Глава 1
Юули
Тусклое осеннее солнце зависло над горизонтом в сиреневой дымке. По-хорошему ему давно полагалось нырнуть за волнистую кромку холмов и дать обозначившимся уже звездам засиять над землей в полную силу. Но светило медлило. Оно наблюдало. Вот уже несколько часов его занимал поросший редким кустарником пустырь на окраине города. Там, по колено в высокой пожелтевшей траве, замер ребенок, мальчик лет семи-восьми.
Какое-то время он стоял неподвижно, словно собираясь с силами, после откинул со лба непослушную светлую челку и поднял руку.
Солнце у горизонта настороженно застыло. Сейчас!
Мальчуган осмотрелся, глазами нашел в пространстве перед собой некую точку и теперь пытался не упустить ее, удержать. Тонкие пальчики, каждый из которых венчал серебристый коготок, потянулись за взглядом, и впереди замерцало пятнышко величиной с монетку. Возникло на какой-то миг и растаяло в воздухе.
Солнце разочарованно вздохнуло и придвинулось к краю земли. Пора уж.
Мальчишка досадливо закусил губу, но и только. Подобрался, и опять: рука вперед, глаза прищурены – лепят комочек тусклого света.
– Ты немного не так это делаешь.
Мальчик подпрыгнул от неожиданности.
– Я говорю, ты неверно координируешь потоки.
Незнакомец подошел со стороны города и, судя по всему, успел увидеть достаточно.
– А что такое потоки? – непонимающе переспросил маленький волшебник.
– Это то, что ты чувствуешь вокруг себя. Ручейки силы. Ниточки, за которые ты пытаешься зацепиться.
Чужак не вызывал тревоги и недоверия. К тому же он явно знал, о чем говорит. Знал, в отличие от других взрослых, которые никогда и ничего не могли объяснить.
– Вы сказали, я их неправильно как-то…
– Координируешь. Направляешь. Все, что тебе нужно, – сконцентрировать силу в одной точке. И не пытайся вобрать поток целиком. Войди в него, стань его частью, а выход оставь только здесь и здесь.
Длинный коготь поочередно ткнул ребенка в лоб и в центр ладошки.
– Попробуешь?
Мальчуган с шумом выдохнул. Расслабился, прикрыв веки.
Солнце снова замедлило свое нисхождение.
Глаза открылись, рука взметнулась вверх, и в трех метрах от ребенка вспыхнул шар правильной формы. Не шар – шарик. Но все же не рваное пятнышко.
– Получилось, – прошептал маленький маг.
– Получилось! – В голосе незнакомца звучала искренняя радость. – Попробуй его подвигать. Не резко. Не спеши, вот так.
Шарик-светлячок плавно подался вверх, после вниз и медленно описал широкую дугу вокруг ближайшего куста.
– Теперь я покажу ей! Она увидит и наконец-то поверит… Моя мама.
Мужчина понимающе кивнул.
– Ты не против, если я пойду с тобой? – спросил он у малыша. – Мне бы хотелось с ней… познакомиться.
– Познакомиться! – Светящийся шарик лопнул. – Простите, я ведь с вами не познакомился.
– Зови меня… Лайс. Пока просто Лайс.
– Ой! – обрадовался мальчик. – Вас зовут, как меня!
– Нет, – тихо поправил его взрослый, – это тебя назвали, как меня.
Солнце довольно вздохнуло и ухнуло за горизонт. Теперь можно.
Женщина стояла на крыльце и заметила их ненамного позже, чем они ее:
– Лайс!
Оба от этого окрика вздрогнули и почти одинаково поежились.
– Сейчас будет! – шепотом предупредил мальчишка.
– Лайсарин Гиалло, где тебя носит?! Я с ног сбилась…
– Здравствуйте, госпожа доктор.
Она застыла, ее зеленые кошачьи глаза удивленно расширились, но она быстро пришла в себя:
– Здравствуйте, господин Эн-Ферро.
