Пролог.  
   Я в гневе тащила за собой лохматого обманщика к его шикарной машине, проклиная тех, кто придумал жалость и милосердие!
   Эта пушистая сволочь упираясь всеми четырьмя лапами и цепляясь об асфальт, издавая мерзкий проникавший сквозь кожу скрип, когтями оставляя многочисленные дорожки светло-серого цвета. При этом пес забавляясь, корчит довольную морду, корыстно стремясь затормозить мой безумный шаг.
   А какой он у меня должен быть, если я недавно узнала, что полгода назад спасла не просто обыкновенного брошенного пса? А заурядного оборотня?!
   Как звучит-то! Заурядного оборотня! Умереть – не встать!
   Несмотря на мои старания, вперед к автомобилю мы почти не продвигались, застопорившись в десяти метрах от моего дома и примерно также от его машины.
   Просто ужасно! Негодяй, извернувшись, лизнул меня в руку, прижался мокрым холодным носом к ладони и замер. Мое сердце дрогнуло!
   Не выйдет! Не поддамся!
   Все, я кремень... наверно. Чую, сейчас все скверно кончится...
   Я отпустила руки...
   Зато начиналось все так славно!
   ***
  В предпоследнюю субботу осени я спокойно шла по парку. Вечерело по сезону, а в душе казалось – еще так рано!
   Сейчас мне предстояло сомнительное удовольствие закупить запас продуктов на неделю в одном маленьком магазинчике с невысокими ценами. Я платила кредит, взятый год назад на ремонт квартиры, и приходилось немного экономить. Можно купить то же самое по дороге на работу, но ощутимо дороже и остаться почти без средств на мелкие радости, а можно прогуляться в оптовый магазинчик и купить всё там, притащив в пакетах на себе.
   Минуя редких осенних отдыхающих в Детском парке, беззаботно сидевших на лавочках под лучами ускользающего солнца, как правило, компаниями и с пивом, я прогуливалась – попутно наслаждаясь осенним пейзажем. Другой раз и не вырвешься из круговорота дел, чтобы вот так просто пройтись.
   Когда-то на этом месте был парк развлечений. Еще в пору моего сладкого детства тут царили различные солнышки и орбиты, но сейчас для горожан осталось лишь огромное престарелое колесо обозрения и разнообразные скамейки, разбросанные не вдоль аллей парка, а в самых неожиданных местах.
   Я медленно шла по тенистой алее, покрытой опавшими листьями, мягко шуршащими под ногами, вдыхая терпкий аромат осени. Удивляясь про себя, куда деваются красные и оранжевые? Все подножие парка словно покрылось желтыми листьями, а ведь на деревьях к началу ноября висели все оттенки: от алого до темно-бордового.
   В это время уместнее выпасть снегу, но лето задержало осень, а та, в свою очередь, зиму. Я была этому рада, такая живописная картина нежила глаз, и мне совершенно не хотелось, чтобы все покрылось белым. Я брела, понимая главное, как же мне мало надо для счастья. Моим самым большим желанием было найти настоящего друга!
  Все так по-детски. Да и конечно, чтобы он меня любил, ценил и был верен как собака. Вот такая мелочь. Я сама себе улыбнулась. Бабе без малого тридцать, ладно, не очень малого – каких-то пяти лет, а она все наивностью болеет.
  Наконец выбралась из парка и свернула вправо на пешеходную дорожку, идущую вдоль черной кованой ограды. Надо пройти метров сто, а там и магазинчик.
  У меня было неплохое настроение на момент, когда вблизи старой нерабочей остановки почти передо мной притормозил роскошный черный лимузин, и оттуда с трудом выбрался худощавый пожилой человек в шерстяном пальто с серым шелковым шарфиком. Следом на поводке из машины выпрыгнул огромный лохматый пес, а я, ничего особенного не предчувствуя, мирно продолжала свой путь.
   Пожилой господин, подтянув собаку к себе, направился по одному со мной маршруту, держа огромного темного пса на поводке. Тот чинно шел рядом с хозяином, равнодушно посматривая на окружающих. Это все почему-то напомнило мне английские картинки аристократической жизни девятнадцатого века, окончательно растрогав.
