ДЕНЬ ЗА ДНЕМ НИЧЕГО НЕ ПРОИСХОДИТ. Я никогда не думал, что такое может
случиться. Я думал, что теперь-то мы что-то предпримем в сторону прогресса, двинемся на
Таем, будем угрожать Франку. Но ничего. Совсем ничего. Нет никаких движений вперед или я
их не вижу. Мы затянуты в рутину, в которой комфортно себя чувствуем. Мы позволяем нашим
дням протекать в таком ритме, как будто у нас слишком много свободного времени.
Я выражал недовольство – сначала вежливо, потом без обиняков. Они постоянно
твердят одно и то же: «Мы планируем. Планирование занимает много времени». Насколько я
понимаю, чем дольше мы сидим на месте, тем больше преимуществ мы даем Франку.
– Я опять сегодня завел этот разговор, – рассказываю я Блейну. – Это просто смешно. Мы
должны быть там, делать что-то. А не заниматься посевом урожая.
Он прекращает рыхление почвы, которую он только что обрабатывал, и облокачивается
на ручку граблей.
– Ты просто подливаешь масла в огонь.
– Может быть это надо поджечь.
Он понимающе вскидывает брови, затем потягивается и достает руками до серого,
сегментированного участка теплицы. Теплица с этими разделениями похожа на гигантскую
мокрицу. Стерильную. Непривлекательную. Гул искусственного света заполняет пространство
между нами.
– Прошло уже два месяца, – говорю я, – а все, что мы делаем – это сидим на нескольких
собраниях и выдергиваем сорняки.
– И что, как тебе кажется, мы должны делать? Вломиться к Франку? Постучаться и
спросить, не желает ли он покинуть свой пост и не позволит ли он кому-то взять узды
правления в свои руки?
– Это было бы лучше, чем ничего не делать.
– Это было бы опрометчиво. – Он возвращается к рыхлению почвы. – И смертельно
опасно.
– Черт, Блейн. Его Орден только крепнет, пока мы здесь сидим. Приготавливается, пока
Адам и Элия придумают что-нибудь с Виком. Я готов украсть винтовку из магазина и собрать
свою собственную команду, чтобы отправиться на восток.
– Я не помню, чтобы ты был таким кровожадным.
– И я не помню, чтобы ты был таким довольным от ничего неделания. Чтобы позволял
всем остальным принимать решения за тебя. Особенно важные. Разве ты не скучаешь по Кейл?
– Конечно, скучаю.
– Ну ты, возможно, дурачишь меня.
Блейн не клюнет на приманку по поводу его дочери. Не огрызается, не кричит или даже
не дает мне хороший пинок. Он просто хмурится.
– Ты все еще хочешь поговорить об этом?
– О чем?
– Что бы ни случилось во время миссии с Па, это вызвало отчуждение между нами.
Я улавливаю краем глаза Сэмми и Бри. Они работают через два ряда от нас и оба
остановились, подняв головы из-за моего повышенного тона.
– Здесь не о чем разговаривать, – бормочу я Блейну и возвращаю свое внимание к почве.
Он не спорит. По крайней мере, его ненависть к конфронтации остается неизменной.
Кажется, это единственное, на что я могу рассчитывать в эти дни.