Глава первая
Франческа спохватилась, что использовала неопределенное местоимение, лишь когда пациентка забилась в конвульсиях.
Легкие доставленной в лечебницу девушки были опутаны неизвестным заклятьем, и Франческа запустила в ее грудную клетку несколько золотых фраз в надежде разрушить чары – при благоприятном исходе она бы уже вытягивала посторонний текст у пациентки из горла.
Однако заклятье оказалось крепким, а разночтение, нечаянно допущенное Франческой, протолкнуло его из легких прямо в сердце, которое тут же застыло, скованное злокозненным заклинанием.
Оказавшаяся на краю гибели, пациентка сдавленно захрипела.
Франческа заметалась взглядом по операционной, но вокруг было пусто – только белые стены и зеленеющий за окном Авил. Голоса других лекарей-чарословов, занятых спасением пострадавших от недавнего ликантропского набега, доносились откуда-то из дальнего конца коридора. И в лечебнице, и в святилище не хватало рук, поэтому Франческа находилась в операционной одна.
«И хорошо, – мелькнула ужаснувшая ее саму предательская мыслишка. – Никто не заметит моего позора».
Она повернулась к пациентке. Широко открытые зеленые глаза девушки затопила чернота. Биения крови на вздувшихся шейных венах не прощупывалось.
У Франчески закололо кончики пальцев. Нет, так не бывает! У нее не случается ошибок, она не бросается неопределенными местоимениями.
– Дейдре, держись! Не уходи! – позвала Франческа, вспомнив имя, которое успела шепнуть ей девушка до того, как заклятье проникло в сердце.
Никакого отклика.
Самого заклятья, написанного на неизвестном ей языке, Франческа не видела, но отчетливо различала его высвеченные золотистыми противодействующими чарами контуры, оплетающие сердце пациентки.
Требовалось срочное вмешательство.
Магические руны создаются у чарословов в мускулах – через несколько секунд под кожей левого предплечья Франчески уже светилось несколько серебристых фраз. Правой рукой она вытянула заклинание наружу, и чары моментально образовали короткое острое лезвие.
Движения Франчески отточенностью не уступали хирургическому инструменту. Под черной мантией мага с наброшенной поверх красной столой клирика скрывалась высокая гибкая фигура, длинные каштановые волосы оттеняли бледное лицо с большими карими глазами. Не искушенный в магии дал бы ей на вид лет тридцать. Любой чарослов с ходу накинул бы еще столько же.
Левой рукой Франческа разорвала блузу пациентки. Гладкая оливковая кожа, точеный подбородок, волосы цвета воронова крыла – все указывало на юный возраст Дейдре, и только морщины вокруг глаз ложились отпечатком прожитых лет.
Пол под ногами Франчески содрогнулся, деревянные стропила скрипнули – то ли небольшое землетрясение, то ли очередная атака ликантропов.
Где-то в лечебнице или в смежном с ней здании святилища взвыл мужской голос.
Франческа уперлась левой рукой в плечо Дейдре – и на миг замерла в нерешительности, но, как обычно, принялась искать спасение в действии.
Несколькими точными надрезами она вскрыла маленькую грудную клетку пациентки, обнажая переплетение костей и мышц. Следующий разрез прошел между пятым и шестым ребрами, от грудинной кости через бок до позвоночника. Хлынула алая кровь. Обнадеживает. Будь она гуще и темнее, это означало бы верную смерть.
Франческа раздвинула ребра и сотворила заклинание-распорку.
Вой в отдалении нарастал.
– Дейдре, держись! – приказала Франческа, просовывая руку в грудную клетку девушки и нащупывая сердце. Затаив дыхание, она стала по одной отдирать смертоносные фразы.
Пол снова заходил ходуном. Еще секунда, и в вой вплелся третий голос.
Закусив губу, Франческа сняла последний виток стягивающих чар. Сердце разбухло от крови, но биться не спешило. Франческа принялась ритмично сжимать его рукой и уже собиралась признать поражение и позвать на помощь, когда оно вдруг зашевелилось.
Словно мешок с червями.
– Боже Всевышний… – прошептала Франческа.
Если сердцу перекрыть приток крови, четкий ритм разладится, сменяясь судорожными спазмами. Франческа упорно продолжала прямой массаж, однако с каждым нажимом шевеление слабело. Мышца сдавалась на милость смерти.
Франческа, в отличие от нее, сдаваться не собиралась и работала кистью как заведенная, не в силах остановиться.
К вою присоединялись все новые и новые голоса, взлетая и опадая в душераздирающих модуляциях. При всей своей заунывности, этот вой нисколько не напоминал ежедневные молитвенные песнопения.
То ли в лечебнице, то ли в святилище зрела какая-то новая беда. Возможно, привезли еще пострадавших. Или кто-то из ликантропских чарословов преодолел городские стены средь бела дня.
