Уважаемые читатели! Скачать книгу для ознакомления в электроном виде вы можете бесплатно у нас с сайта и купить в бумажном виде в интернет-магазинах Озон, и Read.ru Приятного прочтения!
Если даже самая примитивная техника при твоем приближении сходит с ума это, мягко говоря, неприятно. Врачу, конечно, важнее, как на него реагируют люди, но лишь до тех пор, пока он не попадет в будущее. Шутка ли, вычислительные системы заполнили собой всю жизнь!
Издательство: СамИздат Формат: FB2
Отдельное огромное спасибо моей сестре Ольге, подруге Надежде и любимой бете Екатерине (http://amber_km.livejournal.com/).
Так, еще пара абзацев, и все… Что? Что такое? Почему все пропало??? О, нет! НЕТ! НЕТ!!! Ну только не это! Синий экран смерти! Только не это!!! Два часа работы, и этот гад отрубился и ничего не сохранил!!! Я уставилась в синий экран с надписями, которые я не понимаю. — Да работай ты, что ли, нормально! — сердито воскликнула я, нажимая кнопку "Reset". На мониторе мигали привычные строчки загрузки операционной системы. Ничего не сохранилось. Два часа работы!!! — У-у-у! — я от бессилия стукнула кулаком по корпусу системного блока, и свет неожиданно потух. Стоп, как потух, это же дневной свет из окна! Полминуты, проведенные в оцепенении, и свет снова хлынул… не из окна. Я медленно выпрямилась и окинула взором… переулок. Два близко стоящих дома ровного серо-коричневого цвета, торцами стоящими друг к другу, ни одного окна, ровный асфальт какой-то необычной структуры. Все чисто и безлюдно. Я запрокинула голову, и пространство передо мной как-то слегка поплыло от высоты этих домов. У нас в городе таких точно нет! Блин, какой город? Я была в ординаторской! Таааак… Что это со мной такое? Рехнулась? Как меня зовут? Ага, помню, Иштар Ильниш. Сколько мне лет? Двадцать четыре. Кто я такая? ЛОР, врач. Уже неплохо! Стало быть, по крайней мере с памятью проблем особых нет. Так, руки-ноги ощущаются вполне нормально. Но что с моим зрением? Что мне такое мерещится? Может, у меня все же с мозгами проблемы? Тут в проулок свернули трое. Я рассматривала их с маниакальным интересом. Люди как люди, одеты, правда, странновато, но сейчас все что угодно встретишь. Правда такого, может, и не встретишь… Когда троица подошли ближе стало понятно, что одна из них женщина, а двое других мужчины. Странная одежда, странная прическа… Тройка неспешно подходила еще ближе, разговаривая между собой. Ого! У девушки чудесного изумрудного цвета блестящие… волосы, волнами спадающие чуть ниже плеч. Видимо, мое удивление было слишком явным, потому что девушка, поравнявшись со мной, повернулась и удивленно вскинула зеленые же бровки над черными, по-особому накрашенными глазами. — Что-то не так? — довольно дружелюбно спросила она. — Все в порядке, — на автомате, не задумываясь, ответила я и тут же спохватилась. — Подождите! А что это за место? Троица, успевшая сделать еще пару шагов, обернулась и внимательно посмотрела на меня. — Проулок от 13-го Сада до Роботостроительной, — ответил парень, стоявший справа от девушки. Темные коротко стриженные волосы, поставленные торчком, были вполне обычными, колечко в ухе тоже, а вот сами заостренные уши — это было уже необычно! — Какой-какой? — переспросила я, предполагая, что ослышалась. — Проулок от 13-го Сада до Роботостроительной, — недоуменно повторил парень. — Это где у нас такие улицы? — озадачилась я. — Вот там, — девушка показала в разные концы проулка. — Клиника… — пробормотала я, окончательно утверждаясь в мысли о сумасшествии. Зеленоволосые люди с острыми ушами мерещатся! — Клиника на Зеленом проспекте! — радостно сообщил парень с острыми ушами. — Да нет… в голове она! Вот тут, — я постучала пальцем по виску. — Это же надо было так уработаться, чтобы рехнуться! Правильно мне говорили, что на доктора учиться — можно двинуться! — А Вы доктор? — Это подал голос третий прохожий. Этот был на первый взгляд вполне нормальный. Разве что черты лица излишне