Встреча в Вене
Лучиано окинул взглядом гробы, стоявшие вдоль стены. На них было разложено множество предметов одежды: куртки, сюртуки*,[1] брюки, рубашки и жилеты разного покроя и всех мыслимых оттенков. Кроме того, здесь были шейные платки*, шляпы, ботинки, перчатки и элегантная трость с резным набалдашником.
Вампир задумчиво посмотрел на куртку цвета мха, которую он надел поверх полосатого жилета и панталон* насыщенно-коричневого цвета. Ярко-желтый шейный платок и лаковые ботинки с белыми гамашами* дополняли костюм.
Лучиано вздохнул, снял с головы новенький цилиндр и бросил его на стоявший перед ним гроб.
– Я не уверен. Дарио, у тебя есть еще что-нибудь?
Слуга молча протянул ему белую шелковую рубашку, строгие черные брюки и длинный фрак из такой же ткани. Лучиано снова посмотрел на себя и нахмурился.
– Что-то не так, дорогой кузен?
Улыбка Кьяры озарила сырую, похожую на склеп комнату, находившуюся в крыле Золотого дома*, который некогда был римским дворцом Нерона.
Лучиано беспомощно вскинул руки вверх.
– Я не знаю, что взять с собой в Вену. Мне нечего надеть!
– Ах ты, бедняжка! – насмешливо сказала вампирша. – А я-то думала, что такие заботы являются привилегией слабого пола.
Кьяра подошла ближе. Лучиано снова с завистью признался себе в том, что его кузина выглядела сногсшибательно. Как и большинство представительниц клана Носферас, она была от природы наделена пышными черными кудрями и роскошными, женственными формами. Но Кьяра была также одним из немногих вампиров римского клана, которые не отличались чрезмерной жаждой крови – пристрастием, которое могло повлечь за собой самые серьезные последствия. Одним из примеров такой несдержанности являлся ее двоюродный брат Маурицио, которого можно было сравнить разве что с бесформенной массой. Его кот Оттавио был таким же толстым, как и хозяин.
Фигура Кьяры прекрасно гармонировала с ее круглым симпатичным лицом, и вампирша умела с помощью одежды подчеркивать свои достоинства. Сегодня на ней было платье из шелковистой тафты темно-синего цвета, бесчисленные складки почти касались земли. Белую кожу декольте обрамляли черные кружева, а чуть выше переливалось колье с сапфирами и жемчугом.
Лучиано с трудом оторвал взгляд от этого зрелища. А ведь Кьяра была его кузиной! Он спрашивал себя, как бы отреагировали на ее появление наследники других кланов. Возможно, в новом учебном году ему следует присматривать за Кьярой, чтобы никто не осмелился приставать к ней. Все-таки они уже не дети: и ему, и его кузине исполнилось шестнадцать.
Кьяра осмотрела каменную комнату и одним движением руки собрала разложенную перед Лучиано одежду.
– И это все? – спросила она насмешливо.
Вампир кивнул с несчастным видом.
– Пока что да.
– А что там? – спросила вампирша и показала на целую гору вещей, которая в несколько раз превосходила размеры разложенного на гробах гардероба Лучиано.
– Разное старье, которое мне больше не подходит.
Кьяра вытащила из этой кучи элегантные брюки и бордовую куртку и протянула их кузену.
– Мне эти вещи кажутся не такими уж плохими и старомодными. Примерь!
Лучиано неохотно подчинился ее просьбе.
– Все это мне больше не подходит. За лето я вырос не меньше, чем на ладонь.
– И заметно похудел, – озадаченно произнесла Кьяра, когда Лучиано застегнул брюки, которые, казалось, вот-вот соскользнут с него.
Она опустила взгляд. Брюки едва доходили до середины икр. Кьяра со смехом покачала головой.
– Нет, это ты и вправду больше не сможешь носить. Попробуй примерить черный фрак, который подобрал Дарио.
Лучиано послушался.
– Да, неплохо, но он такой мрачный… ну да, совсем черный. Ты так не думаешь?
– Это именно то, что называют элегантностью.
Кьяра, покачивая бедрами, подошла к Лучиано и ткнула ухоженным длинным пальчиком ему в грудь.
– Не то чтобы я имела что-то против пестрой одежды, но мне кажется, что я уже слышу едкие замечания Франца Леопольда, увидевшего тебя в таком виде.
Лицо Лучиано исказила недовольная гримаса. Ему нечего было возразить.
– Лучше прикажи сшить тебе еще один черный фрак, – посоветовала Кьяра, – и, может быть, сюртук из светло-серого сукна к этим панталонам. Если ты не в силах отказаться от любимой разноцветной одежды, то лучше всего отдать предпочтение темно-синему цвету!
– Хорошо, если ты так считаешь, – уступил Лучиано и поправил новый фрак, в то время как Дарио завязывал на нем узкий белый галстук.
Кьяра мелкими шажками направилась к двери и, дойдя до нее, еще раз обернулась.
– Ты хоть знаешь, как хорошо ты выглядишь?
