Пролог
Я рожден на границе меж светом и тьмой,
Был распят за безумные игры с судьбой.
Но нетленное тело лежит подо льдом,
А душа полыхает огнем!!!
Эпидемия. Жизнь в сумерках
– Позвольте поинтересоваться, и кем же вы меня считаете? Великим чудотворцем? Повелителем магии? Темным властелином? – В голосе говорящего – невысокого, крайне молодого альфара лет шестидесяти – снежной вьюгой проскальзывали нотки раздражения. В зале резко похолодало.
– М’Рау Элей, прекратите истерику. Если вы неспособны справиться со своей эмоциональностью и унаследованным Даром Правителей, то будете вновь помещены туда, где проявление ваших способностей будет более уместным,– немедленно, с сильной неприязнью в голосе откликнулся председательствующий.– Избавьте нас от очередной демонстрации вашей неполноценности. Чем вы недовольны? Ваши заявления о некомпетентности командующих объединенными войсками расы были рассмотрены Советом, и в свете ваших успехов по защите данного оплота выдвинутое вами предложение принято к исполнению. Вы назначаетесь командующим. На вас возложена великая честь спасти нашу расу от полного уничтожения. Так ступайте и займитесь этим! Или вы предпочтете возвращение в Ледяные Залы? – Последний вопрос явно не нуждался в ответе, и Рау, коротко поклонившись, вышел из зала Совета, негодующе запахивая роскошную белую шубу из меха снежной кошки. В душе молодого воина бушевала ярость.
Старательно подавляя столь недостойное истинных детей Льда чувство, он стремительным шагом вышел из башни Совета и, пройдя по покрытому глубоким, чистым снегом двору замка, поднялся на стену. Вдали, полускрытые снежной метелью колдовской пурги, виднелись темные силуэты боевых порядков осаждающего последнюю крепость альфар Светлого Союза.
«Смешно…– на мгновение подумалось только что назначенному новому Главнокомандующему Расы.– Они, называющие себя светлыми – люди, эльфы, гномы,– они пришли сюда, на земли, искони принадлежавшие нам, альфарам, детям Льда, для того чтобы искоренить до конца последний из непобежденных народов Мрака, но пока именно они и пачкают белоснежную скатерть вечных снегов своими машинами, повозками и прочим снаряжением…» Рау вздохнул. Совет, назначая его на должность главнокомандующего, цеплялся за соломинку, а скорее всего, смирившись с гибелью, просто хотел подороже продать жизни последних из представителей расы снежных эльфов.
Может быть, не принадлежи он к свергнутой императорской семье и не являйся квартероном, в жилах которого имелась целая четверть крови светлых эльфов, одного из их противников в этой войне, расы – организатора Светлого Союза, то подобное назначение он получил бы уже давно. Тогда, когда еще был шанс хоть как-то повлиять на исход этой проклятой войны, когда эльфийские маги в союзе с инженерами гномов еще не обрушили своды Подземья, навеки похоронив в горных глубинах гордую и могущественную расу дроу, древних союзников народа альфар.
Как он доказывал, как он кричал о необходимости помочь оркам, ведшим тяжелые бои против атаковавшего их Светлого Союза! Но – увы. Все его аргументы разбивались о незыблемую уверенность Совета в том, что не имеет смысла участвовать «не в своей войне». А когда он предсказал, что следующей целью будут Холодные Земли, то был осмеян. «Мудрецы» в шубах из ледяных барсов были твердо уверены в своей способности заморозить смертными буранами любую атаковавшую армию.
И что же? Вот она, армия врагов. Стоит перед последним уцелевшим оплотом альфар, и смертные бураны, с избытком насылаемые на них магами холода, оборачиваются безобидной поземкой, сталкиваясь с укрывающим армию вторжения щитом света, созданным эльфийскими чародеями.