правильные, да волосы редкого, но вполне нормального льняного оттенка волнами спускались до плеч. — Да, но теперь, похоже, меня саму придется лечить, — кивнула я. — От чего? — От шизофрении. — А почему Вы думаете, что Вы больны шизофренией? — продолжал интересоваться нормальный парень. — Элиас, ну, чего ты докапываешься до человека? — Пихнул его в бок остроухий юноша. — А разве, будучи в ординаторской, воображать, что стоишь в проулке от 13-го Сада до Роботостроительной и разговариваешь с зеленоволосой девушкой и остроухим юношей — это нормально? — Вполне! Мне в голову стали закрадываться мысли о коллективном помешательстве. Ну, или, по крайней мере, что это мои соседи по палате в психиатрической лечебнице. Знать бы еще, почему мне этот странный проулок мерещится вместо палаты! — А что тут странного? — это поинтересовалась девушка. — Мне идет зеленый цвет волос, вот я и покрасилась. А Мехис у нас эльфо- и вампироман! Поэтому у него острые уши и длинные клыки. Остроухий парень в дополнение к странным ушам показал еще и удлиненные клыки, причем все четыре. — А тебе так удобно рот закрывать и есть? — заинтересовалась я. — Вполне. Мне же специально для этого прикус исправили! — хохотнул Мехис. — Исправляли прикус? — я озадачилась. Что-то не припомню, чтобы у нас таким чудачествами только ради того, чтобы иметь внушительные клыки, страдали. — Ну, да… Странная ты! Ты вообще местная? — подозрительно спросил Мехис, осматривая меня. Я была в белом халате, из-под которого виднелись брюки. — А что тут за местность? — Лета, — ответила девушка, удивляясь такому странному вопросу. — Лето? — Лета — город такой, научный центр, — На всякий случай мне пояснили. — Понятия о таком не имею, — выдала я, покопавшись в памяти. Чертовщина какая-то! — Ничего себе! Это в какой же глуши надо жить, чтобы не знать о Лете? — Лета — научный центр робототехники и пространственно-временных перемещений, — решил просветить меня Элиас. — Основан пятьсот лет назад выдающимся ученым Тароном, который построил здесь первый временной лифт. Позже здесь же появились первые пространственнее лифты, а еще позже сюда переехало и роботостроение, как передовая отрасль науки. — И как ты все помнишь? — удивился Мехис. — Мех, не завидуй! — усмехнулась девушка. Интересно, а ее как зовут? — И вообще! Это и я помню! — Может, ты еще и год основания помнишь? Девушка замялась. — Три тысячи сто седьмой, — ответил Элиас. — КАКОЙ??? — У меня чуть глаза на лоб не полезли. — Это сейчас какой? Три тысячи шестьсот седьмой? — Три тысячи шестьсот девятнадцатый, — уточнил Элиас. — Это как же так получилось? Я сошла с ума, и прошло больше тысячи лет? — ужаснулась я и спохватилась, что, наверно, это просто выдумка, а я переживаю. — А какой же сейчас год? — подозрительно спросила девушка. — Две тысячи десятый! — Ха! Да ты не шизанутая, ты просто из прошлого! — рассмеялся Мехис. Я посмотрела на него как на умалишенного. — Да-да, — поспешно закивала девушка. — Вчера у нас открывали пространственную дверь, как раз в начало третьего тысячелетия, видимо, тебя при закрытии затянуло случайно. Такое бывает! Это побочные эффекты. Поживешь здесь немного и сможешь вернуться обратно, когда снова дверь в твое время откроют. Теперь я на всех них смотрела как на сумасшедших. — То есть, вот так вот вытащить человека из своего времени, запихнуть незнамо куда, точнее сказать, незнамо когда — это у вас тут нормально? — уточнила я, на всякий случай не споря. — Ну, не совсем нормально. Это побочный эффект открывания дверей. — А зачем их вообще открывать? — Наука! Проводятся исследования, в том числе и исторические. — Третье тысячелетие — начало компьютеризации мира, — пояснил Элиас. — Это более чем интересно, узнать о своих истоках, да еще и из первых уст, так сказать. — Вообще-то компьютеры появились еще в конце двадцатого века, — поправила я, так как ничего умнее не придумала. — В двадцатом? — заинтересовался Элиас. — Странно… таких данных нет. У