Мальком, глава Церкви Вечной Жизни, вампирского оплота, сидел напротив меня. Мальком никогда не бывал раньше в моем офисе. В последний раз, когда мы с ним виделись, он фактически обвинил меня в том, что я занимаюсь черной магией и сею разврат. Это было, когда я убила на глазах его Паствы одного из членов общины. Умерший был серийным убийцей. У меня было постановление суда, но, тем не менее, это не добавило теплоты в наши с Малькомом отношения.
Я сидела за своим столом и потягивала кофе из моей новой Рождественской кружки: маленькая девочка, сидя на коленях Санты говорит «Я была хорошей». Я упорно каждый год старалась найти кружку, которая как можно сильнее, до истерики, бесила бы нашего менеджера Берта. Кружечка в этом году была безобидной по моим меркам. Но вполне традиционной для этого праздника. По крайней мере, в этом сезоне я могла одеться, как мне хотелось: красные юбка и жакет, поверх шелкового свитера - очень нарядно. У меня был новый пистолет в наплечной кобуре. Мой хороший друг, наконец, убедил меня расстаться с Браунингом ради Хай-Пауэра, который был немного удобнее для моей руки и имел более гладкий профиль. Хай-Пауэр остался дома в сейфе для оружия, а в кобуре был Браунинг Двойной Модификации. Я ощущала себя обманщицей, но, по крайней мере, я все еще была верна Браунингу.
Когда-то я считала Малькома красивым, но тогда это были лишь вампирские трюки. Без его вампирских фокусов, туманящих мой разум, я видела, что сама структура костей была слишком грубой, будто она даже слегка сгладилась, когда он стал вампиром. Волосы его были коротко подстрижены и слегка вились тем особенным завитком, который не исчезает до тех пор, пока есть хоть миллиметр волос. И цвета они были почти канареечно желтого. Такими становятся светлые волосы, лишенные солнца на сотни лет. Он смотрел на меня своими синими глазами и улыбался, и улыбка придавала его лицу некую индивидуальность. Та самая улыбка, которая заставляет вас смотреть утреннее воскресное шоу только из-за нее одной. За ней не было волшебства, только он сам. Это за отсутствием лучшего слова Харизма. Было что-то в Малькоме, приобретенное не от вампирской силы, а от того, кем он был раньше. А был он лидером и пробивным человеком, причем, еще при жизни.
Улыбка смягчила его внешность, но добавила на его лице выражение рвения, которое настораживало и пугало. Он был истинно верующим, главой Церкви истинно верующих. Сама идея меня все еще коробила, но это было самое стремительно развивающееся движение по всей стране. –Я очень удивилась, увидев ваше имя в списке назначенных встреч, Мальком, - сказала я, наконец. –Я понимаю, миз Блейк. Я не меньше вашего удивлен этому факту. –Великолепно, мы оба удивлены. Итак, почему вы здесь? –У меня есть основания полагать, что у вас скоро будет ордер на ликвидацию одного из членов моей церкви.
Я сумела совладать с лицом, но напряжение в плечах все равно не пропало. Увидь он мою реакцию, он бы понял, что это все для меня значит. Мастер вампиров не мог бы не почувствовать. –У вас много последователей, Мальком. Может, сузим круг лиц? О ком конкретно идет речь? –Не скромничайте, миз Блейк. –Я не скромничаю. –Но, тем не менее, допускаете, что можете получить ордер более чем на одного из моих вампиров. Ни вы, ни я, не верите в это.
Я должна была бы почувствовать себя оскорбленной, но этого не было. Двое из его вампиров были совершенно неуправляемыми. –Если бы ваши вампиры были полностью связаны с вами Клятвой крови, вы бы знали, что я говорю правду, потому что тогда вы могли бы диктовать им свои правила. –Клятва крови - не гарантия абсолютного контроля, миз Блейк. –Нет, но это уже что-то.
