Глава 1
Чертяги
– Клятва, данная более тридцати лет назад, не должна быть нарушена. Я и ваш отец закляли этот союз на крови наших погибших друзей и родных. И раз пришло время, я не буду противиться, и отказывать вам в этом праве, и моя дочь будет женой вашего наследника. Вот только есть одна проблема… с того момента, как пришло ваше послание, мы не можем ее решить, – король устало вздохнул.
– И какая же? – равнодушно спросил один из послов. Взглянув на него, поймал себя на мысли, что внуками с ярко алыми волосами не может похвастаться ни один из его предков.
– Сущая мелочь, – пожала хрупкими плечиками королева. – Мы не знаем, какая дочь вам нужна. Видите ли, у моего мужа пять дочерей на выданье. И каждая из них достойная, воспитанная девушка. Уж я приложила к этому все усилия.
Стоящий позади советник вроде бы подавился. Наверно вспомнил, как девочки в свое время громили замок. Надо отдать должное – Игрисса постаралась на славу. Сейчас их и в свет вывести не страшно. Ну, за исключением, конечно…
– Мы не видим в этом проблему, – скучающе заявил тот, что стоял крайним слева, фиолетововолосый. – У вас есть дочь, которую можно выдать замуж, и это главное.
– Нам все равно кто она будет. – Волосы этого были насыщенно зеленые, с фосфоресцирующим отливом.
– Выбор за вами. Кого не жалко, – улыбнулся четвертый посол, выставляя на показ внушительные клыки. Густые длинные волосы этого мужчины, заплетенные на висках в две тонкие косички, имели цвет сапфира.
Король уже запутался в этих мальчишках. Все четверо как на подбор высокие, красивые юноши, с властными лицами и непокорными глазами настоящих властителей. Вот сиди тут и вычисляй, кого напророчил старый знакомый – папаша одного из этих красавчиков – в мужья твоей родной дочери. Все у этих демонов не как у людей.
– Всех жалко, – пробубнил король, глядя на улыбку посла. – Дети все-таки.
– Будь твоя воля, – вмешалась королева, – они бы у тебя вообще замуж не вышли. Так и жили бы с тобой.
– Вот твои вырастут, тогда-то я на тебя и погляжу, – огрызнулся король. Хотя она была в чем-то и права. – Итак, у меня пять дочерей, вы их, разумеется, можете увидеть, и давайте, наконец, решим этот вопрос. А то мы уже извились все.
– Хорошо хоть девочкам ничего не сказали, – как всегда ядовито добавила магиана. – А то с вас бы сталось и их озадачить этим вопросом. Сидели бы бедняжки и решали, кому за клыкастого идти. И кто оказался бы крайним?…
Придворные дружно переглянулись. Кто им оказался бы, и так понятно.
– А это идея, – просияла ее величество. – Пусть ее и забирают.
– Может тогда лучше тебя под шумок сбагрить? – сверкнула молниями в глазах придворная магичка.
Милая женушка покраснела лицом и возмущенно вздохнула. Правда, промолчала.
– По договору, – совершенно серьезно заявил зеленый, – невестой должна быть дочь, а не жена.
– Как жаль, – расстроилась магиана. – А я-то уж надеялась. Так или иначе, свою ученицу я не отдам. Это, во-первых. А во-вторых, ваше величество, вы что, нового скандала хотите? Она им там все разнесет, а виноваты-то мы окажемся.
– Нет, Консуэла. Дочерей у меня пять, вот пусть всех и смотрят. Ведь точно так же можно было отказать в смотринах Элоизы, она вообще практически помолвлена. А Беатриче я принцу Измеру пророчил. Вот только заключенная клятва куда сильнее всего остального. От нее зависит успокоение душ уже покинувших нас людей, а чувства этих юных особ второстепенны. Девочки переживут, их женихи тоже. Да и вы, магиана. Что же касается этого ходячего недоразумения, она уже не маленькая, поймет. Итак, господа, – подобрался он, – прошу у вас прощение за эти внутри семейные споры. Мы остановились на том, что вы хотели взглянуть на моих дочерей.
– Мы не хотели. Но избежать нам этого не удастся.
– Лучше если мы сможем не только взглянуть, но и поговорить с девушками, – красноволосый оторвал скучающий взгляд от пола и посмотрел на короля большими вишневыми глазами.
– Мы предлагаем отвести нам по пять минут на разговор с каждой из ваших дочерей. Один на один. – Это уже был фиолетовый юноша. Хотя этому юноше вполне могло оказаться и лет пятьдесят.
Странные они, даже по меркам их народа. И говорят о себе во множественном числе. Как один.
– Об этом не может быть и речи, – возразила магиана. – Оставить юную девушка одну с вами я никогда не позволю. И даже не из-за недоверия к вам, а просто потому как это может травмировать нежную психику принцесс. Они воспитанные девицы и к такому не привыкли.
– Вы нас не поняли. Мы будем говорить с ними один на один, а не все сразу.
– Тогда понятно. Это еще приемлемо.
– Ну, раз вы позволяете, магиана, – усмехнулся король, – наша поборница нравов (с каких это пор), так и порешим. Но опять же возникает проблема. Вас четверо, а дочерей у меня пять.
– Ну и кто опять будет крайним? – захихикала королева.
Раздался вновь дружный вздох, и советник озвучил:
– Лилитана!
Меня уже начало морить ко сну. То ли день сегодня такой, то ли книжка слишком нудная, а может, просто ночью надо было спать, а не в волшебное зеркало пялиться. И почему у меня всегда так – зачаровать зеркало могу на любом уровне, а на простом дубу и яблоко вырастить не получается. Не, ну обидно!
Да еще и магиана Консуэла порадовала. Сама к папе на совещание сбежала, и нет бы ребенка в покое оставила, вот тебе, такое глупое задание дала. Яблок ей, что ль, мало?
Я задремала, прижавшись животом к древесине, примостив голову на подходящие листочки и вытянувшись на ветке как кошка.