нас вообще мало данных о том времени. Поэтому и открываются двери. — Ну, я не компьютерщик, я историю их развития не знаю. Знаю только, что компьютеры появились где-то в середине двадцатого века, хотя, конечно, компьютерами это было назвать можно весьма условно. Потом они быстро эволюционировали до более современных моделей и дальше продолжали совершенствоваться. Уж не знаю, до каких высот добрались эти компьютеры в ваше время. — Хо! Да вот до таких! — хохотнул Мехис, косясь почему-то на Элиаса. Программист он, что ли? — Ты программист? — спросила я. — А кто это? — Ээ… — теперь уже я поражалась незнанию прописных истин. — Ну, человек, который пишет программы для компьютеров. — Так это правда? В двадцать первом веке люди сами создавали алгоритмы для компьютеров? — оживился Элиас, смотря на меня горящими глазами. Буйный псих! — Правда, — осторожно ответила я. — Есть специальная отдельная профессия такая. Ну, и там виды всякие. — Какие виды? — Да что ты меня спрашиваешь? Я доктор! Я понятия не имею, какие! Мы в университете изучали только готовые программы! Сами ничего не писали! — Поразительно! Хати, они на самом деле писали… как это… программы для компьютеров! — Элиас обратился к девушке. Интересное у нее имя, однако. — Вот видишь! Гипотеза подтвердилась! — покивала Хати. — Как же вы тогда исследуете наше время, если не знаете таких простых вещей? — Да мы только начали! — радостно улыбаясь, немедленно пояснил Элиас. — До того мы изучали начало четвертого тысячелетия, и чуть было не разрушили свое время! Теперь контакт с местными жителями запрещен, и информацию приходится добывать другими путями. — Зачем вообще соваться, если все так плохо? — пробормотала я. — Не беспокойся! Ничего страшного не будет. В вашем времени никто не узнает о нашем исследовании, и во времени ничего не изменится, — утешил меня Элиас. — Хотелось бы верить. А ты занимаешься как раз этими исследованиями? — Да, мы вместе с Хати аналитики. — То есть, занимаемся анализом поступающей информации, строим примерный план событий, выдвигаем гипотезы, — это пояснила сама Хати, заметив непонимание в моих глаза. — На днях в соседнем отделе выдвинули гипотезу, что, дескать, в ваше время люди, возможно, самолично командовали компьютерами во всех сферах их деятельности. — А как иначе? Компьютер — это тупая машина. Пока не скажешь, что ему делать, он ничего делать не будет! — сказала я, как само собой разумеющееся. — Ха-ха-ха! — отчего-то расхохотался Мехис. — Слыхал, Эль? "Тупая машина"!!! Ха-ха-ха! Которая, пока не скажешь, ничего не делает! Ой, не могу! Ха-ха-ха! — И ничего смешного, — холодно заметила я. — Может быть, в ваше время компьютеры очень умные и все делают сами! А в мое время ничего подобного не было! Эту дурацкие компы вообще постоянно ломаются, виснут и глючат. Еще всякие идиотские вирусы, что винду приходится переставлять! — Что делают? — не на шутку заинтересовался Элиас. — Что переставлять приходится? — так же поинтересовалась Хати. — Ненадежные, короче, очень! — максимально сократила объяснения я. — Вот, например, до того как меня к вам затянуло, я сидела, набирала реферат. Два часа набирала! А эта железная скотина вырубилась и ни черта не сохранила! — Вырубилась? Это как так? — удивился Элиас. — "Железная скотина"! — Хохотал Мехис, снова пихая в бок Элиаса. — Да погоди ты, — отмахнулся парень и снова обратился ко мне. — А как такое могло произойти? — А я знаю? Наверное, короткое замыкание или еще что-то. Откуда я знаю, что там в его загадочной электронной душе не так сработало, что он выдал мне синий экран смерти! — Что выдал? — хором воскликнули все. — Ну, на мониторе синий фон, а там несколько строчек. Что такое монитор, вы знаете? — Знаем, — кивнула Хати и поскорее спросила. — А что за строчки? — Понятия не имею! Как мне говорили программисты — там пишется код ошибки, из-за которой произошел сбой, но я в этом ничего не понимаю! Да и у меня это постоянно! Какой бы прибор