Глава 1
Мир под нами был темным, города освещались оранжевыми сетками, словно электрические схемы, разбросанные по черному холсту.
– Мир прекрасен, Страж.
Я перевела взгляд на вампира, сидящего напротив меня в салоне частного самолета его Дома.
Высокий, с золотистыми волосами, которые достигали его плеч, и глазами, словно резные изумруды, Этан Салливан сидел в кожаном кресле цвета слоновой кости в Мастерской манере. Он был главой чикагского Дома Кадоган и членом недавно созданной Ассамблеи Американских Мастеров. Это не та должность, на которую он надеялся, но, вне всякого сомнения, она более эгалитарная – теперь он член демократического конгресса, а не верховный монарх.
Психологическое и физическое испытания, через которые он прошел, были изнурительными, и не помогало и то, что в то же время мы выслеживали убийцу. Причиной надлома же послужил очередной удар: записка, оставленная в наших апартаментах Кадогана якобы создателем Этана, Бальтазаром, который, как предполагалось, был давно уже мертв. Никаких других его признаков не было, но мы были как на иголках от напряжения с тех пор, как нашли это рукописное послание.
Это были только самые последние эпизоды в долгом и драматическом году, и мы нуждались в перерыве. Поэтому мы направлялись на запад, чтобы провести несколько дней в Элк Вэлли, тихом городке в Скалистых горах Колорадо, в пристанище давней подруги Этана на горном склоне. Мы раньше никогда не путешествовали вместе по причинам, не связанным с магической драмой, и я была в равной степени взволнована и насторожена. Но наилучшим образом.
– Это большой мир, – сказала я. – Я люблю летать, потому что это напоминает мне, насколько велика планета и насколько малы мы по сравнению с ней. Мне нравится это понятие – что раз мы несущественны, то и наши проблемы тоже несущественны.
Уголок его рта приподнялся.
– Ты никогда не могла быть несущественной, Мерит. – Он выглянул в свое окошко, провел пальцем по стеклу. – Но я согласен с твоей точкой зрения. Жизнь в темноте уменьшает нашу видимость, вроде как сужает мир. Здесь, на расстоянии в девять тысяч километров над землей, ты напомнила о его величине.
– От вина ты становишься поэтичным.
Он снова посмотрел на меня с пылом и жаром и улыбнулся с ленивой уверенностью.
– Ты думаешь, я только поэтичным становлюсь?
Дверь салона тихонько открылась и миниатюрная брюнетка с аккуратной прической, в темно-синей юбке и пиджаке вошла внутрь с подносом в руках.
– Закуски, сэр? Мэм?
Ухмыляясь, Этан указал ей на меня.
– Если она в сознании, то она голодная.
– Ничего не надо, спасибо, – сказала я, поднимая руку для отказа. Отказ в основном был из-за фигуры и принципа, поскольку поднос с птифурами[1] и маленькими пирожными выглядел изумительно.
Стюардесса кивнула и снова выпрямилась.
– Пожалуйста, дайте мне знать, если передумаете. Надеюсь, вы наслаждаетесь своим отпуском?
– Он только начался, – ответил Этан. – Но пока все идет хорошо.
Она улыбнулась и кивнула, затем удалилась обратно в служебную зону, оставляя нас одних в дрейфующей комнате из дорогой кожи и темной древесины, в одиннадцати километрах в воздухе.
Этан улыбнулся и поманил меня пальцем.
– Я туда не пойду, – сказала я ему. – Мы не совсем одни.
Он выгнул бровь, его фирменное действие.
– Я думаю, мне удастся не изнасиловать тебя во время полета, Страж. Просто посиди со мной.
Я бы не сказала, что я из любителей посидеть на коленях, но не часто нам удавалось найти время, чтобы отдохнуть вместе. Поэтому я встала, пересекла небольшое расстояние между нашими креслами и позволила ему обнять себя.
Поскольку мы официально находились в отпуске, я отказалась от своих обычных кожаных куртки и штанов – униформа, которую я выбрала в качестве Стража Дома Кадоган – в пользу бледно-розового болеро с джинсами и балетками, комбинация, которая заставляла меня выглядеть больше как балерина, нежели как воин-вампир. Но даже воину требовалась ночка подальше от своего меча, вдали от сражений и политических интриг, которые, казалось, всегда находят нас.
– Мой Страж, – произнес Этан, когда откинулся в кресле и приглушил свет. Сплетясь телами, мы наблюдали, как под нами разворачивается мир. – Эта зима была суровой. Давай встречать весну.
Я закрыла глаза и наслаждалась его запахом, мужественностью. Его парфюм был острым и свежим, на него накладывалась мягкость мыла и слегка пряный аромат, который делал его им. Он весь был теплым и знакомым, и я все еще поражалась, что он настолько бесспорно мой.
Я улыбнулась, когда его руки сжались вокруг меня.