   Я медленно шла вдоль парковой ограды позади старичка с собакой и с удовольствием рассматривала эту парочку. Мужчина действительно выглядел настолько представительно, что в его аристократических корнях сомнений не возникало. Этакое поседевшее элегантное совершенство в дорогом серо-голубом костюме и добротной обуви, явно не из обычного супермаркета.
   Пес был непонятной породы. Не то чтобы я в них особенно разбиралась, но похожих видела, а точно такого – нет. Это была смесь ньюфика с ирландским великаном. На ньюфаундленда указывали пушистый хвост и отвисшие небольшие уши, а на ирландского волкодава – размер и длина туловища.
   Ньюф-великан величественно поднял голову и вышагивал чопорно как павлин, каждый раз будто привязанный двигаясь за рукой хозяина. Потрясающе! Вот это выучка – я восхитилась.
   Дяденька завозился с ошейником собаки, а я в этот момент, миновав по широкой дуге интересную парочку, свернула к магазину.
   ***
   Когда купила все по списку и, нагруженная пакетами, словно индийский слон бревнами, выбралась на улицу, то оказалось, что там совсем стемнело. Заодно и похолодало. Город вокруг как-то по вечернему затих, отдыхая. Радуясь припасенному впереди еще одному выходному.
   Зябко укуталась в плащик, застегнувшись на все пуговицы. Замоталась тонким шерстяным шарфом как араб в пустыне. Ветер, пробиравшийся даже сквозь одежду, откровенно торопил домой. Сжав зубы от холода, с зверским выражением лица так и понеслась по улице, кое-как волоча пакеты.
   Я быстро достигла кованой ограды парка. Двигаясь вдоль нее огромными шагами, обдумывала, что буду сейчас делать дома. Но тут недалеко от входа меня окликнул тот самый аристократ.
   – Девушка, вы не могли бы мне помочь?
   Я резко остановилась, присматриваясь, откуда меня позвали. Господин уже без пса обнаружился невдалеке, прямо под фонарем. Он, вежливо улыбаясь, направился в мою сторону, так что мне пришлось поставить пакеты на землю и вежливо ответить:
   – Чем могу вам помочь?
   – Это такое неловкое затруднение. Даже, я бы сказал, неприятное. Мой друг уехал в Америку!
   – Да?!
   Недоверчиво прозвучало, будто сомневаюсь в наличии этой страны на политической карте мира. А на самом-то деле я испугалась неприличных предложений по замене его друга.
  Что за глупости в голове проносятся, даже стыдно бывает. Я со вздохом потерла замерший нос.
   – Да, у него там зарождающийся бизнес, – медленно пояснил аристократичный собеседник, оглядывая меня с интересом. – Вот он столь неожиданно и покинул нас.
   – Вас?
   Не поняла, это он о себе во множественном числе? Может русскоговорящий эмир какой, много их в союзе училось. Да нет, вроде тип лица европейский.
   – Так что у вас случилось? – корректно выдержав тон, спросила я, медленно коченея на ноябрьском ветру. В ночном воздухе явно пахло зимой.
   – Да, простите. Мне понадобилось срочно, буквально завтра, отбыть в Италию. В северную Италию, – зачем-то уточнил он, добродушно глядя на меня своими водянистыми голубыми глазами так, что я и не подумала, что во что-то влипаю. – Там у меня дела. А вот любимого пса моего друга оставить не с кем.
   – Питомники? – деловито подсказала я, пряча руки глубоко в карманы.
   – Что вы! Друг мне этого никогда не простит. Я должен оставить пса у хорошего человека.
   До меня медленно дошло, чего от меня хотели. Вот наглость. Я теперь неплохо поняла тех, кто сделал революцию.
   Господинчик, почуяв мой гнев, начал говорить по-другому.
   – Я прошу, нет, умоляю вас – помочь! От вашего решения зависит жизнь этого несчастного существа! Если не вы, его придется усыпить!
   – Эээ... Я... Я, конечно понима... но почему я? – растерянно выдохнула я.
   – У вас добрые глаза, я сразу это осознал, как только заметил ваш по-блоковски печальный взгляд!
   Пока раздумывала, отчего это мой взгляд стал настолько пронзительно печальным: от холода или от веса пакетов? Старик, не дав ответить, схватил мою руку, вытащил ее из теплого укрытия и потряс с сердечной благодарностью и совсем не старческой энергией и силой так, что я даже поморщилась и резко отобрала у него несчастную конечность.
