Глава 1
Я стояла совершенно неподвижно, закрыв глаза и наслаждаясь теплом. Если не двигаться, то полуденное солнце пригревало достаточно сильно, чтобы не так чувствовался холодный октябрьский ветерок, который дул в нашей части Чикаго.
Думаю, не зря Чикаго называют городом ветров.
Сегодня воскресенье и мы с моей подругой Скаут разместились на лужайке школы Св. Софии, выбрав небольшой участок залитый солнцем. Скаут сидела возле меня, с вытянутыми вдоль тела руками, закрытыми глазами и поднятым к небу лицом.
Я сидела, скрестив ноги, а книга истории искусства лежала на моих коленях. Каждые несколько минут мы сдвигались на несколько дюймов влево, стараясь подольше насладится теплом.
– Так намного круче, чем сидеть в классе, – сказала Скаут, – и носить форменную одежду.
Скаут была одета в черную юбку и рубашку, которую она сшила из двух рубашек Уайт Сокс Т[1]. И это было необычно, ведь в частной школе мы носили строгую форму в желто-голубую клетку. А ещё обувь (заговоренная на золотой блеск), волосы (короткий светлый боб с темным верхом), и серебряное кольцо в носу. Скаут Грин даже в форме тяжело было принять за среднестатистическую “Софийскую девушку”.
– Ты сегодня в рокерском стиле.
Скаут открыла глаза и взглянула на свою юбку-джерси.
– Я ценю твою оценку моего очевидного хорошего вкуса. Кроме того, кто-то должен потрясать. Это место, как мрачное болото.
Я положил руку на сердце.
– Слава богу, ты здесь, чтобы спасти нас, Святая Скаут.
Скаут фыркнула и скрестила лодыжки, ее ботинки сверкали в солнечных лучах.
– Теперь я понимаю, откуда берутся блестки на полу в моей спальне.
– Бездоказательно. Мои туфли не оставляют следов.
Я посмотрела на нее с сомнением.
– Действительно. Вот только.... эм.... пыль рога единорога, которую ты наносишь на волосы перед сном.
Мы со Скаут посмотрели друг на друга. К сожалению, я не была уверена, что причиной великолепного вида ее волос является именно волшебная пыль, но и исключать этого не стоит.
О-о, я разве не упоминала, что Скаут владеет магией?
Да, вы не ослышались. И я знаю, что вы подумали: Лили Паркер, магии не существует. Тофу ударило тебе в голову.
Можете мне поверить. Так получилось, что Чикаго является домом для таинственного мира мистических существ и магов, сражающихся в то время, пока город спит. И в число магов входит девушка, которая сидит рядом со мной и напевает песню из Классного мюзикла 3[2].
Жуть, правда?
Миллисента Грин, она же Скаут, адепт магии и член третьего анклава.
И вторая неожиданность – я тоже.
Я родом из северной части штата Нью-Йорк, но когда мои родители решили отправиться в Германию для творческих исследований , они решили, что расположенная в самом центре Чикаго, школа Св. Софии, наилучшее место для меня, чтобы получить образование младших и старших классов.
Они так решили, им виднее. Моего мнения никто не спрашивал.
До приезда в Чикаго никаких волшебных сил у меня не было, по крайней мере, я о них не знала. И родители, конечно, ничем таким не занимались.
Опять же, я ничего не знала о их работе. Что за тайная поездка в Германию? Кто знает? Марселин Фолли, директор Св. Софии, сказала мне, что их работа имеет какое-то отношение к генетике. Позже она стала петь по-другому, и не ясно, правда или нет то, что европейская деятельность родителей связана со Стерлингским Исследовательским фондом. Для их безопасности я дала себе обещание молчать и решила все тайные дела родителей таковыми и оставить.
В общем, я оказалась в подвале Св. Софии и меня ударил магией плохой парень, что послужило активации моей собственной магии.
Магии огня.
Честно говоря, я адепт всего несколько недель и по-прежнему многого не знаю. Но Магия огня имеет какое-то отношение к свету и управлению силой, и я использовала ее против плохих парней.
Ясное одно, все началось с Магии огня, и выстрелил им в меня Себастьян Борн. Каким бы высоким, темноволосым и красивым он не был, но он Жнец. Подростком, когда пришло время отпустить магию, он отказался и теперь он питается магией других детей.
Как оказалось, магия – всего лишь временный подарок. Мы получаем ее на несколько лет,
в период полового созревания и лет до двадцати пяти или около того. После этого магия начинает деградировать и пожирать душу.
Становясь адептами, мы даем клятву отпустить свою магию, когда придет время, чтобы сохранить свою душу. Жнецы – нет. И чтобы удовлетворить магию, превратившуюся в монстра и пожирающую их изнутри, они должны питаться душами адептов.
