Глава 1
Я вытянула шею и, щурясь, смотрела вверх, на царящий в квартире полумрак. Высоко на фоне солнца крылья, подобные стрекозиным, сияли, словно тонкая глянцевая бумага. Редкие автомобили, проезжавшие в дальней стороне аллеи, заглушали стрекотание крылышек Дженкса, но я мысленно слышала его, когда пикси завис перед грязным стеклом окна.
Влажный запах грязи, исходивший от мокрой мостовой, был напоминанием о рассвете, но усиливавшийся запах испуганного вампира доносился недалеко от моего локтя. Я сомневалась, что Марша долго размышляла, но неподчинение вампира хозяину может привести к смерти.
Все еще наблюдая за Дженксом, я незаметно отодвинулась подальше от Марши, офисного клерка среднего класса. Ее каблуки были стилем этого года, но она не сможет бежать в них. Ее волосы были сочной копной, которая перетекла на ее плечи в эбеновой волне… и снова, они делали ее легкой целью в близкой борьбе. Пышные формы окончательно заверяли, что она была красива. Но как принято у живых вампиров, это не было случайным, ее внешность была выведена по последним двум поколениям, не для пользы Люка, человека, в которого она, к сожалению, влюбилась. Но она знала, что была уязвима. Вот почему Айви, Дженкс, и я были здесь.
Моя шея получала растяжение мышц, и я опустила свой пристальный взгляд к проезжающим мимо автомобилям, уверенная, что расстояние и мусорные баки скроют нас от случайного взгляда. Тяжелый гул вовремя привлек мое внимание, чтобы увидеть, как Дженкс уворачивается от крылатой тени. Голубая сойка пронзительно кричала, и кончики пяти перьев, постепенно падали между зданиями. Дико размахивая крыльями, подстриженной птице удалось перебраться через улицу прежде, чем удариться о тротуар.
Отогнав птицу, Дженкс сложил руки чашечкой у лица и всмотрелся в окно. Его облегающие, черные как у вора колготки и трикотажная рубашка помогали ему смешиваться с тенями, а красная кепка должна была сказать конкурирующим пикси, что он там не занимался браконьерством, это была реальная проблема, раз он находился так близко к Эден парку. До сих пор никто не обеспокоил его, но птицы были постоянной угрозой.
– Я не должна этого делать, – пожаловалась женщина у моего локтя, не обращая внимания на то, что треть команды была здесь, чтобы удержать в живых ее тощую задницу. – Это моя квартира!
Я медленно вздохнула, когда Дженкс поднял откидную створку у вентиляционной шахты ванной комнаты и исчез внутри.
– Ты хочешь рискнуть столкнуться с Люком? – сказала я, и она разочарованно вздохнула. Да, она не хотела рисковать, но если сделать так, это будет означать ее смерть.
Было непрекращающееся ощущение, что что-то преследовало меня. Это было не смотря на то, что побег до сих пор был непринужденным, или, возможно, как раз таки из-за того, что он был непринужденным. Беспокойно, я передвинула сумку. Я не сутулилась, когда это привлекло взгляды, но рядом со структурированной красотой этой женщины, мои вьющиеся рыжие волосы и ботинки на низком каблуке не имели успеха.
Уверенные шаги Айви громыхали в тишине переулка, сжимая мой живот. Вампирша рядом со мной напряглась от моего возросшего пульса, и я посмотрела на Маршу, чтобы взять себя в руки.
– Останься тут, – сказала я, мне не нравилось, что Дженкс все еще был внутри. – Дженкс скажет, когда можно будет войти. – Поправив сумку на плече, я направилась к тротуару.
– Черта с два я останусь, – сказала Марша, потом шагнула, словно следуя за мной.
Повернувшись, я толкнула ее в плечо, прижимая ее спиной к стене. В шоке женщина уставилась на меня без намека гнева, благодаря целой жизни в определенных условиях.
– Черт побери, останешься, – сказала я. – Будешь стоять здесь, пока Дженкс не скажет, что можно двигаться, или мы разворачиваемся и уходим. Прямо здесь. Прямо сейчас.
