Уважаемые читатели! Скачать книгу для ознакомления в электроном виде вы можете бесплатно у нас с сайта и купить в бумажном виде в интернет-магазинах Озон, и Read.ru Приятного прочтения!
Фотограф может не знать, какие секреты хранят его снимки. Брин Келлер оказалась во власти шантажа после того, как провела фотосессию для музыканта Ли Кондора и его группы. Неизвестный похитил ее маленького племянника, требуя в качестве выкупа все фотографии и негативы с той съемки. Кондор не мог оставить Брин, опекающую трех сорванцов, один на один с такой проблемой. Музыкант обладал даром, доставшимся от предков-индейцев. Он умел сливаться с темнотой, передвигаться с легкостью оленя, видеть с зоркостью орла. Только разгадать тайну фотоснимков ни ему, ни Брин не удавалось. Но все меняется, когда приходит ночь…
Перевод: Л. Белякова Издательство: Центрполиграф Формат: FB2
Сэлли Шёневайсс, чья дружба так обогатила мою жизнь, посвящается.
Пролог
Он остался один на один с ночью. Его шаг по этой влажной земле был неслышим, как легкий ветерок, овевающий эту ночь, и он сам, осторожно пробираясь через тщательно подстриженные кусты, был не более чем частью ночной тьмы. Этот дар достался ему в наследство от далеких предков, и этот древний дар подсказывал ему, как двигаться с легкостью дикого оленя, как преследовать добычу с упорством и хитростью пантеры и как держать направление с зоркостью златоокого орла. Однако его природный дар не имел ничего общего со слежкой, которую он осуществлял в этих вечерних сумерках. Как и с одеждой, что сейчас была на нем, — черные джинсы от Ливайс и черный свитер под горло. А еще — черные кроссовки «Адидас». Все черное — чтобы он мог абсолютно слиться с ночью. Пригнувшись и балансируя на кончиках пальцев, мужчина терпеливо в течение получаса наблюдал за домом. Затем он тронулся в путь, огибая его под прикрытием пальм и гибискусов. Ни единого огонька не проникало из дома. Все безмолвствовало. Даже иголки на кончиках сосновых ветвей не шелестели. Озадаченный, мужчина слегка расслабился, а потом, не видимый никому, обошел вокруг дома еще раз. У задней стены здания он на время остановился, ничего не слыша, но ощущая движение воздуха. А потом все-таки услышал это. Шаги. Кто-то приближался, ступая мягко, осторожно, медленно. И вот в бледном мерцании луны мелькнул силуэт. Фигура, тоже одетая в черное — с головы до ног. Черные джинсы. Свободный, крупной вязки свитер. И черная лыжная маска, скрывавшая лицо неизвестного и делавшая его бесполым. Словом, это был злоумышленник, ведомый одним только намерением — пробраться в дом. Изящная фигура остановилась, ее силуэт вибрировал в воздухе, подобно тому, как молодой олень дрожит, чуя неведомую опасность. Но вокруг не было ничего, что могло представлять реальную угрозу, и фигура двинулась дальше, прошмыгнув из-под спасительной кроны дерева к окну с двойной рамой. Мужчина напряженно ждал несколько секунд, наблюдая, как фигура пытается приподнять раму. Внезапно на луну набежало облако и отняло у ночи даже тот слабый, едва различимый свет, что был у нее до сих пор. Теперь не осталось ничего — только бестелесные призраки, сгустки невидимости, и даже тени скорее угадывались, нежели виделись. Фигура продолжала сражаться с окном. Наконец ей удалось приподнять раму, она легко и изящно вскочила на подоконник, чуть помедлила, затем исчезла в оконном проеме. Только после этого мужчина двинулся опять, все так же бесшумно — как сам мрак ночи. Его шаги были неуловимы. Он заглянул в окно. Внутри тускло мерцал свет — слабый, осторожный лучик от маленького ручного фонарика. Лучик пересек комнату, на миг отразился на крашенном белой краской дверном проеме и исчез за ним. Мужчина оперся руками о подоконник и без усилий перенес через него свое тело. Он проследовал за лучом света, миновал несколько дверей