Вот так. Жнецы, или как они сами себя называют темная элита, не собираются выигрывать приз по дружелюбию.
Такое положение дел сделало нас непримиримыми врагами. Поэтому, днем мы были обычными учениками средней школы, носили клетчатую униформу, делали домашнее задание и игнорировали более наглых одноклассников.
А ночью начиналось сражение.
Внезапно Скаут тяжело вздохнула, длинный, изможденный вздох заставил содрогнуться все ее тело. Она все еще выглядела бледной, а под глазами были синие круги.
Раненый адепт.
У нее имелись шрамы, свидетельство встречи со Жнецами. Подруга была похищена, а ее комната разграблена. Я и несколько младших адептов из третьего анклава, с небольшой помощью Старших адептов, сделали все, чтобы вырвать Скаут из святилища жнецов, где Иеремия, самый главный злодей, собирался поглотить ее душу.
После этого, ей постоянно снились кошмары, а для того, чтобы вернутся к нормальной жизни, ей понадобилось пара недель. До сих пор, время от времени, я вижу, как Скаут уходит в себя, замыкается, прячется, как будто пытается восполнить пустоту внутри себя, которую проделал в ней Жнец.
Но, не смотря ни на что, она здесь, мы смогли вернуть ее.
Не всем так везло. Иногда мы обнаруживали адепта, попавшего в ловушку Жнецов слишком поздно, и уже никто не мог помочь ему стать нормальным, вернутся к жизни.
Не всегда битва заканчивалась нашей победой.
Жестокий урок в шестнадцать лет.
– Лилз, как тебе мысль сбежать и податься в цирк?
Я улыбнулась Скаут.
– Будем косить под клоуна и розового пуделя, умеющего ездить на автомобиле, или станем жуткими фриками?
Скаут фыркнула.
– Вероятнее всего, станем фриками. Будем колесить из города в город, ставить огромную цирковую красно-белую палатку, спать в серебристом трейлере, – она подмигнула мне. – Мы могли бы показывать в шоу твоего фрика.
Мои щеки стали еще розовее, и солнце тут было не причем.
– Он не мой фрик.
– Но он хотел бы им быть.
– Не важно. И он не фрик!
Я оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что мы были одни.
– Он оборотень.
– Не большая разница. Суть в том, что он стал бы твоим оборотнем, если бы ты захотела.
Все не так просто. Джейсон Шепард, скрывающий свою сущность оборотень третьего анклава, без сомнения был интересным экземпляром. Ему шестнадцать лет и он, как и Майкл Гарсия, еще один адепт, имеющий виды на Скаут, был студентом в Академии Монтклар – мужском варианте Св. Софии. Я узнала, что Джейсон родился в Нейпервилле, пригороде к западу от Чикаго, слушал любую музыку и являлся преданным поклонником Уайт Сокс. Он не любил футбол и обожал пиццу с пепперони. И, конечно, был оборотнем.
Я была бы не против узнать еще много чего о нем, но борьба со злом по ночам не облегчали эту задачу.
– Все слишком быстро, – сказала я, стараясь, чтобы голос был максимально равнодушным, – И не ты ли советовала мне быть осторожной с ним?
– Я не это имела в виду, – тихо ответила Скаут. – Я просто не хочу, чтобы ты пострадала.
Проблема была в том, что она не говорит, что ее беспокоит, и лишь твердит, что мне нужно это услышать от него. А это не способствует сближению и росту доверия между мной и Джейсоном.
– Всегда есть что-то, – прошептала я.
Словно по команде, облако закрыло солнце, а темная полоса на небе говорила о скором дожде. Ветер стал холоднее, руки покрылись гусиной кожей.
Скаут и я обменялись взглядами.
– Внутрь? – спросил я.
Она кивнула, потом указала на ее туфли.
– Клей не водонепроницаемый.
Решение принято, мы собрали свои книги и пошли по лужайке вокруг главного здания. Школа располагалась в здании бывшего монастыря и имела мрачный, готический фасад, не типичный для центра Чикаго.
Вот об этом я думала, когда посмотрев через улицу, … увидела его.
Себастьян Борн.
Он стоял на тротуаре в джинсах и темной рубашке, руки в карманах. Его голубые глаза сверкали, но не так, как у Джейсона. У оборотня сияние теплое, а у Себастьяна темнее, глубже и холоднее.
И эти глаза смотрели на меня. Я замерла.
Жнецы, очевидно, знали Скаут и не раз посещали Св.Софию, поскольку подругу похитили из ее комнаты. А Жнец Алекс, видел всех нас однажды в бетонном саду терновника позади школы. Но это не подготовило меня к тому факту, что через улицу может стоять Себастьян и пристально следить за нами.