я в руки не брала, он обязательно выдаст что-то не то! Апогея эта моя несовместимость с приборами достигла с компьютерами. Постоянно что-то не так и не работает, а уж этот синий экран смерти! Он меня просто достал! И ведь компы теперь стали почти везде стоять, и без них никуда, а они со мной не работают! Флешку банально вставляю — комп ее не видит, или виснет, или перезагружается! — Вот это да! — в один голос протянули все трое. — Ваши компы такого не делают? — спросила я. — Само собой нет, если я все верно понял из твоего рассказа, — ответил Элиас. — Верно понял? А мы вообще на каком языке говорим? — На русском. Просто, когда ты через временную воронку проходила, твой язык адаптировался к нашему, то есть, ты понимаешь наш современный русский как твой, а мы твой — как свой. Но некоторые специфические слова не имеют перевода, так как не имеют аналога в нашем времени. Ты, например, не поймешь, что такое hetaerivus плата или датчик- affectio. Смутно знакомые слова какие-то! — Мм… латынь? — спросила я. — А что это такое? — Мертвый язык. Вы его используете сейчас как научный? — Это международный язык, созданный специально для облегчения понимания людям друг друга. Ему уже более тысячи лет. Язык научных терминов совсем другой. — Специально созданный? Видимо, на основе латыни. Может, тысячу лет назад ее еще не до конца забыли. Ну, вот hetaerivus плата — это ведь как-то связано с ассоциациями? — Да, это плата, отвечающая за ассоциативное мышление роботов. Наиболее мощные сейчас поддерживают передачу до трех унибайт информации в секунду, — подтвердил Элиас. — Надо же, ведь о латыни сейчас ничего не известно! — Элиас! — Неожиданно спохватилась Хати, до того слушавшая меня с не меньшим интересом. — Чего стоим, болтаем! Ее же зарегистрировать надо, и со всеми вытекающими! Пошли в научный центр за справкой, а потом в администрацию за регистрацией. — Какими вытекающими? — подозрительно спросила я. — Ну, тебе где-то жить надо и что-то есть, пока тебя не отправят домой. Для этого нужно пройти проверку в научном центре, а потом со справкой оттуда идти регистрироваться, ну, а потом тебе найдут жилье и выделят деньги от научного центра. — Прямо вот таки дадут жилье и деньги просто так? — не поверила я. — А что тут сложного? — удивился Мехис. — Сами тебя сюда затащили, сами и будем обеспечивать! О, Господи! Куда же это меня черти-то занесли??? И мы отправились в научный центр. Сначала спустились куда-то вниз, потом залезли во что-то, напоминающее метро только названием (видимо, из-за адаптации языка такой перевод), потом снова вышли на поверхность, и я увидела совершенно необычное здание. Это был настоящий средневековый замок, выполненный из абсолютно непонятных материалов. Весь серебристо-белый, с множеством стекол, белыми коническими крышами со шпилями на башенках. И кто был тот гениальный архитектор, который это придумал? Последний вопрос я задала вслух. — А что такое? — поинтересовался Элиас, осматривая научный центр цепким взглядом и не найдя, к чему придраться. — Да это ж замок, а у вас научный центр! — Замок? А что в нем должно быть? — Ну, раньше в нем жили короли и высшая знать, в них прятались во время войн и оборонялись. Они были окружены рвом и валом для этого. — Чем-чем? — заинтересовалась Хати. Все трое уставились на замок, будто впервые его увидели. — Вообще-то, научный центр был построен по эскизу, который случайно попал к нам во времена первых испытаний пространственно-временных перемещений. Его, так же как и тебя, засосало. Он тогда очень понравился ученым, и было решено использовать его как эскиз для постройки научного центра. — Оригинально… Слушай, а почему вы ничего не знаете о прошлом? Ведь насколько бы двадцатый век не был отсталым по вашим меркам, в это время все равно уже велись документы. Как так вышло, что вы ничего не знаете? — Ну, в две тысячи пятьсот двенадцатом году случился конец света, и все документы исчезли, точнее, остались только самые