Не знаю, сколько я была в блаженном состояние дремоты, но разбудили меня нагло. Кто-то, что б его, точнее их, довольно громко переговаривался, шагая прямо к моему любимому дереву. От такой наглости я чуть не свалилась и поэтому крепче вцепилась в толстую ветку всеми четырьмя конечностями.
Ну, они сейчас у меня попляшут. Будут знать, как будить мирно дрыхнувших на ветках злобных принцесс с магическими способностями.
Я уже и файрбол приготовила, когда поняла, что что-то с ними не так. Компания расположилась прямо подо мной, поэтому я имела честь лицезреть только их макушки, но и этого хватило, что бы призадуматься, свернуть огненный шарик, замереть и прислушаться.
Их было четверо. Мужчины. Молодые. А дальше начинался беспредел. Волосы у них оказались густые, я обзавидовалась, блестящие, гладкие и… разноцветные. Алые, изумрудные, фиолетовые и синие. Не сразу все конечно, у каждого своего цвета, но и этого хватало. А на лбу у каждого, у самой кромки волос, рожки.
Жены что ль постарались? Это сколько же усилий надо? Знаю я одну такую: только муж за дверь – нее уже любовник.
Лиц возмутителей спокойствия я, к сожалению, не видела, а вот разговор без угрызений совести подслушала.
– Ну и как вам этот балаган?
– Весело, ничего не скажешь.
– Представляете что у них там, наверное, за «достойные, воспитанные девушки»?
– Надеюсь, девушки не в мать пошли.
– А в кого? В эту занозу магичку?
– В советника, – съязвил кто-то.
– Кстати, надо будет проверить действительно ли невеста – его дочь, или кто помог.
– Вот старикашка шаловливый. Это у него пять только совершеннолетних дочерей, а ведь еще есть две маленьких и три сына. Когда успел то?
– Ну, он уже не мальчик. Возраст знатный. К тому же нынешняя королева – его третья жена. Так что старшие принцессы не ее дети.
– Это, надеюсь, к счастью. У нее ведь на лице написано – стерва.
– Спорим, она наверняка не знатного рода. Одна из его любовниц, удачно перекочевавшая из постели на царский трон.
И кто это такой умный, интересно? Посмотреть-то, как хочется!
Я начала медленно перекочевывать по ветке, дабы увидеть лица говоривших столь занятные вещи.
– А я и спорить не буду. Согласен с тобой, Данте. Есть в ней что-то… с душком.
– Представляете, чему такая мачеха могла научить девочек?
– Как заставить короля на себе женится. Тысяча поз для достижения трона.
Они рассмеялись.
А я меж тем все ближе подбиралась к намеченной цели – их лица стали почти видны. И тут случилось страшное – ветка хрустнула.
«Ну, надо же!» – только и успела подумать я.
А потом с жутким визгом упала вниз.
Надо признать – падение вышло мягким. Ветка была большой, пушистой, так что листва послужила мне неплохой периной. Да и упал сук не совсем на землю.
Когда я вылезла, отплевываясь от листьев, забивших рот, на меня взирали четыре пары недобрых глаз. Побарахтавшись в ветках еще, я все же извлекла все свои конечности и как можно ослепительней улыбнулась:
– Привет!
Они переглянулись. И многообещающе стали подниматься. Вывод был один – будут бить. Взирая на эти перекошенные, местами поцарапанные и побитые лица, я враз забыла о том, что магичка и вообще…
Короче, в восемь рук поваляли меня здорово. Листья я в итоге выковыривала ото всюду. И поцарапалась, ну это правда я сама, пока боролась. А вот как один из них перекинул меня через колено и существенно надавал прутом по заду, я никогда не забуду. Уж сколько мне раз обещали, а смотри как, все же дождалась.
Но и я в долгу не осталась – лягалась, кусалась, царапалась, руками махала. А как поэтично ругалась матом кому-то на ухо!.. Во время экзекуции прутом я умудрилась засветить пяткой в чью-то челюсть. Хорошо хоть босиком была, так по дереву лазить удобней.
В итоге мы обессиленные развалились на той же уже значительно помятой ветке и шумно задышали. У меня еще не прошли спазмы после щекотки, поэтому время от времени я хихикала, над чем смеялись они, не знаю.
Что-то под спиной здорово мешалось, но не ветка – мы их существенно поломали, и я, засунув туда руку, схватила нечто круглое.
Взвизгнув от удивления, я села. В руке лежало красное наливное яблочко. Дубовое, судя по листику у черенка. Можно сказать – зачет сдала.
– Хм… – услышала я откуда-то слева. – У вас всегда на дубах яблоки растут?
Я подняла голову. Вместо желудей дерево облепили яркие как снегири яблоки.
– Ой! – обалдела я. – И влетит же мне. Надо было всего одно. Дубовое. К экзамену теперь точно не допустят. Ужас! Никто не помнит, чего я там наколдовала?
– Сама разве не знаешь? – Из веток появилась зеленая голова, а за ней и все остальное. Довольно хорошенькое остальное, кстати.
– Откуда? У меня в заклинании только одно яблоко. А тут их штук сто. Чего я вообще говорила?
– Не знаю, что ты говорила, но орала ты знатно, – улыбнулся парень с красной шевелюрой. – Я чуть не оглох.
– При том если ты матом заклинание плела, то это сила, – хмыкнул фиолетовый.
– А мне нравится! Нарядно как-то.
Я обернулась. Прямо за мной развалившись в листве, прохлаждался четвертый. Темно синие волосы, красивое лицо, черные рожки. Обалдеть!
– Нарядно! – разозлилась я. – Да меня за это на неделю запрут. И еще месяц ими кормить будут, – кивнула я на дерево, где блестели, словно восковые, фрукты. – На завтрак, обед и ужин.
– За что это? Ведь получилось даже лучше чем хотела, – удивился красненький.