Только сейчас ее гнев проявился, зрачки расширились, и запах сердитого вампира заколол мой нос. Желая прищемить эту демонстрацию доминирования, я потянулась и нашла самую близкую лей-линию. Энергия текла, заставляя мои волосы плавать, когда она собиралась в моем ци. Моя кожа покалывала, и я наклонилась в ее пространство, доказывая, что я не боялась ее небольших клыков или ее большой силы.
– Ты находишься под условной угрозой смерти, дорогая, – выдохнула я. – Как только я проверю, что Люка там нет, ты сможешь войти и взять то, что хочешь. Но если все, что ты ищешь – способ умереть так, чтобы не нарушить правила страхования жизни, то делай это в свободное время.
Угрюмо, Марша опустила глаза, синяя радужка возвращалась в нормальное состояние.
Я дернулась, цепляясь пальцами за карманы, удостоверившись, что она будет ждать. Для вампира было необычно слушать кого-то вне их камарильи, но она пришла к нам. Кивая, я осмотрелась и остро свистнула. Незамедлительно, Дженкс выглянул из вентиляционного отверстия в ванной комнате и показал мне большие пальцы.
– Стой тут, – пробормотала я, и женщина сжалась у мусорного контейнера, скрываясь из вида.
Успокоившись, я начала двигаться к главному входу. Пробежка казалась довольно простой, когда прошлым вечером Айви принесла на нее поджаренные бутерброды с сыром и томатный суп. Помочь женщине забрать свои вещи из квартиры – было легкой задачей… пока она не сказала мне, что это была дележка двух конкурирующих вампирских камарилий, и если Люк и Марша не подчинятся какой-нибудь одной камарилье, то кто-то из них умрет. Не было никакого пути, чтобы Айви разбиралась с этим в одиночку.
Это не делало ничего, чтобы поддержать мое уже и так низкое мнение о немертвых вампирах, мастера управляли всеми и всем в их играх десятилетиями. Как только они замечали тебя, единственный способ не дать себе быть жертвой состоял в том, чтобы умереть и самому диктовать правила игры.
Но не Айви, подумала я, когда вышла из переулка, и она косо посмотрела на меня. Я не позволю этому случиться с ней. К сожалению, чем сильнее ты извивался, тем больше они давили.
Темп Айви скрывал нить напряженности, которую я бы никогда не заметила, если бы не делила с ней жилплощадь в течение прошлых трех лет. Гладкая в своих черных слаксах и топе, она шагнула вперед, ее руки были свободны и размахивали. Ее длинные темные волосы были сильно стянуты резинкой, и даже отсюда я видела, что ее коричневая радужка была хорошей и устойчивой. И все же она подпрыгнула от отдаленного звука закрывающейся двери через две улицы от нас. Она также отметила, когда кто-то что-то выключил.
Ее плечи опустились, когда она оказалась рядом со мной, и мы вместе дошли до двери.
– Автомобиль Люка все еще стоит на парковке, – сказала она, когда я открыла дверь, и мы вошли в холл старого жилого дома, как будто всегда так и делали. – По запаху, тут было пусто в течение двух дней.
– Таким образом, он делает то, что ему сказали и все еще жив. – Я поглядела на камеру. Дженкс прошел через общие зоны, и по его словам, камеры были фальшивкой. Потертый кафельный пол был грязным по углам, и я прислонилась к лестнице, когда Айви листала почту Марши, вытаскивая все, что могло пригодиться, прежде чем положить остальные обратно.
– Они не позволят одному из них умереть, не убивая другого, – сказала Айви, когда она взяла одну кучку и бросила другую. – Иначе мертвые будут требовать живого, как его или ее отпрыска.
Чтобы не делать ничего вообще, подумала я, глядя на тускло освещенную лестничную клетку. Это напомнило мне мое первое место.
– Мне это не нравится.
Редкая улыбка появилась на лице Айви, и почтовый ящик со щелчком закрылся.
– Ты слишком сильно волнуешься. Эти двое не настолько важны.
Я подняла брови. Несмотря на мои комментарии, Марша была великолепна. Было трудно для мастера позволить себе потерять такую красоту.
– Волнуюсь? Я волнуюсь только о тебе. Мне не нравится этот побег.
Айви вручила мне почту Марши, и я засунула ее в свою сумку.
– Тебе просто не нравятся немертвые, – сказала она, и я вытащила свой пейнтбольный пистолет и проверила магазин.
– Черт возьми, я не могу себе представить почему.
