Пролог
Меня подстрелили.
И оказалось, что пулевое ранение еще более неприятное, чем я представлял.
Моя кожа холодная и липкая; я прикладываю титанические усилия, чтобы дышать. Боль пронзает правую руку и мешает сосредоточиться. Я вынужден закрыть глаза, стиснуть зубы, чтобы сфокусировать свое внимание.
Хаос невыносим.
Некоторые люди кричат, кто-то прикасается ко мне, и за это мне хочется отрезать им руки. Они продолжают кричать: «Сэр!», словно все еще ожидают моих приказов, будто они понятия не имеют, что делать без моих команд. Попытки оставаться в сознании истощают меня.
– Сэр, вы слышите меня? – снова крик. И на этот раз я его ненавижу. – Сэр, пожалуйста, вы слышите меня?
– В меня стреляли, Дэлалью, – умудряюсь сказать я. Поднимаю на него глаза и смотрю мутным взглядом. – Я не оглох.
И вдруг шум исчезает. Солдаты замолкают. Дэлалью смотрит на меня. Взволнованный.
Я вздыхаю.
– Поднимите меня, – говорю я, немного смещаясь. Мир поворачивается и все становится на свои места. – Позовите медиков и подготовьте мою кровать. Но не убирайте руку от раны. Пуля пробила что-то, и мне требуется хирургическое вмешательство.
Дэлалью ничего не говорит, а мгновение длится слишком долго.
– Рад видеть, что все в порядке, сэр, – его голос нервный, шаткий. – Рад видеть, что с вами все в порядке.
– Это был приказ, лейтенант.
– Конечно, – быстро говорит он, склоняя голову. – Конечно, сэр. Куда я должен направить солдат?
– Найдите ее, – говорю я. Для меня это становится все труднее. Я делаю небольшой вдох и касаюсь дрожащей рукой лба. Я подмечаю, что слишком быстро потею.
– Да, сэр, – он двигается, чтобы помочь мне, но я хватаю его за руку.
– И последнее.
– Сэр?
– Кент, – говорю я неровным голосом. – Убедитесь, что они сохранили ему жизнь.
Дэлалью смотрит широко открытыми глазами.
– Специально для Вас, сэр?
– Да, – я пристально на него смотрю. – Я хочу лично иметь с ним дело.
Глава 1
Дэлалью стоит у моей кровати с блокнотом в руках.
Это уже второй визит ко мне за это утро. Первыми были медики, подтвердившие, что операция прошла успешно. Они сказали, что эту неделю мне лучше провести в постели, а новые препараты, которые они дали мне, помогут осуществить процесс восстановления. Они также сказали, что я смогу возобновить свою повседневную работу уже довольно-таки скоро, но перевязку придется носить еще около месяца.
Я ответил, что это интересная теория.
– Мои брюки, Дэлалью. – Я сидел, питаясь удержать голову и справиться с тошнотой от новых лекарств. Если по существу, то моя правая рука сейчас была бесполезной.
Я поднимаю глаза. Дэлалью смотрит на меня, не моргая, а кадык в его горле нервно дергается.
Я подавил вздох.
– Что такое? – левой рукой цепляюсь за матрас, удерживая себя в вертикальном положении. Это отнимает мои последние силы, и я цепляюсь за раму. Отмахиваясь от Дэлалью, который спешит мне помочь, я закрываю глаза от боли и головокружения. – Скажи мне, что случилось, – спрашиваю я. – Нет смысла откладывать плохие новости на потом.
Его голос надламывается дважды, когда он произносит:
– Адам Кент сбежал, сэр.
Мои глаза распахиваются, перед ними мелькают белые пятна, вызывая головокружение.
Я глубоко вздыхаю и пытаюсь провести рукой по волосам. Они спутанные, сухие и грязные от пыли, смешанной с моей собственной кровью. Мне хочется ударить уцелевшим кулаком об стену.
Вместо этого, я пользуюсь моментом, чтобы взять себя в руки.
Но внезапно замечаю атмосферу вокруг: запахи, шум, шаги за дверью. Я ненавижу эти хлопковые штаны, что на меня надели. Я ненавижу отсутствие носков. Я хочу помыться. Мне нужно переодеться.
Я хочу прострелить позвоночник Адаму Кенту.
– Выводы, – требую я. Двигаясь к ванной, я морщусь от холодного воздуха, касающегося моей неприкрытой рубашкой кожи. Пытаюсь сохранить спокойствие. – Скажи, что ты не принес мне информацию без выводов.
Мой ум является складом тщательно организованных человеческих эмоций. Я почти вижу, как работает мозг, как он функционирует, подавая мысли, и отгоняя образы. Я прячу то, что мне мешает. Сосредотачиваюсь лишь на том, что должно быть сделано: основные компоненты выживания и бесчисленные вещи, которыми я должен управлять в течение дня.
– Конечно, – говорит Дэлалью. Страх в его голосе немного жалит меня, но я закрываю на это глаза. – Да, сэр, – продолжает он, – мы думаем, что знаем, где он, возможно, может находиться, и у нас есть основания полагать, что Кент и девушка вместе с Кишимото сбежали вместе, сэр.
Ящики в моем сознании грохочут, намереваясь сломаться. Воспоминания. Теории. Шепот и ощущения.
Я скидываю их с обрыва.
– Конечно, вы так думаете. – Качаю головой. Жалею об этом. Закрываю глаза из-за внезапного головокружения. – Не снабжай меня информацией, которую я и так знаю, – успеваю сказать. – Мне нужно что-то конкретное. Дай мне точные данные, лейтенант, и не беспокой до тех пор, пока не раздобудешь их.
– Машина, – быстро говорит он. – Была украдена машина, и мы смогли отследить ее местоположение, но потом она исчезла с карты. Словно перестала существовать, сэр.
Я поднимаю глаза. Уделяю ему все свое внимание.
– Мы следовали по следам, что были указаны нашим радаром, – продолжает он, но уже более спокойно, – и они привели нас к полностью изолированному участку бесплодных земель. Мы осмотрели там все, но так ничего не нашли.
– По крайней мере, это уже что-то, – я потираю затылок, борясь со слабостью в теле. Я встречусь с тобой в комнате L через час.
– Но, сэр, – говорит он, обращая взгляд на мою руку, – вам требуется помощь, а процесс выздоровления должен проходить в спокойствии.
– Свободен.
Он колеблется, а после произносит:
– Да, сэр.