– По тому, что это не по правилам. Как написано, так и должно получиться. А это… Так не должно было быть. Все, – я вновь упала в листву, закрыла лицо руками, – на карнавал меня сегодня точно не отпустят. А я уже и костюм приготовила. Размечталась, блин.
Вот так всегда. Целый месяц примерного поведения, все из-за этого карнавала, и на тебе. Погуляла! Встало мне это яблочко поперек горла.
– Ну не переживай так, малышка. – Кто-то раздвинул мои ладошки, и я увидела того восторженного почитателя прекрасного. Вот лентяй, так и не встал, просто перекатился так, что бы нависать надо мной. – Хочешь, мы тебе поможем?
– Как? – Вырвав руки из его цепких пальцев, я вновь спрятала в них свое пылающее лицо. Встречаются же такие красивые мужчины!
– Стрясем яблоки. Хочешь? И никто не узнает.
– Хочу! – заявила я, убирая руку.
Синеволосый кивнул и посмотрел на друзей:
– Ну что, поможем девочке?
Те вроде кивнули. И встали.
А я чуть язык не проглотила от удивления. Кроме рогов у этих чертей еще имелись и хвосты с кисточкой на конце под цвет волос.
Мне аккуратненько закрыли рот и попросили:
– Отойди, вдруг заденем.
Четыре разноцветных парня подошли к вековому дубку и уперлись в него руками. Через несколько секунд дерево затряслось, скидывая несвойственный урожай.
Это хорошо, что я отползла подальше, а то под деревом такое началось. Ребята кинулись врассыпную, но к тому времени их уже изрядно побило.
Мы снова лежали на земле, рассредоточившись вокруг дубка, и хохотали.
Уверена, после яблочного града, к нанесенным моими стараниями увечьям, добавилось еще пара новых.
– А их есть можно? – спросил красноволосый.
– Сколько влезет. – Раздался дружный хруст, я не выдержала и хихикнула.
– Какая гадость!
– На вкус словно желудь.
– Ты же сказала, их можно есть.
– Можно, – подтвердила я, и, перевернувшись на живот, посмотрела на четырех болванов, решивших полакомиться волшебными яблочками. – Но невкусно. Разве что для свиней сойдет. Ну ладно, это потом. А сейчас надо как-то ветку вернуть назад. Все-таки я к ней привыкла.
– Чего ты там кстати делала?
– Яблоко. Но, правда, потом задремала, а потом меня вы разбудили. Магиана точно мне в лоб даст, дубок этот еще предок короля нашего сажал. Ну ладно, что-нибудь придумаю, не впервой.
– Что, и раньше падала?
Я кивнула. И не раз. Не буду же я им объяснять, что они не первые мои жертвы.
– Ты кто?
Ну вот, добрались и до этого. Что-то меня насторожило в их разговоре о короле, его жене и их дочерях, поэтому я незамысловато ответила:
– Таня.
– Ты ученица магички?
– Да.
– И много у нее учениц? – как-то странно переглянулись пареньки.
– Пять. Она воспитывает нас чуть ли не с детства. Готовит к придворной жизни. Это очень престижно – учиться у магианы Консуэлы. К ней отдают только талантливых детей из аристократических семей.
– Что ты талантливая, мы уже поняли, – потер ушибленную голову-лужайку один из них.
– А вы кто такие, хвостатые? – склонила я голову на бок, рассматривая этих занятных особей.
Они вроде замялись. Затем синеволосый чертяга ответил, косясь на остальных:
– Мы с посольством прибыли. У нашего короля дело к вашему.
– Значит, вот с кем они с утра совещались! Только мне интересно, что вы за раса такая. Никогда не видела ничего подобного.
– И много видела? – усмехнулся другой чертяга.
– Не-а! Меня далеко не отпускают. А если кто во дворец и приезжает, меня им не представляют. Так кто вы такие?
Синеволосый с надеждой посмотрел на того, чья шевелюра напоминала ультрафиолет. Тот вздохнул и заговорил:
– Мы зовем себя АСУРАМИ, вы зовете нас демонами. Что тебе известно о последней войне, малышка?
– Практически ничего. Историей как-то не увлекалась. А рассказывать о ней у нас не принято.
– Потому и не принято. Вы, люди не любите вспоминать о том, что произошло тогда. И о нас вспоминать ни хотите, – подозрительно равнодушно заявил демон.
– Возможно. Люди вообще… с короткой памятью. Как ваши имена? – Я села и поджала ноги под себя.
– Я – Бальтазар. – Чертяга с ярко красными волосами встал и медленно подошел ко мне. Его длинный хвост так забавно покачивался из стороны в сторону. Он протянул руку и пожал мою поданную лапку. У него оказались красные коготки, а глаза темные, словно ягодки вишни.
– А я – Аскар, – так же встал зеленоволосый. У него так же были зеленые когти и хвост. А глаза темные, словно древний лес.
– Будем знакомы, – улыбнулась я, вновь протягивая руку, которую тут же мягко сжали.
– Мое имя – Заквиэль. – Подошел ко мне третий. Фиолетовый. И приняв мою ручку, нагнулся и поцеловал.
Я даже слегка растерялась.
– Данталион, – просто представился последний, тот обаятельный лентяй. – Ты нас совсем не боишься?
– А стоит? – тут же насторожилась я.
– Вообще-то нет.
– Костлявая ты очень, – хмыкнул Бальтазар. – Вот повзрослеешь, нарастишь чего-нибудь на костях, тогда и обращайся.
Я скептически осмотрела себя. Да, долго здесь растить. Хотя мне уже исполнилось восемнадцать, выглядела я от силы лет на шестнадцать. Грудь росла нехотя, да и остальные формы оставались все такими же подростковыми. Раньше я не очень и обращала на это внимание. У меня четыре красавицы сестрицы, и на их опыте я знала, каково это – быть прекрасной принцессой. Не очень то и хотелось. Куда как интересней лазить по деревьям, гонять домашних призраков, воевать с местными мальчишками и издеваться над придворными. Консуэла уверяла – однажды я вырасту, но меня это не волновало. Девочкой-подростком быть куда интереснее.