Клятва Крови - это присяга, которую давал вампир, присоединяясь к новой группе вампиров, к новому Поцелую. Он в буквальном смысле слова брал кровь у Принца Города. Это значило, что Принц города получает контроль над ним и более низшими, зависимыми от него вампирами. Если, конечно, Принц города был достаточно силен. Слабый Мастер не смог бы обеспечить защиту, но Жан-Клод, Принц Города Сент-Луис и мой возлюбленный, слабым не был. Конечно, от присяги сила Мастера увеличивалась. Чем более сильный вампир приносил присягу Принцу Города, тем больше увеличивалась его сила. Как и многие другие вампирские способности, эта работала в обе стороны. –Я не хочу диктовать им свою волю. Я хочу, чтобы мои последователи сами выбирали сторону добра, - сказал Мальком. –Пока Клятва Крови не принесена хоть кому-нибудь из Мастеров, они - свободные люди, Мальком. Вы управляете ими лишь благодаря своей индивидуальности и этике. А вампиры понимают силу страха и власти. –Вы влюблены, по крайней мере, в двух вампиров, миз Блейк. Как вы можете говорить такое?
Я пожала плечами. –Возможно, именно потому, что я встречаюсь с двумя вампирами. –Если именно так воспитывает своего слугу-человека Жан-Клод, то мне очень грустно за него. –Он Принц Города Сент-Луис, Мальком, не вы. Вы и ваша Церковь существуете здесь только благодаря его терпимости к вам. –Я существую тут, потому что при прежнем Принце Города Церковь свободно развивалась, и к тому времени, как Принцем стал Жан-Клод, моих последователей были уже сотни. Он не мог бы заставить меня и моих людей подчиниться.
Я отпила кофе, размышляя, что мне ему ответить, ведь спорить было бесполезно. Скорее всего, он прав. –Не важно как мы стали теми, кем являемся, Мальком. За вами сотни вампиров этого города. Жан-Клод проявлял к вам лояльность, потому что считал, что вы связываете своих вампиров Клятвой Крови. В октябре мы случайно узнали, что это не так. Что означает, что ваши вампиры просто не управляемы. Я права, как я понимаю. Это их выбор, что означает, что они метафизически не привязаны ни к одному вампу, кроме того, который их сотворил. А этим в основном занимались вы. Хотя, иногда это делали и церковные дьяконы. –Как организована моя Церковь, не ваше дело. –Да. - Сказала я. - Тут вы правы. –Теперь вы служите Жан-Клоду, если, конечно, не говорите со мной, как федеральный маршал, и вы осуждаете меня? - Он скосил на меня свои синие глаза. - Я не думаю, что федеральное правительство достаточно изучило нашу культуру, чтобы знать о смысле Клятвы Крови и заботиться о том, приняли ли мои люди присягу. –Клятва Крови понижает шансы на то, что вамп сорвется с цепи и будет творить что-то жуткое за спиной своего Мастера. –Клятва Крови отнимает у них свободу воли, миз Блейк. –Возможно, но я видела повреждения, нанесенные обычным людям благодаря этой самой свободе воли. Настоящий Принц Города может гарантировать, что среди его людей нет преступников. –Они его рабы, - сказал Мальком. Я пожала плечами со скучающим видом. –Вы пришли говорить со мной об ордере или об ультиматуме Жан-Клода? –И о том, и о другом. –Жан-Клод предоставил вашим последователям право выбора, Мальком. Или вы принимаете у них Клятву Крови, или это сделает Жан-Клод. Или они могут ехать в любой другой город, в котором захотят дать Клятву Крови, но это должно быть сделано. –Это выбор того, чьими рабами они хотели бы стать, миз Блейк. А значит это и не выбор вовсе. –Жан-Клод неслыханно щедр, Мальком. Он мог бы уничтожить вас и всю вашу Паству согласно закону вампиров. –И как представитель власти, как федеральный маршал, как бы вы отнеслись к такой резне? –Вы подразумеваете, что то, что я федеральный маршал, ограничивает Жан-Клода в выборе вариантов? –Он ценит вашу любовь, Анита, а вы не стали бы любить человека, который мог бы вырезать всю мою Паству. –Вы ведь и себя причисляете к своей пастве - почему? –Вы легальный ликвидатор вампиров, Анита. Если бы я нарушил законы людей, именно вы пришли бы меня убить. Вы не шестерка Жан-Клода, чтобы выполнять ту же функцию, если я нарушил закон вампиров. –Вы считаете, что я просто позволяю ему вас убить? –Я думаю, что вы убили бы меня для него, будь у вас повод.