поздние, которые были на космических кораблях, а древние документы были стерты с лица Земли. Пока мы высадились, пока занимались восстановлением мира, все специалисты, которые могли бы восстановить хоть бы часть утерянной информации, умерли, и мы остались вообще без прошлого. Поэтому сейчас этим и занимаются с таким негаснущим энтузиазмом. Всем очень интересно! — Конец света все-таки произошел, но на пятьсот лет позже ожидаемого, — пробормотала я. — Позже? — Ну, его ждут в две тысячи двенадцатом! — Мы точно не знаем, что было в двенадцатом, документов нет. Может, и было что-то. Заявление о моем затягивании в пробитую дыру во времени в научном центре восприняли совершенно спокойно, я бы даже сказала, флегматично. Провели короткое обследование, анкетирование и выдали справку, которая являлась подтверждением моего легального попадания в город. Ну, если у них легальным считается просочиться во временную дыру, то что же считается не легальным? Снова поездка на метро, и регистрацию в администрации мне выдали еще быстрее. Во время всех этих перемещений Хати с Элиасом расспрашивали меня о средневековых замках, феодалах и королях. Пришлось основательно поднапрячь память и добыть из ее к свои познания в истории, ибо моих новых знакомых интересовало буквально все. После получения регистрации мы снова спустились в метро и куда-то поехали. — А куда теперь? — Домой, — ответила Хати. — А меня куда? — И тебя домой. Ой! Я же тебе не сказала! Я взяла тебя жить к себе, — радостно улыбаюсь, будто выиграла какой-то приз, сообщила мне Хати. Вообще, конечно, гора с плеч! Я боялась, что меня поселят черте где и черте с кем, и забудут до ближайшего открытия дверей или даже навсегда. Жить у Хати будет гораздо лучше! Правда, если они с Элиасом будут меня все время так же расспрашивать… Впрочем, за все надо платить! Дом Хати был совершенно обычный по здешним меркам. Он имел квадрат в основании и уходил далеко в небо. Радостно-желтая окраска его стен и поблескивающие чем-то явно не стеклянным, хоть и прозрачным, окна придавали ему нереальность. Впрочем, такими здесь были почти все постройки, только цвета различались. Как мне объяснила Хати, мы сейчас находимся в спальном районе Леты, здесь находятся только жилые многоэтажные дома, причем большинство из них принадлежит научному центру, а точнее, в них проживают научные сотрудники. Самостоятельной частью спального района является частный сектор, там тоже живут люди, но баснословные богачи. Там у них нет высотных домов, зато много садов и парков, также рядом с частным сектором расположен лес и река, которые входят в заповедную зону к западу от Леты. Хати сказала, что там очень красиво и все настоящее. Я тогда сильно насмешила их с Элиасом, указав на странные растения, мимо которых мы проходили. Оказалось, что это все ненастоящее. Точнее, это какие-то эксперименты научного центра. Это нечто, что я приняла за деревья, кусты и цветы, было искусственно синтезировано специально для украшения города. Я заодно поинтересовалась происхождением строительных материалов, дороги и всего, что меня окружало. Все оказалось также синтезированным. Настоящее тоже есть, но на строение домов и благоустройство улиц такие сокровища не тратятся. Все что можно было, заменили на синтезированное. Почти мгновенно домчавшись до семьдесят восьмого этажа на лифте, мы вышли на небольшую круглую площадку. В лифте открылись сразу две двери, в одну из которых мы вышли, а в другую виднелась дверь соседской квартиры. — У вас всего две квартиры на этаже? — поинтересовалась я, пока Хати открывала дверь, точнее, пока дверь ее узнавала и открывалась сама. — Да, по два жильца на этаже, — кивнула Хати. — Жильца? А у вас что, живут только по-одному? — Ужаснулась я. — Нет, просто это небольшие квартирки для научных сотрудников, — улыбнулась она. — Семьи живут в домах побольше, — сказал Элиас, который также шел вмести с нами, а вот Мехиса мы где-то по дороге потеряли. Вернее, я