Будь трижды проклят Совет, глупейшие распоряжения и политические интриги которого и привели к столь бедственному положению. Эти старые, зажравшиеся политиканы, сумевшие оценить опасность только тогда, когда войска Светлого Союза стали наступать им на пятки, только сейчас решились выпустить его из Ледяных Залов, куда он был помещен за «пораженческие настроения и неверие в отвагу воинов-альфар, способных легко разгромить любого врага». Выпустили, отдали приказ и надеются, что он в очередной раз совершит военное чудо, вытащив их из той глубокой и дурнопахнущей ситуации, в которую загнала их собственная же глупость!
– А вот и нет! – Рау глубоко вздохнул и зябко передернул плечами. В отличие от чистокровных сынов Льда он все же ощущал царящий на пустошах сильнейший мороз, хотя, разумеется, и в гораздо меньшей степени, чем представитель любого другого народа.
Решение, которое он принял, ему не нравилось. Но другого выхода молодой и наиболее талантливый из военачальников народа альфар просто не видел. Спасти свой пусть и управляемый совершеннейшими придурками, но тем не менее любимый народ он не мог. Слишком неравны были силы, слишком много воинов-альфар погибло в бездарной обороне, организованной Советом. Единственное, что он мог,– спастись самому и спасти тех, кто, при удачном раскладе, мог бы возродить их расу.
Рау прикоснулся к груди. Завещанный бабкой, одной из сильнейших магесс народа светлых эльфов, бежавшей из Безбрежного леса после того, как была поймана за исследованием заклинаний Тьмы, и прижившейся в их краях, амулет, казалось, обжег его руку. Амулет, за владение которым советники, знай они, что за побрякушка в виде невзрачного алого кристалла болтается на шее столь не любимого ими потомка отвергнутой династии, не пожалели бы никаких средств и сил.
Амулет перехода. Неоконченный, ненастроенный, не насыщенный силой, он тем не менее оставался созданием великой Аллиэль и был способен после кровавой жертвы открыть портал, ведущий в иные миры. Амулет – на самый крайний случай: Аллиэль не успела окончить его, погибнув во время одного из своих загадочных исследований, а согласно оставленному ею лабораторному журналу амулет этот открывал порталы совершенно случайным образом, держа их на протяжении нескольких минут.
Самым неприятным из свойств амулета был очень большой разброс векторов перемещения, настроить которые Аллиэль не успела. Не было никакой гарантии, что двое, вошедшие в портал с минимальным промежутком, даже всего в пару секунд, окажутся не то что в одном месте, но хотя бы в одном и том же мире. Бегство с его помощью было движением в один конец, и Рау прекрасно это понимал. Но другого выхода он попросту не видел.
Еще раз вздохнув, Рау решил, что пора приступать к реализации плана.
– Передайте приказ всем оставшимся воинам из моего отряда собраться на замковой площади,– приказал он тенью следовавшему за ним адъютанту, приставленному Советом.– И присоедините к ним равное по количеству число лучниц из отряда А’Ллери. Я намерен организовать вылазку.
Рослый альфар лишь кивнул и на мгновение сосредоточился, отправляя телепатический посыл командирам отрядов, а Рау, запахнув покрепче шубу, начал спускаться, сделав вид, что не замечает презрительного взгляда, который кинул на него этот прихвостень Совета. «ЕГО я с собой не возьму»,– мстительно подумал молодой полководец.
У конца лестницы его уже встречал Т’Ауз Карр – относительно молодой (всего-то пятьсот лет, что на фоне остальных, большинству из которых давно перевалило за тысячу, было очень немного) член Совета Старейшин.
Совет Старейшин – изначально был совещательным органом при императоре Хладоземья. Однако во времена правления императора М’Сай Элей, деда нашего героя, Совет, воспользовавшись чересчур невнимательным отношением императора к делам страны, мирно, без больших потрясений, забрал власть в свои руки. Поговаривают, что магия несравненной Аллиэль нашла-таки щель в ледяной броне, с рождения укрывающей сердце любого альфара, и именно поэтому император Сай демонстрировал столь несвойственные для сынов Льда, особенно по отношению к представительнице иной расы, чувства, что в конечном итоге и дало возможность Совету вначале потеснить, а затем и вовсе отстранить его от власти. Вскоре после подписания акта о передачи всех властных полномочий в лаборатории леди Аллиэль произошел мощный взрыв, в результате которого она погибла. Еще через два года бывший император скончался, как говорилось в официальном заключении, «не вынеся горечи разлуки с любимой супругой».
