Глава 1
В заколоченном складе воняло дерьмом. Я не использую это как метафору, тут на самом деле воняло дерьмом. Как будто бы стая скунсов забралась сюда и устроила себе резиденцию. Сделав глубокий вдох – и стараясь дышать не носом, а ртом – я задержала дыхание, пока мой партнер не понял, что я делаю. Я потерла пальцем под носом, как будто бы провела карандашом-освежителем. Старый трюк, которому меня научил мой партнер – здорово помогает, когда работаешь с ужасно воняющими мертвыми, разлагающимися телами.
Конечно, я не говорила ему, что я – наполовину вампир, и мое чувство обоняния намного сильнее, чем он предполагает, и что старый добрый освежитель, скорее, навредит мне, чем заглушит запах. Я просто улыбнулась, притворяясь, что помогло, а потом повернулась в сторону парня, который раньше был человеком – а теперь напоминал зомби. Рот жертвы был открыт, как будто бы она пыталась поймать им муху, глаза казались молочно-белыми – и тоже были открыты. Если бы я могла блевануть, я бы блеванула.
А вот мой партнер, Стефан Уотерс, мог, что и сделал. Я проглотила смешок.
– Гадость, – проговорил он.
– Скажи еще раз, – пробормотала я, не дыша, и двинулась к телу.
Бледное скрюченное тело было брошено в углу старого склада. Одежда висела на покойнике, как на вешалке.
Я приблизилась со всеми возможными предосторожностями. Стефан, похоже, проблем с мертвыми телами не имел, но я знала, что иногда мертвец может оказаться далеко не таким тихим, каким кажется.
– Почему он такой тощий? – спросил Стефан.
– Да он же бездомный, – ответила я с раздражением, указывая на обноски, оставшиеся на теле.
Правда была в том, что бедный бездомный паренек был обескровлен, как будто что-то осушило его до последней капли крови, и значит, мы имели дело с еще одним серийным убийцей. Этот серийный убийца жаждал крови, но не знал, что лучше не разбрасывать мертвые тела там, где на них могу наткнуться я.
Я понимала, что перед нами работа вампира-убийцы – в 1800-х уже был такой, Джек Потрошитель, который держал в страхе Лондон – и значит, теперь появился еще один. Могла ли я сказать Стефану, или кому-то еще в отделении полиции 318 района Денвера о своих подозрениях? Ну, если хотела сразу же уволиться с любимой работы и заняться разведением коров на ферме – то да.
Так что, придется расследовать все самой, как обычно. Я знала, что эти убийства совершил вампир, вроде того, которым был мой папочка, и когда я найду этого ублюдочного садиста, я убью его медленно.
И я имею в виду их обоих: и вампира-убийцу, и отца.
Не зря же я Лотус Арден Смит – пятьдесят процентов вампира, пятьдесят процентов фейри и сто процентов сволочной натуры.
Присев на корточки рядом с телом, я достала из кармана своих серых слаксов носовой платочек и прижала к носу, пытаясь сохранять деловой вид, пока осматриваю тело. На самом же деле меня жутко тошнило. Я едва сдерживала спазмы. Не то, чтобы меня никогда раньше не тошнило, Стефан вообще блевал почти на каждом месте преступления, но я все-таки удержалась.
Тело имело тот же вид, что и другие тела. Бедный бездомный парень, павший жертвой вампира, был одним из тех, которые так незаметно исчезают каждый день с улиц Лу-Ду – Нижнего Денвера. Я должна была поймать его – да, его. Ублюдок всегда оставлял за собой легкий шлейф аромата мужского одеколона. Я могла это почувствовать. Люди – нет.
Тело уже разлагалось, и потому начинало сморщиваться и раздуваться, но я все же разглядела на шее две темные колотые ранки. Они не заживали, потому что ублюдок убивал своих жертв очень быстро, сразу после кормления. Если бы он был поумнее, он бы дал им пожить несколько минут, залечил бы ранки, и только потом бы убил. Тогда этих ранок бы не было. Но нет, этот осел был совсем новичок или совсем дурачок. Я предполагала, что и то, и другое.
– Что ты видишь? – Стефан сверлил меня взглядом, словно надеялся на какой-то волшебный ответ. Я позволила ему считать, что обладаю кое-какой магией, но сказать ему правду о ранах жертвы я все равно сегодня не могла. И никогда не смогу.