А вот теперь я пожалела, что не такая писаная красавица, как Беатриче, или хотя бы Элька. У тех волосы до ягодиц, лица ангелов, фигуры нимф и голоса сирен. А у Присцилы еще и грудь шикарнейшая. Некоторые теряются от такой красоты. Как я сейчас, смотря на этих четырех мужчин, столь очевидно красивых, что даже меня проняло.
Все как на подбор высокие, статные, хороши каждый по-своему.
А вот она я – не очень высокая, с угловатой фигуркой, вечно покарябанными руками, а иногда и лицом. Волосы грязно каштанового цвета, вечно торчат во все стороны, по причине своей разной длинны, и в основе своей доходят до плеч, тогда как некоторые пряди свисают к лопаткам. Носик пуговка покрыт веснушками. Узкий подбородочек, резковатые скулы, от природы ироничные брови. Зато глаза моя гордость, большие, очерченные густыми длинными ресничками, самого необычного цвета какой мне только приходилось видеть – каре-желтые, с переливами и искрами, как «Кошачий глаз».
– Тогда уж я так похожу, – хмыкнула я, рассматривая этих чертей. – Вы братья?
– С чего ты взяла?
Я пожала плечами:
– Просто спросила. А чего вы такие разноцветные? У вас все такие?
– Да, малышка, – потрепал меня по спутанным волосам Бальтазар. – Свой цвет, своя магия, своя сила. Мы же асуры. Еще вопросы есть?
– Пока не придумала. Но это не надолго, – пригрозила я.
– Так что будем делать с твоим деревом? – приподнял бровь Данталион.
– Лечить. Я могу прирастить ветку назад, но ее сначала надо приставить к месту отлома.
– А как ты делала это раньше?
– Мне помогали. Девчонки левитировали, а я приращивала. – Почесала кончик носа и состроила гримасу. – Если пойду за ними, меня поймает магиана. Так что придется левитировать самой.
Демоны дружно обернулись, примерились взглядом и выдали:
– Мы подержим, а ты прирастишь, согласна?
– Еще бы!
Рассказывать, как мы это делали, в подробностях не буду. Хватит и того, что Бальтазар с Заквиэлем залезли на дерево, я слевитировала им ветку, которую они благополучно тут же уронили на нас с Аскаром. Потом пришлось искать мой рюкзачок, где остались все амулеты, так как силы были уже на исходе. Висящие вниз головой демоны возмущались нерасторопностью и дрянной памятью одной незадачливой ведьмы. Сумку удачно погребли яблоки, и найти ее оказалось не так просто. А потом кто-то коснулся моего плеча, и я ощутила прилив непонятных сил, прошедших по телу мурашками. Готовое заклинание, горящее на кончиках пальцев зеленоватым мерцанием, сорвалось силовым импульсом, не только прирастившим многострадальную ветку, но и заставившим дерево дать новые побеги. Я охнула.
– Так вот почему дубок заплодоносил! – дошло до меня.
Аскар, чуть приобнимавший меня за плечо, хмыкнул.
Вещи мои все же нашлись. Закинув рюкзак на плечо, я отряхнулась, поправила порванную рубашку и посмотрела на демонов:
– Большое спасибо за помощь.
– Да не за что малышка. Мы знатно развлеклись.
– Нам уже начало казаться, что в этом замке нет ни одного нормального существа, – усмехнулся Заквиэль.
– При виде нас все пугаются, либо начинают раскланиваться, что тоже неприятно, – пожал плечами Бальтазар.
– Кстати, ты упомянула о карнавале?
– Сегодня вечером начнется гуляние в городе. Будет большой карнавал. Должно быть весело. Так что сходите. Вот где вас никто не станет бояться. Ваш внешний вид вполне сойдет за хороший морок. А мне пора. Пойду, договорюсь со свинопасом, пусть утилизирует это чудо природы, – кивнула я на красно-зеленый ковер под ногами. И помахав рукой на прощанье, убежала.
Накинув на себя морок, я прокралась через весь дворец и выскользнула в сад. Облизнув губы, приготовилась к финальному броску. Пробежав по лужайке, тенью юркнула под прикрытие стены. Раскинув руки, вздохнула поглубже и сконцентрировалась – бр-р, терпеть этого не могу – слевитировала на каменную ограду дворца.
Не тут то было! Поднявшись достаточно высоко, почувствовала, как меня потянули вниз.
«Все, попалось», – промелькнуло у меня в голове. И я приготовилась рухнуть на землю.
И тут облом, но какой приятный! Плюхнулась я прямо на руки другой тени, в чьей фосфоресцирующей прическе опознала Заквиэля.
Тут же расслабившись, я развалилась в его руках и облегченно вздохнула:
– Зачем же так пугать? Я думала это магиана меня заловила.
Из темноты послышалось хихиканье.
– Заквиэль, не смешно! Я уже успела подумать, в каком гробу меня будут хоронить.
– Извини! Мы не хотели.
– Ты вроде бы уже должна быть в городе, – это явно голос Данталиона.
– Кто ж меня отпустит. Консуэла прознала про яблоки и закатила скандал.
– Как она узнала? – напрягся Бальтазар.
– По всплеску магии. Все допытывалась, что я такого сделала. Ну не буду же я ей объяснять, что сперва подралась с демонами, а потом с ними реставрировала королевскую реликвию.
– Ты ей ничего о нас не сказала? – вроде бы удивился Данталион.
– Вы представляете, какой это бы был рассказ! Бред сумасшедшей. Я себе не враг. Кстати, меня, может, все-таки отпустят?
– Может быть, – ослепительно улыбнулся Заквиэль. Но даже не шелохнулся.
– Когда еще демоны будут носить тебя на руках, – хмыкнул Бальтазар.