   – Как я благодарен! Вы просто не разумеете, как выручили меня!
   – Я как бы еще не согл...
   – Да, конечно у вас будут расходы... – деловито перебил он, и мягко потянулся к карману.
   Я на всякий случай согласно кивнула, а куда без них, имею в виду расходов. Старичок, пока я обдумывала какие расходы он имел в виду, уже активно подписывал чек.
   – Вот, подписано и готово, вы только обналичите его и все. Там немного, но думаю к тому времени, когда деньги закончатся, вы пристроите песика в хорошие руки.
   Я украдкой взглянула в чек, тут же вернув вежливый взгляд пожилому джентльмену. Экономный старичок. Наверно думает, что завтра рано утром я уже сплавлю собаку.
   – Да, самое важное! Чуть не забыл! У песика в ошейнике вживлено устройство для контроля, все-таки собака крупная, может кинуться на кого-то, а это опасно. Поэтому я, не зная, что предпринять – приобрел ошейник с управлением и поводок с контролем. Да, не вы одна так удивились, услышав это! Я тоже был просто изумлен современными достижениями. Потрясен, шокирован! – он театрально возвел глаза к небу и покачал головой.
   – И... – я робко напомнила о себе.
   – Оказалось, это незаменимая вещь! Ошейник нельзя ни в коем случае снимать, он настроен на пса, потом не исправишь! Это могут сделать только профессионалы, такие как мой друг, отбывший по контракту в Швецию, – он вновь сладко вздохнул, в отблеске фонаря его глаза вспыхнули желтым.
   Показалось... Я выдохнула, внимательно наблюдая за мужчиной.
   – ... Гениальный компьютерщик, по второй профессии – биолог. Умнейший человек, отменный специалист... – прикрыв нос, я тихо чихнула.
  – Да, отвлекся, простите. Так он ведь умудрился приблизительно так же настроить и поводок. Нет, лучше – собака даже не сопротивляется! Представляете?! – он воодушевленно посмотрел мне в глаза, тщетно намереваясь передать свой восторг.
   Я уже сильно замерзла и с трудом выслушивала дифирамбы в честь великого человека, и только воспитание не позволяло прервать заболтавшегося старичка. Мило улыбалась и кивала, искренне надеясь, что мой оскал не напоминает акулий. Я незаметно постукивала носком сапожка о бордюр, пытаясь вызвать приток крови к онемевшим на холоде конечностям.
   – ... Купать собаку, не снимая ошейника! А чтобы пес не рвался с чудовищной силой, поводок блокирует его активность и вы, не напрягаясь, можете вести его рядом. Давайте я вам продемонстрирую!
   Он важно нырнул куда-то в темноту и через три-четыре минуты гордо выступая, подвел пса под фонарь, аккуратно вручая мне действительно великолепный поводок из искусно переплетенной темно-коричневой кожи, к которому была приделана коробочка.
   Я видела что-то подобное у собачников, они отпускали псов на нем, потом нажимали кнопочку и поводок возвращался назад как шнур у пылесоса, иногда волоча за собой и несчастную собачонку. По виду очень качественный и дорогой. Они, судя по всему, другого не держат.
   Так о собаке. Этот лохматый "большегруз" стоя был мне по пояс. Боже мой, он не влезет в мою маленькую двухкомнатную квартиру! В смятении повернулась к дядечке, но он весело махнул на прощание, тут же сел в машину и уехал.
   – Здорово! – шокировано выдохнула я облачко теплого пара и, отодвинувшись подальше со своим светлым плащиком от нового приобретения, резво подхватив пакеты, направилась через парк домой, волоча за собой на поводке гигантскую собаку.
   – Вот и сбылась мечта идиота! Верный, как собака, друг, стоило только захотеть и вуаля... – вздохнула я, перекладывая тяжелые пакеты в руках. – Зато по парку в темноте гулять не страшно!
   Вообще до этого момента я воспринимала слово мистика с положительным оттенком, скорее как жанр в литературе, а не как жизненное явление. К сожалению, как это бывает во всем – в реальности тот странный мир с оборотнями и прочими паранормалами рядом с нормальным – куда как прозаичен и уродлив. В книгах благородство сражается с низостью, а здесь как оказалось, сражение идет между гнусностью и еще большей подлостью.
   В общем, не зевай, раз вляпалась.