Какая-то часть меня хотела с ним поспорить, но он был прав. Я была ветераном среди истребителей вампиров, которые работали два года и более и могли сдать тест на стрельбу. Идея была в том, что сделать нас федеральными маршалами было быстрее, чем добиваться для нас какого-то официального статуса через гос.структуры. Пересекать границы штатов, имея значок, было гораздо удобнее, но я не была уверена в адекватности всех нас. Конечно я была единственным ликвидатором, который умудрялся при своей работе назначать свидания Принцу Города. Больше всего это походило на злоупотребление служебными полномочиями. Откровенно говоря, я и сама не была до конца в курсе, что с этим можно было бы сделать. –Не могу понять, вы думаете, что я оказываю влияние на Жан-Клода или нет? –Я когда-то считал вас его жертвой. Теперь мне сложно судить о том, кто жертва, а кто палач. –Мне оскорбиться?
Он только взглянул на меня. –В последний мой визит в вашу Церковь, вы назвали меня злом и обвинили в использовании черной магии. Вы назвали Жан-Клода развратником, а меня шлюхой, поправьте, если не так. –Вы пытались забрать одного из моих людей, чтобы без суда убить. Вы застрелили его прямо в Церкви. –Он был серийным убийцей. А у меня был ордер, предписывающих ликвидировать всех, кто был замешан в том преступлении. –Вы имеете в виду всех вампиров. –Вы хотите сказать, что в этом могли быть замешаны и люди? –Нет, но если бы так получилось, вам никогда бы не позволили их пристрелить в присутствии полиции, помогающей вам это сделать. –У меня бывали ордера и на людей. –Но это случается гораздо реже, поскольку нет законов, позволяющих такое. –Смертная казнь все еще существует, Мальком. –После суда и предварительного срока, если вы человек. –Чего вы хотите от меня, Мальком? –Справедливости. –Закон справедлив, Мальком. Но это при этом он ЗАКОН. –Она не совершала преступления, в котором ее обвиняют, но боится кары, поскольку Эвери Сибрук был невиновен, но вы пришли его убить.
Он имел в виду ту историю, благодаря которой Странники присоединились к Жан-Клоду. То, что Эвери имел фамилию, означало, что он был недавно умершим и, что он был американским вампиром. Обычно вампиры зовут себя лишь одним именем, как Мадонна или Шер, которое на всю страну уникально. Борьба с дуэлями за право назваться каким-либо именем все еще велась. У нас были вампиры с фамилиями, что само по себе неслыханно. –Эвери чист. Юридически, я имею в виду. –Нет, возможно, вы бы убили его, а потом, узнав, что ошиблись, прикрылись бы законом. –Не я писала этот закон, Мальком, я только выполняю его. –Но и вампиры не писали его, Анита. –Это так, но ни один человек не может загипнотизировать другого, чтобы тот помог например в похищении самого себя. Люди не могут делать из своих жертв оружие. –И это оправдало бы нашу смерть?
Я снова пожала плечами. Я собиралась оставить эту тему в покое, поскольку она совершенно не имела отношения к моей работе. Я не думала, что вампиры такие уж монстры, но тем не менее преступления их очень страшны. Поэтому в моем понимании они все равно оставались монстрами и чудовищами. –Что вы хотите, чтобы я сделала, Мальком? У меня есть ордер на имя Салли Хантер. Свидетели видели ее выходящей из квартиры Бев Левето. Мисс Левето умерла от нападения вампира. Я знаю, что это не был ни один из вампиров Жан-Клода. Остаются только ваши. - Черт, у меня было фото с ее водительских прав в папке с ордером. Должна признаться, что наличие фото заставляло чувствовать себя убийцей. Тогда наличие фото было бы оправданным. –Вы настолько уверены в ее вине?
Я отвела от него взгляд, медленно моргая, чтобы было похоже, что я задумалась. –Что вы имеете в виду, Мальком? Я не спец в тонкостях, просто скажите то, ради чего пришли. –Кто-то очень могущественный, очень сильный появился в стенах моей Церкви на прошлой неделе. Оно старалось не обнаружить себя. Так, что я не мог бы узнать его среди новичков, но я знаю точно, что это был кто-то очень могущественный.- Он наклонился вперед, и сквозь его спокойную внешность проступило настоящее лицо, будто маска слегка осыпалась по краям. - Вы понимаете, насколько оно было сильным, если я, использую всю свою силу и власть, разыскивая их со всей тщательностью, так и не смог их обнаружить.