– Так что мы будем делать в Элк Вэлли, штат Колорадо?
– Помимо очевидного? – спросил он, покусывая мочку моего уха. – Там будут длительные прогулки, прекрасные виды, раскатистые реки, в которых мы сможем искупаться, если будет достаточно тепло. И, учитывая твои особые интересы, некоторые изысканные рестораны и кафе.
– Я больше, чем совокупность моих кулинарных желаний.
Он фыркнул от смеха.
– Я в этом никогда не сомневался. Прежде всего, Мерит, мы можем быть самими собой. Мужчиной и женщиной без политики или хаоса между нами.
– Звучит неплохо.
– Так и будет. Я намерен баловать тебя, Страж.
– Ты продолжаешь повторять это.
– Я так и сделаю. Давай посмотрим, насколько хорошо я держу свое слово.
***
– Что, – спросила я спустя час, когда мы стояли на летном поле, – это такое?
Это было монстроподобное транспортное средство. Мощный, квадратный корпус. Большие шины и огромное расстояние от кузова до земли. Его цвет был настолько ослепительно оранжевый, что я почти поразилась, что от него не исходило собственного света.
– Это, – произнес Этан, ступив подле меня, с руками упертыми в бедра и решительным блеском Альфа-самца в глазах, – наш транспорт.
– Потому что мы боимся зомби-апокалипсиса? И мы надеемся, что они дальтоники?
– Потому что нам нужен полный привод. В этой поездке мы не будем придерживаться мощеных дорог.
У меня были смешанные чувства относительно блуждания по лесам Колорадо. Не потому, что я боялась леса, ведь, в конце концов, я была хищником. Даже если обзор ограничен, темнота была мне знакома, и леса служили домом всевозможному количеству существ, которых я могла бы превзойти, если возникнет необходимость. Ночь была нашей территорией.
Но чтобы попасть туда, мне придется ехать на Оранжевом Взрыве.
– Я назову его Оранжевый Взрыв, – объявила я Этану.
– Делай, что считаешь должным, – сказал он, помогая бортпроводнику погрузить наши сумки, а затем открыв пассажирскую дверь для меня. – И как твой Мастер, я буду делать все, что захочу.
Это точно никого не удивило.
***
Солнце, может быть, и село, но луна висела высоко сверкающим диском белого цвета, сияя над нашими головами. Мы проехали по узкой, окруженной деревьями, долине, склоны которой покрывали виноградники, затем направились в горы, придерживаясь извилистой дороги, плавно уходящей вверх. Этан опустил окна, и звон ручья справа от нас стал музыкой нашего путешествия. Я взглянула вверх на усеянные деревьями холмы, вспоминая семейную поездку в Аспен, когда мы были маленькими. Мой брат, Роберт, моя сестра, Шарлотта, и я бесстрашно катались на лыжах по холмам, для которых я должна была считаться слишком маленькой, чтобы даже попытаться, но я была слишком очарована скоростью спуска. На свою беду, я обзавелась переломом руки.
Но дело было не в катании на лыжах… А в деревьях.
– Это ведь осины, верно? – Осиновые колья были единственными, что могло убить вампиров.
– Они самые, – ответил Этан, обе руки лежали на руле, глаза сосредоточены на дороге, пока он вписывал внедорожник в поворот, с которым, вероятно, справился бы лучше, будь он за рулем своего холеного Феррари. Но Оранжевый Взрыв был его выбором.
– Разве не иронично, что для нашего отпуска ты выбрал место, полное оружия для охоты на вампиров? – И именно того оружия, – подумала я, – которое однажды уже погубило его и превратило в пепел.
– Так и есть, – согласился он. – Но это Колорадо, или, во всяком случае, его конкретная часть. И в мои планы совершенно не входит быть заколотым сейчас или позже.
Я не сомневалась в серьезности его слов, но не переставала постукивать по приборной панели, стараясь отогнать плохое предчувствие. За год своей бытности вампиром я видела слишком много вещей, чтобы сомневаться относительно окружающих его опасностей – особенно учитывая его новое положение – или эффективности мер предосторожности, даже таких суеверных.
Этан свернул на боковую дорогу, асфальт сменился ухабистым гравием и крутыми поворотами. Шум горной речки становился все громче, присоединяясь теперь к ударам породы о днище машины. Мы плелись вдоль отвесной гранитной стены, которая располагалась настолько близко к дороге, что я могла бы протянуть руку и дотронуться до скалы или воды, стекающей по ней.
Еще один поворот дороги и неожиданно открылся вид на широкую долину между холмами, покрытыми осинами. Посреди луга стояло огромное здание из бревен и камня, именно такое я ожидала увидеть в дебрях Колорадо. Огромные балки, гигантские валуны и крыша из красных металлических листов, скрепленных по швам, как архитектурное оригами. Крутые скаты крыши на углах тут и там, и весь дом сиял золотым светом, словно каждая комната была заполнена свечами.