Это сильно удивило многих из альфар, поскольку, будучи крайне низкоэмоциональными существами, такую вещь, как «смерть от любви», им было даже сложно представить. Сын Сая и Аллиэль, М’Трай Элей, благополучно пережив в юности несколько покушений (чему немало способствовал унаследованный от матери могучий дар к темной магии), совершенных неустановленными лицами, большую часть жизни провел в одной из отдаленных провинций Хладоземья, на границе с лесом светлых эльфов. Там же от его союза с А’Эли Кау, дочерью одного из местных баронов, и был рожден М’Рау Элей, наш герой. Спустя двадцать лет после его рождения Трай и Эли погибли во время одной из крупных вылазок светлых эльфов, что и предопределило судьбу Рау.
Находившийся тогда на обучении в столице молодой М’Рау Элей поклялся приложить все усилия, чтобы отомстить убийцам своих родителей, и начал усиленно изучать военное дело и остальные необходимые полководцу дисциплины.
В этом он добился немалых успехов, став одним из лучших полководцев альфар за все время существования расы. Правда, будучи очень хорошим полководцем и неплохим воином, Рау был при этом довольно слабым магом, не считая нужным развивать доставшиеся от бабки навыки и довольствуясь лишь немногими обычными для воинов магической расы заклинаниями. Политиком же он был для альфара, каждый из которых с самого раннего детства упражнялся в интригах, довольно плохим, постоянно враждуя с Советом Старейшин, и был бы давно отправлен на свидание со своими предками в результате какого-либо очередного «несчастного случая» или «взрыва в лаборатории», если бы не несомненный полководческий талант, крайне важный во время назревающего конфликта со светлыми расами.
Впрочем, и здесь особо развернуться Совет ему не давал, справедливо опасаясь, что, получив в свои руки власть, достаточную для свержения Совета, Рау немедленно этим воспользуется. А поскольку просчитать то количество воинов под его началом, которое этот малолетний гений от войны может счесть достаточным для успешного захвата власти, никому из членов Совета не удавалось, Рау всегда был ограничен самыми жесткими рамками.
– Позвольте поинтересоваться, господин главнокомандующий,– издевательски любезным тоном начал Карр.– Чего вы пытаетесь добиться? Зачем затеваете эту безнадежную вылазку? Неужели вы думаете, что всего триста альфар, половина из которых – женщины, смогут причинить хоть какой-либо серьезный вред светлой армии? Вы же просто отправляете их на убой!
– Если вы не знаете, господин Карр,– холодно ответил Рау,– то считаю необходимым проинформировать вас, что за всю свою жизнь я еще никогда и никого не отправлял на убой. В отличие, кстати, от вашего Совета.
– Да сколько у тебя той жизни было-то, мальчишка?! – презрительно отозвался Ауз.– Зачем ты отправляешь на смерть женщин?
– Вы правы. Я и впрямь еще очень молод, и срок моей жизни по сравнению с вашим весьма невелик,– притворно склонил голову Рау.– Вот только хочу заметить, что за этот, согласен, весьма короткий срок я одержал куда больше побед над врагами, чем вы за свои пятьсот лет! Так что извольте отойти и не мешать мне спасать нашу расу! Поверьте, лучницы Ллери мне действительно нужны... Впрочем, для вашего спокойствия,– подумав, добавил Рау,– информирую вас, что, по моим расчетам, большая часть отряда должна уцелеть. В конце концов! Я намерен сам, лично повести их на эту вылазку! Теперь вы убедились? – Не дожидаясь ответа, он отодвинул Ауза плечом и неспешно направился в казарму.