Издав мягкий соглашающийся звук, Айви начала подниматься вверх по лестнице. Я знала, что она не была заинтересована почтой, но это дало нам шанс постоять у подножия лестницы, в то время как она вдыхала воздух и решала, ждал ли кто-то нас на пути… с гарантией Дженкса или нет.
– Расслабься, – сказала она, когда я заняла свое место позади нее. – Они согласились не видеть друг друга. Мы входим, забираем ее вещи и выходим. Конец истории.
– Тогда, почему ты просила, чтобы я пошла с тобой? – сказала я, огибая первую площадку.
Не оборачиваясь, она прошептала:
– Потому что я не доверяю им.
Я тоже. Дверь внизу щелкнула, открываясь, и я обернулась. Моя хватка на лей-линии прожужжала через меня, но это были просто Дженкс и Марша. Я приложила палец к губам, и она закрыла дверь за собой, чтобы запечатать шум автомобилей. Даже с высоты третьего этажа я могла увидеть новый, здоровый страх в ней. Возможно, с ней поговорил Дженкс.
Крылья пикси мягко гудели, когда он поднялся прямо вверх меньше, чем за секунду.
– Мы разобрались, – сказал он, серебряная пыльца падала с него, создавая временный солнечный луч на моем плече.
Разобрались, конечно, но он не мог обнаружить чары, если они не были активны.
– Держи ее в коридоре, пока я не скажу, – попросила я. – И сообщи мне, если кто-нибудь станет подниматься.
Дженкс кивнул, опуская обратно, где Марша пыталась ползти вверх по лестнице без цокота ее каблучков. Айви ждала меня в конце коридора, и я быстро подошла к ней, разглядывая новые подвески-детекторы на моем браслете. Сделать их такими небольшими – было настоящей болью в заднице, но если они были на моем браслете, я могла смотреть на них и держать кого-то на прицеле одновременно. Деревянное яблоко обнаруживало смертельные заклинания, а медный клевер будет светиться в присутствии сильного амулета. Эти два понятия не всегда были синонимами.
Айви начинала действительно хорошо пахнуть, сметь вампирского ладана и кожи. Я попыталась это проигнорировать, когда сильнее сжала свой пейнтбольный пистолет, изучая амулеты. У парадной двери Марши была доска для заметок, украшенная цветами и улыбающимся лицом с клыками. Я могла услышать, как каблуки женщины царапали плитку на лестничной клетке, и я поморщилась. Сейчас был полдень, время, когда большинство разгуливающих днем работали, а разгуливающие ночью находились в безопасности под землей… но были пути, чтобы обойти это.
Амулеты устойчиво светились хорошим зеленым, и я кивнула, опуская пейнтбольный пистолет, когда присела у дверных петлей. Айви вставила ключ, повернула его и открыла дверь, чтобы встать в дверном проеме. Дженкс влетел, уверенный, что его первого взгляда было достаточно, но я слушала, как Айви пробовала воздух, пропуская его через невероятно сложный мозг.
– Привет, милый. Я дома, – сказала она, и я последовала за ней в квартиру.
Мне нужно было пройти прямо через запах Айви, и даже с задержанным дыханием, я вздрогнула от прикосновения феромонов, которые она испускала. Распространяясь по моей коже, феромоны вызывали воспоминания о черном шелке. Все еще вместе работая в нашей фирме по ведению расследований, она отдалялась от меня прошлые шесть месяцев или около этого. У меня была хорошая идея, почему она это делала, и хотя я была счастлива за нее, я избегала работать с ней на более ежедневной основе. Мой старый укус вампира покалывал на очевидный запах любви вампиров, который пропитал всю квартиру, исходя из спальни. Или, возможно, я просто пропустила опьяняющее соединение сексуальных острых ощущений и загоняющего сердце адреналина, который она накачивала в воздух, когда напрягалась.
Насупившись из-за моей собственной глупости, я осмотрела небольшую, шикарную, хорошо обставленную, освещенную солнцем квартиру и доказательства их любви. Я знала, что это было похоже на то, что люди говорят тем, кто не влюблен, и мои мысли метнулись к Тренту прежде, чем уйти на задний план.