– А они не носят. Он стоит. А я на ту сторону хочу.
– Какие проблемы, малышка? Просто попроси.
Я и рта не успела открыть, как Заквиэль каким-то непостижимым мне способом поднялся в воздух, со мной на руках успешно миновал крепостную стену замка и плавно опустился по ту сторону.
– Но… как? – только выдохнула я.
– Не ты одна умеешь летать, – улыбнулся Данталион, выставляя на показ внушительный арсенал клыков – по две пары сверху и одна на нижней челюсти. Занятно, почему-то у других демонов я такого не замечала. У него клыки длиннее или просто манера улыбаться такая? Срочно захотелось залезть в рот остальным асурам с линейкой.
– Ну, идем развлекаться? – тряхнул головой Бальтазар, отчего коротко стриженые волосы на его макушке обрели еще большее сходство с пламенем. Так и подмывало руки погреть.
– Ты с нами, бесенок, или тебя кто-то уже ждет? – задорно сверкнул глазами сквозь ночную тьму Аскар.
– У стены я была первая, так что это вы со мной.
Меня поставили на землю, и я навела на себя заранее подготовленный морок. У меня тут же вырос длинный пушистый хвост, пара больших ушей на макушке, носик-пуговка стал черным, глаза чуть сузились и задрали внешние уголки выше. Волосы стали совсем коротенькие, наподобие шапочки окружая голову, и поменяли цвет на ярко рыжий. Одежда тоже изменилась, появился комбинезон из бархата, в цвет ему болеро и высокие ботфорты.
– Лиса? – попытался угадать Бальтазар.
– Это белка, – хмыкнул Данталион. – Только хвост нужно по пышнее и кисточки на ушах.
– Так? – спросила я поправив.
– Да.
– Тебе идет, – заключил Аскар.
– Это мы идем. А то так и проторчим здесь всю гулянку.
Подхватив Заквиэля под одну руку, а Аскара под другую я потянула их в сторону города. Каждый из них был выше меня как минимум на голову, так что смотрелись мы забавно.
Лучших товарищей я бы себе в тот вечер и не пожелала. Асуры оказались веселыми ребятами. Мы посмотрели праздничное шествие, покатались на больших качелях, мне даже купили шарик и большущий леденец на палочке. Затем, помню, мы с Бальтазаром соревновались в стрельбе файерболами, меня разумеется разгромили. А когда нам случалось забрести в толпу, Заквиэль вновь брал меня на руки, так как растоптали бы меня, как пить дать, в то время как Аскар и Бальтазар шли вперед и расталкивали народ. Данталион для того же эффекта просто улыбался. Мы смотрели кулачные бои, на мои предложения демонам поучаствовать, те скривили красивые лица и заявили, что это будет не честно – выставлять человека, какой бы он не был сильный, против асура. Тогда на это бахвальство я закрыла глаза, не зная, до чего они правы.
Потребовав у Бальтазара сатисфакции, для чего мы с демонами скрылись от досужих глаз в переулке, я случайно попала в пороховую бочку, подготовленную для салюта. Оказалось, их специально поставили на крышу, подальше от основного гулянья, что бы непутевые маги вроде меня и просто пьяный сброд не испортили приготовления. Зря они думали, что я осталась за надежными стенами крепости, в своей комнате, под неусыпным контролем опытной магички. Вот вам! Срикошетивший файербол угодил точно в цель.
Фейерверк начался не по плану рано!
Как мы бежали оттуда, описывать так же не буду, так же как трехэтажный мат, несшийся нам в след. Только, смею заметить, крыша все-таки рухнула, а Бальтазар признал меня победителем. Так даже он не смог бы.
Еще мы танцевали. Я вспомнила, что принцесса и что кое-каким придворным премудростям меня все же научили. Сначала моим партнером оказался обходительный Зак. Потом я увела у хорошенькой пампушки Аскара. В кадрили перетанцевала с едва ли не полгородом. Бальтазар оказался таким же зажигательным танцором, как и был во всем остальном. Ну а Данте сам отбил меня у какого-то симпатичного горожанина и оказался при этом непревзойденно элегантным.
Отвоевав один из столиков, стоящих вокруг танцевальной площадки, мы неплохо поели. А некоторые и попили. Я только успела сунуть нос в кувшин с вином, как мне тут же по нему и дали, заявив, что я еще маленькая. Так как меня мучила жажда, в итоге надо мной смилостивились и, разбавив его водой, разрешили пить.
Наверное, зря. Так как все, что я потом помню, для меня слилось в пеструю картину танца, смеха, разноцветных асуров и теплой ночи.
Зак погладил девочку по пламенно рыжей головке и приложил палец к губам:
– Цс-с! Она кажется, уснула.
– Это ты нам или всей площади, – усмехнулся Бали.
– Ее теперь и взбесившийся вурдалак не разбудит, – согласно кивнул Аскар.
– Ну и пусть спит. Или тебе мешает?
– Нет. Как она может мешать? – улыбнулся Зак, смотря на умилительно хорошенькое личико девчонки, примостившей голову на его плече.
– Да, – согласился Аскар, откусывая кусок пирога, – действительно очаровательный ребенок.
– Ну, по человеческим меркам не такой она уже и ребенок. Сколько ей, лет шестнадцать? У них в это время уже и замуж иногда выходят, – блеснул эрудицией Бали.
– Ну не дворцовая же магичка. – Данте внимательно посмотрел на Таню. – Она совсем еще девчонка. По деревьям лазит, учителя не слушает, из дома сбегает. Куда ей…
Друзья хмыкнули и какое-то время молчали.
– Интересно, можно как-нибудь сделать так, чтобы невеста наследника взяла с собой недоучившуюся колдунью, – подал идею Аскар. – Ну, не так одиноко будет на новом месте.
– Наверное, можно, – кивнул Бали.