не заметила, где именно он ушел по своим делам. Тем временем мы вышли в прихожую. Хати привычным движением скинула туфли, которые немедленно провалились в пол. Курточку она повесила в неожиданно появившуюся нишу, которая, видимо, являлась шкафом. Я застыла на месте, уставившись на глухую стену, которая только что захлопнулась. — Что такое? — Элиас проделал то же самое. Я тряхнула головой и осторожно сняла туфли. Те исчезли так же стремительно, как и туфли хозяйки квартиры. — И что теперь с ними будет? — осторожно спросила я. — А что такое? — не поняла Хати. — Их почистят, просушат и потом, когда ты захочешь выйти, тебе их подадут. Мы завтра тебе купим обувь и одежду. Я растерянно кивнула. Кругом одна автоматика. Придется к этому привыкнуть. Вот если еще и тут все около меня будет ломаться… Тут что-то дзинькнуло и зазвенело. — Что такое? — Хати подошла к небольшому открывшемуся дисплею в стене. — В смысле? — озадачилась она. — Что там такое? — К ней присоединился Элиас. — Он говорит, что не знает, что это такое! — продолжая удивляться, сказала Хати. — Мм… что за обувь была на тебе? — спросил Элиас. — Туфли, — кажется, накаркала… — Теперь он не может понять, что это за материал, — разглядывая мониторчик, сказала Хати. — Кожа, а подошва резиновая. Я же в больнице работаю, нужно тихо ходить. — Он такого не знает, — хихикнула Хати. Я заглянула в дисплей. Там было написано что-то невообразимое. — Что это? — спросила я. — В смысле? — Моего вопроса не понял никто. — Ну, вот это вот, — потыкала в мониторчик. — Дисплей, — пожал плечами Элиас. — Да я понимаю, что не системник. Что тут написано? — Что невозможно определить, из чего сделаны твои туфли. Материал неизвестен, — перевел мне Элиас. — Пусть в натуральных поищет, раз у вас тут все синтетическое, — пробормотала я. Дисплей мигнул, и надписи сменились. — О, и, правда, в натуральных нашел. У тебя, правда, кожаные туфли на резиновой подошве? — округлила глаза Хати. — А вы думали, я пошутила? — Да у нас просто и правда такая шутка есть! Что-то типа, о, богатей пошел, в кожаных туфлях на резиновой подошве. — Мдя… — озадачилась я. Это мои-то совершенно обычные черные туфли здесь считаются признаком богачей? — Слушай, а этот дисплей — что, понял, что я ему сказала? — неожиданно дошло до меня. — В смысле, дисплей? — Эта система, она, что понимает речь? — Я указала на мониторчик. — Ну, да, а как иначе? — Ну, там кнопочки всякие, мышки, сенсорные экранчики. — Кнопочки? Зачем? Если ты хочешь телевизор посмотреть или по сетке полазить, то ты просто подключаешься к сети, а домоуправление-то тут причем? — О-о, — протянула я. — А давайте вы мне по порядку и как для полного придурка расскажете, что у вас тут и для чего, а? У нас ведь все совсем не так было! — Пойдем на кухню, поужинаем, и я постараюсь тебе объяснить все как можно проще, — кивнула Хати. — Эль, поможешь мне, если что. — Да я, честно говоря, не знаю чем, — растерялся парень. — Для меня же это все, эти механизмы как само собой разумеющееся. — Ну вот, как работает, и расскажешь. Только попроще, без терминов и ненужных дебрей. Мы покинули крошечную прихожую, которую я даже толком не рассмотрела, прошли по короткому коридору, нижняя половина стен которого была выложена чем-то похожим на дерево, а верхняя походила на ткань, и вышли в просторную и светлую комнату. Слева на невысокой сцене было что-то вроде мягкого уголка под широким окном, украшенным темной шторой. По крайней мере, я почти уверена, что эти странные предметы, в обилие располагающиеся там, — подушки. В дальнем от двери углу располагалось парочка кресел со столиком между ними, напротив входа стена была "стеклянная", занавешенная какой-то легкой серебристой тканью, через которую свет легко проникал в комнату. Напротив мягкого уголка у стены стояли какие-то полки с различными предметами, расставленными на них, и был широкий проход в смежное помещение. Им оказалась кухня. Собственно, кухня была очень