и, наконец, добрался до большой, просторной комнаты. Подождал в темноте коридора, наблюдая, как пятно света быстро перебегает с места на место. Раздвижной диван, покрытый ярким шерстяным пледом, удобно располагался в одном углу, в другом, на возвышении, похожем на сцену, стоял рояль, противоположные стены были заняты книжными полками. Там, где еще оставалось немного места, висели гравюры с картин западных мастеров, была еще стойка с ружьями, на стене крепились старинные луки, стрелы и копья. В отдалении слева, через весь зал, было еще одно помещение, приподнятое над остальной частью и отделенное от главной комнаты красивой кованой оградой, по которой вился плющ. В этом помещении стоял большой письменный стол из тикового дерева. Вот там и остановилась фигура. Пятнышко света задержалось на отделанном кожей пресс-папье, торопливые руки принялись в спешке выдвигать ящики и обыскивать их. Прищурившись, мужчина несколько мгновений наблюдал за происходящим, а потом неслышимой поступью пантеры начал подбираться к ограде, увитой плющом. Стукнул ящик стола. Слишком громко. Взломщик замер на мгновение и дрожащей рукой посветил вокруг. Мужчина присел, скрывшись за спинкой дивана, и подождал, пока снова не послышался шелест просматриваемых бумаг. А теперь… Теперь он был готов к нападению. Одним плавным движением, будто гонимый порывом ветра, он преодолел всю комнату, сорвал со стены стрелу, перескочил через увитое плющом ограждение и схватил за горло ошеломленного взломщика. — Кто ты? — зарычал мужчина, прижимая острие стрелы к груди взломщика. — И какого черта ты здесь делаешь? Он почувствовал, как холодная дрожь ужаса пробежала по телу взломщика, как оно окаменело. — Я… — только и сумел выдавить из себя взломщик, и голос его стих. Мужчина немного ослабил хватку и отбросил стрелу, поняв, что соперник перед ним слабый. — Что ж, давай проясним ситуацию, — наконец сказал он сухо, выпуская жертву и одновременно решительно пододвигая ее к столу. Но он недооценил коварство своего соперника. Фигура вывернулась из его объятий, с кошачьей ловкостью перемахнула через ограждение и бросилась через весь темный дом к выходу. — Проклятье!! — выругался мужчина, перепрыгивая через ограждение вслед за взломщиком. Пробежал через вестибюль. Мимо закрытых дверей. Через небольшой кабинет. И увидел, как фигура взлетает на подоконник. — Стой! — крикнул он, на этот раз уже тоном человека, не терпящего возражений. Великолепно натренированное тело мужчины отреагировало мгновенно. Он бросился вслед за фигурой. Но призрак, облаченный в черноту, вместо того чтобы выскочить за окно, отпрянул, стараясь увернуться от него. Ему это удалось… почти. Он поймал пригоршню мягкой шерсти. Его хватка была такой цепкой, что свитер преступника лопнул на нем, и в руке у него остался только лоскуток. Фигура бросилась от него с дикой, отчаянной скоростью, поняв, видимо, что у нее нет шансов добежать до окна, но можно попытаться найти какой-то другой выход наружу. Мужчина развернулся и возобновил погоню, прекрасно осознавая то, чего никак не мог знать взломщик: из дома не было другого выхода. Они снова промчались через гостиную и кинулись к винтовой лестнице, ведущей на балкон и третий этаж. Он был уверен, что спасающийся бегством призрак не соображает, что делает, — просто несется наугад, ослепленный страхом. Бежит, сходя с ума от ужаса, надеясь избежать поимки до самого последнего момента. Их шаги разносились по всему балкону с деревянными перилами, который опоясывал гостиную, и устремились к двери в конце длинного коридора. Злоумышленнику удалось открыть дверь, но, оглянувшись, он увидел, что преследователь находится на расстоянии вытянутой руки. Фигура кинулась назад, снова оказалась в комнате и попыталась захлопнуть дверь перед мужчиной. Он напрягся, его плечо с глухим звуком отбросило задрожавшую