– Стой там, – сказала я Марше, теперь стоящей у двери. Мои амулеты горели хорошим устойчивым зеленым, но я вошла всего только на пять футов. – Там могут быть заклинания, направленные на конкретного человека.
Заклинания, направленные на конкретного человека: хороший способ отправить пулю с именем человека на ней… и Дженкс не мог обнаружить их. Они были необходимы, чтобы творить смертельные, незаконные чары. Вампирская политика сохранила бы это в тайне, но если бы заклинание затронуло невиновного, то они разыскали и заключили бы в тюрьму черную ведьму, которая сделала смертельные чары.
С ищущим чувством я быстро прошла через гостиную перед тем, как проверила небольшую кухню. Айви была в спальне, и я притормозила, глядя на амулет. Было легче скрывать вещи среди сверкающего металла и новых бытовых приборов, но если бы здесь что-нибудь было, то амулет показал бы.
– Эй! – воскликнула Айви, ее голос приглушенно отозвался от стен. Я дернула головой и покачнулась, чтобы оказаться перед Маршей. Дерьмо, я оказалась права.
– Дженкс! – прокричала Айви, на сей раз раздраженно. – Почему ты не сказал нам о собаке?
Я раздраженно остановилась, когда с Дженкса посыпалась красная смущенная пыльца. Марша вошла в квартиру, сверкая глазами. Я махнула ей, чтобы она оставалась там, где стояла.
– Пр-р-рости! – сказал Дженкс, когда звон колокольчика стал очевидным. – Это просто собака.
Здесь никого не было в течение двух дней? Квартира пахла свечами, а не собачьим дерьмом.
– Бадди! – громко позвала Марша, когда она оттолкнула меня со своей дороги, чтобы опуститься на колени, и я проследила за маленьким, потрепанным, футовым щенком, который робко шел, а не несся в гостиную. – Иди сюда, малыш! Ты, должно быть, умираешь с голоду. Я думала, ты у Люка!
Я прищурилась. У меня никогда не было собаки, но я знала, что они приходили в восторг, когда их хозяева возвращались после проверки почты, а сейчас прошло не меньше двух дней.
– Э, Марша? – сказала я, когда пес сделал неуверенный шаг, его хвост был опущен и просто висел.
– Думаю, все в порядке, – сказала Айви, когда вышла из задней комнаты. – Ты хочешь проверить его своим амулетом?
– Конечно, – сказала я медленно, что-то звучало фальшиво.
– Бадди? – снова позвала Марша, собака глянула на меня, когда прошла мимо, это была смесь волнения и неуверенности, которых я не ожидала от животного.
Амулет на моем запястье вспыхнул красным.
– Дерьмо, это собака! – прокричала я. Марша подняла глаза, ее рот удивленно распахнулся. Ее руки были протянуты, собака уже почти была у нее. Я никогда не успела бы к ней во время.
– Rhombus! – воскликнула я, когда потянулась к лей-линии, чувствуя, как она кричит во мне, от резкого требования. Энергия объединилась и перелилась, я снова вытолкала ее, мое слово с трудом заставило двигаться завоеванную серию умственных колес, которые использовали энергию и поставили тонкий молекулярный барьер. Он принял самую легкую форму, сфера со мной в центре, и собака, очевидно, столкнулась с ним. Но вместо ожидаемого выкрика удивления, энергетические уровни пронзило.
Это было единственное предупреждение, которое я получила, поэтому я сжалась, когда вспышка энергии взорвалась внутри моего круга, исходя от собаки! Выпущенная сила отразилась от круга с кислым перезвоном, я замерла, кожу покалывало, когда нелегальные смертельные чары затопили меня, потом они вернулись обратно в собаку, когда не нашли намеченную жертву.
– Бадди! – кричала Марша, когда Айви выпихивала ее в коридор, прикрывая своим телом.
– Выметайтесь отсюда! – заорала я, боясь двигаться. Чары были активированы, но не нашли свою намеченную жертву. Это было неуправляемое оружие, и оно было поймано в ловушку здесь, со мной.
– Это моя собака! – запротестовала женщина вне себя от страха, когда Айви перетащила ее в коридор. – Бадди! Бадди!
Постепенно я поняла, что была невредима. Бадди же… вздрогнув, я посмотрела на собаку, обессиленную и начинающую дрожать. Он не был мертв, и он не был собакой. Это был ее парень, Люк.