похожа на современную кухню нашего времени. Поверхности для готовки, ящики для хранения кухонной утвари, большой стол с табуретками. Все было выполнено в бежево-коричневых тонах. — Так, сейчас чего-нибудь из заготовок съедим, — сказала Хати, открыв один из ящиков, вытащила оттуда какой-то сверток. На столе немедленно появилось несколько тарелок разного размера и глубины. Выбрав одну из них и выложив туда нечто из свертка, Хати отправилась к другому ящику и поставила тарелку туда. Видимо, первый ящик был холодильник, а второй — духовка или микроволновка. — Чай, ага, вот этот, — Хати кивнула, мельком взглянув на дисплей. — Сервировка на троих. Три тарелки, три вилки, три ножа немедленно появились по ее велению. Элиас тут же взял тарелки и принялся расставлять, Хати разложила вилки и ножи. Снова что-то мелодично прозвенело, и Хати вытащила еду из духовки. Я все это время просто стояла в дверях и смотрела, постоянно прося себя не удивляться. — Иштар? Ты чего стоишь? Присаживайся, — пригласила Хати. — Я в шоке и пытаюсь привыкнуть, — честно сказала я. — А что тут такого? — удивился Элиас. — Да у вас здесь очень странная система! То этот домоправитель все сам делает, то информирует, то спрашивает, предлагает на выбор, — честно ответила я. — Ничего не могу понять! Как, когда и на что он реагирует? — Хи-хи-хи, ну, тут у каждого свое. Какие настройки, — рассмеялась Хати. — Я не люблю лишний шум, поэтому мой домоправитель издает минимум звуков. Плюс я считаю, что все системе не доверишь, да и нужно что-то делать самой, иначе вообще обленишься. Поэтому часть функций у него отключена. Например, готовлю я сама, он только хранит заготовки, чтобы вот так прийти и просто доготовить. Ну, и так по мелочи, иногда удобнее сказать голосом, иногда выбрать из списка, иногда он и сам прекрасно может сделать выбор, нужно только подтвердить. Каждый настраивает своего домоправителя как хочет. — Мой, например, вообще никаких звуков не издает, а посылает импульсы напрямую, как и я ему, — сказал Элиас. — Ой, мне этого не понять, — вздохнула я, вертя в руках вилку. — Да тут ничего сложного. Домоправитель все знает и сам делает, нужно просто сказать, что, — весело сказала Хати. — Хотя ты на общем не понимаешь, да и современный русский не прочитаешь, письменность даже с начала четвертого тысячелетия изменилась, что уж говорить о начале второго. Мм… Кай, будешь с ней говорить вслух, она тебя по-другому не поймет. Мониторчик мигнул, принимая команду. — Это его так зовут? — уточнила я. — Кого? — хором спросили Элиас и Хати. — Домоправителя… — Все системы домоуправления зовутся КАЙ — это аббревиатура, ее расшифровка примерно переводится как "система управления домашним хозяйством", — сказал Элиас. — А-а, — протянула я. — У нас просто имя такое есть мужское, Кай, и сказка есть про Кая и Герду. — Сказка? Пришлось пересказать "Снежную королеву". После ее прослушивания Хати и Элиас долго спорили об осколке, но в таких терминах, что я ничего не поняла. Как они мне коротко пояснили позже, они обсуждали, возможность попадания какой-то особенно жуткой пыли в наше время. Я поскорее объяснила им, что сказка — это выдумка, но их это не убедило. Кстати, странное кушанье, которое мне предложили отведать, оказалось вкусным и напоминало скорее рыбу с каким-то неведомым мне овощем в качестве гарнира.
Все размещенные здесь
произведения представлены исключительно для предварительного
ознакомления и в целях популяризации и рекламы бумажных изданий.
Удача – вредная дама. Склеротикам вроде меня пользоваться ее дарами и рассчитывать на нее и вовсе не позволительно. Ровно две недели прошли с того момента, как я использовала зелье Амели. А ведь она предупреждала… Если три раза плюнуть через левое плечо, то вероятность, что получишь по голове сзади, увеличивается в три раза. А желающих стукнуть немало – ведь чем быстрее бежишь от судьбы, тем скорее у нее появляется желание наставить тебя на путь истинный…
0