от удара дверь, а рука схватила взломщика. По инерции их обоих протащило через все темное пространство помещения, и они тяжело приземлились на огромную кровать, стоявшую в центре комнаты. Руки взломщика бешено колотили его, ноги пинали. Призрак извивался под ним, как схваченная за хвост кошка. Мужчина действовал молча и последовательно, укрощая его, но вдруг на какое-то мгновение его руки ощутили нечто необыкновенно приятное. Упругое и нежное. Полновесное и соблазнительное. Это была грудь. Женская грудь! — Нет! Пожалуйста! Призрак заплакал, очень по-женски. Испуганно. Он чувствовал, как бешено стучит ее сердце, слышал, как воздух вырывается из ее легких, когда она, все еще сопротивляясь, пытается глубоко вздохнуть. Захрипев от злости, мужчина оседлал ее и быстро перехватил ее запястья. — Довольно! — зло, сквозь зубы сказал он и повторил: — Кто ты, черт возьми, и какого дьявола ты здесь делаешь? И так же внезапно, как до этого облако принесло темноту, теперь оно впустило в комнату лунный свет. Серебристое сияние проникло через стеклянные панели французских дверей, которые вели на открытую террасу. Он смог увидеть ее так же ясно, как и она его. Мужчина протянул руку, стащил с нее лыжную маску, скрывавшую лицо, и отбросил ее прочь. Из-под нее показались роскошные блестящие волосы, а черты ее лица, появившиеся из-под маски… На него глядели широко распахнутые, в густых ресницах, по-кошачьи зеленые глаза. Высокие, изящно очерченные скулы. Медного оттенка брови, орлиный нос, хорошо очерченный рот с выдававшей глубоко таящуюся чувственность нижней губой. Она все еще была под ним, только судорожное дыхание выдавало, как сильно она испугана. Мужчина отодвинулся, перенеся вес на собственные ноги, но, по-прежнему, крепко держа пленницу, он продолжал рассматривать ее, прищурившись так, что его глаза метали устрашающие золотистые искры, а его губы сложились в насмешливую, полную цинизма усмешку. Он узнал эти сверкающие, кошачьи зеленые глаза, которые смотрели прямо в его глаза. Так же как он узнал эти длинные волосы с глубоким медным оттенком. И он знал, почему она смогла без усилия перепрыгнуть через ограду, вертеться и кружиться с легкостью танцовщицы. Она была та еще штучка. Он даже знал кое-что о тех нежных и гибких формах, что трепетали сейчас под ним. Он уже ощущал их однажды, когда пытался остановить прекрасное мгновение, чтобы пройти с ней на руках по длинной витой лестнице. А когда однажды его спина загородила ее лицо от фотокамеры, он увидел, как в ее глазах появился мрачный блеск неприязни. По тому, как одеревенело ее тело, он чувствовал, как ей невыносимо то, что она все еще находится в его руках… Он видел ее перед камерой, он видел ее за камерой. И он видел, как она танцует. — О мисс Келлер! Как замечательно, что вы к нам заглянули… Правда, несколько странным образом… Вы никогда не принимали моих приглашений зайти на стаканчик вина, но вот все-таки мы встретились, так сказать, бедро к бедру, в моей постели. Мне как — считать себя польщенным? Жаль, но я так не думаю. Внезапно мужчина наклонился над ней совсем низко, взял ее голову в ладони, и его глаза сверкнули холодным золотым блеском, черты лица, как у бронзовой статуи, угрожающе напряглись. — Отвечай мне, Брин. Зачем ты сюда вломилась? Что ты здесь ищешь? Ты не нашла здесь этого прошлой ночью… — Прошлой ночью? — прервала она его встревоженным шепотом. — Не перебивай меня, понятно? — зло выдохнул он. — Да, прошлой ночью. Поверь мне, дорогая, я очень хорошо знаю, что в моих вещах кто-то рылся. — Но это была не я… — Тсс! Внезапно мужчина дернулся, выпрямился, широкие плечи замерли в неподвижности. А потом она тоже услышала это. Кто-то передвигался, нет, крался по гостиной. Начал подниматься наверх, потом на секунду замер, поскольку они оба услышали скрип нижней ступеньки под чьей-то