Пролог
Румыния, 1476 г.
Он шел за ней. Она знала это. Эсперетта из рода Дракулы могла слышать его в холодной мгле. Невидимого. Зловещего. Угрожающего.
И он подступал.
Все ближе и ближе.
Так близко, что она могла чувствовать его дыхание на своей коже. Видеть его злобные глаза, когда он безжалостно выслеживал ее в ночи, пока она бежала от него, надеясь найти какой-нибудь путь к спасению.
Он хотел, чтобы она была мертва.
– Эсперетта…
В этом глубоком, страстном голосе была магия. Его голос всегда делал ее слабой. Вводил ее в оцепенение. Но она не могла допустить этого сейчас. Не после того, как узнала, каким монстром он был на самом деле.
Она спотыкалась в темноте. Туман, казалось, окутывал ее, замедляя и послушно возвращая назад, туда, где он ожидал ее, чтобы уничтожить. Вой волков эхом отдавался на ветру, который резал кожу сквозь ее испачканные грязью платье и плащ, будто она была абсолютно голой в лесу.
Мучительно тяжело дыша, она споткнулась и налетела на стену из твердой черной стали. Нет, это не сталь.
Это был он.
Ее рука упиралась в устрашающую золотую эмблему его доспехов – свернувшегося змея, который дразнил ее своим ядом. Испугавшись, она изумленно посмотрела в эти глубокие темные глаза, которые, казалось, пронизывали насквозь. Но не это ее напугало, а осознание того, что она была в своем белом похоронном платье. Что она процарапала ногтями путь из своей собственной могилы под полной луной, дабы обнаружить, что находится в одиночестве на церковном кладбище. Прежде чем найти в себе смелость покинуть это место, она почти час смотрела на надгробный камень со своим именем и датой смерти.
Перед сном она еще была в Молдавии, теперь же находилась в небольшой деревушке рядом с Бухарестом. На церковном дворе замка отца, где она родилась. Пытаясь понять, что с ней произошло, она направилась в дом отца, только для того, чтобы обнаружить нечто более ужасное, чем пробуждение в своей собственной могиле.
Она видела мужа, убивающего ее отца на ее глазах. Видела его ликование, когда он отдавал голову отца его турецким врагам. Рыдая, она убежала от них в ночь.
И бежала, не останавливаясь, до сего момента. Сейчас она была в руках человека, чьи черные доспехи были вымазаны в крови ее отца. Человека, которого она поклялась любить вечно.
Но он не был тем человеком, которого она любила. Это был монстр с холодным сердцем. Лжец. У него мог быть такой же внушительный рост. Те же длинные вьющиеся волосы и острые аристократичные черты лица, но человек, держащий ее сейчас, не был Вэлканом Данести.
Это было его дьявольское перевоплощение.
– Отпусти меня! – прорычала она, вырываясь.
– Эсперетта, выслушай меня!
– Нет, – выкрикнула она, отодвигаясь от него, когда он снова попытался дотронуться. – Ты убил меня. Ты убил моего отца.
Он нахмурился, и если бы она не видела его темную сторону собственными глазами, могла бы даже поверить в искренность, с которой он притворялся.
– Это не то, что ты думаешь.
– Я. Видела. Как. Ты. Убил. Его.
– Потому что он убил тебя.
Она покачала головой.
– Ты лжешь! Ты дал мне яд. Ты! Не мой отец. Он любил меня. Он бы никогда не причинил мне боль.
– Твой отец вонзил тебе нож в сердце, когда увидел тебя мертвой, чтобы удостовериться, что ты не притворяешься.
Она по-прежнему не верила ему. Он лгал, и она знала это. Ее отец никогда бы не сделал ничего подобного. Вэлкан заверил ее, когда давал ей усыпляющую настойку, что ее сон будет абсолютно беззвучным, и никто не догадается о том, что она жива. Он пообещал ей, что никто не похоронит ее заживо, так как она всегда боялась именно этого. Постепенно они должны были очнуться ото сна, чтобы остаться друг с другом навечно.
Но она очнулась не в своей кровати. Она очнулась в своей могиле.
Теперь Эсперетта знала, что он все спланировал заранее. Убить ее и отца, чтобы отомстить за смерть своего отца и присоединить их земли к землям своей семьи. Вэлкан не любил ее. Он использовал ее и она, как идиотка, сыграла свою роль и это стоило жизни ее отцу.
Она убежала в лес, но Вэлкан догнал ее. Она пыталась вырваться, но он держал ее руку в жестком захвате.
– Выслушай меня, Эсперетта. Ты и я – мы оба мертвы.
Она нахмурилась.
– Ты в своем уме? Я не мертва. Я только спала, как ты и сказал. В каком безумии ты пытаешься убедить меня?