– Лили?
Услышав свое имя, я посмотрела на Скаут. Нахмурившись, она подошла ко мне.
– Что случилось?
– Я задумалась и мне показалось, что увидела Себастьяна. Посмотри…
Я показала рукой в том направлении, где стоял парень.
– Там.
Но улица была пуста. Интересно, я на самом деле его видела, или приняла за него какого-то парня, похожего на него.
Но я не сумасшедшая.
– Себастьян? Здесь? Ты уверена?
– Я так и думала. То есть, мне показалось, что там стоял именно он.
Скаут уперла руки в бедра и нахмурившись, осмотрела улицу.
– Нет никаких признаков его присутствия. Я могу рассказать Даниэлю об этом.
Даниэль, это лидер третьего анклава.
Еще раз просканировав взглядом улицу, я покачала головой.
– Не нужно. Может быть, мне показалось. Это длилось всего секунду, так что вполне возможно, просто увидела кого-то, кто похож на него.
– Наипростейшее объяснение, как правило, и является верным, – сказала она и обняла меня за плечи.
– Нужно больше выходить на свежий воздух. Мы столько были в помещении, что стоило погреться на солнышке и оно ударило в голову.
– Может, и так, – рассеянно ответила я.
Неужели Жнецы наблюдают за нами?
Я была уверена, что видела темноволосого и голубоглазого парня, и думала только о нем.
А это была плохо по двум причинам. Во-первых, я находилась в классе на уроке европейской истории, а темноволосый парень не был королем, рыцарем или другой исторической личностью. Во-вторых, парень, о котором рассказывали, ничего общего с Себастьяном не имел.
Так все же Себастьян? Или показалось? Я не знаю. Я почти уверена, что именно его видела. Возможно, это чувство потому, что у нас с ним есть незаконченные дела. Всего лишь пара взглядов и несколько инструкций и Себастьян научил меня, как использовать Магию огня. Он не управлял моей магией, но получил доверия достаточно, чтобы управлять мной.
Но почему он мне помог? Он жнец, а я адепт, и мы пытались спасти Скаут и сбежать из святилища жнецов. Не было никаких причин для его помощи, но он помог... зачем?
– Мисс Паркер.
Я имею в виду, что он помог мне в бою против своих же друзей-жнецов. Есть ли шанс, что он … хороший?
– Мисс Паркер.
Услышав свое имя, я от неожиданности ударилась локтем об стол, но быстро выпрямилась и посмотрела на мистера Форреста.
– Да? Извините?
В классе начали хихикать, и, конечно, громче всех были Вероника, Мэри Кэтрин и Эмми – звездная компашка Св. Софии. Вероника была пчелиной маткой, белокурой подражательницей Сплетницы[3], сейчас на ней были дизайнерские балетки стоимостью в пару тысяч долларов и, по крайней мере, несколько фунтов золота вокруг шеи.
Вероника и я пробовали подружиться, однажды в воскресенье днем после того, как я увидела свою отметку Затемнение на пояснице, означающую, что я стала адептом. Я хотела отказаться от магии, плюс поссорилась со Скаут, так что я попросила Веронику мне помочь на правах друга.
Она не справилась.
M.K. самая надменная из троицы. Сегодня она была одета как готическое нечто – синяя рубашка и джемпер, клетчатая юбка; синие гольфы по колено и черные ботинки на платформе с большим количеством ремешков. Ее длинные волосы заплетены в косы и перевязаны синей лентой, на губы нанесена темная помада.
Эмми тихая и неприметная, из тех, кто плывет по течению. Она живет в одном блоке вместе со мной, Скаут и Лесли Барнаби виолончелисткой, самой спокойной из нас.
– Тема очень сложная, да, Паркет? – издевалась М.К.
– Похоже, вы о чем-то задумались, – сказал мистер Форрест. – Не хотите поделится своими мыслями с классом?
– Эм… я просто…
Я бросила взгляд на доску и лихорадочно стала читать, пытаясь вникнуть в смысл написанного.
– Я просто… размышляла о федерализме.
Послышалось еще больше смешков. Честно, я умная девочка и хорошо учусь, даже не смотря на напряженную ночную деятельность.
– И к каким выводам вас подтолкнул федерализм, мисс Паркер?
– Ну, – медленно начала я, стараясь потянуть время и придумать достойный ответ, – Это было действительно важно для основания страны и… все такое прочее.
Наступило молчание, которое прервал тяжелый вздох преподавателя. Мистер Форрест оглядел класс.
– Кто-то может дать более содержательный ответ?
Вероника подняла руку.