Но Франческе сейчас было не до того. Руки превратились в лед. Ноги дрожали. Она едва не падала на свою пациентку. Мир растворился в пелене слез.
Сердце больной замерло.
– Создатель, прости, – прошептала Франческа, разжимая ладонь. – Прости. – Кончики пальцев словно кололо сотнями игл. – Мне жаль… очень жаль.
Она поникла головой и закрыла глаза. Время стало чужим. Она всегда гордилась своими провидческими способностями – умением заглянуть в будущее пациента, заранее угадывая опасные моменты и шансы на выздоровление. Однако смерть Дейдре застала ее врасплох, выбила из колеи, выталкивая из времени и из собственного тела.
На миг Франческа будто увидела себя со стороны: целительница в черной мантии, только что погубившая пациентку. Отстраненность дарила ощущение непричастности и в то же время будто сковывала.
Франческа вернулась обратно в собственное тело, смаргивая слезы. Никогда прежде, сколько себя помнила, она не плакала перед пациентами – ни живыми, ни мертвыми. Но теперь все по-другому, теперь ее оплошность – одно-единственное неверное слово, треклятое неопределенное местоимение – стоила пациентке жизни.
Жгучая ненависть к себе захлестнула Франческу. Она до боли закусила губу.
А потом, так же внезапно, как и нахлынула, злость улетучилась, и Франческа вспомнила выпускной в целительской академии Порта Милость. Она тогда попросила своего наставника о прощальном напутствии. Старый целитель улыбнулся натянуто: «Постарайся, чтобы твое кладбище росло как можно медленнее».
Выпускница Франческа откликнулась нервным смешком.
И вот теперь, застыв над первой погубленной ею пациенткой, она смеялась снова и никак не могла остановиться. Непонятное веселье рвалось наружу, словно пузырьки газа. «Чтобы твое кладбище росло как можно медленнее». Животики надорвешь.
Постепенно смех иссяк, и наступило опустошение.
По всей лечебнице гулял вой. Франческа глубоко вздохнула. Ее ждут другие больные. Если собранности нет, ее нужно изобразить. Набросав наспех несколько впитывающих абзацев, Франческа удалила кровь с рук.
Пол затрясся снова.
– Лютует? – раздался чей-то шепот.
Вздрогнув, Франческа посмотрела на дверь. Никого.
– Уже лютует? – прошептал тот же голос.
Франческа обернулась. Операционная пуста, в окне только очертания минаретов и далекая путаница городских закоулков. Коридор? Нет, тоже пусто.
Слабый стон.
– Скоро нагрянет сюда. Помогите подняться.
Только теперь Франческа догадалась, кто с ней говорит, и ее собственное сердце чуть не превратилось в клубок извивающихся червей.
Она в изумлении посмотрела на Дейдре – создание, по ошибке принятое за смертную.
– Вы аватара? – прошептала Франческа. – Представительница Небесного канона?
– Аватара да, только не канонистка, – уточнила Дейдре, натягивая окровавленную блузу на чудесным образом зажившую, гладкую, без единого шрама грудь. – Святая богиня, я и забыла, какая гадость это воскрешение.
Франческа отпрянула.
– Пылающая преисподняя! Как прикажете все это понимать?
Бессмертная подняла голову.
– В меня вселил часть своей души демон по имени Тайфон. И эта часть души не дает мне умереть.
– Не дает… умереть?
Девушка помассировала виски костяшками пальцев.
– Я непокорная рабыня Тайфона. Этот изувер держит меня почти в полном подчинении – пока я не найду способ расстаться с жизнью. Что требует немалой изобретательности, поскольку я скована его волей по рукам и ногам. Но когда все же удается угробить себя, после воскрешения мне выпадают почти полчаса свободы. – Она улыбнулась Франческе. – Сегодня орудием самоубийства я выбрала вас.
– Вы меня подставили? – У Франчески словно камень с души свалился. – Заклятье на ваших легких невозможно было победить в принципе?
Девушка, поморщившись от боли, приложила руку к груди.
– Не то чтобы невозможно, некоторым мастерам-целителям временами удавалось. Как же невыносимо горько сознавать, что тебя опять спасли…
На душе у Франчески снова заскребли кошки. Значит, все-таки не хватило мастерства… Сколько ни отдавай себя целительству, до настоящих высот по-прежнему далеко.
Дейдре закрыла глаза, расплываясь в блаженной полуулыбке.
– Сладкий запах свободы… Пьянящее чувство. – Она зажмурилась от наслаждения, но тут же открыла глаза и посерьезнела. – Увы, скоро он явится за мной сюда.
Франческа пошатнулась. Все казалось ненастоящим. Ее разобрал недоверчивый нервный смех.
– Сейчас, дайте мне минутку… Хочу как следует побиться головой об стену за то, что упустила пациентку на операционном столе.
