Ему нужно чудо. Вот он стоит на краю сражения за корону Англии, и становится все более и более очевидным, что Бог не внемлет его отчаянным молитвам. Генрих Тюдор поднялся с колен, перекрестился и пошел прочь от алтаря. Единственная сальная свеча освещала несколько полуразрушенных церковных скамей и истрепанную ткань алтаря, изодранную и сжеванную вредителями.
Осталось лишь одна вещь, которую нужно сделать, и это будет самая большая ставка в его жизни. Он передал графу Оксфордскому командование его ничтожно малочисленными войсками, взяв в спутники валлийца, сэра Джона Ллеуэллина, в качестве проводника. Лишь они вдвоем знали, что он оставил свою спящую армию и проделал весь этот путь, якобы помолиться в церкви, но на самом деле сделать нечто больше.
– Вы готовы, милорд?
Генри расслабился, увидев знакомое резко очерченное лицо Джона, когда он вышел из темноты. Знание Джона данной местности было неоценимым. Он нашел прекрасное место, необходимое Генриху; место, где старая религия друидов с трудом соседствовала с новой.
– Правда, что здесь действительно было дано сражение, Джон? – спросил Генрих, когда его друг вывел его из церкви, и они спустились во всеобъемлющую окружающую темноту.
– Да, милорд. Парк – и – Мейру означает Поле Мертвых. Подходящее предзнаменование вашей грядущей победы над королем Ричардом.
– Действительно. – Или напоминание о том, как быстро сверхчестолюбивый человек может потерпеть крах …
Джон посторонился, чтобы показать скопление низеньких камней.
– Это Священная Стена, о которой я говорил. По преданию, родник ведет к старым богам, которые милостиво выслушают мольбу любого, кто предложит соответствующий дар.
Генрих напряг глаза, чтобы определить размеры, менее чем внушительной, каменной арки, перекрывающей исток родника. Звук, струящийся воды, отзывался эхом под его ногами, глубоко под землей. Он присел и задрожал, когда кончики пальцев, отодвинули гниющую ряску и опустились в ледяную воду.
– Тогда я принесу дар, – он нашел монету и бросил ее в маленький зияющий рот водоема. Он выбросил и свою бессмертную душу? Ричард Плантагенет был грозным соперником, как на поле боя, так и вне его.
– Вы в порядке, господин?
– Вернись в церковь и подожди меня там. Я сделаю то, что должен сделать, один.
– Нет, господин. Я обещал Лорду де Веру, что не спущу с вас глаз.
– Даже, если то, что ты увидишь, подвергнет опасности твою душу, шанс попасть в рай и великое воскрешение?
К удивлению Генриха Джон улыбнулся.
– Милорд, я готов идти даже в ад, чтобы защитить Вас.
Генрих выдохнул.
– Хорошо, тогда нам лучше продолжить. У тебя есть фляга?
– Да, господин.
– Наполни ее водой и дай мне.
Генрих достал свой кинжал. Странно, что и старая, и новая религии требуют крови. Он провел лезвием по мясистой подушечке большого пальца и позволил крови стечь в узкое горлышко фляги. Он не был точно уверен, сколько крови необходимо. Рассказы о друидах, забирающих всю кровь у своих жертв, банальны. Даже христианский Бог позволил своему драгоценному сыну страдать, вбить окровавленные гвозди в запястья, пронзить копьем бок…
Генрих сделал глубокий, успокаивающий вдох и пососал большой палец, ожидая, пока болезненный медно-красный поток не замедлит своего бега и не прекратится.
– Покажи, где находятся камни.
Теперь он лучше видел и, не колеблясь, последовал за Джоном к зловещему ряду теней, очерчивающих поле. Он дошел до первого камня, который был вышиной приблизительно в полтора его роста, и положил на него руку. Камень задрожал и нагрелся от его прикосновения, будто он, так или иначе, пробудил его.
Он отдернул руку и исследовал гладкую поверхность синеватой серой скалы.
– Сколько здесь камней?
– Восемь, сир.
– Цвет напоминает мне о большом каменном круге, который я однажды видел на юго-западе Англии, – прошептал Генрих. – Круг, построенный великанами, как гласят легенды.
