Глава 1
Шесть тысяч четыреста пятьдесят калорий смотрели на Робин.
Она же поправила крышку на яблочной коробке, плотно закрывая чизкейк и другие яства. Затем пробежалась взглядом по разбросанным по всей квартире вещам. Упакованные принадлежности, лыжи – все собрано и готово для совместной с братом ежегодной поездки в коттедж[1] на Гранитном озере.
Внутри Робин поднялась тревога, когда Тэд объявил:
– Прости сестренка, но я должен принять заказ. Полеты с исследовательской группой к горе Логан[2] могут стать постоянными. Они будут сотрудничать с национальным парком Клуэйн[3] ближайшие пять лет. Если повезет, я стану их главным пилотом и все будет в шоколаде. – Тэд заправил выбившуюся прядь волос обратно за ухо сестры. – Я очень не хочу отменять поездку с то....
Робин сделала несколько шагов в сторону, повернулась к брату и плавно задвигала руками, разговаривая на амслене[4].
– Я понимаю, Тэд. Ты должен утроиться на работу. А я по-прежнему собираюсь на Гранит.
– Исключено! Ты не можешь поехать одна.
– Ты же смог.
– Но это совсем другое, Робин.
– Не будь кретином. Я не могу отдохнуть в горах, потому что у меня нет члена?
Тэд вопросительно приподнял бровь.
– Дело не в отсутствии полового органа, сестра, и тебе это хорошо известно. Я очень редко ходил вглубь в одиночестве и если встречал кого-то, то мое достоинство не имело большого значения. Я мужчина, силен физически и могу слышать. Скажи на милость, как ты планируешь разговаривать с незнакомцами?
Робин бросила в брата подушку, прежде чем поднять руки и ответить:
– Я возьму несколько блокнотов. Каковы шансы встретить кого-либо на Граните в это время года? Мы всегда ездим в феврале, потому что в это время года там никого нет. Если ты не заметил, я уже собралась, упаковала еду и взяла отпуск в пекарне. Ты только должен забронировать место на вертолете у своего приятеля Шона. Я никогда не летала до этого. И погоди-ка, что это за язвительное высказывание по поводу силы? Насколько я помню, именно я победила тебя в лыжном спорте, борьбе и азартных играх, братишка, так что не пытайся выкрутиться таким предлогом.
Тэд с прищуром посмотрел на нее.
– Робин, прошу, не упрямься.
– Что?! А годы тренировок пусть идут коту под хвост? Когда-то ты сказал мне: «Умей постоять за себя и делать что необходимо, не смотря на глухоту». Теперь ты хочешь сказать, что твои слова больше ничего не значат?
– Разумеется, нет...
– Хорошо, ведь мне не хочется называть тебя лицемером. Послушай, я должна поехать в Гранит. Мне необходимо на некоторое время убраться из города. Я буду хорошей девочкой, возьму спутниковый телефон и смогу связаться с тобой во вторник.
Тэд провел рукой по волосам и смиренно рухнул на диван.
– Хорошо, ты выиграла. Но если тебе что-то понадобиться, ты позвонишь мне, либо Шону – и он прилетит за тобой. Поняла, Робин? Ты не должна кататься на лыжах, если нет желания.
Робин взглянула на висевшее в холле зеркало. Отражение играло оттенками коричневого. Каштановые волосы до плеч, большие карие глаза с золотистыми вкраплениями, да и кожа по какой-то странной причине всегда слегка загорелая, даже после жизни в Юконе. Упругое тело, способное выдержать более чем десятимильный путь на лыжах. Она каталась с семьей на такое расстояние с девяти лет. И Тэд катался с ней, поэтому прекрасно знал, что она любит каждую минуту, проведенную на лыжах. Робин сосчитала до двадцати.
Медленно.
– Тэд, ты боли ищешь? Если нужно, могу ударить по заднице.
– А что я такого сказал?
Робин решительно подошла к брату и впилась взглядом в его лицо. Тэд, ее приемный брат, также как и родители, имел более темную чем у нее кожу. Короткие черные волосы, по которым он провел пятерней, словно шипы торчали в разные стороны, а темные глаза смотрели на нее в замешательстве.
– Мне нравится кататься на лыжах через озеро. Я люблю бывать в коттедже Гранита. Я в восторге от полета на вертолете, но только потому, что хочу взять сверло для льда и поехать в коттедж. Ты ведь не ожидаешь, что я буду вести себя как несмышленыш, только оттого, что в этот раз рядом не будет тебя.
Тэд схватил сестру за руку, притянул к себе и позволил развернуться, чтобы она смогла прочитать по губам.
– Я был немного снисходительным?
Робин кивнула.
– Прости. Черт, ты вспыльчивая. Рад, что в этот раз ты не кинула в меня чем-то тяжелым.
– Я подумывала. Но мой ледоруб уже упакован.
Тэд видел, как она упаковала еще несколько свертков, взяла рюкзак и поставила его рядом с дверью.
Он потянул сестру за руку, чтобы привлечь ее внимание.
– Тебе необходимо пространство? Ты кажешься очень напряженной.
Робин вернулась к своим лыжам, немного повозилась с крепежами и лишь затем оглянулась на Тэда.
– Да. Чувствую, как смыкаются стены. Все будет отлично, если я побуду какое-то время вдали от города.
– Робин, если кое-что... – Тэд смотрел на что угодно в комнате, кроме нее. Он открывал и закрывал рот пару раз, а затем покачал головой. – Не важно.
Робин тяжело вздохнула.
– Ни слова, Тэд. Ты ведешь себя так не менее раза в год. Насколько глубокой и мрачной ни была бы твоя тайна, я хочу, чтобы ты мне все выложил. Или заткнулся и не будил мое любопытство. Ты гей?
Тэд откинулся на спинку дивана с отвисшей челюстью.
– Робин!!!
– Ну что можно сказать, у тебя на лице меняется двадцать оттенков красного, когда начинаешь заикаться об этом, и я подумала, что тайна имеет отношение к сексу. Мне все равно, если ты гей. В пекарне есть отличный парень...
– Спасибо, но я не гей. Неважно. У тебя есть аэрозоль от медведей[5]?
Робин сдула челку с лица и указала на карман лыжного комбинезона.
– Самая дурацкая штука, какую я когда-либо носила. Никогда не видела медведя. Ни разу за все наши многочисленные поездки.
– Когда-нибудь ты можешь обрадоваться, что он у тебя есть, сестренка.
– Но я могла бы взять по крайне мере пять лишних плиток шоколада. Кстати, насчет сладкого, запомни, если я наберу вес за эту поездку, вина полностью ляжет на тебя.
– Почему?
– Мы в пекарне упаковали весь шоколадный Мокка-чизкейк[6], чтобы лакомиться всю неделю. Теперь я собираюсь страдать и в одиночестве слопать всю вкуснятину.
Робин облизнула губы и улыбнулась брату.