Ненавижу вампиров, подумала я, понимая, что произошло. Кто-то превратил Люка в двойника их собаки и прикрепил на него второе заклинание, которое убьет их обоих, когда Марша коснется его. Люк на половину был мертв, но пока заклинание не найдет Маршу, оно полностью не активируется. У меня был шанс.
– Марша! – Я стояла, внимательно наблюдая за потоком энергии, когда я ломала собственный круг. – Где ты держишь соль?!
– Стой на месте, – рявкнула Айви. – Скажи мне.
– В шкафу, рядом с плитой! – прорыдала женщина из прихожей. – Что случилось? Бадди? Бадди!
Я побежала на кухню и резко открыла кран.
– Это не твоя собака, это твой парень.
Возможно, это было ошибкой, потому что женщина совсем распсиховалась.
– Люк! – закричала она. – О Боже, Люк!
– Стой в коридоре! – заорала Айви, и звуки борьбы стали громче.
Соль, соль… думала я, пульс бешено стучал, когда я нашла миску для смешивания и бросила ее в раковину.
– Не дай ей его коснуться! Если она его тронет, то они оба умрут!
– Люк! – прорыдала женщина, а я торжествующе нашла соль. Ногтем я вскрыла упаковку и дрожащими руками высыпала содержимое в миску для смешивания.
– С ним все будет хорошо? – спросил Дженкс, его пыльца, собирающаяся на столешнице, струилась как ртуть, но я не знала ответа на его вопрос.
– О Боже. Быстрее! – попросила Марша, я помешала рукой соленую воду, попробовала, прежде чем взяла миску. Женщина в ужасе нависла над собакой. Мое сердце чуть не остановилось. Мастера-вампиры были настоящими сволочами. Каждый последний из них.
– Помоги ему! – проплакала она, ее совершенное личико перекосило от ужаса. Айви удерживала ее, и я поторопилась, держа перед собой миску с соленой водой.
– Назад, – предупредила я, когда встала над небольшой белой собакой и окатила ее. Вода выплеснулась, и Марша отступила назад, побелевшая и затаившая дыхание. Я понятия не имела, была ли данная концентрация оптимальна, чтобы разрушить земной амулет, но ее было достаточно, не только чтобы превратить его обратно в человека, но также и разрушить смертельные чары.
Как и ожидалось, собака исчезла под толстой коричнево-синей энергией ауры.
– Люк! – закричала Марша, и Дженкс, нахмурившись, поглядел на нее. Он видел достаточное количество разрушенных заклинаний, чтобы знать, что все было нормально. Я во время отошла назад, поскольку облако выросло до размера человека. Медленно туман разошелся, открыв взору голого, избитого мужчину в синяках, сжавшегося на мокром белом ковре.
Люк разразился всхлипывающими вздохами. По крайней мере, он мог дышать… на данный момент. Я осторожно попятилась назад, чтобы сесть на край приятного дивана, уперла локти в колени и положила голову на руки. Амулеты на моем браслете зазвенели, и я вздохнула. Соленая вода разрушила их. Я вписала бы их стоимость в счет Марши, но я не думал, что у нее были деньги. Кроме того, она будет немного занята попытками выжить.
– Теперь ты можешь его коснуться, – сказала я, поняв, что Марша все еще нависала над ним.
Неистово, она рухнула на колени. Вода хлюпала на ковре, и она притянула мужчину к себе.
– О, малыш! – защебетала она, забыв, что он был покрыт соленой водой. – Он сделал тебе больно?
Синяки явно кто-то нанес, вероятно, даже его собственный мастер, но он поднял дрожащую руку и погладил ее по щеке.
– Я в порядке, – выдохнул он, вспышка уродливого воспоминания вспыхнула во мне при виде его, его темные волосы прилипли к лицу и к не совсем открытым глазам. Наверное, было чертовски больно ощущать на себе действие земного амулета, но его подтянутое, спортивное и избитое тело, покрытое легко скрытыми шрамами, выглядело так, будто оно привыкло к боли.
Плачущая Марша держала голову Люка и баюкала его. Я задумалась, сколько шрамов было скрыто под дорогой одеждой Марши. Это отстойно. Вампиры выглядели так, будто у них было все, но это была ложь. Мой взгляд переместился к Айви, видя ее внутреннюю борьбу. Большая уродливая ложь.