– Эти камни доставлены из того же самого карьера, и его не строили великаны. Только смертные мужы.
– Ты, кажется, много знаешь об этом, Джон. – Генрих знал, что мешкает, но его первое прикосновение к камню, значило для него слишком много, заставило еще раз усомниться в своей цели.
– Как и вы, я родился здесь, сир. Я выучил все древние легенды раньше, чем научился говорить.
– Тогда скажи мне, что я должен сделать, чтобы вызвать друидов?
Ответная тишина стала для него неожиданной проблемой, и он перевел свой пристальный взгляд от камней к Джону.
– У основания третьего камня есть маленькая щель. Станьте на колени и вылейте свою жертвенную кровь в пустоту.
– А потом?
– Будем ждать.
Генрих нашел третий камень и стал перед ним на колени, нащупал кончиками пальцев щель и пустоту в ее основании. Он закрыл глаза и вылил содержимое фляги, удивившись, когда ни капли жидкости не просочилось и не сбежало по поверхности скалы. Он хотел помолиться, но побоялся оскорбить древних богов, до которых пытался достучаться.
Внезапно ветер начал кружить вокруг камней с пронзительным воем. Жужжащий звук в голове Генриха становился громче и громче, он с трудом встал и прервал контакт с камнем.
Нечто появилось из ветра перед ним. Генрих не мог пошевелиться, ветер обрел форму бородатого мужчины, одетого в струящуюся белую робу, в одной руке он держал длинный посох, покрытый плющом. Его очертания были столь же неясны, как мерцающее пламя свечи, но голос был властным.
– Приветствую тебя, Генрих Тюдор, герцог Ричмондский.
Генрих склонил голову и попытался ответить, несмотря на тупой страх, перекрывший горло, не давая дышать. Его пальцы сжали бусинки четок, скрытых в ладони. Насколько сильным был христианский Бог против древних? Если бы он помолился теперь, кто победил бы? Он не был больше уверен.
– Мне нужна ваша помощь.
Внутри него что-то вздрогнуло от этих неожиданных слов. Но не было времени для хитростей или ложной лести. Слабые полосы рассвета были уже видны на ночном небе. У него не было никаких иллюзий относительно рискованной сути его замысла. Он должен вернуться к своей армии, прежде чем они покинут его.
– Что вы хотите, Генрих Тюдор?
Генрих заставил себя посмотреть в пылающие глаза привидения.
– Я хочу корону Англии и Уэльса.
– И, что Вы готовы предложить друидам взамен нашей помощи?
– Чего вы желаете?
– Торжественное обещание, что вы поможете нам в нашей борьбе против расы Вампиров.
Генрих нахмурился.
– Я не понимаю. – Он ожидал, что его попросят о многом – деньги, власть, даже душу – но не это. – Что за Вампир?
– Справедливый вопрос, смертный, – друид склонил голову. – Они – мерзость, раса паразитов, охотившаяся на людей. Много столетий назад некоторые из наших братьев отвергли традицию жертвенной крови людей, обнаружив, что, выпив ее, они впадают в иную форму религиозного экстаза. Они получили новые возможности и стали бессмертными.
Пытаясь вообразить этих монстров, Генрих с трудом дышал.
– Я все еще не понимаю …
– Численность этих «Вампиров» возросла, и они живут повсюду среди людей. У наших провидцев было видение, что они попытаются свергнуть монархию, посадят себя на престол и поработят народ.
– Вы хотите, чтобы я остановил их?
– Мы хотим вместе с вами победить данную угрозу. Наши ряды истощились, и мы больше не достаточно сильны, чтобы бороться с ними здесь, в мире смертных.
– Если они угрожают моему миру, то я сам буду сражаться с ними.
Глаза Друида запылали красным отблеском.
– Вы потерпите поражение. Они или убьют вас, или украдут вашу бессмертную душу, сделав своей марионеткой. Однако если вы примите наши условия, то мы пошлем в ваш дворец семью истребителей вампиров для защиты.
Генри уставился на призрака, горло пересохло, сердце бешено стучало в груди.
– Кажется, эта маленькая цена для такого огромного блага.