– Вы клирик Франческа де Вега?
– Была. Еще секунду назад, пока не растеряла последние мозги.
– Я задела за живое? – нахмурилась Дейдре. – Простите. Не следовало так сильно ударять по вашему самолюбию. Но вы славитесь некоторой… лихостью.
– Помилуйте, какая там лихость, – рассмеялась Франческа. – Да, я не побоюсь назвать вышестоящего надутым индюком, если он будет действовать во вред моему пациенту. Но теперь, когда моя некомпетентность привела к гибели больного, я…
– Клирик, – перебила Дейдре. – Вы должны были ошибиться. В противном случае не видать мне свободы. Сожалею, что пришлось ущемить вашу гордость. А теперь позвольте, я разорву демонические узы. У вас на левой щиколотке тонкая серебряная цепочка, покажите ее поближе.
– Что? – заморгала Франческа.
– Ножной браслет на левой ноге. Покажите.
– Миледи аватара, со всем почтением к вам, никаких ножных браслетов я не ношу, Всевышний свидетель.
– Покажите ногу, не упрямьтесь! – потребовала Дейдре.
– Вы это всерьез?.. Ну, извольте, смотрите. – Франческа стянула кожаную туфлю и шерстяной чулок. Щиколотку украшала разве что пара веснушек. – Видите, миледи, там совершенно… АДСКОЕ ПЛАМЯ, ЭТО ЕЩЕ ЧТО?!
Дейдре расстегнула на лодыжке Франчески серебряную цепочку и протянула ее целительнице.
– Я не чарослов, не знаю, как она действует, однако носитель ее не видит и не чувствует. С ее помощью Тайфон удерживал вас в Авиле. При попытке покинуть город вы бы попросту потеряли сознание – или что похуже, не знаю точно. Вот, возьмите.
Франческа уставилась на цепочку, как на ядовитую змею.
– Поверить не могу… И зачем… – Голос ее дрогнул. – Зачем я понадобилась демону?
– Хочет с помощью ваших целительских способностей обратить одного могущественного чарослова, – скривилась Дейдре.
– Обратить к чему?
– К себе. Обещаю, я расскажу все, что мне известно, как только переберемся в более безопасное место, а сейчас, главное, возьмите цепочку. – Дейдре по-прежнему протягивала ей серебряную нить. Рука дрожала. – Я еще слишком слаба. У меня на левой ноге обычный браслет, не магический – снимите и наденьте на себя. Тогда приспешник демона, если вы ему попадетесь, не заметит разорванных уз.
Вздрогнув, Франческа забрала цепочку, сунула в кошель на поясе и сняла вторую с ноги пациентки. Защелкивая обычную у себя на щиколотке, она нащупала след от прежнего браслета и даже небольшие царапины от застежки. Сколько же она носила эти незримые оковы? Годами?
Дейдре откашлялась.
– Теперь я могу рассчитывать на ваше внимание, клирик?
– Как никто иной, – выдавила Франческа.
– Хорошо. На улице нас дожидается служитель, он заберет браслет и спрячет… – По полу прошла дрожь, вой вновь набрал обороты. – Проклятье!
– Что такое?
Перед глазами Франчески вдруг заплясали оранжевые сполохи. Пол качнулся опять. На этот раз застонали перекрытия, и от воя заложило уши.
Дейдре побледнела.
– Никогда еще он не догонял меня так быстро. – Она поманила Франческу. – Вам придется меня нести. Быстрее, афазия уже распространяется. Мои люди внизу тоже под воздействием. Кошмар! Нужно убираться, пока этот гад нас не настиг.
– Пока кого… кто не настиг?
Язык не подчинялся. Мысли оставались ясными, а слова ускользали. Оранжевые сполохи перед глазами разгорались ярче.
– Слышите вой? – спросила Дейдре. – Его работа, воздействие на сознание. Мысли есть, а в слова их облечь нельзя, – это и есть афазия, у вас тоже начинается. Так что, если мы не уберемся до его прибытия, рискуете лишиться дара речи навеки.
– Его? Д-демона? – выдавила Франческа.
Воющие голоса множились, взлетая и опадая в жуткой какофонии паролей-отзывов.
– Не демона, еще одного раба, которого я хотела поймать вашей цепочкой. Но мои люди, дожидавшиеся снаружи, теперь все равно что мертвы. Никогда еще этот гад не передвигался с такой скоростью… Горе мне! Нужно бежать, пока он не добрался до лечебницы.
Франческа, поднатужившись, подняла Дейдре на руки. Перед глазами плыло. Дейдре обхватила ее за шею. Надрывный вой перерос в экстатическое крещендо, а потом оборвался. Земля дрогнула.
– Защити нас, богиня, – прошептала Дейдре, прижимаясь к Франческе. – Он здесь.