Грохот крыльев Дженкса был коротким предупреждением, когда он приземлился на мое плечо.
– Для меня он был похож на собаку, – проворчал он.
– Это потому, что он ей и был. – Я одернула мою мокрую рубашку, неудобно торчащую. Вопрос был не как, а и почему. Почему ради двух незначительных вампиров камарильи столько потратили на двойное заклинание, они же были простыми «Ромео и Джульетта»? Это было ди-и-ико дорого.
Айви была в коридоре, убеждая соседей, что ничего не происходило. Это не заняло много времени. Они явно были знакомы с ситуацией. Безрадостно, Айви закрыла дверь и протопала на кухню, чтобы выключить кран.
– Прости, Марша, – сказал Люк, а плачущая женщина потянулась за одеялом, чтобы укрыть его. – Когда они сказали мне, что я больше не смогу тебя увидеть, я пошел к ведьме. Она сказала, что могла бы превратить меня в собаку, таким образом, я смог бы с тобой быть. И никто не знал бы, что это был я.
Я наблюдала, как Айви закрывала жалюзи в гостиной. Ее выражение лица было пустым, она не слышала, что говорил мужчина. Закрыв последние жалюзи, она села напротив меня в тень, волнуясь.
– Мне было все равно, если бы я был собакой, – продолжил Люк, его глаза все еще не открывались, когда он держал ее за руку. – Я знал, что ты не оставишь Бадди. – Он открыл глаза, и я уставилась на них. Они были самого ясного синего оттенка, который я когда-либо видела. – Я люблю тебя, Марша. Я сделаю все что угодно ради тебя. Что угодно! – Плача, он сжался в комок у нее в руках. – Я так сожалею.
Боже мой, они обманули его при покупке амулета, который убил бы их обоих. Мы с Айви обменялись взволнованными взглядами. Это было плохо, но мы не могли просто уйти. Дженкс тоже плохо выглядел, и он переместился в декоративную миску сосновых шишек на журнальном столике. Он любил и потерял больше, чем Айви и я вместе взятые, и его это тоже не устраивало. Но мы должны будем обмануть не одного мастера-вампира, а двух.
Айви все еще молчала, а я неприятно думала о своем банковском счете.
– Ты думаешь, что мы должны помочь им? – сказала я мягко, и пыльца Дженкса сместилась к обнадеживающему желтовато-розовому.
Айви не смотрела на меня. Парочка на полу притихла.
– Ты думаешь, что мы должны помочь им, – снова сказала я, на сей раз, утверждая это.
Айви подняла глаза. Я видела ее огромную потребность помочь, сделать это правильно. Она так много сделала неправильно, и это грызло ее в первые часы после полуночи. Мое сердце болело за ее извращенную точку зрения о себе, и мне было жаль, что она не видела себя так, как видела ее я. Это стерло бы вину… на какое-то время.
– Ладно, мы им поможем, – сказала я, и Марша ахнула, ее влажные от слез глаза, внезапно стали полны надежды, где раньше было только отчаяние. Крылья Дженкса одобрительно зажужжали, и я села, слабо отмахнувшись. – Но я не знаю, что мы можем сделать.
– Вы не можете, – сказала Марша, ее голос был резким, когда она поддерживала Люка. – Они знают все.
К сожалению, она была права. Мы не могли просто создать для них хороший дом в штате и надеяться, что они не будут найдены и превращены в еще один большой пример. Айви пыталась вырваться от ее мастера всю свою жизнь, только для того, чтобы сделать все запутанным настолько, что даже я угодила в их ловушку.
Может быть, Трент? подумала я, но как это сделать, он изо всех сил пытался не утонуть в море политических акул.
– Возможно, – сказала я, когда Люк сел, его мышцы снова начинали работать. – Стать собакой – было прекрасной идеей. – Фактически, это была паршивая идея, но если вы не практиковали магию, вы не знали, как легко ее можно было обойти. Мой взгляд уткнулся в сырой ковер. Очевидно.
– Мы убежим, – сказала Марша, напрягаясь, как будто готовая сорваться в ту же секунду.
Айви покачала головой.
– Вы не выберетесь за пределы города.