Дернув плечом, я выплюнула изо рта жвачку и зашвырнула ее в мусорную корзину так быстро, словно она вдруг воспламенилась.
– Не знаю. Пусть наши разбираются.
– Это пятое такое тело. Кто-то убивает городских бездомных, – сказал Стефан, скрещивая на впалой груди руки. Взгляд его был полон подозрения.
Я обежала взглядом его блондинистые волосы, зачесанные на одну сторону, потом рубашку и брюки, и проглотила усмешку. Я абсолютно точно не собиралась рассказывать этому парню свои вампирские секреты, так что придется играть роль идиота вроде того, что стоит сейчас передо мной.
– Не знаю, Уотерс.
Как только прибыли медицинские эксперты и команда криминалистов, мы уехали. Мой партнер хотел остаться, но мне не нужно было слушать их теории. Мои собственные догадки у меня уже были, и тешить крутое эго этих альфа-полицейских я не имела ни малейшего желания.
Мы вышли из склада, и я запахнула ворот пальто, пытаясь спрятаться от холода. Усевшись на пассажирское сиденье полицейского седана, я закрыла дверь и врубила на полную обогреватель.
Стефан тоже влез в машину и тронулся, направляясь к участку.
Мы в молчании проделали наш путь к станции. Я сразу же направилась к себе, сняла и повесила на крючок в стене свое шерстяное пальто. Был всего лишь конец октября, но с недели на неделю обещали снег, так что можно считать, что уже настала глубокая осень.
Усевшись в свое кресло, я подвигала мышкой, чтобы разбудить свой уснувший компьютер, и подождала, пока он включится. Опустив глаза на тату в виде цветков лотоса на своей правой руке, я улыбнулась. Это всегда напоминало мне, кто я такая. Я выросла в лесничестве, без родителей, и имя мне дал тот, кто нашел меня. Лотус. Не знаю, почему, и наверняка никогда не узнаю. Я с раннего возраста росла с осознанием того, что положиться можно только на себя. Тату напоминали мне, что я должна оставаться сильной и цвести, несмотря на то, что за окном может быть темно и холодно.
Мне всегда хотелось знать свою маму, но я смирилась с ее отсутствием уже много лет назад. Мне сто четыре года, и моя бедная мама-фейри уже давно умерла. Я надеялась, что она прожила счастливую жизнь. Мой отец – вампир, воплощение зла, самый злой из всех, мне известных. Я знала, что он еще жив, но не имела понятия о том, где он находится. Мне сказали как-то, что его звали Влад, но я только посмеялась над этим.
Я знала, что моя мать была фейри, по одной причине – однажды пятьдесят лет назад я посетила медиума. Это было в Нью-Йорке. Как только я вошла в дверь, большеглазая женщина-медиум выскочила из-за красных занавесок мне навстречу, проигнорировав остальных клиентов и едва не сбив кого-то из них с ног. Я никогда не была знакома и не обращалась к медиуму до этого, а тут неожиданно оказалась лицом к лицу с одной из них.
Она усадила меня в кресло напротив своего стола, но сама не села напротив. Пододвинув обитое бархатом кресло, она опустилась в него со мной рядом и внимательно на меня поглядела. Медиум взяла меня за руку и вздохнула.
– Еще одна фейри, – ее зеленые глаза изучали мое лицо.
– Фейри? – я посмотрела на нее в ужасе.
Я готова была вскочить и бежать, но медиум с улыбкой заставила меня сесть обратно.
– Нет, останься. Ты здесь для ответов. Я дам их тебе.
Это завладело моим вниманием, и я решила остаться.
– Ты – фейри, и что-то еще, я это чувствую.
Я посмотрела на нее.
– Вампир, наверное, – сказала я сухо. – Я пью кровь, и мне это нравится.
Ее глаза расширились.
– Вот почему я не могу прочитать тебя. Вампиры мертвы. Фейри, наоборот, полны жизни. Не завидую тебе. Где сейчас твоя мать-фейри? – спросила она взволнованно.
Я позволила себе подобие улыбки.
– Откуда ты знаешь, что моя мать не вампирша?
Лицо медиума затуманилось от моего вопроса.
– Женщины-вампиры не могут иметь детей. Только мужчины, только самые старшие из них. Так говорят легенды. Женщины фейри очень плодовиты, так что, скорее всего, вампиром был твой отец, а мать была фейри. Наверное, он соблазнил ее.
Я поморщилась.
– Это отвратительно.