– Она не маленькая, Генрих Тюдор. Согласно нашим пророкам, благосклонность короля спасет наш род от исчезновения. Взамен защиты от вампиров, вы и ваши наследники должны оберегать эту семью, хранить их секреты – и всегда прислушиваться к ним, когда они предупреждают вас об опасности.
Генрих покачал головой, пытаясь рассеять сомнения. Мог ли он в действительности признать, что такие существа существуют?
– Они существуют, смертный. Ты принимаешь сделку?
Генрих вздрогнул. Друид прочел его мысли? Он попытался взвесить варианты даже притом, что знал, каков будет его ответ. Если ему повезет, то друидам, возможно, никогда не понадобится его помощь против тех монстров. Но новости о его вторжении, конечно, уже достигли ушей короля Ричарда. Без поддержки друидов его малочисленная армия потерпит поражение, а он умрет смертью предателя.
– Я согласен.
– Тогда стань на колени около своего слуги, сэра Джона Ллеуэллина, и прими свою судьбу.
Генрих стал на колени, плечом к плечу с Джоном и закрыл глаза, поскольку друид начал светится и мерцать. Внезапная вспышка пронзила его, и он задохнулся, увидев свою победу, став свидетелем поражения короля Ричарда, как его сломанный окровавленный труп тянут по улицам и поносят. Затем волна жара обожгла его левое запястье, и он закричал.
Когда он открыл глаза, мерцающий призрак исчез. Проклиная, он похлопал по рукаву тлеющего кожаного камзола и уставился на три параллельных линии, запечатленных на коже.
Джон медленно опустил рукав и показал тот же самый знак удивленному лорду.
– Этот символ называется Авен. Он означает лучи солнца и баланс между мужчиной и женщиной. Это отметина нашей клятвы уничтожить вампиров.
Генрих встал на ноги и опустил рукав. Его руки все еще дрожали, но Джон казался невозмутимым тем, что они видели, и Генрих всегда доверял своему валлийскому слуге. Светало, и он мог без труда различить ряд из восьми камней, почувствовать тонкий пульс энергии вокруг него. Если бы он считал, что только что заключил сделку с древним друидом, то, конечно, он должен поверить и в угрозу вампиров?
Он время от времени поглядывал на Джона, пока они поднимались по небольшому склону, где у церкви их ждали привязанные лошади.
– Не вы ли тот, кто должен оставаться со мной и будет сражаться с этими «Вампирами»?
– Да, сир.
Генрих пристально следил за выражением лица Джона, когда он затянул лошадиную подпругу и распутал поводья.
– Вы действительно верите, что они существуют?
– Я знаю, что они существуют.
– Вы их видели?
– Видел и убивал, господин.
От такого тона, констатирующего факты, Генрих моргнул.
– С тех пор вы служили мне?
– Да, сир. У вампиров есть свои пророки. Они прекрасно осведомлены о вашем существовании и вашем месте в истории. До сих пор мне удавалось их останавливать. Когда вы станете королем, я думаю, моя работа станет намного труднее.
– Когда я – королем … – Генрих сел верхом на лошадь и пустил ее в легкий галоп. Он не вполне верил тому, что совершил, но он приложит все усилия, чтобы соблюсти догмы истинной веры и обещание древним. Лучик надежды брезжил перед ним.
Он станет королем.
Глава 1
– Леди Розалинда? Позвольте сопроводить вас к королеве.
Розалинда Ллеуэллин встала, отряхнула юбки, и последовала за сэром Ричардом из угнетающе переполненной приемной в широкий коридор. Она надеялась, что на ее лице не видно волнения, которое она испытывала. Предстать в правильном свете во дворце имеет огромное значение, и с ее врагами любой признак нервозности мог оказаться роковым.
Несмотря на то, что Розалинда прекрасно знала дворец, казалось, что они прошли, по крайней мере, целую милю прежде, чем достигли покоев королевы. Мелодия лютни и гул беседы стихли, когда она вошла в самую большую из комнат. Королева Екатерина сидела у окна, в окружении дам. Ее вышивка лежала на коленях, пока она сравнивала оттенки синей шелковой нити, которые держала на свету одна из женщин.
– Ваше Величество.
Королева улыбнулась.
– Леди Розалинда. Какое удовольствие лицезреть Вас вновь.
Розалинда присела в глубоком реверансе.