Я размышляла над этим. Мальком не был Принцем Города, но он был, вероятно, лучшим из пяти самых сильных Мастеров города. Он был бы сильнее, не будь он так высокоморален. Это его в некоторой степени ослабило.
Я облизнула губы, осторожно, чтобы не смазать помаду, и кивнула. –Они хотели быть обнаруженными или это вышло случайно?
На короткий миг он не смог скрыть удивление на своем лице. Он слишком часто играл на публику человека, так что начал терять ту завораживающую, непроницаемую неподвижность, характерную для старых вампиров. «Я не знаю» - прошептал он. –Как вы считаете, это была насмешка над вами или просто проявление высокомения?
Он покачал головой. –Я не знаю.
Тут меня осенило. –Вы приехали сюда потому, что считаете, что Жан-Клод должен знать об этом, но не можете себе позволить придти с мировой к Принцу Города на глазах у своей паствы. Это свело бы на нет все ваши идеи и принципы.
Он откинулся назад на спинку своего стула, стараясь скрыть гнев за маской спокойствия на лице, но ему это плохо удалось. Он очень боялся потерять лицо перед кем-то посторонним. Черт, он приехал ко мне за помощью. Он точно в отчаянии. –Но вы можете позволить себе приехать ко мне, как федеральному маршалу, и обо всем рассказать. И еще вы знаете, что я расскажу все Жан-Клоду. –Думаю, вы угадали, миз Блейк.
Мы вновь общались на ВЫ. Меня это поразило. –Большой, страшный вамп обследует вашу Церковь, а вы недостаточно Мастер, чтобы ему помешать, и вы бежите ко мне, Жан-Клоду и всей его развратной империи. Вы прибегаете к людям, которых по вашим же словам, ужасно ненавидите.
Он встал. –Преступление, в котором обвиняют Салли, случилось менее чем через двадцать четыре часа после визита в мою Церковь. Мне не кажется это совпадением. –Мы еще не говорили о втором ордере с фото, что лежит у меня в столе.
Он сел обратно. –Чье имя в нем? –Ах да, вы ведь можете предупредить… их? - я почти дала ему подсказку, потому что вторым вампом тоже была женщина. –Мои люди не идеальны, миз Блейк, но я полагаю, что в город приехал еще один мастер и начал создавать вампиров. –Почему? Зачем это кому-то нужно? –Я не знаю. –Никто не беспокоил Жан-Клода и его людей. –Я знаю, - сказал Мальком. –Без истинного Мастера, настоящей Клятвы Крови, у ваших прихожан нет метафизической связи с вами, вся ваша паства - всего лишь овцы, ждущие волков, которым они достанутся. –Жан-Клод говорил то же самое месяц назад. –Да, именно так он тогда и говорил. –Сначала я решил, что это один из вампиров, которых Жан-Клод пригласил из Европы, но оказался неправ. Это кто-то гораздо более сильный. Или даже группа вампиров, соединенная в мощную силу метками Мастера. Я чувствовал столько силы лишь однажды. –Когда? - спросила я.
Он неопределенно встряхнул головой. –Нам запрещено говорить об этом под страхом смерти. Только если кто-то из них связался с нами напрямую, мы можем нарушить обет. –Если я ничего не путаю, то они уже с вами связались, - напомнила я.
Он снова тряхнул головой. –Они вторглись в мою паству потому, что я технически ничей, по закону вампиров. Жан-Клод уведомил совет о том, что в Церкви Вечной Жизни не соблюдают традицию Клятвы Крови?
Я кивнула. –Да, он сообщил им.
Он провел ладонями по лицу и опустил их на колени, будто его охватила внезапная слабость. Он прошептал: «Этого я и боялся». –Хорошо, Мальком, не будем торопиться. Какое отношение к истории с одичавшими вампами имеет тот факт, что Жан-Клод рассказал о вас Совету?
