Глава 1
Меня должна была сильно опечалить смерть Лоума. Я должна была оплакать его до того, как сообщить о своем возвращении Богине-матери. Однако сложно горевать о подопечном, который не желал моего присутствия в своей жизни и ежедневно информировал меня об этом. Для него я была большей обузой, чем для остальных. Я тихонько фыркнула.
«Двенадцать. Возможно, это мое счастливое число, и мне больше не придется таскаться за огненными Элементалями, настолько надутыми, что даже не могут понять, когда сами навлекают на себя опасность».
Лапы проваливались в снег по самое брюхо. Я обратилась в снежного барса и бегом поднималась по крутому склону. Если верить людям, то гора заселена духами тех, кто погиб в попытке подняться наверх. Однако я их не видела ни разу, когда забиралась сюда поговорить с Богиней-матерью. У меня перед носом снег закружился маленькими вихрями, а потом превратился в манящую руку.
Богиня-мать знала, что я здесь. И это меня не удивило.
Прыгнув на каменный выступ, я шагнула на порог Богини-матери. Свернувшись клубком на голой скале, она ждала меня в облике моей матери, в облике снежного барса. Темные пятна образовывали идеальный узор на светло-кремовом меху, пронзительно-голубые глаза резко выделялись на фоне снега. Скруглённые уши дернулись в мою сторону.
Я легла на живот и склонила голову, втянув аромат земли и льда.
– Матерь.
– Дитя, тебе следовало соблюдать траур. Почему ты вернулась ко мне так скоро? – произнесла она с едва уловимым укором.
Я ответила, не поднимая головы:
– Я хочу, чтобы ты освободила меня от новых заданий. Я присматривала за твоими двенадцатью дитями. Больше, чем любой другой фамильяр. Пожалуйста. Отпусти меня.
Она подошла ко мне и прилегла сбоку, положив голову мне на спину.
– Ты уверена, что ищешь именно свободы?
– Да, – подняла я голову. – Ты же знаешь, это мое заветное желание.
– Я знаю, о чем ты мечтаешь, Непета. Знаю, наверное, даже лучше тебя самой.
Она начала мурлыкать, по спине прошла мягкая вибрация, и я закрыла глаза. На этот раз она позволит мне пойти своей дорогой. Жить, как и положено природой, наконец, без связи с Элементалями, не слушающими меня, неважно, насколько я права.
– Один последний подопечный, Непета. Последняя жизнь, за которой необходимо присмотреть. Хорошо?
Она спросила так, будто у меня оставался выбор. Я слышала о фамильярах, отвергших ее, но я не одна из них. Богиня-мать призвала меня, и я отвечу ей, как следует.
Я вздохнула.
– Хорошо, сделаю. Какой из Саламандр у тебя на уме теперь?
В голову вдруг пришла мысль, что она хочет назначить меня Фиаметте. В конце концов всем известно, что своего нынешнего фамильяра, Джага, она и в тронную залу пускает нехотя. Я держала рот на замке; последнее, чего мне хотелось, это связаться с королевой.
– Лакспер. Это ее ты будешь опекать.
– Лакспер?
Имя оказалось знакомым, но принадлежало оно вовсе не Саламандре. Имя от названия цветка, известного своей красотой и смертельным ядом. Всплыли воспоминания о Глубине, о погружении под воду и борьбе за жизнь Терралинга.
– Ты имеешь в виду Замарашку? – взвизгнула я вставая. – Терралинга? Наверное, это шутка? Их фамильяры – псовые.
Богиня-мать взглянула на меня с непостижимой безмятежностью.
– Я никогда не шучу о подобных вещах. Ей сейчас крайне необходима твоя помощь. Нет другого фамильяря, кого я могла бы приставить к ней.
– Почему? Или ты хочешь, чтобы она погибла с Невезучей Кошкой?
Я выплюнула эти слова, понимая, что поступаю неразумно и прямо-таки неуважительно. Но – Терралинг? Они же слабые и бесполезные. Я не понимала, зачем Богине-матери назначать меня ей. Если только она не считала и меня такой же.
Мое сердце пропустило удар, и я отвернулась.
– Дитя, я посылаю тебя к ней не поэтому. Она для меня особенная, и ты для меня особенная. Поверь, я бы не назначила тебя к тому, кто бы не...
– Лоум меня ненавидел. Как и его предшественник, и тот, кто был перед ним. Ты знаешь, как давно кто-то из подопечных хотя бы прислушивался ко мне? Они бездумно вытягивали мою силу, не обращали внимания на советы и вели себя так, словно я их слуга. Никто из них, кроме самого первого, даже не разделил со мной пищу.
Богиня-мать подалась вперёд и прижалась своей мордой к моей.
– Мне известно обо всем, и я знаю, что это разрывает твое сердце. Но все они чему-то тебя научили, Непета. Ты узнала и поняла то, что тебе пригодится сейчас. Знаю, что было тяжело, и я страдала, потому что они не любили тебя так, как ты того заслуживаешь. Все это было подготовкой к предстоящему заданию.
От ее слов у меня затуманилось зрение.
– Тогда почему она? Последняя жертва?
– Последняя подопечная, Непета. Я больше никого те назначу тебе. Лакспер будет последней. Я даю слово.
Я вздохнула.
– Тогда я в Край. Может быть, смена обстановки – это не слишком плохо. А Гриффин ещё там? Не хочешь передать ему сообщение?
– Нет, мы с консортом сейчас не разговариваем, – скривилась она. – К тому же, тебе не нужно в Край.
Я наклонила голову вбок.
– Она ещё в Глубине?
Мне не нравился мир Ундин, но я бы пошла туда, если там находилась моя подопечная. Обязательство – это то, что я знала очень хорошо.
– Нет, Лакспер в Шахте. И она в большом переплёте.
Я дернула хвостом, но тем не менее удержала мысли при себе. Конечно, Замарашка в переплёте. И почему я не удивляюсь?
Богиня-мать лизнула меня в морду.
– Позволь сердцу вести тебя, Непета. Только так вы обе выживете.
Я уставилась на нее.
– Для моей жизни она не опасней Лоума. Он был глупцом и почти позволил Ундинам манипулировать собой.
Глаза Богини-матери – это все, что я видела, а ледяной холод ворошил мой мех, пока меня уносило к новой подопечной.
– Она намного опасней Лоума, Непета, и для себя, и для всего мира. Именно поэтому ты и нужна ей.
Я открыла рот, чтобы задать последний вопрос, но звук унесся с хлопьями снега, тающего, и превращающегося в воду, а моя свобода снова обернулась цепями связи с ещё одной подопечной.