Провести ритуал посвящения оружия амулету так, чтобы на это не обратили внимания многочисленные наблюдатели Совета, оказалось непросто. Однако Рау, давно прорабатывавший этот план, справился. Теперь сила крови любого воина, убитого кем-либо из сводного отряда, немедленно поступала в его амулет, и, когда тот насыщался, перед каждым из воинов одновременно должно было вспыхнуть по порталу, дающему шанс на бегство.
И пусть порталы эти вели в разные места, а может быть, и миры. Не столь важно. Альфары его отряда достаточно сильны, чтобы выжить почти где угодно, и жизнь их была достаточно длинна, чтобы иметь надежду, что когда-нибудь он и его воины встретятся вновь. А значит, раса не погибнет. И кто знает, может быть, в странствиях по мирам ему и удастся набрать достаточно силы, чтобы когда-нибудь вернуться сюда, на родину, и возродить империю Хладоземья!
– Все готовы? – отвлекаясь от своих мыслей, спросил Рау, оглядывая выстроившийся перед ним ряд воинов и воительниц. Бойцы отряда, который он возглавлял, ответили дружным ревом, в котором при желании можно было различить отзвуки извечного «так точно, вашество». Ну а заранее предупрежденные о возможностях «нестандартного» развития событий наиболее преданные из десятников, которые и должны были, уже после выступления, растолковать все подробности плана воинам (необходимая предосторожность по причине возможного наличия в отряде агентов Совета), еще и слегка кивнули, подтверждая свою готовность.
– Тогда – выступаем!!!
Глава 1 Неожиданная встреча
Тяжко жить на белом свете,
Здесь отсутствует уют.
Рано утром, на рассвете,
Волки зайчиков жуют.
Детский стишок
Погода была отвратительной. Начавшийся еще днем буран теперь, после наступления темноты, разыгрался вовсю, заметая и так едва видимую в свете единственного уцелевшего фонаря дорогу. Простояв полтора часа на остановке и изрядно замерзнув, но так и не дождавшись автобуса, Ольга решила идти домой пешком.
Проверив на всякий случай наличие в кармане травматического пистолета, который она приобрела после того, как ее знакомый из милиции прошлой весной предупредил о появившейся в их районе банде беспредельщиков, Ольга решительным шагом пересекла дорогу и двинулась по направлению к большому лесопарку, за которым, собственно, и находился ее квартал.
Разумеется, в иных обстоятельствах она, несмотря на наличие оружия и даже некоторое умение с ним обращаться, приобретенное не без помощи того же Кольки, давнего друга детства, а ныне уважаемого капитана милиции в районном УВД, никогда бы не сделала подобной глупости. Уж лучше померзнуть на остановке, но все же дождаться транспорта и доехать почти до самого дома в безопасности, а не шататься ночью в одиночку по лесу, где в такое время суток весьма велика опасность нарваться на гопников или маньяка.
Однако тот же Колька вскоре ее успокоил, рассказав, что одной из банд, давно обитавшей в этом районе, пришел конец – видимо, им не повезло попасться какому-то мстителю, сильно разобиженному их художествами, который буквально испепелил их, по всей видимости потратив на это доброе дело не одну канистру бензина. Остальные любители «уличной рыбалки», с тех пор весьма впечатленные этой ужасной смертью, попритихли, доставляя куда меньше проблем как гражданам, так и родной милиции.
– Да и, в конце-то концов,– рассуждала она, шагая по занесенной снегом тропинке,– какой более-менее нормальный маньяк или грабитель хоть нос высунет в такую погоду из дому! Тем более в выходной! Сидят себе небось дома, чай с медом пьют и в ус не дуют, не то что молодая и красивая сотрудница «скорой», которую администратор сегодня на дежурство поставил! И которая в результате вынуждена по такой погоде в одиночестве переться домой через темный, холодный и, чего уж там скрывать, весьма страшный лес!!!» На этих мыслях, она покрепче сжала рукоять «Осы»[1] и, немного подумав, даже достала пистолет из кармана.