– Вы помните меня, Ваше Величество?
– Как я могла забыть? У Вас был самый чарующий певческий голос, который я когда-либо слышала, и приятный характер к тому же.
– Приятный для деревенщины или свежесобранной репы?
Королева гневным взглядом высматривала того, кто перебил ее, пусть и шепотом, а Розалинда почувствовала, что краснеет. Одна дама из группы темноволосых испанок, окружавших королеву, еле-еле сдерживала смех, прикрывая ладонью рот.
– Едва ли деревенщина, леди Силия. Розалинда родилась во дворце и жила здесь первые четырнадцать лет своей жизни. Она уезжала домой, чтобы позаботиться о смертельно больной матери, – королева мягко улыбнулась. – Не так ли, моя дорогая?
– Да, Ваше Величество. Я…
Розалинда замерла и медленно вздохнула. Она могла ощутить присутствие вампира в комнате, аромат украденной крови, специфический сухой запах, оставленный ожившим трупом. Она стояла достаточно близко к королеве Екатерине, чтобы удостовериться, что аромат вампира принадлежит не ей. Никогда не повредит быть осторожной, а она не видела королеву в течение нескольких лет.
Она задержала свое внимание на королеве и улыбнулась.
– По правде я смогу пройти по этим коридорам с завязанными глазами.
– Это умение может сильно пригодится, если король решит устроить один из своих безумных маскарадов, – королева кивнула сэру Ричарду. – Пожалуйста, спросите короля, сможет ли он встретиться с леди Розалиндой сегодня и официально одобрить ее назначению к моему двору. Я не думаю, что он будет против, – сказала она девушке. – Ваша семья всегда служила нам верой и правдой. Леди Клэренс найдет вам кровать на сегодняшнюю ночь, но до тех пор, вновь познакомитесь с моими дамами и отдохните.
– Спасибо, Ваше Величество, – Розалинда всегда любила королеву Екатерину и не имела намерения покинуть ее теперь, даже если – особенно, если – слухи были правдивы, и она потеряла благосклонность короля, потому что не смогла родить наследника. Она всегда была самой великодушной и доброй подругой.
– Боже мой, Розалинда, настолько хорошо видеть тебя вновь!
Девушка повернулась и очутилась в теплом объятии. Она с радостью обняла подругу в ответ.
– Маргарет, как дела?
– Прекрасно, – Маргарет Синклер наклонила голову и изучила Розалинду критическим взглядом. – Ты стала красавицей.
– Едва ли. – Розалинда пожала плечами. – Я просто выросла.
Она знала Маргарет с пяти лет, когда ее подруга переехала во дворец, чтобы защитить свое огромное наследство. Они были неразлучны до неожиданного отъезда Розалинды пять лет назад.
– И как тебе замужняя жизнь? – спросила она. Маргарет сияла. Ее светлые волосы были скрыты под французским капотом, а шикарная грудь выглядывала из серебряно-синего лифа.
Маргарет улыбнулась еще шире.
– Я очень счастлива. Роберт – прекрасный супруг, – она покраснела. – Мы ждем ребенка летом.
Розалинда взяла Маргарет за руки и сильно их сжала.
– Это замечательные новости. Я действительно счастлива за тебя.
Подруга увела ее от королевы в самый тихий уголок комнаты.
– Ты же еще не замужем? Поэтому твой дедушка отправил тебя обратно во дворец, чтобы найти мужа?
– Возможно. Но ты же знаешь, что мне тяжело кого-либо очаровать.
Розалинда пыталась продолжать улыбаться. В почти двадцать лет ее уже считали старой девой. Это ее не волновало; у нее были более важные секреты, которые нужно хранить; монархия, которую нужно защищать, и много опасностей, с которыми придется столкнуться. Так или иначе, она подозревала, что обычный муж не одобрит ни один из этих пунктов.
Маргарет ободряюще ее похлопала.
– Я уверена, ты кого-нибудь найдешь. Несколько аристократов выглядели очень заинтересованными, увидев твое прибытие.
– Только потому, что я неиспробованное лакомство.
– Ты такая подозрительная, Розалинда. Будь мила с мужчинами и покажи свое расположение, и ты заключишь брак по любви в мгновение ока.
