Глава 1
УМНИЦА
«В долг не бери, и взаймы не давай…»
– Уильям Шекспир
Начало апреля
Чикаго, штат Иллинойс
В Чикаго было два сезона: зима и ремонт. Если не шел снег, то оранжевые конусы сужали Дэн Райан, или нижний Вэкер был перекрыт. Снег и транспортный поток определяли наши жизни, как жителей Чикаго.
Наряду с этими двумя сезонами, были и другие виды занятий, которые определяли жизни многих в Чикаго. Во время бейсбольного сезона это были «Кабс» [1] против «Сокс» [2]. Во время туристического сезона вы обслуживаете их, кричите на них или, если вы работаете в «Билли Гоут» [3], то и то, и другое. Летом были открыты пляжи. И в течении нескольких коротких недель вода в Озере Мичиган была даже достаточно теплой для купания.
Не то, чтобы у меня в последнее время было много возможностей позагорать или поплавать. Для вампиров не производят достаточно сильных солнцезащитных кремов.
Но когда наступает весна и дорожные конусы появляются на асфальте, словно неоновые цветы, даже вампиры стряхивают с себя зиму. Мы сменяем стеганные куртки, одеяла с подогревом, тяжелые ботинки и вязаные шапки на майки, босоножки и ночи на теплом весеннем воздухе.
Сегодня ночью мы сидели на одеяле, растеленном на траве в Парке Мильтон Ли Олив, просторе травы и фонтанов возле Военно-морского Пирса, чтя солдата, который отдал свою жизнь, чтобы спасти других, и получил Медаль Почета[4] за свою жертву. Порыв весеннего воздуха нагрел город, и мы воспользовались случаем, найдя укромное местечко для пикника, чтобы отпраздновать окончание долгой, холодной зимы. В два часа ночи в парке было определенно тихо.
Этан Салливан, Мастер Дома Кадогана и ныне один из двенадцати членов недавно созданной Ассамблеи Американских Мастеров, сидел рядом со мной на уникальном стеганном одеяле, одно колено согнуто, другая нога выгнута, его рука на моей пояснице выводила небольшие круги, пока мы наблюдали, как огни Чикаго мерцали над горизонтом перед нами.
У него было высокое и стройное тело из твердых плоскостей и скульптурных мышц, золотистые светлые волосы, которые едва достигали плеч и обрамляли заточенные скулы, прямой нос, глубоко посаженные зеленые глаза и властные брови. Я была его Послушником и Стражем Кадогана, и я была чрезвычайно рада, что зима наконец ослабила свою хватку на город.
– Это неплохой способ провести вечер, – сказала девушка на одеяле рядом с нашим, ее ярко-голубые волосы были заплетены в сложную косу, которая лежала на ее плече. Ее губки бантиком были сложены в улыбке, ее руку обхватывали длинные пальцы ее бойфренда. Он был крепкого телосложения и с бритой головой, с пронзительными зелеными глазами и пухлыми губами. И, как и она, он был колдуном. У него был пунктик на язвительных футболках, и сегодняшнее сокровище было черным, с надписью «СОХРАНЯЙ СПОКОЙСТВИЕ И ОГНЕННЫЙ ШАР» ровными белыми буквами спереди.
Мэллори Кармайкл была моей давней подругой, а Катчер Белл был ее бойфрендом-сожителем. Катчер работал на моего дедушку Чака Мерита, Омбудсмена по Сверхъестественным города.
– Ага, именно так, – согласилась я. – Это была очень хорошая идея. – Я сделала глоток из бутылки «Чудесной Летней Крови для Вас», смеси крови и лимонада, которая мне понравилась несмотря на мои ожидания. Напиток был хорош, воздух был сладким благодаря весне и запаху белых цветков, которые опадали с деревьев подобно снегу, образовывая скопление на свежей траве. Рука Этана грела кожу на моей спине. Это была наиболее близкая вариация ко дню на пляже, который я когда-либо смогу получить. И это была довольно хорошая замена.
– Я подумала, что немного свежего воздуха пойдет нам на пользу, – сказала Мэллори. – Это была долгая зима.
Это было преуменьшением всех преуменьшений. Были убийства, магия, беспорядки и слишком много скорби, чтобы всего этого хватило, включая эпизоды, когда Мэллори попала в руки к серийному убийце и которые чуть не стоили Этану жизни. Он был в норме, и она оправлялась, а этот инцидент, кажется, только сблизил ее и Катчера.