ногой. Мужчина двинулся резко, но тихо, и быстро сдернул с себя свитер. Его грудь, широкая, сужавшаяся к подтянутому, мускулистому животу, в лунном свете казалась бронзовой. — Живо снимай свитер! — прошипел он девушке, перекатываясь на бок и выдергивая из-под себя одеяло со своей стороны постели. — Ни за что! — Раздевайся — и быстро! — прошептал он, отодвинув ее, негодующую всем существом, на ее сторону кровати так, чтобы можно было вытащить из-под нее одеяло и потом накрыться обоим. — Черт побери, женщина! Его голос был неощутим, как воздух, но она улавливала его разгневанный, угрожающий тон. — Никто не поверит, что мы спим себе спокойненько после жарких занятий любовью, если ты лежишь в постели одетая! Это твоя, игра, в которую ты меня втянула, а не моя. Но с этого момента ты, черт возьми, играешь по моим правилам! Девушка колебалась, но его сильные руки, с длинными пальцами и широкими ладонями, уже стягивали с нее свитер. — Подожди! — прошептала она, быстро скинула одежду сама и полезла под одеяло, при этом сердце ее выбивало бешеный ритм. — И лифчик тоже! — рыкнул он ей на ухо. — Что с тобой такое? Ты что, никогда любовью не занималась? Ее трясло от возмущения и унижения, но она чувствовала, что он знает, что делает. Однако ее пальцы дрожали слишком сильно, чтобы расстегнуть крючок. Мужчина коснулся ее спины, и от его пальцев побежали волны, которые сначала охладили, а потом обожгли ее спину. Крючок никак не поддавался, и она просто оттянула кружево спереди и сняла лифчик через голову до того, как он справился с крючком… Но это ей не слишком помогло. Она чуть не закричала, когда почувствовала, как его рука обнимает ее, кисть вальяжно располагается на ее груди, а его пальцы соскальзывают ниже и начинают ласкать ее под грудью. Мужчина подвигал ее к себе до тех пор, пока ее спина не впечаталась полностью в его горячую грудную клетку, а его длинные ноги обвили ее крепко-крепко… Она почувствовала его дыхание у себя на шее, на мочке уха… Для постороннего наблюдателя это выглядело так, будто они занимались любовью. Возможно, просто спали, удобно устроившись, близко, как спят любовники… Но она-то знала, что он не спит… Она ощущала жизненную энергию, жар, излучаемый им. Она знала, что его ухо чутко улавливает слабейший звук, что все его естество настороже, что он в любую минуту может вытянуться в прыжке, как пантера. Даже пока он лежал спокойно, она чувствовала, как пульсирует его кровь, как играет его первобытная мужская сила… А она была испугана. Испугана той опасностью, что принесла сама, испугана шагами, которые все приближались — медленно, но верно… медленно и осторожно… вверх по лестнице. А за страхом стояло еще кое-что. Что-то, что поднималось из глубины ее души. Несмотря ни на что, его присутствие причиняло ей болезненное беспокойство. Беспокоили его руки, прикасавшиеся к ее обнаженной груди, горячая мужская плоть, слишком тесно соприкасавшаяся с ее телом. Она чувствовала себя такой уязвимой и, тем не менее, защищенной. Ощущать его прикосновение, позволять ему все это — значило оказаться в его полной власти в самом низком смысле этого слова. Он был мужчиной, способным завладеть и телом и душой женщины. Если так, то сейчас она оказалась в его полной власти. А взамен он мог бы дать ей нечто вечное, как само время, и надежное, как скала. Его сила, которая могла защитить ее… Его оружие, направленное против всего мира… Если б он захотел это сделать для нее. А она его боялась. С самого начала. Чувствовала, что если выкажет хоть малейшую слабость… Шаги все приближались. Его рука дернулась, прижимая женщину еще ближе, пальцы небрежно скользили по ее груди. Желание пробежало по ее телу, как электрический ток, смешиваясь с обжигающими как огонь приступами ужаса и усиливая их… — Закрой глаза и не открывай! Да как он узнал, что она