– Но я не этого хочу, – проворчала девушка, и Маргарет рассмеялась. Розалинде пришло в голову, что, если она хочет скрыть истинную причину своего пребывания во дворце, она должна, по крайней мере, обдумать идею оказать внимание нескольким поклонникам.
Все засуетились вокруг королевы, и Маргарет посмотрела на нее.
– Я должна пойти и присоединиться к ее Величеству. Она без сомнения собирается на прогулку в сад. Хочешь пойти с нами или отдохнуть после поездки?
– Если королева разрешит, я думаю, что останусь здесь, и буду снова привыкать к этим залам.
– Прекрасная мысль. Я спрошу королеву.
Несколько минут спустя королевский двор, смеясь и болтая, вышел на тусклый солнечный свет, оставив Розалинду одну в приятной комнате для приемов. Она подняла ткань срачицы [1], которую вышивала королева, аккуратно ее свернула и оставила на стуле рядом со спутавшимися шелковыми нитями.
К ее облегчению слабый аромат вампира исчез с уходом королевской свиты. Она понятия не имела от кого исходила угроза, от мужчины или от женщины. Ее тонкое и хорошо обученное обоняние могло различить слабое отличие в аромате. Женщины больше пахли, как растения, мужчины, как животные. К сожалению, опытные вампиры могли скрыть свой аромат среди пахучих и немытых тел двора. Потребуется время, чтобы изучить придворных и точно обнаружить, кто угрожает королю и королеве. Она могла только надеяться, что найдет преступника прежде, чем он нанесет свой удар.
Вздыхая, Розалинда бродила по огромному количеству комнат, но не нашла новых доказательств присутствия вампира. Она остановилась в спальне королевы и закрыла глаза. Как близко этот вампир подобрался к королеве? Если она станет доверенной придворной дамой, она, возможно, станет последним живым существом, которое будет видеть королева перед отходом ко сну. Последним живым существом, которое будет видеть королева…
– Что вы здесь делаете?
Розалинда моргнула и обернулась, увидела прислонившегося к дверному косяку высокого молодого человека, одетого во все черное. Его черные волосы цвета вороньего крыла гармонировали с коротко подстриженной бородкой, и у него были самые пронзительные голубые глаза, которые она когда-либо видела.
– Вы испугали меня, сир. – Розалинда подошла к нему, но он ни на шаг не сдвинулся от двери.
– Вас здесь быть не должно.
Она подняла брови.
– А Вы должны?
Он моргнул, будто озадаченный ее смелостью, и любезность исчезла с его лица. Она предположила, что он слишком привык к общению с жеманничающими девушками дворца, чтобы терпеть женскую прямоту.
– Фактически, да. Я член двора королевы, и я поклялся, защищать ее, – он изучил ее с ног до кончика французского капота. – Вы, однако, мне незнакомы.
– Возможно, лишь Вам, но не двору или королеве, – она шла прямо на него. – Прошу меня извинить, сир.
Он протянул руку и слегка схватил ее за локоть.
– Не прежде, чем я узнаю ваше имя и причину вашего пребывания здесь.
Розалинда преувеличенно вздохнула.
– Теперь Вы смешны. Если Вы отпустите меня, возможно, я не буду смущать вас перед королевой, настаивая на извинении.
В близи она увидела, что у него кожа оливкового цвета, и, что в его прекрасных глазах скрыта интригующая сила целеустремленности, схожая с ее собственной. Он пах экзотическими специями и кожей, не вампиром, и за это она была глубоко благодарна. Спорить с вампиром без оружия – и в спальне королевы средь бела дня – не самый лучший способ начать ее миссию.
– Сэр, королева сейчас в саду. Если Вы настаиваете на проблеме, почему бы нам не пойти и не найти ее? Тогда Вы сможете извиниться, и проблема будет разрешена.
– Это превосходная идея.
Розалинда решительно встретила его пристальный взгляд.
– Тогда отпустите меня.
– Только, когда назовете свое имя, – он медленно дышал, и его голубые глаза сузились, пока он тщательно изучал ее лицо. И, как будто это могло все исправить, он провел пальцами вдоль линии ее подбородка, остановился, и коснулся большим пальцем ее нижней губы. – Должно быть Елена, потому что ваша красота непревзойденна, – он наклонялся еще ближе, пока его губы почти не коснулись ее.