Лучиано недоверчиво посмотрел на нее, но ни в голосе кузины, ни в выражении ее лица не было и тени насмешки.
– Я? – переспросил он немного скептически.
Вампир смущенно провел пальцами по своим черным волосам, и они снова начали торчать во все стороны.
Кьяра с серьезным видом кивнула. Потом ее губы растянулись в лукавой усмешке.
– Я уже вижу, как исказится от зависти лицо Франца Леопольда!
Она радостно рассмеялась и, приплясывая, выбежала из комнаты.
Немного сбитый с толку, Лучиано повернулся к слуге.
– Кьяра опять преувеличивает. Всем известно, что Дракас невероятно прекрасен – по крайней мере внешне. О его характере лучше не упоминать, – добавил Лучиано, однако выражение его лица лучше всяких слов говорило о том, что он думает о венце. – К сожалению, Лео – само совершенство.
– Это дело вкуса, – ответил слуга со свойственным ему бесстрастием. – Но если вы хотите знать мое мнение, то я согласен с госпожой Кьярой. Вы очень изменились, и вам не нужно бояться сравнения ни с одним вампиром, в том числе и с Дракас.
Лучиано не знал, что на это ответить. Неужели он действительно преобразился? Вампир взглянул вниз, на свой стройный торс, и начал рассматривать длинные ногти, которые он больше не грыз от волнения, как это было в первые годы обучения в академии. Лучиано подумал об Иви и почувствовал, как его губы расплываются в улыбке. Теперь он еще больше радовался тому, что снова увидится с наследниками других кланов и проведет целый год в академии юных вампиров, обучаясь различным магическим способностям. Несмотря на то что на этот раз их обучение будет проходить в Вене. Нельзя сказать, чтобы Лучиано имел что-то против этого города. Ничто не волновало его меньше, чем ненависть, которую римляне испытывали к Габсбургам. Дракас – вот кто действовал на него подобно желудочной язве, даже когда Лучиано видел только одного из них!
Да, у отдельных вампирских кланов были особые предпочтения и – главное – личная вражда с определенными семьями, которая взращивалась столетиями и лишь укреплялась во время бесконечных войн. Но эта вражда должна была остаться в прошлом. Именно для этого четыре года назад предводители кланов Носферас из Рима, Фамалия из Гамбурга, Лицана из Ирландии, Дракас из Вены и Вирад из Лондона собрались вместе и основали академию. С этого времени вампиры, особенно юные, пытались преодолеть старые предрассудки. И, по мнению Лучиано, они совсем недурно справлялись со своей задачей. Его лучшими подругами по-прежнему были Алиса де Фамалия и Иви де Лицана. Отношения с Францем Леопольдом, по правде говоря, нельзя было назвать теплыми. Но они стали лучше, по крайней мере Лучиано иногда так казалось.
Долгое путешествие на поезде осталось позади. Закрытые в ящиках вампиры вынуждены были несколько часов лежать без движения, слушая перестук колес. Самым неприятным в таком способе путешествия было то, что ничто не могло отвлечь их от мыслей о крови.
– Я сейчас умру от голода! – простонала Кьяра, прижимая ладони к туго затянутому корсету.
– Не выдумывай, – сдержанно ответил Лучиано. – Ты не можешь умереть, и уж тем более от того, что потерпишь пару часов без крови.
Кьяра сверкнула глазами.
– Спасибо за разъяснение. И от кого я это слышу? От своего ненасытного кузена. Или ты хочешь сказать, что жажда крови тебя совсем не мучает?
Лучиано немного задумался и отрицательно покачал головой.
– Нет, я не так уж голоден, – удивленно отметил он. – Я больше думаю о том, как приятно будет снова всех увидеть.
– Вы только посмотрите, как расчувствовался наш кузен! – сказал его старший брат Маурицио и впился зубами в крысу, которую поймал его верный кот Оттавио. – Я считаю, что нет ничего лучше свежей теплой крови!
– Да, по тебе это видно, – ответил Лучиано.
За последние годы Маурицио стал еще более толстым и непривлекательным. Рядом с худощавой Леонардой, служанкой Кьяры, он выглядел почти гротескно. Леонарда по-прежнему обладала стройным телом тринадцатилетней девочки, которой она была в тот день, когда один из Носферас укусил ее и превратил в вампира. В отличие от чистокровных вампиров, нечистокровные, именуемые в некоторых кланах тенями или слугами, со дня превращения ничуть не изменялись, сколько бы лет им ни было. Каждый вечер они поднимались из гробов такими, какими были в ночь своей смерти. По крайней мере внешне. Ведь, как и у всех вампиров, силы, опыт и знания у слуг со временем увеличивались и делали их смертельно опасными охотниками. При этом нечистокровные не могли обращать людей в вампиров – им это не разрешалось. Лучиано не знал, осмелился ли когда-нибудь кто-то из слуг нарушить этот запрет и попробовать превратить человека в вампира. Но как чистокровные, так и нечистокровные вампиры в определенный момент достигали наивысшей точки развития и с этих пор становились все слабее. Это не значило, что теперь вампир мог умереть как обычный человек. Старейшины все больше и больше отстранялись от остальных, все реже ходили на охоту и поручали юным и сильным представителям клана заботиться об их благополучии. Так они продолжали существовать до тех пор, пока не решали уйти из жизни. Тогда вампиры находили укромный уголок и устраивались там, чтобы в последний раз взглянуть на восходящее солнце.