Даже отпуск, который мы с Этаном недавно брали – поездка в Скалистые горы Колорадо, которая должна была быть полна расслабления, наблюдения за лосями и большим количеством секса – был прерван многовековой враждой между вампирами и оборотнями.
Нам нужно было отдохнуть от нашего отдыха, поэтому мы пили и ели с Мэллори и Катчером лакомства, которые Марго, шеф-повара Дома, нам упаковала. Виноград, сыр (как обычный, так и почти сверхъестественно вонючий), крекеры и маленькие печеньки, покрытые лимонной сахарной пудрой как раз с нужным балансом, чтобы было сладко и кисленько.
– Ты глазеешь на это последнее лимонное печенье уже семь минут.
Я оглянулась на Этана и одарила его суровым взглядом.
– Не глазею.
– Семь минут и сорок три секунды, – произнес Катчер, глядя на свои часы. – Я бы взял его для тебя, но боюсь, что потеряю палец.
– Хватит над ней издеваться, – сказала Мэллори, аккуратно взяла печеньку и осторожно передала ее мне, затем смахнула с рук сахарную пудру. – Она ничего не может поделать со своей одержимостью.
Я начала спорить, но мой рот был забит печеньем.
– Не одержимостью, – проговорила я, когда закончила жевать. – Быстрый метаболизм и жесткий график тренировок. Люк гоняет нас теперь дважды в день, когда Этана повысили.
– Ооо, Этан 2.0, – произнесла Мэллори.
– Думаю, технически Этан теперь 4.0, – указал Катчер. – Человек, вампир, воскресший вампир, член ААМ.
Этан фыркнул, но даже он не стал спорить с этапами развития.
– Я предпочитаю думать об этом, как о продвижении по службе.
– Ты вытянул из этого повышение? – спросил Катчер.
– Образно говоря. Я почти в состоянии позволить себе кормить Мерит в кулинарном стиле, к которому она привыкла.
– Это ты любишь дорогие удовольствия. – Я показала на бутылку вина. – Мне вообще следует знать, сколько оно стоит?
Этан открыл рот и снова его закрыл.
– Видимо, нет.
– Ну, вот, пожалуйста.
– Вампир не может выжить только на итальянских сэндвичах с говядиной и «Мэллокейках».
– Говори за себя, пижон.
– Я не пижон, – властно произнес Этан. – Я разборчив. Что, вообще-то, должно быть тебе комплиментом.
– Он выбрал тебя спустя четыреста лет дикой и бурной молодости, – сказал Катчер, после чего Мэллори пихнула его локтем. Он крякнул, но все же улыбался, когда откинулся назад на одеяле, скрестив руки за головой.
– Ты говоришь так, будто Этан подобрал ее на базаре, – выразила недовольство Мэллори.
– Это предусматривало бы, что Мерит ест овощи, – сказал Этан, ухмыляясь мне. – Ты можешь отличить брюкву от ревня?
– Да, но только потому, что моя бабушка пекла лучший клубнично-ревеневый пирог, который я когда-либо пробовала.
– Я не думаю, что это считается.
– Ох, еще как считается, – произнесла я, кивнув. – Этот пирог был потрясающим. У меня имеется солидный кулинарный опыт.
– Моя вампирша с кулинарным опытом пропустила пятнышко сахарной пудры, – сказал Этан и наклонившись вперед, провел большим пальцем по моим губам достаточно медленно, чтобы разогрелась моя кровь.
– Снимите номер, – проворчал Катчер. Он был ворчливым, но верным, и следовал за Мэллори сквозь ее пребывание в качестве подражательницы Малефисенты и на другой стороне. Кроме того, он был неизменно предан моему любимому дедушке, что начисляло ему очки.
Но я все равно одарила его вполне заслуженным уничижительным взглядом.
– Ты хоть знаешь, сколько раз я видела тебя голым? Вы с Мэллори использовали весь дом в качестве вашего личного любовного гнездышка. – Когда-то мы с Мэллори жили вместе, до того, как Катчер переехал в таунхаус, который мы делили, а я переехала в Дом Кадогана, чтобы не видеть его наготы.
– Твои, – я указала рукой на его тело, – жезл и принадлежности в общем-то все на своем месте.
– Мое тело – это страна чудес, – было его единственным ответом.
– Как бы то ни было, – произнес Этан, – Мерит не твоя Алиса. Я буду благодарен, если ты будешь держать свои жезл и принадлежности подальше от нее.