– Марша, любимая, – прошептал Люк. – Ты знаешь, что это не сработает. – Но я дала ей надежду, и женщина так просто ее не отпустит.
– Мы можем воспользоваться тоннелями!
Айви посмотрела в сторону закрытого ставнями окна на звук клаксона.
– Они построили тоннели.
– Я не могу без тебя жить. И не буду! – выкрикнула несчастная женщина, и я подумала, прослушивалось ли помещение. Но если бы так было, Дженкс услышал бы электронное хныканье и отключил бы его. У нас было мгновение, чтобы отдышаться, а затем мы должны будем двигаться.
Было не так, как будто мы могли посадить на кол их двух мастеров-вампиров, существовали законы против такого рода вещей. Если Марша и Люк не могли придумать железный шантаж, то они застряли.
– Ладно, – сказала я, чувствуя, что нужно двигаться. Мы были здесь слишком долго. – Там может быть какой-то закон или что-то, чем вы сможете воспользоваться. Айви понадобится доступ к любым документам на ваши имена: Свидетельства о рождении, свидетельства о собственности, карточки страхования, парковочные талоны, налоговые декларации, все.
Марша кивнула, тот же жар надежды снова появился в ее глазах, причиняя мне боль. Это не сработает, но мы должны были попробовать хотя бы что-нибудь.
Айви поднялась, чтобы посмотреть через щель в жалюзи.
– У кого-нибудь из вас есть безопасный дом?
– Ни одному из них мы больше не доверяем, – сказал Люк, и Айви позволила щели в жалюзи закрыться.
– У меня есть один, – сказала Айви, возвращаясь, чтобы помочь Люку встать. – Вы будете там в порядке в течение нескольких дней. Особенно если немного поможете некоторым другим приходящим гостям.
Завернутый в одеяло, Люк неловко встал на ноги, бледный и дрожащий.
– Что угодно. Да. Спасибо.
Дженкс взлетел, прожужжав под трещиной в двери, чтобы проверить прихожую. Почти немедленно он влетел обратно, показывая большие пальцы.
– Мы не можем просто уйти с ними, – сказала я, и Айви хмуро мне улыбнулась.
– Они не попробуют ничего нового до заката, – сказала Айви, поймав Маршу за руку, прежде чем та вошла в спальню, и покачала головой, чтобы остановить ее. – Они захотят присутствовать в следующий раз.
Помоги мне Бог. Я ненавидела вампиров.
– Ладно, давайте убираться отсюда.
– Но ему нужна его одежда, – сказала Марша, когда я взяла свой пейнтбольный пистолет со столешницы. Айви почти несла Люка к двери, и слезы снова начали литься из глаз Марши. Я все поняла. Это место было прекрасным оплотом их любви. Было дерьмово, когда счастье становилось таким дорогостоящим. Но если бы они стали бороться сильнее, тогда это продлилось бы всю их жизнь. Я просто надеялась, что вся жизнь будет длиннее недели.
В прихожей было тихо, пахло пылью и старым ковром. Люди смотрели через глазки, и это заставляло меня нервничать. Марша взяла Люка под локоть, чтобы помочь ему спуститься вниз по лестнице в его одеяле, а Айви подошла, чтобы поговорить со мной.
– Дженкс, ты пойдешь с Айви, верно? – спросила я, зная, что она не скажет мне адрес своего безопасного дома, и даже не отведет меня туда. А вот Дженкса…
Крылья Дженкса невидимо загудели, и он поднялся.
– Да.
– Нет, – сказала Айви, поморщившись, он состроил ей рожицу в ответ. – Пикси, ты не идешь.
– Тинки – Диснеевская шлюшка, будто ты сможешь остановить меня! – ответил он.
Улыбаясь, я обошла Айви, чтобы воспрепятствовать Марше и Люку отправиться без нас.
– У меня есть телефон, – сказала я, подталкивая их обратно к почтовым ящикам, пока я не смогла посмотреть на улицу.
– Я буду в порядке. Увидимся дома, – сказала Айви, игнорируя Дженкса и его меч, указывающий на ее нос. – Эй, ты что-нибудь делаешь сегодня вечером?
– Послушай меня, ты сломаешь клыки, протрешь мох оправданиями ради цедящего пакета с кровью! – сказал Дженкс, красная пыльца с серебряным краем сыпалась с него.