– Это правда, – сказала она, глядя мне в глаза. – Твои зеленые глаза определенно достались тебе от фей. Ты точно наполовину фейри.
– Ты можешь помочь мне найти мою мать?
– Сколько тебе лет, Лотус?
– Как ты узнала мое имя? – Я заморгала, не понимая, что происходит.
Она улыбнулась.
– Я – Мэгги-Мэй, и я медиум. Если честно, это дар фей, но людям необязательно знать об этом. Она махнула рукой в сторону занавески, за который ждали остальные клиенты.
– Подарок фей? – спросила я. Женщина определенно меня взволновала.
Она поднялась. Ее взгляд ни на секунду не отпускал моего, ну, может, единожды, когда она достала из шкафа позади себя большую коричневую книгу, переплетенную в кожу. Достав книгу, Мэгги-Мэй уселась и положила книгу на стол. Замелькали страницы, но она все еще смотрела только на меня. Это меня снова напугало, но я уже слишком много знала, чтобы просто уйти.
Зеленые глаза Мэгги-Мэй опустились в книгу, потом поднялись ко мне. Она повернула книгу так, чтобы я могла прочитать и подвинула ее ко мне. Пурпурный ноготь уперся в диаграмму посредине страницы.
Там были четыре нарисованных от руки рисунка. Надпись гласила: «Дары», и первый рисунок изображал человека – я не могла понять, мужчина это или женщина – который держал руку у своего лба. «Дары разума и мыслей».
«Телепатия, как у этой леди», – подумала я.
Следующая изображала женщину в белом платье, а рядом с ней – силуэт этой же женщины. Надпись гласила «Дары невидимости».
Ничего себе! Люди делают себя невидимыми?
Третья изображала женщину-фейри, которая держала руку у живота лежащего перед ней мужчины. Выглядел он слабым. Казалось, он страдает от боли. На следующей картинке тот же мужчина лежал спокойно. Надпись сообщала: «Дары исцеления».
Да уж, это круто! – сказала я себе.
На последней, четвертой картине была женщина с крыльями, развевающимися по ветру. Рядом было изображение этой же женщины, парящей в облаках. Надпись говорила: «Дары левитации».
В голове у меня помутнело, пришлось ухватиться за подлокотники кресла. Я не сказала об этом Мэгги-Мэй, но однажды, еще подростком, я как-то с очень большим, о-очень большим трудом обнаружила, что могу делать.
Несмотря на это, ничего в картинке не напоминало мне мой собственный полет. Уж точно у меня не было крыльев.
– Интересно, да? – спросила Мэгги-Мэй, выводя меня из шока.
Я кивнула.
– Какой дар есть у тебя? – спросила она с любопытством.
Я заколебалась. Я не знала эту женщину, но она уже знала обо мне. И она – медиум. Так что я ответила:
– Наверняка, ты уже знаешь.
Она ухмыльнулась.
– Не совсем. Я знаю твоем имя, но не могу прочитать ничего о твоем даре.
– Я уверена, что могу летать. Но это не выглядит так же, как на картинке, – я указала на книгу.
– О Господи, – выдохнула она. – Держу пари, было тяжело открыть дар в себе без помощи мастера.
Я вздохнула.
– Не представляешь себе, как тяжело. Это даже больше акробатика, чем собственно полет. Прыжки из окон, прыжки на высокие здания без разбега, все такое, – сказала я, усмехаясь.
Она обошла стол, уселась рядом и взяла меня за руку, не отводя взгляда. Замерев на мгновение, Мэгги-Мэй пристально посмотрела мне в глаза, и я, не выдержав, отвела взгляд. Медиум закрыла глаза, и я расслабилась. После пары минут молчания она открыла глаза, и они были изумрудно-зелеными. Выглядела Мэгги-Мэй немного встревожено.
– Я думаю, я знаю, кто твой отец.
Я охнула и уставилась на нее. Я знала сейчас, что и мои глаза светятся той же изумрудной зеленью.
– Имя Влад Цепеш тебе что-то говорит?
Я засмеялась, разрушая возникшие между нами чары.
– Серьезно? Монстр из сказок и легенд?
Она отпустила мою руку.
– Милая, он не сказка. Он жив, опасен, и я готова поклясться, что он – твой отец.
Я хотела заговорить – запротестовать – но она оборвала меня.
– И если это правда, можешь не искать свою мать. После встречи с ним никто не выживает.
Я не могла больше этого слушать. Вскочив с места я выбежала прочь.