– Не в безумии, – произнес он, обжигая ее взглядом. – Когда мы поженились, я связал наши души с помощью колдовства моей матери. Я сказал тебе той ночью, что не хочу существовать без тебя, и именно это я и имел в виду. Когда твой отец убил тебя, я поклялся отомстить ему и после того, как он убил и меня, ко мне пришла богиня и предложила сделку. Я продал ей свою душу, чтобы убить его и отомстить за тебя. Ради тебя. Когда я заключал сделку с Артемидой, то не знал, что это коснется и тебя тоже. Потому что живу я – живешь и ты. Мы связаны. Навсегда.
Затем он сделал самую невероятную вещь на свете. Открыл рот и показал ей пару длинных острых клыков.
Он был упырем!
Ее сердце наполнилось ужасом. Этого не могло быть. Он не был ее любимым мужем, он был проклятым демоном.
– Ты в сговоре с Люцифером. Мой отец был прав. Все Данести – зло, от которого земля должна быть очищена.
– Не зло, Эсперетта. Моя любовь к тебе чиста и добра. Я клянусь тебе в этом.
Она презрительно улыбнулась и вырвала руку из его хватки.
– А моя любовь к тебе также мертва, как и мой отец, – сказала она со злостью, прежде чем еще раз скрыться в тумане.
Вэлкан заставил себя стоять на месте и не преследовать ее снова. Его невеста была молода, и она испытала большое потрясение сегодня ночью.
Она вернется к нему. Он был уверен в этом. Среди всего насилия и ужаса его жизни, Эсперетта была единственным лучом доброты и нежности. Она единственная затронула его тоскующее мертвое сердце и заставила его снова жить. Конечно, она не будет держать зла на него. Ведь все, что он сделал, было для того, чтобы защитить ее.
Она увидит правду и вернется к нему.
– Скорее возвращайся ко мне, моя Эсперетта.
И затем он произнес единственное слово, никогда раньше не слетавшее его губ:
– Пожалуйста!
Глава 1
Чикаго, 2006 г.
– Просто из любопытства: может ли бессмертный смертельно подавиться бубликом?
Ретта Данести бросила злой взгляд на свою лучшую подругу, пока пыталась проглотить кусок бублика, болезненно застрявший в горле. Франческа, с которой она подружилась почти четыреста лет назад, была, как оборотень, хорошо осведомлена о том, что муж Ретты продал их души богине Артемиде и заочно сделал Ретту бессмертной.
Последние новости Франчески настолько неприятно потрясли ее, что она поперхнулась кусочком бублика, попавшим в дыхательное горло, где он жег как огонь.
Франческа мягко постучала ей между лопатками.
– Давай, малышка, я знала, что это взбесит тебя, но не хочу, чтобы это тебя прикончило.
Ретта дотянулась до бутылки с водой и, наконец, прочистила горло, хотя глаза еще безжалостно пощипывало.
– Что ты мне только что сказала?
Франческа положила руки на колени и спокойно взглянула на нее.
– Твой муж открывает тематический парк Дракулы в Трансильвании следующим летом и ключевой аттракцион: мумифицированные останки Влада Цепеша – Дракулы собственной персоной. Очевидно, Вэлкан передаст тело ученым, чтобы они могли исследовать останки посредством различных тестов и доказать, что они действительно принадлежат Наколсажателю из средневековой легенды.
Каждая частица Ретты закипела от злости.
– Этот вонючий ублюдок!
Она сжалась, как только поняла, что несколько голов в закусочной обернулось в ее сторону.
Франческа понизила голос и проговорила, прикрываясь рукой:
– У него ведь нет настоящих останков твоего отца, не так ли?
Ретта снова закрутила крышку бутылки, желая, чтобы тысячи мерзких вещей обрушились на голову Вэлкана. Включая бубонную чуму и мор, которые вызовут усыхание и увядание определенной части его тела.
– Это возможно. В конце концов, Вэлкан убил его, и он, вероятно, был единственным, кто его похоронил. Хотя сомневаюсь, что у него есть его голова, учитывая, что он отдал ее врагам моего отца.
Она сжала бутылку еще сильнее.
– Будь он проклят! Сначала он дал Стокеру эту смехотворную книгу, затем эти туры, потом рестораны и отели Дракулы и теперь это. Клянусь, и Бог свидетель, я достану топор и убью его раз и навсегда.
Светло-голубые глаза Франчески теплились участием. Даже несмотря на то, что она была волком в животной форме, эти глаза были очень похожи на кошачьи, когда она была человеком. Единственное, что человек Франческа делила со своей волчьей ипостасью, – ее густые, темно-каштановые волосы. И быстрые рефлексы.
– Успокойся, Ретта. Ты знаешь, что он делает это только чтобы досадить тебе.
– И у него получается.
– Расслабься, он не сделает этого.
