Глава 1
Амбер: высокий и яркий, на вершине Колвира, в середине дня. Черная дорога: низкая и зловещая, тянущаяся через Гарнат от Хаоса до юга. Я: ругаясь, расхаживаю и иногда читаю в библиотеке дворца в Амбере. Дверь в эту библиотеку: закрыта и заперта на засов.
Взбешенный принц Амбера уселся за стол, вернул свое внимание к открытому тому. Раздался стук в дверь.
– Вон! – рявкнул я.
– Корвин, это я, Рэндом. Открой, а? Я даже принес ленч.
– Минутку.
Я снова поднялся на ноги, обогнул стол, прошел через помещение. Рэндом кивнул, когда я открыл дверь. Он принес поднос, который поставил на столик рядом с моим столом.
– Тут много еды, – заметил я.
– Я тоже голоден.
– Так предприми что-нибудь на этот счет.
Он предпринял. Он разрезал мясо и передал мне часть на огромном ломте хлеба. Налил вина. Мы уселись и поели.
– Я знаю, что ты все еще взбешен, – проговорил он через некоторое время.
– А ты нет?
– Ну, может быть, я больше привык к этому. Не знаю. И все же… Да. Это было своего рода внезапно, не так ли?
– Внезапно? – Я сделал большой глоток вина. – Это просто точь-в-точь, как в былые дни. Даже хуже. Он мне действительно стал симпатичен, когда разыгрывал из себя Ганелона. Теперь, когда он вернулся к управлению, он стал таким же безапелляционным, как всегда, он отдал нам ряд приказов, которые не потрудился объяснить, и снова исчез.
– Он сказал, что скоро свяжется.
– Как я понимаю, в последний раз у него тоже было такое намерение.
– Я не так уж уверен.
– И он ничего не объяснил относительно другого своего отсутствия. Фактически, он ничего по-настоящему не объяснил.
– У него, должно быть, есть свои причины.
– Я начинаю сомневаться, Рэндом. Ты не думаешь, что его ум, наконец, мог сойти с резьбы?
– Он был все же достаточно острым, чтобы одурачить тебя.
– Это было комбинацией низкой животной хитрости и способности менять облик.
– Это ведь сработало, не так ли?
– Да, сработало.
– Корвин, а не может ли быть так, что ты не хочешь, чтобы у него имелся план, могущий оказаться действенным, что ты не хочешь, чтобы он был прав?
– Это нелепо. Я хочу покончить с этим безобразием ничуть не меньше, чем любой из нас.
– Да, но разве ты не предпочел бы, чтобы ответ пришел с другой стороны?
– К чему ты клонишь?
– Ты не хочешь доверять ему?
– Признаю. Я не видел его – как его самого – чертовски долгое время, и…
Он покачал головой.
– Я имею в виду не это. Ты рассержен, что он вернулся, не так ли? Ты надеялся, что мы его больше не увидим.
Я отвел взгляд.
– Это есть, – наконец сознался я. – Но не из-за свободного трона. Или не ТОЛЬКО из-за него. Дело в нем, Рэндом. В нем. Вот и все.
– Я знаю, – сказал он. – Но ты должен признаться, что он обставил Бранда, что не так-то легко сделать. Он выкинул фокус, которого я до сих пор не понимаю, заставив тебя принести ту руку из Тир-на Ног-т, заставив меня каким-то образом передать ее Бенедикту, присмотрев за тем, чтобы Бенедикт оказался в нужном месте в надлежащее время, так, чтобы все сработало и он вернул себе Камень. Он также по-прежнему лучше нас в игре с отражениями. Он сумел это сделать прямо на Колвире, когда отвел нас к первозданному Лабиринту. Я такого не могу. И ты не можешь. И он был способен отлупить Жерара. Я не верю, что он сдал. Я думаю, он точно знает, что он делает, и, нравится нам это или нет, я думаю – он единственный, кто может управиться с нынешней ситуацией.
– Ты пытаешься сказать, что мне следует доверять ему?
– Я пытаюсь сказать, что у тебя нет выбора.
Я вздохнул.
– Полагаю, ты попал в точку, – сказал я. – Мне нет смысла злиться. И все же…
– Тебя беспокоит приказ об атаке? Не так ли?