Пользуясь возникшим между взрослыми замешательством, ребенок прошмыгнул мимо матери в дом.
– Сын… Ваш сын пригласил меня на ужин. Но я не хотел бы мешать, и если у вас…
– Нет, оставайтесь конечно же.
– Спасибо. Я хотел бы поговорить. О многом. К сожалению, об очень многом. Во-первых, мне нужно встретиться с вашим отцом.
– С папой?
– Да. Это не относится… Бездна! Ладно, давай начистоту, Мариза. Ничего, что на «ты»? Мы все-таки знакомы.
– Угу, – надула она губки. – Немного.
– Хорошо, прости, я придурок. Демоны, как часто я в последнее время повторяю это! Но мне надо поговорить с твоим отцом. А потом, после ужина, перед ужином или вместо него я хотел поговорить и с тобой. Я понятно объяснил?
– Нет. Но папа сейчас в кабинете. Я провожу.
Идя вслед за ней по широкому, ярко освещенному коридору, глядя на гордо выпрямленную спину, густую шапку коротких пепельно-русых кудряшек и такого же окраса хвост, свисающий из прорези в плотно облегающих узкие бедра брючках, Лайс Эн-Ферро безуспешно пытался вспомнить некую студентку, рядом с которой сидел однажды на банкете в свою честь. Но отчего-то вспоминалась худенькая девчушка, встречавшая его, как и сегодня, на крыльце и с ходу бросавшаяся на шею, чтобы потом обшарить карманы в поисках гостинца…
– Папа, ты не занят? К тебе пришли.
– Добрый вечер, доктор Гиалло.
– Э-э… Эн-Ферро?! – Выдержка у Богзара была хуже, чем у дочери, и он не смог сдержать ни удивления, ни возмущения. – Это ж надо, Лайс Эн-Ферро собственной персоной!
Мариза пропустила гостя в кабинет и, оставшись снаружи, закрыла дверь.
– И чем обязан такому счастью?
– Твой внук пригласил меня на ужин.
– Мой внук? – желчно переспросил хозяин. – То есть своим сыном ты его по-прежнему не считаешь?
– Считаю. Но я думал, право называться его отцом еще следует заслужить.
От этих слов, прозвучавших серьезно и веско, копившаяся годами обида поутихла, и доктор взглянул на позднего посетителя уже иначе:
– Ты за этим пришел?
– Не только.
Идущий осторожно вынул из кармана маленькую пробирку.
– Что это?
– Посмотри сам. Да не на свет! Для чего тебе эта штуковина в углу?
Гиалло зло сверкнул глазами: командуют тут всякие! Но когда воспользовался все же штуковиной, схватился за сердце:
– Ты нашел девочку?
– Да. И ей нужна помощь.
– Ты расскажешь? Расскажешь мне о ней? – На глаза пожилого карда набежали слезы. – Она ведь уже совсем взрослая, да? Двадцать… семь? Как она? Какая?
– Хорошая. Самая лучшая. И ей нужна твоя помощь.
Последнее предложение Лайс произнес едва ли не по слогам, чтобы вернуть расчувствовавшегося медика в реальность. Но нет – те же слезы и идиотская улыбка.
– Богзар! Ты меня понимаешь? Ей нужна помощь, она ждет ребенка…
– Ребенка? – очнулся Гиалло. – Кто отец?
– Не смотри на меня так. Я не могу быть отцом всех детей в Сопределье.
– Это важно! Он хотя бы человек? Или дракон?
– Нет. Он эльф… Был эльфом.
– О Небо!
– С примесью орочьей крови.
– Эльф и орк?! Демоны, Эн-Ферро! Что за опыты вы там проводите?
– Это не опыты, Богзар. Это жизнь.