лежит, глядя в темноту? Его-то глаза закрыты, она была уверена. Но не совсем — так чтобы никто не мог уловить в ночи их пронизывающего золотистого сияния. Кто-то подошел вплотную к открытой двери. Девушка затаила дыхание, парализованная ужасом от сознания того, что кто-то ее сейчас видит — а она сама не видит наблюдающего. Предательски скрипнула половица. Взломщик, удовлетворенный тем, что хозяева дома заняты своими делами, развернулся и начал спускаться по лестнице. Мужчина, только что бывший рядом с ней, вскочил одним махом и бросился к двери. На его стороне была неожиданность, и он был готов атаковать. Он рванулся вниз по лестнице. — Какого дьявола ты делаешь в моем доме? Раздался оглушительный выстрел, пронизавший темноту кроваво-красными и солнечно-желтыми искрами, и это было единственным ответом на вопрос. Мужчина пригнулся и услышал, как над его ухом просвистела пуля. Взломщик бежал, уже не стараясь не шуметь, вниз по лестнице. Хозяин попытался преследовать взломщика, прячась за перилами лестницы, когда прозвучал еще один выстрел. Дверь разлетелась в щепки, взломщик растворился в ночи. Мужчина побежал следом, но это было бесполезно. Послышался шум мотора, и автомобиль с погашенными огнями умчался прочь. Он повернулся и поспешно взлетел вверх по лестнице. Девушка сидела в кровати, целомудренно натянув на грудь одеяло. Ее глаза, эти зеленые озера, в которых можно было утонуть, были широко открыты. Слегка вздернутые к вискам уголки глаз придавали тонким чертам ее лица особую прелесть и весьма запоминающийся колорит. И в их глубине все еще таился страх. Войдя в комнату, мужчина усмехнулся и закрыл за собой дверь. Девушка подскочила, услышав стук закрывающейся двери, и его угрожающая улыбка стала еще шире. Она проклинала себя за этот страх перед ним. Она ворвалась в его дом, рылась в его бумагах и привела за собой еще одного взломщика, который изрешетил пулями стены его дома. — Хорошо, Брин. Забудем это. Что же все-таки происходит? Девушка нервно облизала губы кончиком языка, ее глаза уставились в пол, где валялся ее свитер. Она еще плотнее натянула одеяло и неловко наклонилась, чтобы поднять одежду, но он одним неуловимым и бесшумным движением остановил ее. Мужчина сел на кровать рядом, по-прежнему улыбаясь. Но его левая ступня крепко прижимала к полу ее свитер. — Никаких попыток уйти в оборону, Брин. Единственный способ досадить тебе — это заставить тебя почувствовать себя уязвимой, и если это означает, что ты будешь сидеть тут полуголой, что же… Он развел руками — что тут поделаешь! — и тут же уронил их на колени. Девушка откинулась на подушку, губы у нее дрожали, и она внезапно почувствовала отчаяние оттого, что они когда-то стали врагами. Он хотел, чтобы она чувствовала себя беззащитной. О боже, она и чувствует себя такой беззащитной! — Брин? — В его голосе слышались угрожающие нотки. — Я… я… не могу сказать тебе, — начала она. — Лучше скажи. А иначе я ведь и в полицию могу позвонить. — Нет! Пожалуйста, Ли! Пожалуйста, не звони в полицию! — Тогда расскажи мне, почему прошлой ночью кто-то проник в мой дом — и в предыдущую ночь тоже. И почему какой-то головорез в меня стрелял. И что ты здесь сейчас делаешь. — Хорошо, хорошо! Но, пожалуйста, поклянись, что ты не пойдешь в полицию. Ее глаза сейчас блестели слезами. Слезами, которые она сдерживала величайшим усилием воли. Ее губы скривились. — Послушай, Ли, я знаю, что не была с тобой до конца честна, но у меня есть на то свои особые, личные, законные причины. Я понимаю, что сейчас не вправе на что-либо претендовать, но мне придется просить тебя о помощи. Пожалуйста, Ли! Обещай мне, что никогда не привлечешь к этому делу полицию. Люди, которые причастны к этому… у них… у них Эдам! Его брови вздернулись от удивления и мрачного беспокойства. — О'кей, Брин, — сказал он тихо. — Я не собираюсь