– И близко не стояло с моими намерениями, – заверил его Катчер.
Запищал телефон Этана, и он быстро вытащил его, проверяя экран.
– Просто новостная рассылка, – сказал он, убирая его обратно.
Каждый телефонный сигнал ставил нас в состояние повышенной готовности, потому что призрак – или кто-то, кто им притворяется – начал претендовать на наши жизни. Этим призраком был Бальтазар, вампир, который на поле битвы около четырехсот лет назад сделал Этана бессмертным и чуть не превратил его в монстра по своему подобию. Этан сбежал от своего создателя, построил для себя новую жизнь и полагал, что Бальтазар умер вскоре после того, как он сбежал. Этан еще не рассказал мне всех подробностей, но у него не было никаких сомнений по поводу смерти Бальтазара.
Однако три недели назад в наших апартаментах на верхнем этаже Дома Кадогана была оставлена записка. Записка якобы была от Бальтазара, который был жив и с нетерпением ждал встречи с Этаном.
Записка… а потом ничего.
С тех пор он ни разу не вышел на контакт, а мы не нашли никаких доказательств того, что он жив, не говоря уже о том, что находится в Чикаго и выжидает удобного случая, чтобы посеять хаос, развязать войну, снова установить контроль над Этаном.
Поэтому мы ждали. Каждый телефонный звонок мог быть звонком, который изменит жизнь, что мы начали строить вместе. А в эти дни было так много звонков. ААМ все еще решала рабочие вопросы, но это не останавливало вампиров от выстраивания снаружи Дома Кадогана, словно вассалов, ищущих защиты, требуя вмешательства Этана в какие-то городские распри или предлагая присягнуть на верность.
И вампиры не были единственными заинтересованными. Чикаго был домом для двадцати пяти процентов членов ААМ страны, и увлечение людей Этаном, Скоттом Греем и Морганом Гриером, которые возглавляли Дом Грей и Дом Наварры, снова раздулось.
Это был странный новый мир.
– Не хотелось бы прерывать создание радости, – произнесла Мэллори, – но есть причина, по которой мы попросили вас сегодня прийти.
– Кто говорит «создание радости»? – спросил Катчер.
– Я говорю, шутник. – Она пихнула его локтем, усмехнувшись. – И мы здесь не просто так?
– Ладно, ладно, – проговорил он. – Но мне потребуется то, что на футболке.
– Я как раз об этом только что подумала, – сказала я. – И вы заставляете меня нервничать. Что происходит?
Катчер кивнул.
– Ну, как выяснилось…
Как оказалось, Катчер был прерван взрывом шума, наши телефоны дико запиликали в отчетливом предупреждении.
Я добралась до своего первой, увидела номер Люка и переключила его на громкую связь.
– Мерит.
Нос Люка замаячил на экране.
– Простите, что прерываю свидание.
Я скривилась изображению.
– Отодвинься подальше от камеры. Мы не нуждаемся в лицезрении твоих пазух.
– Извините, – произнес он, откинувшись назад так, что его нос вернулся к правильному виду, прямо по центру его весьма обаятельного лица, которое окружали взъерошенные светло-русые кудри. – Вы одни?
– Мы с Катчером и Мэллори, – ответила я, затем огляделась, чтобы убедиться, что никакие любопытные людишки не подслушивали. – Мы можем говорить. Что случилось?
– У Дома новостные фургоны. Четыре штуки. Уйма репортеров, все собрались у ворот, готовы и ждут. – Пауза Люка в сочетании с его напряженным выражением лица заставила меня нервничать. – Они задают вопросы о Бальтазаре.
Мы затихли так, что слышалась мелодия одинокого саксофона, на котором играли возле пирса, вероятно песню, которую заказали туристы за наличные.
– Какие вопросы? – спросил Этан.
– Они спрашивают о предполагаемом воссоединении, – ответил Люк. От этого ответа в моей голове тревожно отозвался эхом Т. С. Элиот[5]. «Вот так кончается мир[6]».
Реакция Этана была настолько жаркой и быстрой, насколько Люка осторожной.
– Удвой охрану на воротах, – сказал Этан. – Мы уже едем.