Она сопротивлялась желанию укусить его за большой палец, однако инстинкт, говорил ей, что пустить его в рот будет не слишком мудро. Он пытался напугать ее, или он столь же заинтригован ею, как она им? Розалинда восстановила дыхание. По неким причинам одно его присутствие мешало ей вспомнить собственное имя, не говоря о том, почему он раздражает ее.
– Вы обычно целуете женщин, которых считаете беззащитными?
Его улыбка была приглашением совершить грех.
– Только симпатичных. Теперь скажите мне свое имя.
– Почему для Вас настолько важно узнать, кто я?
– Как же тогда я смогу принести извинения в уместной самоуничижительной манере?
Она не могла ничего поделать. Уголки рта поползли вверх.
– Я леди Розалинда Ллеуэллин.
Он внезапно отпустил ею.
– Ллеуэллин?
– Да.
Он начал смеяться, его зубы были белы по сравнению с загорелой кожи.
– Я не верю.
– Что же, спрашивается, это значит?
Он низко поклонился и далеко отошел от двери.
– Только то, что я ожидал кого-то гораздо более … волнующего.
Розалинда впилась глазами в его красивое смеющееся лицо.
– Я не волную Вас? По правде, я рада слышать это, поскольку я нахожу вас грубым и невежественным. Вы совершенно мне не интересны.
Он успокоился.
– О, Вы найдете меня интересным, моя леди. Я сэр Кристофер Эллис. Я уверен, что ваш дедушка рассказывал вам о моей семье.
– Я понятия не имею, о чем вы говорите. – О, но она имела, и эта мысль была совершенно ужасной. Она сжала руки на сгибе платья.
– Вы лжете, Леди Розалинда. Ваш род в течение нескольких поколений боялся моего.
– Мой род?
– Вы знаете то, что я имею в виду, моя леди, – он снова поклонился. – Но я не собираюсь обсуждать это здесь.
Ее щеки вспыхнули, она была достаточно наивна, чтобы открыто обсуждать тайны ее семьи в спальне королевы.
– Вы заговорили со мной, сэр. Я просто вновь осматривала комнаты королевы, с ее разрешения, конечно.
– Конечно, – он отстранился, и она заставила себя спокойно пройти мимо него, не показывая неловкости. – Сколько Вам лет?
Она должна была идти дальше, но бросила взгляд через плечо, чтобы мельком увидеть его длинное, изящное тело.
– Это не ваше дело.
– Правда, но я ожидал некий вызов, достойного соперника, и вместо этого я получаю … ребенка.
– Вы часто целуете детей?
– Я вас не целовал, – он медленно выпрямился. – Хотя Вы могли воспользоваться этим. И я думаю, что мне бы понравился поцелуй – не будь вы проклятой Ллеуэллин.
На сей раз Розалинда не остановилась. Когда подвернется случай, она с радостью запихнет в его горло все эти насмешники. Как ему хватило наглости считать, что ей нужен его поцелуй? И, как ему хватило наглости недооценивать ее навыки борьбы? Но это характерно всем мужчинам. Как первая женщина-друид, отмеченная знаком Авен, ей приходилось усиленно работать, чтобы добиться уважения учителей и дедушки.
Она дошла до дворцовых садов и сделала большой глоток свежего воздуха. Он может считать себя выше ее, и он может быть самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела, но это не имело никакого значения. Если все сведется к борьбе между ней и сэром Кристофером Эллисом, то она победит.
– Король желает вас видеть.
Розалинда вошла в небольшую уеденную спальню, присела в низкий, изящный реверанс и осталась в этом положении, ее взгляд уставился в пыльные половицы.
– Ваше Величество.
– Леди Розалинда.
Король Генрих взял ее за руку и приподнял. Он возвышался над нею, его грудь вдвое шире ее, его бедра в обтягивающих коричневых штанах толщиной с ее талию. Его камзол, расшитый золотой нитью и богато украшенный драгоценностями, привел ее в изумление, она медленно подняла глаза и посмотрела на его лицо. Четыре года изменили его, добавили подозрительности в его скрытные глаза, сморщили его маленький, раздражительный рот, и добавили полноты к его ранее безупречному профилю.