– Чтобы отомстить мне? Конечно, сделает.
Ретта заскрипела зубами от разочарования, продолжая призывать ярость ада на его голову. Веками Вэлкан нападал на нее и ее семью.
– Я ненавижу этого человека каждой частицей своей души.
– Тогда почему ты вышла за него?
Она не хотела думать об этом. Даже спустя пятьсот лет Ретта до сих пор могла ясно вспомнить ту ночь, когда они встретились. Она возвращалась домой из женского монастыря, чтобы навестить отца, когда ее группа была атакована турками. Они убили всех кроме нее и практически преуспели в своих попытках изнасиловать ее, когда неожиданно напавшие на нее оказались обезглавлены.
Слишком напуганная, чтобы кричать, она лежала на земле, покрытая их кровью, в ожидании собственной смерти, пока не посмотрела вверх на мужчину в доспехах, который сражался с несколькими напавшими на нее турками, которые пытались сбежать.
Одетый в свои хмурые черные доспехи с золотой эмблемой змея, рыцарь, убивший ее несостоявшихся насильников, быстро закутал ее в свой отделанный мехом плащ и поднял с земли. Не сказав ни слова, Вэлкан грубо закинул ее на спину боевого коня и отвез к себе домой, где проследил, чтобы она была хорошо устроена и накормлена.
Она до сих пор помнила ощущение его свирепости, неограниченной власти, источаемой каждой частицей его тела. Вэлкан носил черный стальной шлем, который был создан так, чтобы походить на хищную птицу и внушать страх его врагам. И это пугало ее до глубины души.
Эсперетта понятия не имела о чертах его лица, пока позже ночью он не пришел проведать ее. Но не его привлекательность или его сила покорили ее, ее покорила его нерешительность. То, что этот мужчина, будучи бесстрашным и сильным перед турками, как ни странно, дрожал, когда пытался дотронуться до нее.
Это была любовь с первого взгляда. Или она так думала.
Ее сердце болело от воспоминаний. Ретта скривила губы, прогоняя их и напоминая себе, что в конце Вэлкан предал ее и убил ее отца.
– Я была молода и глупа и не имела понятия во что ввязываюсь. Я думала, он был благородным принцем. И даже не представляла, что он находился лишь в шаге от обезьяны.
Она схватила распечатанный заголовок страницы из «Yahoo! Новости», которую Франческа принесла на ленч.
– Я забираю свои слова обратно и глубоко извиняюсь перед всеми приматами на планете за то, что оскорбила их. Он не достоин быть отнесенным к царству мартышек. Он скользкий толстый слизняк.
Франческа обмакнула жареное мясо по-французски в кетчуп.
– Не знаю. Думаю, это мило, что он продолжает выкидывать все эти фокусы для того, чтобы ты приехала увидеть его.
Да, конечно.
– Он делает это не для того, чтобы я приехала. Он пытается наказать меня и отомстить моему отцу. Это не из-за нежных чувств. Это из-за беспощадности данного мужчины. Мужчины, который даже спустя пятьсот лет не может позволить моей семье упокоиться в мире. Он – животное.
Вздохнув, Ретта бросила бумагу обратно на стол и достала из своей сумочки Treo Phone.
– Что ты делаешь?
– Заказываю билет в Трансильванию, чтобы получить возможность убить его самолично. Затем я собираюсь остановить этот абсурд раз и навсегда.
Франческа фыркнула.
– Нет, ты не посмеешь.
– Еще как посмею!
– Тогда закажи два.
Ретта могла бы спросить зачем, так как оборотни Вер-Охотники могли телепортироваться, но по некоторым причинам Франческа всегда любила путешествовать с ней. Конечно, если бы Ретта была умнее, она бы попросила Франческу перенести и ее тоже, но она ненавидела путешествовать таким способом, даже несмотря на то, что это было фактически мгновенно. Может, она и бессмертна, но Ретте нравилось представлять, что она была нормальной, насколько это было возможно. Кроме того, если Вер-Охотники переносились в незнакомое место, то могли врезаться в дерево или появиться перед кем-то. Оба случая имели скверные последствия.
Она прекратила набирать номер, наблюдая за тем, как Франческа выливает побольше кетчупа.
– Зачем ты едешь?
– После всех этих лет, в течение которых я выслушивала твои разглагольствования о Принце Придурке, я хочу встретиться с ним лично.
– Хорошо, но помни – не встречайся с ним взглядом. Он высосет всю доброту прямо из костного мозга и оставит тебя таким же моральным банкротом, как и он сам.
Франческа тихо присвистнула.
– Черт побери, напомни мне не злить тебя. Я имею в виду по-настоящему. Неужели он настолько плох?
– Поверь мне. Нет никого хуже, чем он. И ты увидишь насколько я права.