– Да, среди других вещей. Если мы подождем подольше, Бенедикт сможет выставить в поле большие силы. Три дня – небольшой срок, чтобы приготовиться к чему-то подобному. Не в том случае, когда мы так неуверены насчет врага.
– Но, может быть, это и не так. Он долго говорил наедине с Бенедиктом.
– Это – другая вещь. Эти раздельные приказы. Эта секретность… Он доверяет нам не больше, чем вынужден.
Рэндом рассмеялся. Также, как и я.
– Ладно, – согласился я. – Может быть, я тоже не доверял бы. Но три дня, чтобы начать войну… – я покачал головой. – Ему лучше знать что-то, чего мы не знаем.
– У меня сложилось впечатление, что это, скорее, упреждающий удар, чем война.
– Да, только он не потрудился сказать, что мы упреждаем.
Рэндом пожал плечами и налил еще вина.
– Наверно, он скажет, когда вернется. Ты ведь не получил никаких особых приказов, не так ли?
– Просто стоять и ждать. А что насчет тебя?
Он покачал головой.
– Он сказал, что, когда придет время, я узнаю. По крайней мере, в случае с Джулианом, он велел ему подготовить свои войска выступить по первому требованию.
– О? Разве они не остаются в Ардене?
Он кивнул.
– Когда он это сказал?
– После твоего ухода. Он вызвал сюда Джулиана по карте, и они уехали вместе. Я слышал, как отец сказал, что часть пути назад он проедет с ним.
– Они отправились по восточной тропе через Колвир?
– Да. Я видел их отъезд.
– Интересно. Что еще я упустил?
Он заерзал в своем кресле.
– Вот эта часть и беспокоит меня, – сказал он. – После того, как отец сел на коня и махнул рукой на прощание, он оглянулся на меня и сказал: «И не спускай глаз с Мартина.»
– Это все?
– Это все. Но он смеялся, когда говорил это.
– Я полагаю, просто естественное подозрение к новоприбывшему.
– Тогда почему этот смех?
– Сдаюсь.
Я отрезал кусок сыра и съел его.
– Может быть, неплохая идея, однако. Это может быть и не подозрением. Может быть, он чувствует, что Мартина нужно от чего-то защитить. Или то и другое. Или ни то, ни другое. Ты же знаешь, какой он иногда бывает.
Рэндом встал.
– Об этой альтернативе я не подумал. Пойдем сейчас со мной, а? – попросил он. – Ты был здесь все утро.
– Ладно, – я поднялся на ноги, пристегнул Грейсвандир. – В любом случае, где Мартин?
– Я оставил его на первом этаже. Он разговаривал с Жераром.
– Тогда он в хороших руках. Жерар останется здесь или вернется к флоту?
– Не знаю. Он своих приказов не обсуждает.
Мы покинули помещение и направились к лестнице. По пути вниз я услышал оттуда шум какой-то мелкой суматохи и ускорил шаг.
Посмотрев через перила, я увидел толпу стражников у входа в тронный зал, вместе с массивной фигурой Жерара. Все они стояли к нам спиной. Через последние ступеньки я перепрыгнул. Рэндом немного отстал от меня.
Я протолкался вперед.
– Жерар, что происходит? – спросил я.
– Провалиться мне, если я знаю, – ответил он. – Посмотри сам, но входа тут нет.
Он отодвинулся в сторону, и я сделал шаг вперед. Затем другой. И вот тут-то оно и было. Впечатление было такое, словно я толкался в чуть упругую, совершенно невидимую стену. За ней – зрелище, которое сплело воедино мою память и чувства. Я застыл, так как страх схватил меня за шею, сжал мне руки. А это, к тому же, дело нелегкое.
Мартин, улыбаясь, все еще держал карту в левой руке, а Бенедикт, явно недавно вызванный, стоял перед ним. Девушка была поблизости, на возвышении, рядом с троном, лицом не к нам. Оба мужчины, похоже, разговаривали. Но я не мог услышать слов. Наконец, Бенедикт обернулся и, казалось, обратился к девушке. Через некоторое время она, похоже, отвечала ему. Мартин переместился налево от нее. Пока она говорила, Бенедикт поднялся на помост. Тогда я смог увидеть ее лицо. Разговор продолжался.
– Эта девушка выглядит несколько знакомой, – сказал Жерар, выдвинувшийся вперед и стоявший теперь рядом со мной.