– По словам моего камергера, отвечающего за спальни, если возникает необходимость, члены вашей семьи всегда получают немедленную аудиенцию. Почему так? Интересно.
Генрих провел ее к камину и затем усадил на единственный стул. Розалинда сжала руки и посмотрела ему в глаза.
– Полагаю, это из-за отношений между моим дедушкой, лордом Джоном Ллеуэллином, и вашим отцом, покойным королем.
– Именно это мне и сказали, – острый пристальный взгляд короля изучал ее, и она заставила себя не отвести с короля взгляд. – Лорд Джон от всего сердца служил моему отцу и получил много наград за свою верность.
– Это верно, сир, и мы очень благодарны за ваше королевское покровительство.
– Думаю, что ваш дедушка хочет, чтобы вы возобновили свои обязанности во дворце и, возможно, поймали себе мужа на сей раз, а?
Розалинда прикусила губу.
– Отчасти, сир, но есть другая причина.
Король нахмурился, и внутри Розалинды что-то вздрогнуло. Известно, что Король Генрих считал себя умнее большинства мужчин. Мысль, что какая-то женщина знала что-то, чего не знал он, не будет принята с благосклонностью.
– С вашего позволения, Ваше Величество, – она протянула запечатанный пергамент, который дедушка дал ей. Король взял его и перевернул.
– Это королевская печать моего отца.
– Да, сир. Король Генрих написал это письмо и передал его моему дедушке для сохранности.
– Но оно адресовано мне.
– Да, сир.
Король поднял глаза.
– Вы знаете то, о чем говорится в письме?
– Частично, сир, но не дословно. Как вы можете увидеть, печать не повреждена.
Король провел лезвием кинжала под печатью, развернул пергамент и начал читать. Розалинда попыталась расслабиться и наблюдала за пчелой, которая все время билась против одного из плотно закрытых освинцованных окон. Она хотела выпустить ее, но она не могла двинуться, пока король не закончит читать письмо.
Прошло много времени прежде, чем король поднял голову.
– Это безумие.
– Я знаю, что это кажется немного необычным, сир, но…
– Необычным? В письме говорится, что мой отец получил престол, используя колдовство, – его рука сжала пергамент, скомкав его в массивной ладони. – Действительно ли это попытка шантажа?
Розалинда с трудом стерпела.
– Нет, сир. Это правда, написанная рукой вашего отца.
– Скорее, рукой сумасшедшего. Бог знает, что мой отец был человеком широких взглядов, но он был столь же нормален, как вы или я, – король встал и начал шагать по пышно отделанной комнате. – Это должно быть подделка.
Розалинда собрала всю свою волю в кулак.
– Сир, это правда. Я клянусь на Библии.
Король Генрих развернулся и посмотрел прямо на нее, и она заставила себя не съежиться от дискомфорта.
– Эти существа. Ваша семья, как предполагается, защищает меня от этих вампиров. Как так получается, что я никогда не видел их?
– Поскольку мой дедушка хорошо защищал вашу семью.
– Удобный ответ, миледи, но едва ли убедительный, – король вновь начал мерить комнату шагами. – Поэтому вы и вернулись сейчас? Спасти меня от этих монстров?
– Да, сир.
Его смех нес боль и оскорбление.
– Вы? Сколько вам лет, шестнадцать?
Розалинда подняла подбородок.
– Мне почти двадцать лет, сир, и я всю жизнь училась защищать вас от угрозы Вампира.
Король впился в нее взглядом.
– Это нелепая небылица отвратительна по отношению к светлой памяти моего отца.
– Но это правда, – повторила Розалинда. – Мой отец умер, служа вам, – Она не могла подвести семью теперь, не могла вернуться в Уэльс и признать, что не смогла убедить короля позволить ей охранять его. С трудом она убедила отца обучить ее, как истребительницу вампиров, поскольку первенцем родилась девочка, а не мальчик, несмотря на его надежды и молитвы.
– Если вы не хотите поверить мне, то позвольте мне, по крайней мере, остаться во дворце?
– Чтобы защитить меня?
– Если возникнет необходимость, да.