– Нам бы с одной девицей разобраться, а вы уже о второй думаете, – остудил их пыл Данте. – Оставьте девочку пока в покое. Давайте лучше подумаем, как нам завтра быть.
– Никак, – хмыкнул Аскар. – Посмотрим на этих сестричек, выберем какую посимпатичней и поедим домой.
– Думаешь, пророчество имело в виду именно такой способ выбора невесты?
– Ну, там же ничего не сказано точно. Хоть какие-нибудь приметы кроме «дочери Вольского короля».
– Это хоть какое-то ограниченное. А то было бы просто «дочери короля», и нам бы пришлось перерывать все человеческие королевства ради одной девицы. Тут их только пять.
– Завтра увидим, кого нам хотят сосватать, – Зак осторожно поменял положение руки, которая уже начала затекать.
– Только договоримся – никаких поспешных решений, – кивнул Данте, следя за ним.
– Вообще пока не обсудим все это, никаких решений, – улыбнулся Бали. И протянул руки: – Дай мне ее.
– Только осторожно. Не разбуди. – Зак вынул руку из-под тела девочки и внимательно проследил, как его друг сажает Таню на колени и осторожно обнимает.
Малышка прижалась головкой к его груди и мирно засопела.
– Умилительный ребенок, – вздохнул Аскар.
Данте все же не удержался и погладил девочку по щеке. Та сквозь сон подалась на ласку, словно котенок.
Она вырвалась в последний момент. До конца заклинания осталось всего пару слов.
И все началось сначала. Она убегает, я догоняю.
– Стой, зараза! Все равно поймаю, тебе же хуже будет, – кричала я, несясь со всех ног. – Я из тебя муфту сделаю, живность ты недобитая. Стоять, бояться. – Я шарахнула по ней файерболом.
Мы миновали коридор и оказались на площадке перед лестницей.
– Замри, – закричала я. – Сдвинешься с места, и я побацию тебя на ленточки, шкура щипаная!
Она взмахнула рукавами и на четвереньках бросилась вниз.
Не растерявшись, я ухватила ее за край подола. С лестницы мы скатились, накрепко сцепившись, словно две взбесившиеся кошки. Пересчитав ступени спиной, я все же в итоге оказалась сверху и, зажав ее меж бедер, начала душить.
– Вот тебе, будешь знать, как сбегать от меня, шавка ободранная. – Я начала шептать слова заклинания, а шкура затыкать мне рот рукавом.
– Лилит!
Я вскинула голову и встретилась взглядом с магианой. Наверное, сидя верхом на бьющейся шубе, выглядела я не подобающе принцессе, догадалась я. Заминкой так удачно воспользовалась шкура, вырвалась и бросилась прочь. Я зарычала и кинулась следом.
Она обежала обеденный стол и замерла с противоположной стороны, хищно щерясь на меня воротником. Я ощерилась в ответ, оперлась руками о край стола и, используя ближайший стул, прыжком забралась наверх.
– Не буду я с тобой играть, дрань нафталиновая. Куда пошла?! – Не дожидаясь ее дальнейших действий, я прыгнула.
Шуба захихикала и бросилась в сторону. Леветировать было поздно… пол приближался с угрожающей неумолимостью. И когда между ним и моим носом оставались каких-то пара сантиметров, я зависла. Кто-то крепко держал меня за ноги вниз головой.
«У-у, – подумала я, когда меня сверху накрыла моя юбка, – что за вид открывается сейчас с той стороны. Не зря панталоны надевала, Люське особая благодарность за настойчивость».
– Поставьте этого несносного ребенка на ноги, – вздохнула Консуэла.
Меня осторожно перевернули. Побарахтавшись в своих юбках и подъюбниках, я, наконец, имела честь осмотреться. В пылу драки до меня как-то не дошло, что в столовой проходил обед, на который я и должна была явиться. Только более… официально.
Сестры находились в состоянии легкого замешательства, они-то ко мне уже как-то привыкли. Пара придворных дам валялась в обмороке. Лицо его величества пылало. Ее величество, наша мачеха, иронично изогнула брови, типа «ну как всегда». Оба папиных советника совершенно растерянно взирали на разгромленный стол. Магиана сверкала искрами в глазах.
– Ой! – выдохнула я.
За спиной раздался дружный хохот.
– Зак, Бальтазар, прекратите, – обернулась я, что бы увидеть их забавные, рогатые мордашки. – Ой, Данте, тебе плохо? – Чертяга еще раз громко хрюкнул и совсем скатился со стула. Туда, где уже корчился Аскар. – Ну, мальчики, прекратите. – Я схватила со стола бокал с водой и подбежала к сидящим на полу демонам. Осторожно побрызгав их водичкой, я испуганно попросила: – Что с вами?
– Малышка, ты просто чудо ходячее! – выдохнул Зак.
– Мы, кажется, вчера принцессу напоили, – не успокаивался Аскар.
– Так, – встала я и грозно топнула ножкой, – или вы прекращаете ржать, или я вам хвосты бантиком завяжу.
Демоны дружно посмотрели на меня и, последний раз прихрюкнув от смеха… успокоились. Я помогла Данте встать, отряхнула запачканный камзол Аскара и посмотрела на затихших родителей.
Лица у всех были испуганней, чем когда я дралась с шубой. Оглянувшись и убедившись, что за моей спиной не спрятались жуткие монстры, способные ввести грозную магичку и отважного короля в такой ступор, я начала осознавать, что… что-то здесь ни так.
– Что это с вами?
– Думаю, – склонился к моему уху Бальтазар, – они впервые видят смеющихся асуров.
– А-а, – протянула я. – Ну, это, наверное, потому как меня не было рядом.
– Лилит, – дрожа голосом, попросила Консуэла (я в шоке – испуганная магиана слишком даже для меня), – будь добра объяснить нам, что тут происходит? Ты уже знакома с этими господами?
Я покосилась на «господ». Тут то до меня и дошло, что, наверное, я опять сделала что-то не так, а приличной девушке не пристало общаться с демонами.