Он посмотрела на меня, но его глаза все так же были полны беспокойства. –Просто скажите ему то, что я только что рассказал вам. Он поймет. –Но я не буду. –У меня есть время до Нового Года, чтобы дать ответ Жан-Клоду насчет Клятвы Крови. Он щедр и терпелив, но есть среди Совета и такие, которые не столь щедры. Я надеялся, что они будут гордиться моими достижениями. Я думал, что это должно им понравиться, но, боюсь, совет не готов увидеть этот новый мир добродетели. –Свобода воли - это для людей, Мальком. Для всего сверхъестественного - только абсолютная власть.
Он снова встал. –Вы обладаете почти полной свободой действий, пока ордер не исполнен, Анита. Вы можете воспользоваться случаем и выяснить правду, прежде, чем придете убивать моих людей?
Я тоже встала. –Я ничего не могу вам гарантировать. –Я и не прошу многого. Я лишь прошу, чтобы вы попытались выяснить правду, прежде чем для Салли и второго моего последователя, чье имя вы даже не хотите мне называть, не стало слишком поздно. - Он вздохнул. - Я не отослал Салли в другой город; как я могу помочь поймать тех других? –Вы пришли сюда, зная, что Салли попала в беду. Я не смогу помочь вам поймать плохих парней. –Вы хотите сказать, что это человек?
Я лишь смотрела на него, радуясь, что не приходится отводить взгляд. Всегда тяжело казаться крутой, когда не можешь даже смотреть в глаза своему оппоненту.
Он расправил плечи, как будто только сейчас заметил, что сутулится. –Вы не станете мне помогать, не так ли? Пожалуйста, расскажите Жан-Клоду то, что я вам сказал. Я решил сразу же к вам приехать. Я думал, что моральные принципы не дают мне обратиться к властям, которые я так презираю, но оказалось, что это вовсе не моральные принципы, это всего лишь грех, грех гордыни. Я надеюсь, что моя гордыня не успела сильно навредить моим последователям. - Он направился к двери. –Мальком! - окликнула я его.
Он обернулся. –Насколько тяжелое положение? –Критическое. –Несколько часов будут иметь какое-то значение?
Он задумался. –Возможно, а почему вы интересуетесь? –Я не увижусь сегодня с Жан-Клодом. Я только хотела уточнить, должна ли я его проинформировать об о всем, предупредить. –Да, во что бы то ни стало предупредите его. - Он нахмурился. - А почему вы не увидитесь с ним сегодня, Анита? Разве вы не живете вместе? –Фактически нет. Я бываю у него больше половины недели, но вообще у меня есть свой дом. –Вы сегодня пойдете убивать моих собратьев?
Я отрицательно покачала головой. –Тогда вы потревожите мою более холодную родню. Чей покой вы нарушите сегодня вечером, Анита? Тот зомби, которого вы поднимите, будет потревожен ради наследства или ради утешения вдовы? –Нет, никаких зомби сегодня вечером. - Сказала я. Я была слишком озадачена, чтобы успеть оскорбиться. Никогда еще я не слышала, чтобы вампир требовал справедливого отношения к зомби и говорил о своем родстве с ними или вообще о каком бы то ни было родстве, кроме как с вампами. –Тогда что же отнимет вас сегодня вечером у вашего Мастера? –Это мое личное дело. –Но оно не связано с Жан-Клодом или Ашером?
Я отрицательно покачала головой. –Тогда может быть ваш Ульфрик?
Я опять покачала головой. –Ради кого же вы оставили этих троих, Анита? Может ваш Немир-Радж? –И снова не угадали. –Я поражен, что вы отвечаете на все мои вопросы. –Я тоже удивлена. Я думаю, что это потому, что вы продолжаете меня именовать шлюхой, и мне чертовски приятно наблюдать, как вытягивается ваше лицо по мере получения моих ответов. –И вы не являетесь шлюхой? - Его лицо ничего не выражало. –Я знала, что вы бы не смогли бы этого понять. - Сказала я. –О чем вы, миз Блейк? –Я знаю, что вы можете быть хорошим только, чтобы добиться от меня помощи. Я знаю, что если я вас раздразню, вы станете мелочным и жестоким.