Его едкий сарказм вызвал в ней желание опустить глаза и признать поражение, но ее задача была слишком важна. Король понятия не имел, какой хаос может создать семья вампиров или насколько в действительности он был уязвим. В этом и заключается ее работа, сделать так, чтобы он ничего не заподозрил.
Он выдержал ее пристальный взгляд, его золотые глаза были настолько холодны, что она подавила дрожь.
– А, если я должен подозревать, что это лишь попытка втереться ко мне в доверие и затем убить меня? Этого достаточно, чтобы казнить всю вашу семью.
Розалинда попыталась проглотить обиду.
– Это правда, сир. Но ваш отец дал клятву защитить мою семью, так как мы защищаем вашу, – в отчаянии она мельком взглянула на свою левую руку и засучила рукав. – Вы помните, что у вашего отца была такая метка на запястье?
Король наклонился посмотреть поближе.
– Да, полагаю, у него была такая, – сказал он с неохотой. – В письме говорится, что друиды отметили его символом Авен в знак заключения сделки.
– Вы правы, сир. У моей семьи есть та же самая метка, некоторые из нас рождаются с ней.
– Это безумие. Мой отец мертв. Теперь я король.
– Конечно, Ваше Величество. Но… Вы готовы рискнуть карой небес и гневом друидов, нарушив священную клятву?
Король бесконечно долго смотрел на нее.
– Вы смелый ребенок, не так ли?
Розалинда опустила глаза в знак уважения.
– Мой дедушка описывает меня, как настойчивую и упрямую.
– И он прав, – король вздохнул. – Я вновь прочту письмо и, может увижу в нем больше смысла.
Розалинда сделала шаг к нему.
– Если вы соизволите, сир, содержание письма лишь для ваших глаз. Никто больше не должен знать об этом.
– «Если вы соизволите…», Вы дерзкая девчонка, не считаете?
– Я лишь пытаюсь защитить вас, сир, – несмотря на то, что ее колени дрожали, Розалинда отважилась на обнадеживающую улыбку. – Могу ли я получить ваше разрешение остаться во дворце?
Генрих кивнул, свернул письмо и засунул его в кожаный мешочек на талии.
– Вы можете сопровождать королеву. Я не нуждаюсь, чтобы вы вертелись вокруг меня, подобно потерянной собаке.
У нее не было намерения поступить иначе. Согласно всем данным последняя угроза вампира исходила из дворца стареющей королевы.
– Я понимаю, сир, но если у вас когда-либо возникнет необходимость в моих услугах, пожалуйста, дайте мне знать.
Король рассмеялся, очевидно, что он вновь в хорошем расположении духа.
– В случае, если одно из тех существ, на которые вы, предположительно, охотитесь, набросится на меня?
Предполагаемая улыбка Розалинды умерла на устах.
– Если бы один из вампиров подобрался бы столь близко, вероятно, было бы слишком поздно, чтобы спасти вас, сир.
Генрих поднял бровь.
– Это опасно, да?
– Несомненно, сир, – она знала, что он посмеивается над ней, но ничего не могла поделать с этим. Лишь надеяться, что, когда это время настанет, она будет в состоянии защитить его.
– Спасибо, Ваше Величество, – она присела в низком реверансе и попятилась назад из комнаты, а он смотрел ей вслед. Она вышла в приемную и облегченно вздохнула. Сотни глаз изучали ее, оценивая успех ее встречи с королем и настроение монарха после разговора с ней.
Любезно улыбнувшись, она кивнула сэру Ричарду и вышла в сад дворца. Ее колени внезапно подогнулись, и было слышно, как она села на ближайшую скамейку. Король был еще более пугающим, чем она помнила, его ощутимая власть и угроза уничтожить ее слишком реальны.
Она задрожала от мысли о дедушке и младших родных братьях, гниющих в тюрьме или, что еще хуже, приговоренных к смертной казни. Станет ли король более сговорчивым, когда он прочтет письмо еще раз, или отменит свое разрешение остаться во дворце?
Сердце Розалинды трепетало под жесткой парчой лифа, она пыталась дышать спокойнее. Ей нужно найти Риса, сказать ему, что произошло с королем, и, что еще более важное, выяснить все о неожиданном присутствии одного из самых смертельных врагов ее семьи.