Ну, и упырь с ней – «приличной девушкой», я – не она, она – не я.
– Да. А что-то ни так?
Магиана глубоко вздохнула и… промолчала.
– Аскар, прекрати, – чуть слышно прошептал Данте.
Я обернулась. Зеленый демон поглаживал прильнувшую к его ноге шубку, словно собаку.
– Нет, – вмешалась я. – Подержи пока.
Обойдя их вокруг, я открытой ладонью провела по шерсти и быстро прошептала заклинание. Шуба тут же расслабилась и опала.
– Все! – обрадовалась я. – Теперь можно и пообедать.
Демоны дружно кивнули и стали расставлять стулья.
– Лилит, ты, может быть, все-таки потрудишься рассказать, что за балаган ты здесь устроила?
– Ну, – почесав кончик носа, я поглубже вздохнула: – Мы с Люсей, моей горничной искали хоть один целый подъюбник. Кстати, этот был последним, – чуть задрала я юбку, показывая драный подол. – Когда мы добрались до одного сундука, в который уже давно ни лазили, то нашли там вот это, – я кивнула на драный мех. – Носить это я все равно не стала бы, а Люсе шубка приглянулась. И я подумала, что можно ей отдать. Вот только мех за время лежки помялся и потускнел. Ну, я и решила его оживить и придать блеска.
– Оживила, – хмыкнула Элька.
– Я не знаю, как это получилось. Она вдруг озверела и кинулась на Люську. Даже покусала. Не смейтесь! Представьте, каково бедной девушке – быть покусанной шубой.
– Да уж, невесело, – согласилась Беатриче.
– Очень даже весело, – хихикнула Симилла.
Магиана вздохнула:
– Ну что мне с тобой делать, чудо ты ходячее, как заметили наши гости?
– Экзамен отменить, – обрадовалась я.
– Еще чего! Ты мне по полной его сдашь. Наравне с другими девочками.
Позже, когда все успокоилось и, наконец, сели за стол, магиана, как строгая учительница, вновь подняла свой внимательный взгляд на меня:
– Кстати, Лилит, ты не поведаешь нам, почему не присутствовала на завтраке?
– Ну… я…
– До меня дошли слухи, что ты едва ли не полдня проспала. Неужели всю ночь повторяла задание перед экзаменом?
От ее нарочито мягкого, заботливого голоска у меня аж мурашки по коже побежали. Уж лучше бы побыстрей устроила взбучку, и дело с концом. Так нет, будем выеживаться перед гостями. Тьфу, заботливая наставница нашлась. Плеточку-то она всегда с собой носит.
Я молчала. Зачем оправдываться, говорить то, о чем мы обе и так знали.
– Ну?
Раз хочешь объяснений – изволь выслушать. Я разозлилась.
– Вы знаете, где я была. Сбежала, как и всегда это делала. И буду делать. – Сжав в руках чашечку с любимым какао, я подняла голову. – Оправдываться не буду. Запрещая, вы знали, что меня это не удержит. Так что вас смущает, магиана Консуэла? То, что я взломала ваши охранные заклинания, как бы вы их не заговаривали? Мелочь, меня такими не удержать. Я уже взрослая, так что пора прекратить этот фарс.
– Это не фарс, ваше высочество, – чуть заметно дернулась наставница. – Нельзя вести себя как девчонка, а потом надеяться, что к вам будут относиться как к взрослой. Что вы доказали этим побегом? То, что можете уйти без спроса? Так это мы все знаем. Может вы хоть раз докажете, что являетесь принцессой, а не проказливым сорванцом.
– Может быть. На той неделе. – Я ослепительно улыбнулась. – Сразу после экзамена. Нам вроде бы на какой-то бал придется ехать. Вот я буду себя хорошо вести. Обещаю! Не, ну правда!
– И позволишь нам себя прилично одеть? – лукаво сощурилась Симилла.
– Позволю, – обреченно кивнула я.
– И будишь стоять в стороночке, а не носиться по всему залу? – просияла Элька.
– Конечно!
– И без магии? – сощурилась Беатриче.
– Слово даю.
– Не верю, – округлила голубые глазки Присцила. – Только не ты, Лилит. Ты же и пяти минут спокойно не выдержишь без своего чародейства.
– Спорим?! – протянула я руку.
Сестренки озорно сверкнули глазками.
– Спорим! На что?
Я опустила руку и призадумалась. Чего бы захотеть?
– На желание?
– Пойдет, – Беатриче протянула мне руку. – Для каждой.
Пари заключено. Во что я опять вляпалась?
– Кстати, Лилит, раз ты вчера поздно пришла, – посмотрела на меня Консуэла, – может, видела Агриппу. Ночью я слышала ее рыданья.
– Видела, – скуксилась я.
– Ну-ка рассказывай, – взвилась мачеха. Как же ее двоюродную бабку обидели.