Я оглянулась, отведя взгляд от улицы, думая, что это было мило, даже с таким попаданием. Мне нравилось работать с Айви. Всегда нравилось. Мы преуспели вместе… даже когда все пошло не так, как надо.
– Я работаю в службе безопасности Трента, – сказала я, улыбнувшись, когда увидела, как она мысленно шлепает себя по лбу. – Хочешь, чтобы я принесла тебе что-то для поддержания? Это, вероятно, закончится где-то с едой.
– Конечно. Это будет отлично, – сказала она, повернувшись, чтобы дать Марше и Люку некоторые последние инструкции относительно того, как добраться отсюда до дома живыми. – Я позвоню, если мне понадобится твоя помощь.
Я коснулась ее руки, они посмотрела на меня, прощаясь. Улыбаясь, я отвернулась, вспомнив кое-что, что когда-то сказал Кистен: «Я был там, когда она делала утренний кофе, я был там, когда она выключала свет. Я был ее другом, и для Айви это было всем».
– Дженкс, я возьмусь! – сказала я, а потом закрыла дверь, мои шаги были легкими, когда я двигалась к своему автомобилю. Айви нормально доберется до дома. Айви была права, что мастера захотят присутствовать, когда их дети окажутся на линии огня. Кроме того, все в Цинциннати с клыками знали Айви Тамвуд.
Подняв голову, я протопала вперед, следя за несколькими пешеходами. Медленно мое хорошее настроение омрачилось. Любовь умирала в тенях, и она не должна была так много стоить, чтобы удержаться на солнце. Но Трент сказал бы, что что-то дешевое долго не продлится, поэтому делай то, что ты должна делать, чтобы быть счастливой и разбирайся с последствиями. Если бы любить было легко, то все нашли бы любовь.
Я повернула за угол и дернула головой на грохот крыльев пикси.
– Она сказала «нет», а? – сказала я, когда Дженкс приземлился мне на плечо, его крылья щекотали шею, когда он устраивался.
– Розовые бутончики Тинки, – пробормотал он. – Она угрожала опрыскать инсектицидом мою летнюю хижину. Кроме того, она будет в порядке. Боже! Влюбленные вампиры. Единственная вещь хуже – это ты, просыпающаяся по утрам с Трентом.
Я шире заулыбалась. Возможно, я сделаю печенье. Мужчина любил печенье.
Дженкс грубо хрюкнул, его молчание сказало мне, что он был недоволен.
– Прости за собаку.
Я подняла плечо и отпустила.
– Ты не знал.
– Я должен был знать.
Я не отвечала, думая о своем свидании с Трентом сегодня вечером. Ну, если быть точной, это было не свидание, но я должна была одеться, как будто это было оно. Я все еще пыталась решить, сделать ли хвост, или пусть волосы будут распущенными. Шоколадные чипсы были его любимыми.
– О, Боже, – простонал Дженкс. – Ты думаешь о нем. Я могу сказать. Твоя аура меняется.
Смущенная, я остановилась у перехода, ожидая, когда переключится светофор.
– Это не так.
– Так, – пожаловался он, но я знала, что он ворчал, потому что не мог сказать, что был рад за меня без того, чтобы не сглазить. – Таким образом, на что это похожи, эти три месяца? От него у тебя все еще поджимаются пальцы на ногах?
– Абсолютно, – сказала я, и он грубо хрюкнул на мою блаженную улыбку. – На него абсолютно всегда поджимаются пальцы.
– Оууу, это еще слаще, чем моча пикси, – сказал он с ложным сарказмом. – Все мои девочки счастливы. Не могу вспомнить, когда в последний раз так было.
Моя улыбка сделалась еще шире, и я нажала кнопку переключения, как будто она могла поторопить светофор.
– Думаю, это было тогда, когда…
Безошибочный звук шин, визжащих по тротуару, заморозил меня. Дыхание перехватило, и я развернулась. Дженкс ушел, его раскаленные добела искры казались горящими, когда оставляли след на пути, по которому мы пришли. Женщина кричала о помощи, и я дернулась назад, когда черный седан проревел мимо меня с вмятиной на переднем крыле. Так или иначе, я знала, когда картина падает со стены, или часы прекращают тикать.
– Айви, – прошептала я, затем повернулась и побежала.