звонить в полицию — ни сейчас, ни когда-либо. Обещаю. — Это все из-за фотографий! — выдохнула она. — Фотографий? — переспросил он, озадаченно нахмурившись. — Тех, что ты сделала в прошлый четверг? — Да. Ли обернулся и включил лампу на прикроватной тумбочке, потом встал и вышел в свою гардеробную комнату и, не закрывая ее, принялся что-то рассеянно там искать. Он вытащил на свет рубашку в тонкую полоску с длинными рукавами и кратко приказал: — Надень это. Твой свитер, похоже, такого же размера. Я спускаюсь вниз и варю кофе. Жду тебя на кухне ровно через пять минут, и будь готова рассказать мне всю историю с начала и до конца — без всяких пропусков. Он вышел, а Брин прикрыла глаза, чувствуя себя очень несчастной. Почему это все происходит? — отрешенно подумала она. Если б только она повернула свой объектив в другую сторону… Эдам был бы по-прежнему дома. И ей сейчас не пришлось бы отчитываться перед человеком, по отношению к которому она никогда, со дня их первой встречи, не выказывала ничего, кроме враждебности и неприязни. Человек, которого она так неверно восприняла — и таким прискорбным образом недооценила. И который так просто ее запугал — так, как если бы она пришла сюда по его воле. Который мог играть на ее чувствах одним шепотом сказанным словом, заставить ее трепетать от одного его легкого прикосновения… А он ведь запросто может использовать ее, а затем легко вышвырнуть — как щепку в реку, которая впадает в бездонный океан. А сейчас она лежала на его кровати. Лежала рядом с ним, ощущая его прикосновения, почти как если бы была его любовницей. Девушка выдернула из-под себя простыню и вскочила на ноги, пальцы ее дрожали, когда она просовывала руки в рукава рубашки и поспешно застегивала пуговицы. Она прекрасно знала, чем это может кончиться. Ли не бросал пустых угроз, и если кому-то что-то приказывал, то ожидал беспрекословного подчинения. Если она не появится на кухне через пять минут, он вернется наверх, бесшумно — это уж точно — и просто притащит ее вниз. Ей может не нравиться эта идея, но других вариантов для нее сейчас не существовало. Потому что если Ли еще раз прикоснется к ней этой ночью, она просто разлетится на тысячу мелких кусочков и навсегда потеряет себя. Брин слегка вздохнула — знак покорности судьбе. Она ощутила почти облегчение — если нет другого выхода, значит, придется рассказать ему все. Ему, Ли. С чего бы ни пришлось начать, хуже все равно не будет. Этого страха… За ней следят весьма опасные люди, но… Но Ли был самым страшным человеком из тех, что она когда-либо встречала. Брин плотно закрыла глаза и сделала глубокий вдох, чтобы набраться сил. Она собиралась с духом, чтобы спуститься вниз и поговорить с ним. Рассказать ему все, с самого начала… С самого начала. Кто мог знать, что все так получится?..
Все размещенные здесь
произведения представлены исключительно для предварительного
ознакомления и в целях популяризации и рекламы бумажных изданий.
Совершенно невероятная история приключилась одним холодным январским вечером с юной жительницей российского городка N Алиной Сафиной. Так бы и текла ее жизнь привычным чередом: институт, дом, родители, молодежные тусовки, — если бы она умудрилась вовремя свернуть с той злополучной улочки, где и напал на нее кровожадный монстр. Пах! Бах! Меткий выстрел! Мерзкое чудовище убито, и, казалось бы, героиня наша спасена. Но вся беда в том, что монстр успел поцарапать девушку, и теперь ей грозит постепенное обращение в Зверя. На какие только жертвы не пойдет хорошенькая девушка, чтобы сохранить свежесть и красоту юного личика. Вот и Алина, не раздумывая, принимает предложение своих необычных избавителей: сероглазого командора и… говорящего кота. И вот она полноправный член бесстрашного спецотряда из будущего, в погоне за монстрами весело кочующего по временным параллелям.
