Крепость Трюмхейм , Скандинавия.
Северный Храм Скади - богини охоты.
В давно минувшие века…
Дева Люсия распахнула глаза и обнаружила себя лежащей на алтаре под пристальным взглядом разъяренной богини. Каким-то образом её младшая сестра, Реджин Лучезарная, нашла храм богини Скади и принесла сюда Люсию.
«С одного алтаря на другой», - подумала она в бреду бушевавшей лихорадки. Изломанное тело невыносимо болело.
Её раздробленные конечности… никогда Люсия не представляла, что бывают такие муки.
- Ты принесла это в моё священное жилище, - спросила Охотница Великого Севера Скади Реджин, - и осквернила мой алтарь?! Ты познаешь всю силу моего гнева, юная валькирия!
Двенадцатилетняя Реджин, сияющая кожа которой была скрыта под кровью Люсии, ответила:
- Что вы можете сделать? Пытать мою сестру? Убить её? Она уже пережила первое и собирается уступить второму без вашей помощи.
- Я могу убить вас обеих.
В ответ Реджин поджала губы и оценивающе глянула на голени Скади, будто примеряясь для хорошего удара ногой.
Люсия, цепляясь за остатки сознание, с трудом произнесла:
- Не причиняйте ей боль, пожалуйста… Это моя вина, моя ошибка…
Но её слова утонули в грохочущем звуке. Храм был вырезан внутри высокой горы Крик Богов, непрерывно сотрясавшейся от грома.
- Почему ты принесла её сюда? – спросила Скади Реджин.
- Потому что у нас общие интересы, и вы заклятый враг того, кто это сделал.
В глазах богини мелькнула догадка: - Кровавый Разрушитель?
- Да.
Высокомерно склонив голову к Реджин и оценивающе глядя на нее, Скади произнесла:
- Ты еще недостаточно взрослая, чтобы быть истинной бессмертной. Для столь беспомощной и незначительной ты чрезвычайно смела, валькирия.
- Для Люсии я осмелилась бы сделать что угодно, – гордо ответила Реджин. – Заранее предупреждаю – лучше остерегайтесь.
- Реджин! - задохнулась Люсия. - Девочка потеряла рассудок.
- Что? – топнула ногой Реджин. – Что я такого сказала?!
Вместо того чтобы наказать Лучезарную, богиня нетерпеливым жестом махнула охране - легендарным скадианкам. Эти женщины, прославленные лучницы, прошли изнурительную учебную подготовку, чтобы служить богине.
- Заберите Лучезарную и спустите с горы. И убедитесь, что она не вспомнит дорогу назад.
Когда Реджин бросилась в сторону сестры, Люсия закричала:
- Нет, Реджин… оставь меня!
Скадианки поймали Реджин, и когда она забилась пронзительно визжа и кусаясь, силой принудили подчиниться и обхватив вокруг талии вывели наружу.
Люсия слышала, как воскликнула одна из них: «Ах ты, маленький крысёныш». А потом они исчезли.
Скади беспристрастно изучала разбитое лицо Люсии.
- Ты беспокоишься за нее? Когда её пощадили? Это тебя не станет еще до наступления следующего часа.
- Я знаю, – прошептала Люсия, - если вы не поможете мне.
Она поймала пристальный взгляд Скади, и это было ошибкой – смотреть вот так на великую и ужасную богиню. Встреча с её бездонными глазами обрушила на нее горе и страх всех её жертв за века. Люсию обдало жестоким холодом.
- Пожалуйста.
Когда Люсия подняла в мольбе окровавленную руку, из раны рассекающей тело, которую она удерживала, фонтаном хлынула кровь, стекая в разные стороны. Густой теплый поток покрыл алтарь под ней, окружая разбитое тело и быстро остывая на холодном камне. Каждая вытекающая капля осложняла её положение, делая его все более отчаянным. Боль от ран сводила с ума.
- Ты приняла свое решение валькирия, - сказала богиня в ответ, – и пожинаешь то, что посеяла, когда решила не повиноваться. Ты родилась, чтобы повиноваться. Почему я должна помогать тебе?
Потому что я прожила всего шестнадцать лет, - подумала Люсия, но она знала, что это не остановит Скади, древнюю богиню, вечное существо, которая едва ли могла постичь понятия смерть или молодость.
- Потому что я выполню... все, что вы прикажете, - наконец прошептала Люсия, содрогаясь всем телом; ей становилось все хуже, а алтарь под ней становился ледяным. - З-заплачу любую цену.
- Если я спасу тебя, то передам мою сущность. Ты будешь носить мою печать вечно и окажешься привязана к луку навсегда, – ответила Скади, прогуливаясь к проему с видом на горы, охранявшие мили смертоносного леса, который проглатывал любого неосторожного путника.