– Ты мог ее мельком видеть, когда она проскакала мимо нас, – сообщил я ему. – В день смерти Эрика. Это Дара.
Я услышал вызванный перерыв его дыхания.
– Дара! – воскликнул он. – Значит, ты… – голос его растаял.
– Я не лгал, – подтвердил я. – Она настоящая.
– Мартин! – крикнул Рэндом, подошедший ко мне справа. – Мартин! Что происходит?
Ответа не было.
– Я не думаю, что он может тебя услышать, – сказал Жерар. – Этот барьер, кажется, полностью отрезает нас.
Рэндом, напрягшись, поднажал вперед. Руки его упирались во что-то невидимое… Он предложил:
– Давайте все толкнем его.
Так что, я попробовал еще раз. Жерар тоже бросил свой вес на невидимую стену. После полминуты трудов, без всякого успеха, я отступил.
– Без толку, – сказал я. – Мы не можем его сдвинуть.
– Что это за проклятая штука? – спросил Рэндом. – Что тут держит?
Что тут держит – у меня было предчувствие. Только оно, однако, относительно того, что могло происходить. И только из-за дежа вю[1] характера всей сцены. Теперь, однако… Теперь я схватился рукой за ножны удостоверяясь, что Грейсвандир все еще висела у меня на боку.
Она висела. Тогда как же я мог объяснить присутствие своей, единственной в своем роде, шпаги, с ее видимым всем узором на клинке, висящей там, где она вдруг появилась, без поддержки, в воздухе перед троном, едва касаясь острием горла Дары?
Никак.
Но это было слишком похоже на случившееся этой ночью, в городе снов на небе Тир-на Ног-те, чтобы быть совпадением. Здесь не было никаких орнаментов – темноты, смущения, сильных тонов, испытываемых мною чувств.
И все же сцена была во многом поставлена так же, как и той ночью. Она была очень похожей. Но не точно такой же. Бенедикт стоял не совсем тут дальше назад. И поза его была иной. Хотя я не мог прочесть по ее губам, я гадал, задавала ли Дара те же странные вопросы. Я в этом сомневался.
Сцена – похожая, и все же не похожая на пережитую мной – вероятно, была расцвечена на другом конце; то есть – если тут вообще была какая-то связь – воздействием в то время на мой ум сил Тир-на Ног-т.
– Корвин, – сказал Рэндом. – Там, перед ней, похоже, висит Грейсвандир.
– Да, похоже, не правда ли? – согласился я. – Но, как видишь, моя шпага при мне.
– Ведь не может же быть другой точно такой же… так ведь? Ты знаешь, что происходит?
– Начинаю чувствовать, словно могу и знать, – сказал я. – Что бы там ни было, я бессилен остановить это.
Шпага Бенедикта вдруг высвободилась из ножен и схватилась с другой, столь похожей на мою собственную. Через минуту она сражалась с невидимым противником.
– Врежь ему, Бенедикт! – крикнул Рэндом.
– Это бесполезно, – сказал я. – Он будет обезоружен.
– Откуда ты знаешь? – спросил Жерар.
– Каким-то образом это я там сражаюсь с ним, – сказал я. – Это другой конец моего сна в Тир-на Ног-т. Не знаю, как он это устроил, но это цена, заплаченная отцом за возрождение Камня Правосудия.
– Не поспеваю за твоей мыслью, – сказал он.
Я покачал головой.
– Я не притворяюсь, будто понимаю, как это было сделано, – объяснил я ему. – Но мы не сможем войти, пока из зала не исчезнут два предмета.
– Какие два предмета?
– Просто следи.
Шпага Бенедикта сменила руку, и его сверкающий протез метнулся вперед и закрепился на какой-то невидимой мишени. Две шпаги парировали друг друга, сцепились, нажали. Их острия двинулись к потолку.
Правая рука Бенедикта продолжала сжиматься.
Внезапно клинок Грейсвандир высвободился и двинулся мимо другого.
Он нанес великолепный удар по правой руке Бенедикта, в место, где с ней соединялась металлическая часть.
Затем Бенедикт повернулся, и на несколько минут действие было закрыто от нашего обзора.
Затем поле зрения снова расчистилось, когда Бенедикт, повернувшись, упал на колено.
Он сжимал обрубок своей руки.