Он слегка поклонился, лишь чуть-чуть. –Я говорил вам, миз Блейк, мой грех - гордыня. –А каков мой грех, Мальком? –Вы ищете оскорблений, миз Блейк? –Я только хочу услышать это от вас. –Почему? –А почему нет? - парировала я. –Ну что ж, ваш грех - вожделение, миз Блейк, поскольку оно - грех вашего Мастера и всех его вампиров.Я покачала головой и почувствовала, как на моем лице появляется неприятная улыбка. Улыбка, которая оставляет глаза холодными, и обычно означает, что меня очень сильно разозлили. –Это не мой грех, Мальком, это мое благословение, самое дорогое и близкое, что у меня есть. –И каков тогда ваш грех, миз Блейк? –Гнев, Мальком, мой грех - это гнев. –Вы хотите сказать, что я разозлил вас? –Я всегда на взводе, Мальком. Вы только дали моему гневу конкретную цель. –Вы кому-нибудь завидуете, миз Блейк?
Я задумала, потом отрицательно покачала головой. –Нет. Совершенно никому. –Я не стану спрашивать о лености, вам было бы сложно лениться с вашей работой. Вы не жадная, не обжора. Действительно ли вы тщеславны? –Временами. - Ответила я. –Гнев, вожделение и гордость?
Я кивнула. –Я полагаю, мы в расчете. –О, можно ли вообще вести счет таким вещам, миз Блейк. –Я христианка, так же как и вы, Мальком. –Вы задумываетесь о Небесах, миз Блейк?
Это был самый худший вопрос из всех, которые только могли быть. –То, что я делаю последнее время, заставляет меня сомневаться, но моя вера все равно очень сильная. Мои мольбы все так же помогают мне побороть много неприятного. Бог не оставил меня, как того хотели бы фанатичные католики. Я видела зло, Мальком, настоящее зло, и это точно не вы.
Он улыбнулся, нежно, почти смущенно. –Я приехал к вам за искуплением, миз Блейк. –Я не думаю, что я могла бы отпустить вам ваши грехи. –Я хотел бы покаяться священнику перед смертью, миз Блейк, но ни один из них не придет ко мне. Они священнослужители, и даже их атрибутика будет святиться в моем присутствии. –Нет, освященные предметы начинают святиться только, если верующий напуган, или вы пытаетесь применить к нему вампирскую силу.
Он опустил взгляд, и я поняла, что его глаза полны непролитых слез, переливающихся в них искорками. –Это действительно так, миз Блейк? –Да, это я могу вам гарантировать.
Его поведение давало мне повод для беспокойства. Я не хотела беспокоиться за Малькома. В моей жизни и так достаточно людей, заставляющих меня за них волноваться, чтобы добавлять к ним еще и бессмертный вариант Билли Грэма. –Вы знаете священников, которые согласились бы меня исповедовать? –Я могу поинтересоваться, но не уверена, что они смогут отпустить вам ваши грехи, ведь в глазах Церкви вы мертвы. К тому же вы основатель одного из огромнейших религиозных сообществ, о котором только могли бы мечтать другие проповедники. –Я не хочу принуждать их, Анита. Я не желал бы, чтобы они вообще знали о моих грехах. Я бы предпочел… - Он замялся, затем продолжил говорить, но мне показалось, что он хотел сказать что-то иное. - Спокойствие, я хотел бы обрести спокойствие. –Откуда вдруг такая потребность в признании и прощении? –Я все еще верующий, миз Блейк, несмотря на то, что и вампир. Я желаю умереть освобожденным от своих грехов. –Почему вы ждете смерти? –Расскажите Жан-Клоду о том, что я рассказал вам о присутствовавших в моей Церкви, расскажите ему о моем стремлении исповедоваться, он поймет. –Мальком…
Он продолжил движение, но замер, положив руку на дверную ручку. –Я беру обратно все оскорбления, что говорил вам, миз Блейк. Я не жалею, что приехал к вам. Я лишь жалею, что не сделал этого раньше.
С этими словами он вышел, и дверь мягко закрылась за ним. Я села за свой стол и стала мысленно звать Жан-Клода. Я понятия не имела, что к нам нагрянуло. Но что-то явно было. Что-то большое. Что-то страшное.