– Ну и пусть выгляжу как дура,– пробормотала она себе под нос,– зато на душе спокойней! – Несмотря на тренировки, Ольга была отнюдь не уверена, что в случае необходимости успеет достаточно быстро достать оружие, и поэтому решила для самоуспокоения нести его просто в руке. Раскрыв блок стволов, она взглянула на заряд: – Все верно. Первый – светошумовой и три пули.– Несколько успокоенная, она привела оружие в боевое положение и продолжила свой путь.
Вскоре, вытащенные из теплого кармана, начали мерзнуть руки, однако Оля отнюдь не спешила вновь засунуть их в тепло, здраво рассудив, что пусть лучше немного замерзнет, зато на душе будет спокойней.
– В конце концов, руки дома в воде отогрею, а вот нервы не восстанавливаются,– тихо пробормотала она и улыбнулась, не опуская пистолета.
В это время между деревьями проглянула небольшая, освещенная выглядывающей из разрывов туч полной луной поляна, находящаяся почти в центре лесопарка, где летом Ольга с друзьями частенько жарила шашлыки.
Сейчас, ночью, при лунном свете, заваленная огромными, блистающими под луной, точно горы бриллиантов, сугробами, окруженная высокими заснеженными соснами, в темноте напоминающими витязей-великанов, богатырей в блистающей броне, несущих вековечную стражу морозных сокровищ, эта насквозь знакомая, исхоженная вдоль и поперек полянка имела вид странный и загадочный, словно вышедшая из какой-нибудь новогодней сказки.
Очарованная красотой пейзажа, Ольга на мгновение замерла, наслаждаясь сказочным видом. И тут что-то чужеродное, мелькнувшее на мгновение над центром поляны, привлекло ее внимание. Какая-то красноватая вспышка… Затем еще, еще… Отвлекшись от любований зимними красотами, девушка развернулась в сторону привлекшего ее внимание нового явления и изумленно вздохнула. То, что она сейчас видела, просто не могло существовать в действительности, подходя скорее для какого-нибудь фэнтези-романа, но уж никак не для реальной жизни!
Тонкая бордово-алая нить разрезала воздух, быстро развернувшись в пылающий алый круг, откуда кубарем вывалилась невысокая фигурка в белой шубе с надетым поверх нее пробитым в нескольких местах пластинчатым доспехом все того же белого цвета. Из-под островерхого, со стальной полумаской, надо сказать, весьма побитого шлема виднелись длинные светлые волосы, изрядно испачканные в крови. Пошатываясь, воин поднялся на ноги, прижимая руку к левому боку, откуда из пробоины доспеха тонкой вишневой струйкой бежала кровь.
Но на этом явления не закончились. Портал – а теперь в этом не было никаких сомнений – вспыхнул вновь и угас, оставив на испачканном кровью первого пришельца снегу двух растерянно озирающихся рослых воинов в вороненых доспехах, несколько напоминающих облачение рыцарей Тевтонского ордена, как их показывали в фильме про Александра Невского.
Увидев новых пришельцев, первый вышедший из портала что-то глухо прорычал на незнакомом языке, причем, судя по интонации, это был отнюдь не боевой клич, а какая-то из вариаций извечного «ну твою ж мать!!!», и, взмахнув мечом, немедленно атаковал противников, словно позабыв о собственных ранах.
Ольга, словно завороженная, следила за разгоревшимся боем. «Витязь», как она немедленно окрестила первого пришельца, несмотря на небольшой рост, раны и, как она наконец-то смогла разглядеть, весьма хрупкое телосложение, довольно уверенно отбивался от наседавших на него двоих «тевтонцев». Было ясно видно, что поодиночке никто из них не составлял бы для него серьезной опасности. Но вот вдвоем и на раненого… Постепенно, видимо от большой кровопотери, движения его замедлялись, и он успевал уворачиваться от клинков «тевтонцев» только в самые последние мгновения.