Механическая кисть висела в воздухе рядом с Грейсвандир. Она двигалась прочь от Бенедикта и опускалась, так же, как и шпага.
Когда оба они достигли пола, они не ударились о него, а прошли сквозь него, исчезая из нашего вида.
Я накренился вперед и, восстановив равновесие, двинулся в зал.
Барьер пропал.
Мартин и Дара добрались до Бенедикта раньше нас.
Дара уже оторвала полосу от своего плаща и бинтовала обрубок руки Бенедикта, когда туда прибежали Жерар, Рэндом и я.
Рэндом схватил Мартина за плечо, а я повернулся к нему.
– Что случилось? – спросил он.
– Дара… Дара говорила мне, что хочет увидеть Амбер, – ответил он. Поскольку я живу теперь здесь, я согласился провести ее и показать ей достопримечательности. Потом…
– Провести ее? Ты имеешь в виду через карту?
– Ну да.
– Ну, видишь ли…
– Дай-ка мне эти карты, – велел Рэндом и выхватил футляр из-за пояса Мартина.
Он открыл его и начал перебирать карты, полностью углубившись в это занятие.
– Затем я подумал сообщить Бенедикту, поскольку он интересовался ею, продолжал Мартин. – И тогда Бенедикт решил явиться и повидать…
– Какого черта! – воскликнул Рэндом. – Тут есть одна твоя, одна ее и одна парня, которого я даже никогда не видел. Где ты их достал?
– Дай-ка мне посмотреть на них, – попросил я.
Он передал мне три карты.
– Ну? – осведомился он. – Это был Бранд? Он единственный, о ком я знаю, что он теперь может делать карты.
– Я не стал бы иметь никаких дел с Брандом, – ответил Мартин, кроме, разве что, для того, чтобы убить его.
Но я уже знал, что они были не от Бранда. Они были просто не в его стиле. Ни в стиле любого другого, чью работу я знал. Стиль, однако, в данный момент не очень занимал мои мысли. Их, скорее, занимали черты лица третьей персоны, того, о ком Рэндом сказал, что никогда его прежде не видел. А я видел. Я смотрел на лицо юноши, выехавшего на меня с арбалетом перед Двором Хаоса, узнавшего меня, а затем отклонившего выстрел.
Я протянул карту.
– Мартин, кто это? – спросил я.
– Человек, который сделал эти добавочные карты, – пояснил он, – он заодно нарисовал и себя. Я не знаю его имени. Он друг Дары.
– Ты лжешь, – заявил Рэндом.
– Тогда пусть нам скажет Дара, – решил я и обернулся к ней.
Она все еще стояла на коленях рядом с Бенедиктом, хотя кончила бинтовать его, и он теперь сел.
– Как насчет этого? – поинтересовался я и обернулся к ней, махая перед ней картой. – Кто этот человек?
Она взглянула на карту, потом на меня, и улыбнулась.
– Ты действительно не знаешь? – осведомилась она.
– Стал бы я спрашивать, если б знал?
– Тогда посмотри на нее снова, а потом пойди и посмотри в зеркало. Он такой же твой сын, как и мой. Его зовут Мерлин.
Меня нелегко потрясти, но в этом не было ничего легкого.
Я почувствовал внезапное головокружение.
Но мой мозг работал быстро. При надлежащей разнице во времени такое было возможно.
– Дара, – произнес я, – чего ты все-таки хочешь?
– Я сказала тебе, когда прошла Лабиринт, – ответила она, – что Амбер будет разрушен. Чего я хочу, так это сыграть в этом свою законную роль.
– Ты сыграешь в мою прежнюю камеру, – пообещал я. – Нет! В соседнюю с ней. Стража!
– Корвин, тут все в порядке, – заступился за нее, поднявшись на ноги, Бенедикт. – Это не так плохо, как кажется, она может все объяснить.
– Тогда пусть начнет сейчас же.
– Нет. Наедине, в кругу семьи.
Я сделал знак отойти явившимся по моему зову стражникам.
– Ладно. Давайте соберемся в одной из комнат над залом.
Он кивнул, и Дара взялась поддерживать его за левую руку. Рэндом, Жерар, Мартин и я последовали за ними из зала. Я оглянулся разок на пустое место, где сбылся мой сон. Вот, значит, каков его смысл.