– Разбудила она меня своими нравоучениями. Как всегда кричит, руками машет. Вопит что-то типа: «Как не стыдно, принцесса, голубая кровь, а сама в гостиной на диванчике отдыхает. Не по порядку! Не по протоколу!» Что ей еще остается делать, кроме как кричать. Кстати, – обернулась я к нашим гостям, – Агриппа, это наш семейный призрак. Не одно поколение своими нравоучениями достала. Она же воспитательницей при жизни состояла, а потом один наш шкодливый предок так ее достал, что у бедняжки сердечный приступ случился. Но и после смерти она наше семейство в покое не оставила. Все так же воспитывает, правила и приличия разъясняет. Кого хочешь до заикания заговорит. Вот и меня заговорила. Я ей и ответила, что где хочу, там и сплю. Лучше бы промолчала. Агриппа разошлась. «Да что это такое, да как так можно? Совсем молодежь испортилась, мало того, что посреди ночи домой заявляется, так еще и в таком виде. И это принцесса, образец для подражания, что же тогда обычные люди вытворяют?» Ну, я ее и просветила, что образцом быть не могу по причине прогрессирующей наглости и острых приступов вредности, в купе с дурной привычкой влипать в нехорошие истории. Сама ведь знает, а все туда же. Ох и расшумелась она после этого. Кричит, ругается, говорит: «Совсем стыд потеряла, принцесса. Мало того, что посреди ночи заявилась в непотребном воде, так еще и в неприличествующей компании». Ну, я глазки округлила, так как вообще не помнила, как в замке оказалась. Вот меня бонна наша разлюбезная и просветила на повышенных тонах. «Черти, – говорит, – принесли». Я, если честно, сначала даже растерялась. Думаю, совсем наша старушка из ума выжила – чертей видеть стала. А может, это за ней из Тантраса прибегали. Только потом, после того, как я ей высказалась по этому поводу да еще грешницей заблудшей обозвала, до меня дошло о каких чертях она говорит. Призраки-то не имеют расовых понятий, ну черт и есть черт, а то, что это асуры, ей как-то по боку. Я, конечно, попыталась извиниться. Но только еще больше разозлила. Какой же она крик подняла! Говорит: «Не подобает приличной девице по ночам где-то шляться с четверкой не… вполне… благонадежных мужчин, – ну это я существенно смягчила эпитеты нашего полтергейста, она то выражалась куда более нескромными словами в адрес демонов. Где только таких набралась-то. Не иначе как у портовых грузчиков. – Да еще с рогами и хвостом». Не знаю, чего она к этому хвосту прицепилась, но особо ее возмущал именно он. Я, конечно, с ней согласилась, что не очень прилично получилось. «Ну и что? – сказала я ей. – Я вообще не слишком-то приличная особа. Так что это еще не самое страшное, что могу сотворить. А будешь возмущаться – рассею». Достала она меня, короче. Я ведь ничего такого не сделала. С чего на меня так-то орать? Да еще и асуров сюда приплела. Никакого такта у призрака. Так ведь и до скандала межрасового не далеко. Вот я ей и высказалась обо всем, что думаю по этому поводу. Вы меня в запале знаете – если понесло, никаким заклятием не остановишь. Я и толкнула речь на добрых пять минут о чересчур зарвавшихся призраках, их месте в королевском дворце и в воспитании подрастающего поколения. Да еще о смене моральных устоев за те сто лет, что ее нет в живых. А так же припомнила все те слухи о любовных похождениях нашей бонны при жизни, что ходили по дворцу. – Так же я имела наглости угрожать милой Агриппе, что если она и впредь будет доставать меня своей моралью, то я заведу любовника из числа все тех же чертей. Это я, конечно, погорячилась. У меня раньше и в мыслях такого не было. Все эти глупые подозрения. – Думаю, я во многом не права. Но зачем лезть к человеку в четыре часа утра со своими нравоучениями. Наверное, я ее обидела. Надо было быть помягче в выражениях. Ведь дошло до того, что я пересказала ей все те слова, что кричали нам артиллеристы, когда я крышу взорвала. Ну те, с фейерверками, помните? – посмотрела я на демонов.
Бальтазар и Аскар дружно прыснули от смеха, вспомнили, наверное. Данте честно пытался держать чувства в узде, хотя лицо и покривил. А Заквиэль покачал головой:
– Тебе действительно было лучше не говорить этого призраку. Это же натуральная похабщина.
– Правда? Я об этом не подумала. Ой! – поздно спохватилась я.
Данте все же не выдержал.
– Сегодня же вечером пойдешь к Агриппе и извинишься, – строго посмотрела на меня магиана.
– Ни имею ничего против, – уверила я. – Если она тоже извинится.
– Говори это Агриппе. Для нас главное, чтобы во дворце снова настали мир и покой.
– Пока здесь это недоразумение, – ткнула пальчиком мачеха, – во дворце никогда не будет покоя. Когда у вас начинается практика?
– Мы уезжаем через две недели, – смела заверить магичка. – Если, конечно, все сдадут экзамены.
Я вздохнула. Экзамены – мое слабое место. У меня может все великолепно получаться на тренировках, но как только я выхожу на обозрение суровых экзаменаторов, способности сами собой уходят куда то в пятки, вслед за сердцем.
– Лилит, – позвал отец, – что ты там говорила о фейерверках? Ты и здесь приложила свою шаловливую ручку?
Мне разом поплохело.
– Мы должны извиниться, – вмешался Бальтазар, – но это скорей наша вина.
Король хмыкнул:
– Не стоит, господин Бальтазар. Я всегда узнаю о проделках своей непутевой дочки по особому почерку – по нелепости. На той крыше находились три архимага, дом отцепил отряд охраны. И только моя Лилит могла этого не заметить, разнеся всю секретную подготовку вместе с домом. Архимаги даже ничего понять не успели, когда там все запылало. Неужели ты – мой ребенок? – совсем не злобно, скорей риторически спросил он.
Я просияла. Значит, папа уже пережил мою шалость, и никаких последствий, кроме, может быть, легкого нагоняя в отдельном кабинете, не последует.
А вот заступничество демона заставило сердце сладко заныть.
Что это со мной? Ну да, приятно конечно, меня редко кто пытается отмазать. Но с чего это у меня ручки влажными стали, да краска в лицо бросилась? Хорошо, что кроме этого есть за что краснеть, а то нелепо бы вышло.
– Ваше величество, – улыбнулась я, – сомнений в принадлежности к нашему великому роду моей скромной персоны нет. Вспомните, в каждом поколении у нас рождались маги и вот такие нелепицы как я. Кто-то должен быть крайним. – Все же, не выдержав, я встала и подбежала к отцу. Крепко обняв за плечи, я посмотрела на него. – Спасибо за снисходительность. Вы лучший отец на свете, ваше величество. И как вы меня терпите эти восемнадцать лет? Я бы с собой и недели в одном доме не выдержала.