Крыльцо тянулось по всей передней части дома, а перилами служили широкие тесаные бревна. Справа от дома располагалось патио, выложенное камнем с расставленной тяжелой деревянной мебелью и украшенное окруженным камнем джакузи, испускающее пар на прохладном весеннем воздухе.
– Вот мы и на месте, – сказал Этан, останавливая машину на просторной, изогнутой дороге. – Добро пожаловать в Рейвенсвуд.
– Он прекрасен, – сказала я, открывая дверь и спрыгивая на землю, все еще мягкую после недавно растаявшего снега. По узорной каменной дорожке я направилась к крыльцу.
Название «Рейвенсвуд» было выжжено на деревянной толстой доске, которая висела на двух крючках над дверью. Силуэт ворона, столь же темный, взгромоздился над буквой «у». Я обхватила пальцами одну из балок, поддерживавших крыльцо с широкой крышей, дерево на ощупь было холодным и гладким как пластик. Кресла Адирондак[2] располагались тут и там, а в дальнем конце висели качели из одинаково обтесанных бревен. Я представила, как провожу ночь, покачиваясь в качелях с книгой в руке, с Этаном под боком.
И все же. Стиль дома удивления не вызывал, а вот размер – другое дело. Я оглянулась на Этана.
– Я думала, мы остановимся в гостевом доме.
Он усмехнулся:
– Это и есть гостевой дом.
– Черт, – проговорила я. – Насколько же тогда большое главное здание?
– Огромное, – ответил он, показывая на тропинку, которая вела под гору и в лес. – Дом находится в лесу, тебе стоит на него взглянуть, – добавил он с усмешкой, затем вытащил сумки и наши катаны в ножнах из багажника перед тем, как снова его закрыть. Он протянул мне катаны, затем вытащил из кармана ключ и отпер тяжелую деревянную дверь.
– Добро пожаловать в наш отпуск, Страж.
Декор дома перекликался с экстерьером. Деревянные полы, бревенчатые стены, мерцающие подобно меду, и в конце длинной гостиной располагался огромный камин, уходящий ввысь на два этажа к сводчатому потолку. Кожаная и негабаритная мебель была обращена к стеклянной стене, открывающей вид на долину.
Стеклянная дверь вела на деревянную веранду, которая примыкала к стеклянной стене и зеркально отображала крыльцо перед домом. Я открыла ее, вышла на улицу и остолбенела от панорамы. Долина простиралась перед нами как на ладони, горы, поднимающиеся высоко по обе стороны, маленькая речка, извилисто бегущая посередине, пока не исчезала вдали. Зелень начала пробиваться сквозь землю, местами укрытую снегом, и вся картина была освещена луной, висевшей высоко в небе.
Тело Этана тепло прижалось к моему, оборачивая руки вокруг меня, пока я жадно рассматривала вид, запоминая каждый контур, каждый валун, скалу и изгибы бегущей воды.
– Пожалуй, мир все-таки не настолько ограничен, – сказал он.
Я кивнула, улыбаясь, пока теплый ветерок, дыхание весны, развевал мою длинную, темную челку.
– Может, и нет.
Мы стояли там вместе долгое, тихое мгновение, пока наши глаза привыкали к темноте, а уши к необычной тишине. Чикаго не был спокойным городом. Даже Гайд-Парк, находящийся в километрах от центра города, имел постоянный уровень шума. Воздушный транспорт из аэропорта Мидуэй, машины, соседи, собаки, сирены.
Сначала не было ничего. Но когда наши уши привыкли, возникли звуки. Скольжение и падение воды, обегающей камни. Шелестящие на ветру листья травы, лягушки и сверчки, скрывающиеся среди них. Скрип дерева, пока дом оседал, словно он тоже расслаблялся в темноте.
Внезапный звон дверного звонка был подобен взрыву. Он позвонил раз, потом еще раз, с очевидной настойчивостью.
Этан выругался, выпустил меня и оглянулся.
Я сразу же встревожилась.
– Кто знает, что мы здесь?
– В этом штате никто, насколько мне известно, кроме Нессы и ее мужа.
Несса МакКензи была нашей принимающей стороной, владелицей Рейвенсвуда и прилагающегося главного дома, громадины, скрывающейся в лесу.
Я последовала за Этаном к двери, подождала рядом с ним, когда он посмотрел в глазок на двери и затем без слов ее распахнул.
Она стояла в дверях, вампирша-брюнетка с пышными формами.
Ее волосы, темная грива локонов, были переброшены вперед через плечо. Ее глаза были большими и карими, а потеки крови окрашивали ее руки и платье.
– Несса, – произнес Этан с явным удивлением и беспокойством, когда оглядел ее. – Что случилось?
– Тэран, – проговорила она, ее глаза были полны слез. – Он мертв.