросили, была высокая цена. Он может никогда не вернуться. Он может быть уничтожен. Или даже хуже.
Никто никогда не узнает правды.
– И после этого ты решился. – Сказал голос.
Я чувствовала каждый момент так же, как и он. Искривлённое время в совершенно потустороннем месте. Настоящий сюрреализм: без людей – только их ощущения или, может быть, ауры.
То, о чем он спросил, не было вопросом. Они знали, когда наступит тот момент, когда он примет решение. Возможно, они знали это раньше его самого. Он мог почувствовать их всех, он мог почувствовать могущественного Серафима. Высшее знание придало им осязаемое могущество.
– Когда первое твоё задание подойдет к концу, ты примешься за следующее. Тебя не должны разоблачить, и ты не должен ни с кем сотрудничать, особенно с изгнанниками. Только если цель будет оправдывать средств.
– Я понимаю.
– Ты будешь ждать три года до того дня, когда сможешь проявить себя. У него есть своя собственная роль. И всё это невозможно без твоего первоначального вмешательства.
– Я понимаю.
И он сделал это. Он понял. Он принял своё решение по своей собственной воле, даже несмотря на то, что он знал, что его спросили об этом только потому, что он был идеальным претендентом.
Он чувствовал вселенную вокруг себя, свободу неограниченного господства над космосом и сферами. Он думал, сможет ли снова когда-нибудь почувствовать это. Хоть когда-нибудь.
– Выбери себе имя, подходящее той эпохе, в которую попадёшь. Теперь ступай.
Так и случилось. Он совершил переход сквозь изображения бесчисленного количества людей и сквозь свой гнев. Навстречу своей судьбе.
Навстречу своей смерти. Вспышка, освещающая поцелуй. Всё своим чередом.
***
Туман вокруг меня рассеялся, и можно было разглядеть окружение. Внезапно я оказалась в своей творческой студии. Около окна стояла фигура. Как я предположила, это был мой ангел-создатель.
– Как тебя зовут? – спросила я, всё еще удивляясь тому, как слова плывут по воздуху в моих снах. Они плыли так, словно у них была физическая оболочка.
– Не имеет значение. Но ты можешь звать меня Лохмет, если необходимо.
– Что оно значит?
– Воин.
Я сглотнула, внезапно занервничав. Он сказал это ... с такой силой и уверенностью, заставляя почувствовать свою мощь.
– Зачем ты показал мне того ангела? Я не понимаю.
– Ещё не время. Но вскоре ты поймешь. Это всего лишь ещё одна древняя линия бытия.
– Нет, пожалуйста, не делайте этого ... просто скажите мне.
Он повернулся, расправил плечи и посмотрел на меня. Во мне боролись противоречивые побуждения. Что-то тянуло меня к нему, но с другой стороны, меня что-то отталкивало. Я могла поклясться, что он это заметил. Он мог видеть меня насквозь, что делало меня уязвимой ещё больше.
– У нас у всех есть силы для того, чтобы найти в себе волю и сделать то, что должно быть сделано. Даже если это пугает нас больше всего на свете. Помни это.
– И это всё? Это ничего не объясняет. Кем он был? Я думала, что изгнание на Землю было против ангельских правил. Как Серафим мог попросить ангела сделать такое?
Он на мгновение задумался, и в эту самую секунду обратил внимание на картину, висящую рядом на стене. Изображение песчаного пляжа, синего моря под покрывалом ночи и разбивающиеся о камни волны должно быть очень сильно его заинтересовали. Он вытянул руку и легко провёл пальцами по масляному холсту, выводя текстуру ряби на волнах. На какое-то мгновение, возникшая между нами тишина стала почти уютной.
Но когда он снова посмотрел на меня, я поняла: он не собирался ничего мне рассказывать об ангеле, которого показал.
– Будь внимательна. Предатель в твоём окружении.
– Кто он?
Мой собеседник покачал головой и повернулся обратно к окну.
– Ты должна следовать по своему пути, оставляя следы в доказательство своего путешествия. Я не могу помочь тебе ... или изменить этого.
В его голосе отразился первый намек на эмоции – незаметная, практически неслышимая дрожь.
– Но ты помог мне, – начала я. Два года назад, в классе ... – даже во сне я смогла почувствовать тошнотворные воспоминания, ком в горле не позволил мне продолжить. – Это не мог быть никто другой. Ты послал того учителя, который вмешался.
Я с трудом сглотнула, борясь и стараясь удержать поток своих мыслей, чтобы не возвращаться к тому дню, когда учитель стиснул меня, а я изо всех сил изворачивалась под его тяжелым весом.
– Ты вмешался. – Сказала я и опустила голову. – Спасибо.
Его молчание стало лучшим для меня подтверждением. Я оглядела комнату, неуверенная в том, что нужно ещё что-то сказать. Мои картины окружали меня, но, в отличие от того, что было раньше, теперь среди них была та, которую я только придумывала. Предусмотрение. Каким-то образом комната хранила все мои воображаемые картины.
Я вздрогнула.
Где-то сзади раздался рёв. Настолько глубокий рокот, что сила его отразилась в моих ногах и позвоночнике.
– Мой лев. – Прошептала я.
Я развернулась в сонном и медленном движении. Там ничего не было. Я снова повернулась в сторону ангела. Он ушёл. Капли дождя сыпались через щель в окне.
Я стояла в ожидании.
И тогда всё вокруг меня взорвалось яркими вспышками цвета, сгорая и не оставляя ничего. Я тоже была ничем. Только дождь, поразительно холодный, жалил каплями моё лицо.
Осколками льда.
Достаточно холодными для того, чтобы меня разбудить.