Разговор затянулся. Гиалло требовал подробностей, а в конце честно высказал свое мнение:
– Плохая это идея, Лайс. Может быть, со временем, когда она пройдет необходимые тесты, мы изучим вариативность генетических совместимостей и сможем контролировать процесс… Да и не в том мире. На Таре, как я понял, и оборудования нормального нет. Поговори с ней, объясни. Она должна понять.
– Нет, – покачал головой Эн-Ферро. – Это ты пойми: ей сейчас несладко, и ребенок – единственное, что примиряет ее с жизнью.
– Не знаю, – медик нахмурился, – может, и так, но риск велик.
– Поэтому я и прошу тебя помочь. Ты наблюдал ее мать, у тебя есть опыт, и ты…
– И я не смогу пройти на Тар. Кардиостимулятор. Врата ведь не пропускают в чужие миры всякие технические штучки, поди, еще изъять на переходе попытаются.
– Я не знал, – смутился маг.
– Откуда тебе знать? – усмехнулся Гиалло. – Для этого нужно было хотя бы наведываться в колонию. Возможно, будь ты тогда на Юули, в меня не вставили бы эту махину.
– Магия не всесильна, – опустил голову Эн-Ферро.
– Медицина тоже. Так что придется тебе решать проблему с Галлой без меня. Если бы не карантин, мог бы консультировать ее на расстоянии, но мир все равно закроют, так что и это решение отпадает. Можно было бы поискать другого врача, но я даже не знаю…
Коммуникатор на рабочем столе доктора тихо щелкнул, и ровный женский голос скромно поинтересовался:
– Папа, а у нас в семье разве больше нет медиков?
– Бездна! – Богзар поспешно выдернул шнур из розетки. – Сто шесть лет девчонке, а до сих пор подслушивает!
– Это Мариза? – подхватился с места Лайс. – Она все слышала?
– Естественно, – пробурчал Богзар. – Любопытная, как кошка!
– Так зови ее сюда, – неожиданно просветлел магистр Пилаг, у которого появилась идея, как разом решить все накопившиеся вопросы.
Тар. Марони
Иногда он приходил сюда. От школы шел по берегу, мимо провонявшего рыбой поселка, и останавливался у разбитой, неизвестно сколько пролежавшей в песке лодки. С этого места хорошо просматривался домик на холме, деревянный сарай во дворе и собственно сам двор, огороженный со стороны залива невысоким заборчиком.
Если магу везло, постояв недолго, он видел выходившую из дома девушку. Несложное заклинание многократно усиливало зрение, и он с удовольствием отмечал темные круги у нее под глазами, бледность на впалых щеках, искусанные губы.
Сначала он хотел убить ее. Выполнить обещание, данное ее дружку-эльфу. Люди, пославшие колдуна в Марони, остались недовольны: лар’элланский принц жив, договоры подписаны. Задание провалено, и всему виной эти двое! Длинноухий уже получил свое. Маг лично участвовал в энергетической съемке с места пожара – подчистил свои следы, убедив остальных в бессмысленности дальнейших поисков, и видел результат: умирал эльф долго, мучительно, как того и заслуживал. А теперь можно было играючи расправиться и с наглой девкой. Ее защита ослабла, и плетение, гарантировавшее ей затяжную агонию, не потребовало бы много сил.
Он сделал бы это, если бы был уверен, что сможет заставить ее страдать больше, чем она страдает сейчас…
Галла
В жизни нет смысла. Жизнь – всего лишь процесс. Вдох-выдох. Поглощение пищи. Регулярное опорожнение кишечника и мочевого пузыря. Сон. Пробуждение. И все по новой.
Жизнь не предполагает, чтобы ею были довольны, не ставит обязательным условием радоваться каждому дню, испытывать наслаждение от еды или видеть сны во время необходимого организму отдыха.
Жизнь не обязывает общаться с окружающими…
Так чего же они от меня хотят? Все эти драконы, карды и люди? Я выполняю ваше желание, я живу. Так сделайте и вы милость – исполните мое, оставьте меня в покое!