Я хотела поспорить с ним, сказать, что ему безопаснее оставаться на месте, чем нестись к какому то ни было воссоединению, спланированному Бальтазаром. Но Этан был упрямым и осмотрительным человеком. Он бы не оставил Дом перед лицом опасности без своей опеки, и уж тем более не тогда, когда опасностью был монстр из прошлого Этана. Этан все еще не забыл того, что натворил, когда был с Бальтазаром, и не простил себя за свое соучастие. Он все еще искал искупления. И он столкнулся с такой возможностью.
Мы попрощались, и я снова убрала телефон в карман, пытаясь мысленно подготовить себя к тому, с чем мы можем столкнуться – с чем Этан может столкнуться, и к эмоциональной буре, которая может разорвать нас обоих.
А потом я посмотрела на Мэллори и Катчера, вспомнив, что они были близки к тому, чтобы сделать свое собственное объявление.
– Езжайте, – сказал Катчер, как раз когда Мэллори начала собирать еду обратно в корзину для пикника. Она хорошо играла, но я видела досаду в ее глазах. – Хотите, чтобы мы поехали с вами?
Этан покачал головой.
– Нет смысла втягивать вас в этот крах. Бальтазар мертв; это чья-то уловка ради внимания.
Катчер кивнул.
– Я скажу Чаку, на всякий случай приведу его в состояние боевой готовности.
– Будь осторожна, – сказала Мэллори и сжала меня в объятии.
– Буду, – ответила я, ища в ее взгляде ответы, и ничего не обнаружила. – Ты в порядке?
– Я в норме. Мы можем поговорить об этом позже. Сначала позаботься о своем Доме. Иди, – произнесла она, когда я так и не сдвинулась с места, и повернула меня в сторону улицы.
Мы шли, не спеша двигаясь в сторону Гранд и высокого мужчины со светлыми волосами, который ждал нас перед блестящим черным Рэндж Ровером с номерным знаком «КАДОГАН». На нем были элегантный черный костюм и лоснящийся черный галстук, руки сцеплены перед собой.
– Сир, – произнес он, склонив голову. Броуди был охранником Дома Кадоган, которого назначили официальным водителем Этана. Люк снабдил Этана всеми необходимыми примочками, в том числе машиной, которая была оснащена полной системой безопасности, небольшим арсеналом и центром связи.
– Звонил Люк, – сказал Броуди, плавно поворачиваясь, чтобы открыть дверь, одной рукой придерживая галстук, пока ждал, когда мы с Этаном заберемся на заднее сиденье. Он закрыл дверь с глухим хлопком, затем обошел машину и скользнул внутрь на водительское сиденье.
Машина была с удобствами, и я ценила, что Этан имел дополнительную безопасность, но я тосковала по Манипенни, моему старинному кабриолету Мерседесу. В настоящее время она стояла на стоянке в подвале Дома Кадоган, томясь от нехватки внимания. Я скучала по свободе, тишине, уединению приятной долгой поездки – учитывая, что большинство поездок куда бы то ни было в Чикаго были такими.
Если за рулем сидел не Броуди.
– Позвольте? – спросил он, встречаясь взглядом с Этаном в зеркале заднего вида, не особо справляясь с тем, чтобы сдержать улыбку. Броуди был новичком в охране и все еще не дозрел. Но у него было одно особенно завидное умение.
Парень мог управлять машиной.
Он был чикагской версией «Перевозчика[7]» – мастер плавной езды, но одинаково владел мастерством лавирования и увиливания по непростому транспортному потоку Чикаго. Люк выдал Броуди нагоняй в первый раз, когда ездил с ним. Но когда пришло время назначать Этану водителя, в первую очередь он обратился к Броуди.
– Если ты сможешь доставить нас туда целыми и невредимыми, – ответил Этан и сумел не отлететь назад, когда Броуди рванул в поток, словно гепард в погоне.
Броуди едва не задел такси, затем плавно скользнул в промежуток на другой полосе.
«Не уверен, что смогу привыкнуть к этому», – мысленно сказал Этан, используя телепатическую связь между нами.
«Тебя просто бесит, что за рулем не ты».
«Как раз по этим причинам у меня есть Феррари. И говоря о причинах, что там по поводу Мэллори и Катчера? Она выглядела расстроенной».
«Не совсем уверена, должна признать. Но если это были действительно плохие новости, не думаю, что она бы устроила пикник». – Было много моментов, заслуживающих пикника, но я не была уверена, что от них у нее было бы такое выражение лица.
«Я позвоню ей», – пообещала я, – «и выведаю правду. Но пока давай разберемся с вампирами».