Ольга всем сердцем болела за «витязя», но вмешиваться и обнаруживать свое присутствие, несмотря на наличие пистолета, вовсе не спешила. В конце концов, ну что такое «травматика» против воина в полном доспехе? Игрушка, и не более. Она и плотную шубу-то не всегда пробивает… Что уж говорить о латах.
Внезапно резкий порыв ветра взметнул снег за спиной сражавшегося явно из последних сил «витязя», на мгновение запорошив забрала «тевтонцам». Невысокий боец немедленно воспользовался представившейся возможностью, всадив длинный и узкий, льдисто сверкающий при свете луны меч точно под край глухого, смахивающего на ведро шлема одного из своих противников.
Из-под «ведра» раздалось сдавленное бульканье, и левый «тевтонец», взмахнув руками, стал оседать на землю, обильно орошая снег неправдоподобно алой кровью, потоком хлынувшей из-под шлема.
Однако на этом успехи «витязя» и закончились. Второй из «тевтонцев», услышав хрип своего товарища, перестал пытаться очистить от снега забрало и, резким движением сорвав с головы шлем, яростно набросился на уже покачивающегося «витязя». На его довольно обычном, слегка грубоватом, но вполне человеческом лице яростно сверкали зеленые глаза с вытянутыми, как у кошки, вертикальными зрачками.
Тут Ольгу оставили последние сомнения. «Витязю», несомненно представителю светлых сил добра, на что прямо указывали белые одежды и доспехи, сейчас отчаянно отбивающемуся от какого-то приспешника очередного Темного властелина (согласно всем каноном фэнтези и сказок именно подобные типы очень любят одеваться в вороненые доспехи, нападать двое на одного и имеют вертикальные зрачки), необходимо было срочно помочь. Причем именно срочно!!! Отбивающийся с огромным трудом, он уже не раз пропускал удары и вдобавок к уже полученным ранениям заполучил еще пару, а то и больше. По крайней мере, левая рука у него полностью обвисла, крови на шубе изрядно прибавилось, а шлем обзавелся еще одной внушительной вмятиной.
Воспользовавшись тем, что в пылу схватки противники вплотную приблизились к опушке, за одним из деревьев которой она и укрывалась, Ольга решительно выступила вперед и, прикрыв глаза ладонью, выстрелила в сторону сражающихся светошумовым патроном. Эффект был оглушительным, причем во всех смыслах этого слова сразу. На мгновение схватка замерла. Сражавшиеся бойцы, близоруко щурясь, отшатнулись друг от друга, протирая разом ослепшие от яркой вспышки глаза.
Но этого Ольге показалось мало. Наведя лазер целеуказателя чуть повыше лба «тевтонца», где, как она знала, у человека находятся самые толстые кости (становиться убийцей ей никак не хотелось), она выстрелила из второго ствола. Резиновая пуля ударила именно туда, куда ей и хотелось. Глухо булькнув, «тевтонец» осел на снег, потеряв сознание. На его покрытой коротко стриженными темными волосами голове наливалась кровью длинная царапина, оставленная скользнувшей пулей.
– Сотрясение мозга средней тяжести,– профессионально констатировала Ольга, выходя на поляну.
Заметивший ее и явно понявший, кому он обязан спасением, «витязь» коротко поклонился, произнеся какую-то певучую фразу.
– Не понимаю.– Ольга развела руками.
«Витязь» кивнул вновь и, видимо, собрался сказать что-то еще, но тут его внимание привлек завозившийся «тевтонец». Прежде чем Ольга смогла что-либо сказать или сделать, «витязь» коротким скользящим шагом метнулся к недобитому врагу и быстрым движением вонзил свой меч в его горло.
Это действие, вероятно, отняло последние силы раненого бойца. Покачнувшись, он кинул отчаянный взгляд на испуганную девушку и медленно осел на окровавленный снег рядом с телом своего противника.
0