– Галчонок, я не могу больше задерживаться. Гвейн недоволен…
Одним меньше. Дядюшка-дракон покидает Тар.
– Не забывай, ты теперь не одна. Нужно держаться.
Я держусь. Вдох-выдох. Завтрак-обед-ужин. Ненавистные яблоки и травяной чай.
– Галла, ты не спишь? Не против, если…
Не против. Мариза приходит каждый день. Мерит давление. Слушает сердце. Один раз взяла кровь из вены. В глаза не смотрит. Вопросов, кроме стандартных, докторских, не задает. Почти не мешает.
– Галчонок, погодка сегодня – прелесть! Прогуляться не хочешь? Мы на вечер думаем в Марони выбраться. Зверинец приехал, хочу Ласси сводить. Давай с нами, а?
С ним трудней всего. Приставил же ко мне шеф заботливого братца – не отделаешься. Зверинец! Еще бы в балаган пригласил, на скоморохов поглазеть!
– Не хочу. Я устала.
– От чего, интересно?
А вот сарказма не нужно. Устала, и все. От жизни. От всех этих вдохов-выдохов, травяных чаев и твоих постоянных попыток меня расшевелить.
– Гал, посмотри на меня.
Смотрю. Подстригся наконец-то. Побрился. Рубашка новая. А вид все равно не очень: осунулся, похудел, плечи поникли, глаза потускнели.
– Ты думаешь, мне легко смириться с тем, что его больше нет? Думаешь, для меня он значил меньше?
Не думаю – знаю. Да, ты был знаком с ним много дольше, чем я. Вы прошли бок о бок десятки миров, делили хлеб и ночлег, печали и радости и поочередно спасали друг друга то от смерти, то от скуки. Он был тебе другом. Твоим воспитанником, учеником, собутыльником, соучастником… А для меня он был всем.
– Тетя Галла! Зря ты с нами не пошла – здорово было! Там керы карликовые, удав, львы и даже жираф один! Высоченный! А на площади карусель поставили…
– С лошадками?
Лайс-младший. Ласси. Забавный мальчишка и простой до умиления. Он с радостью и без лишних вопросов принял известие о внезапно объявившемся отце. Не вдаваясь в хитросплетения родственных связей, с первого дня стал звать меня тетей Галлой. Поминутно дергался с непривычки, поправляя упрятанный в широкие штанишки хвостик, и использовал любой повод, чтобы влезть ко мне в комнату, полагая, что в жилище у настоящей волшебницы полным-полно чародейских штучек. А еще он всегда и всем доволен. Пришел из технополиса в полудикий мир и ничуть не жалеет: восхищается карликовыми керами и катается на скрипучей деревянной карусели. Радуется жизни, которая к этому не обязывает.
– Папа мне халвы купил. Хочешь?
– Давай.
Для него я всегда делаю исключение, но все-таки это слишком тяжело, и на долгий разговор меня не хватает.
– Поздно уже, спать пора.
– Хорошо. Я утром к тебе зайду.
Кто бы сомневался.
Лайс был на Юули и привел оттуда это семейство кошачьих: Мариза теперь мой личный доктор, Ласси – просто Ласси. У меня прибавилось родственников, и каждый из них считает своим долгом входить в мою комнату и разговаривать с пустотой.
И это не считая Сэллера, который появляется четко по графику: раз в два дня. Заходит после школы, приносит фрукты или сладости, передает приветы от ребят и рассказывает всякую ерунду…
– …А Ферт ему говорит, что не получится. И Най тоже. Но Дан не поверил и к Багуру пошел. А тот сказал: можно, если правильно потоки распределить, и формулу ему расписал аж на три страницы. Там столько энергии нужно – никаких накопителей не хватит. А Медведь… Слышишь, Гал? Медведь сказал, что кое-кто мог бы и без накопителей… Ты могла бы…
Я бы, наверное, могла. Только зачем?