– Мисс Ливли. Что вы можете дополнить?
– На самом деле, мне нужно сделать объявление классу.
Учитель непонимающе спросил:
– О чем?
– Ну, – начала Вероника, – Это касается лекции по здравоохранению для девочек.
Форрест покраснел. Он кивнул, затем прочистил горло, и, забрав свои бумаги со стола, направился к двери.
– На завтра, – сказал он, – готовите вторую главу.
Форрест покинул класс, а Вероника встала и двинулась к трибуне, Эмми шла за ней. Заправив выбившуюся прядь за ухо, Вероника начала:
– Пришло время обсудить наш ежегодный праздник.
Девушки зашушукались. Я посмотрела на Скаут, которая закатила глаза. Должна признаться, я вздохнула с облегчением, так как не собиралась выслушивать лекцию о сексе в исполнении Вероники.
– И когда я говорю праздник, я имею в виду Хэллоуин. Темой в этом году будет гламурное кладбище.
– Могильные камни и блеск, – добавила Эмми.
– Точно, – сказала Вероника. – Наше первое заседание комитета состоится завтра. Вы можете записаться после урока. Чудаков принимать не будем, – добавила Вероника и послала надменный взгляд Скаут.
– Она, прям, как в средней школе, – пробормотала Скаут у меня за спиной.
Я еле сдержала улыбку.
– Все, кто заинтересован войти в комитет по организации праздника, должен поклясться, что не станет орать о месте его проведения, потому что реальное место проведения будет оглашено всем только на кануне праздника. Вопросы есть?
M.K. подняла руку.
– А парни будут?
Вероника самодовольно улыбнулась.
– Мы будем праздновать вместе с Академией Монтклар.
Только самодовольное выражение лица Вероники заставляло волноваться. Джейсон учится в Монтклар, но я за него была спокойна. А вот Майкл – другое дело. У Майкла имелись серьезные намерения в отношении Скаут, но сближение шло с большими трудностями. Вероника же, была настроена завоевать Майкла.
Интерес был понятен. Майкл очень милый. Темные, вьющиеся волосы, большие карие глаза, обаятельная улыбка, все это невозможно игнорировать… Если вы не Скаут Грин. Ей же удалось довольно хорошо.
Прозвенел звонок. Вероника поклонилась, прежде чем к ней и Эйми присоединилась М.К. и они направились к двери. Я подождала, пока Скаут соберет свои книги.
– Так, – начал я, – До какой степени я себя дискредитирую, если запишусь в этот комитет?
Скаут перекинула сумку через плечо.
– Ты уверена, что тебе нужны эти проблемы? Зачем тебе это?
– Декорирование, дизайн и прочее, вплоть до малейших мелочей, – напомнила я ей, – Моя арт-студия еще не готова, а мне нужен выход моей творческой фантазии, даже если это значит, что я должна сотрудничать с этой компашкой.
– У тебя же есть творческий выход.
Я закатила глаза.
– Я бы не сказала, что то, что мы делаем, можно назвать творчеством.
– Ты когда-нибудь делала это раньше?
– Ну, нет.
Скаут ухмыльнулась.
– Тогда это творчество.
Я решила, что подумаю, стоит ли все же вступать в комитет. Пока мы шли по коридору к нашим шкафчикам, я затронула еще одну интересующую меня тему.
– Ты думаешь, она его пригласила?
– Пригласила кого?
Ее голос звучал совершенно равнодушно, но я знала ее лучше, чем кто-либо другой.
– Я знаю все твои уязвимые места, Скаут. Со мной можешь не притворяться.
– Хорошо-хорошо. Не нужно истерики. Да, она, наверное, пригласила Гарсиа. Или пригласит, если до сих пор этого не сделала.
– Возможно, он хочет пригласить тебя.
– Тогда, пусть дожидается, – пробормотала она.
Я не отставала.
– Но если он спросит, ты скажешь "да"?
– Просто потому, что я не спотыкаюсь каждый раз, когда его вижу, не означает, что я его не замечаю.
– Я так и знала, – сказал я, усмехнувшись, – Я знала, что ты что-то к нему чувствуешь. Значит, ты собираешься сказать ему? А вы двое собираетесь встречаться? Официально, я имею в виду?
– Притормози, – предупредила она, направляясь к углу, где были расположены наши шкафчики, – Успокойся, или я скажу Эйми, что ты хочешь получить он нее совет по декорированию.
Практически все в комнате Эмми имело розовый цвет.
– Это жестоко.
– Я тоже умею постоять за себя, Паркер. Не забывай об этом.
Я верила ей, поэтому сама вернулась и записалась в комитет для подготовки праздника. Художник сделал то, что должен был сделать, верно?