Пролог
«В юности наши сердца горят огнем».
– Оливер Уэнделл Холмс
– Неееееет! – Разнесся по коридору крик маленькой девочки. За криком последовали шаги, еще больше воплей и обиженный визг.
– Он мой! Отдай сейчас же, дурацкий Коннор Киин!
Темноволосый мальчик показал ей язык – маленькой светловолосой девочке, которую так любит мучить – потом умчался по коридору, держа над головой пластмассовый меч, который отнял у своего врага.
– Победа! – произнес он.
Она побежала за ним, туфельки «Мэри Джейн» [1] мягко застучали по покрытому коврами коридору, но он был почти на тридцать сантиметров выше ее, и она знала, что не сможет его поймать. Не догонит. Поэтому она позвала подкрепление.
– Папочка! Дурацкий Коннор Киин не отдает мне мой меч!
Дурацкий Коннор Киин остановился в коридоре, развернулся и смерил Элизу Салливан своим лучшим взглядом.
– Я – принц, – произнес он, тыча большим пальцем себе в грудь. – И я могу забрать твой меч, если захочу! – Ему семь лет, а ей всего лишь пять с половиной, так что, очевидно, что из них двоих он более зрелый.
Она подпрыгнула, чтобы забрать меч, но не дотянулась.
– Отдай, ты… ты…
– Я кто? – спросил он с хитрой улыбкой, уворачиваясь, чтобы удержать игрушку подальше от ее ручонок. – Так кто я?
– Ты… ты… ты – глупый мальчишка, вот ты кто!
– Дети.
Они застыли, оглянувшись на дверной проем в кабинет отца Элизы, и с осторожностью посмотрели на вампира, который его заполнял.
– Какие-то проблемы?
– Нет, мистер Салливан, – ответил Коннор, опуская взгляд на свою спутницу.
Зеленоглазая Элиза, такая же хитрая, как и он, показала Коннору язык, а затем бросила взгляд сквозь опущенные ресницы на своего отца.
– Он забрал мой меч, – сказала она тихим, мягким голоском, который, как она знала, гарантировал, что она получит все, чего пожелает. – И не отдает его.
– Сынок, ты забрал ее меч?
Они снова повернулись и увидели высокого мужчину, который, казалось, полностью заполнял собой один конец коридора.
– Нет, папа, – ответил Коннор, когда его отец подошел к нему. Коннор протянул меч и позволил Элизе его забрать, но бросил сердитый взгляд, когда она показала ему язык. Снова. «Она такая избалованная», – подумал он.
Габриэль Киин по-волчьи ухмыльнулся и скрестил руки на груди.
– Рад, что мы решили это мирным путем.
Этан Салливан улыбнулся, упершись рукой в дверной проем, пока наблюдал, как его дочь и ее заклятый враг делают то, что у них получается лучше всего.
– Как и я. Нужно ли нам снова обсудить правила Дома?
– Нет, папочка. – Элиза спрятала меч за спиной.
– Сынок? – спросил Габриэль.
– Нет, папа. – Коннор переминался с ноги на ногу.
– Мы это обсуждали.
В коридоре на мгновение воцарилась неловкая тишина.
– Знаю.
Прикусив губу, Элиза посмотрела на Коннора и увидела на его щеках румянец от смущения. Ей не нравится, когда ее дразнят – во всяком случае, не очень – но ей очень не понравилось это его выражение лица.
Она шагнула вперед, закрыв своим маленьким тельцем Коннора от его отца.
– Это моя вина, – сказала она.
Выгнув бровь, Габриэль присел на корточки и сцепил перед собой руки.
– Так ли это?
Она с тревогой посмотрела на Коннора, потом на его отца, и кивнула.
Габриэль наклонился и тихо прошептал:
– Это твоя вина, или ты просто не хочешь, чтобы Коннор навлек на себя неприятности?
Слегка громковатым шепотом ребенка она ответила:
– Я не хочу, чтобы Коннор навлек на себя неприятности.
– А. – Он серьезно кивнул, а потом поднялся, жестом подозвав к себе Коннора. – Тогда я думаю, мы все прояснили, – сказал он, а затем взъерошил волосы своего сына.
Коннор ухмыльнулся ему, прислонившись к своему отцу.
И показал Элизе язык.