В отличие от похожей на ребенка тени Кьяры, слуга Маурицио Пьетро был крупным и сильным. Леонарда нагрузила его целой грудой шляпных коробок своей хозяйки. Рядом с ними стоял Дарио – новая тень Лучиано, к которой наследник клана Носферас все никак не мог привыкнуть. Его слугой был Франческо, пока в Ирландии сердце нечистокровного вампира не пронзила серебряная пуля, которая и уничтожила его. Предводитель клана Носферас Клаудио настоял на том, чтобы Лучиано дали нового слугу, и теперь ему прислуживал Дарио, который когда-то был тенью старейшины Джузеппе де Носферас – дедушки Клаудио, возглавлявшего прежде клан римских вампиров. Джузеппе постиг ужасный конец: его сердце пронзили острием меча, а голову отрубили. При одном воспоминании о той ужасной ночи Лучиано бросало в дрожь.
– Лучиано! – голос Алисы вывел его из раздумья и прогнал мрачные воспоминания.
Подобрав длинные юбки, она мчалась к нему по ночному перрону. Лучиано видел, как воланы платья развевались вокруг ее оголенных лодыжек.
Это была все та же Алиса! Она немного подросла, ее мальчишеская фигура стала более мягкой и женственной, но это не значило, что ее поведение хоть немного изменилось. Алиса по-прежнему не желала вести себя так, как это подобает благовоспитанным юным дамам. С сияющим лицом вампирша бросилась к нему на шею.
– Лучиано, ну наконец-то! Все остальные прибыли еще вчера.
Немного смущенный Лучиано отстранился от наследницы клана Фамалия. Возможно, все дело было в сиянии ее нежно-голубых глаз или в красноватом оттенке, который придавали ее светлым волосам газовые фонари, но ее щеки казались почти такими же розовыми, как у людей, а не фарфорово-белыми, как у других вампиров.
– Ты хорошо выглядишь! – сказал Лучиано и поприветствовал ее кивком головы.
Алиса широко улыбнулась.
– Я хотела сказать тебе то же самое! – воскликнула она и присвистнула сквозь зубы, словно мальчишка. – Лучиано, я уже вижу, как все венки выворачивают шеи, пытаясь рассмотреть тебя!
– Дорогая Алиса, с каких это пор ты обладаешь даром предвидения? Насколько мне известно, ты даже не научилась проникать в чужие мысли.
Этот немного гнусавый голос заставил Лучиано вспомнить о некоторых неприятных для него событиях, которые он бы с радостью навсегда прогнал из своей памяти. Франц Леопольд де Дракас с нахальной ухмылкой протянул ему руку.
– Брось, Лео! – тихо прошипел Лучиано. – Даже не пытайся читать мои мысли.
Франц Леопольд презрительно отмахнулся.
– Что значит «не пытайся»? Я не ограничиваюсь попытками, если что-то решил. Но можешь успокоиться. Что такого интересного может быть у тебя в голове, о чем я до сих пор не знаю?
Лучиано не стал ввязываться в спор. Вместо этого он повернулся к Алисе.
– Как поживают члены клана Фамалия? Вы все еще живете в каютах старого разбитого фрегата?
Алиса покачала головой.
– Нет, мы бы вряд ли там поместились. Мы переехали в старое здание, расположенное на краю порта. Оно, однако, служит нам временным жилищем, пока люди не застроили этот район пакгаузами. Ты не поверишь, как быстро вырастают современные здания, которые возводят из стальных балок и кирпича. Люди забивают в болотистую почву острова сваи, на которых могут быть построены огромные здания…
Но Лучиано уже не слушал ее. Его взгляд был прикован к изящной фигуре вампирши с серебристыми волосами, приближавшейся к нему. Как всегда, ее сопровождал белый волк.
Иви-Мэри де Лицана протянула Лучиано маленькую белую ладонь и так посмотрела на него своими бирюзовыми глазами, что у Носферас чуть не закружилась голова.
Глубокий голос вампирши совсем не соответствовал ее стройной девичьей фигурке.
– Лучиано, какая радость снова встретиться с тобой!
Алиса взяла подругу из Ирландии под руку.
– Он так вырос и изменился! – сказала она, не переставая удивляться.
Иви кивнула и шутливо добавила:
– Ты права. Лучиано стал настоящим Адонисом.
Улыбка Носферас померкла, когда он увидел двух вампирш, стоящих рядом. Да, он заметно вырос и изменился. Как и Алиса, и остальные наследники. Тем сильнее бросалось в глаза то, что у Иви по-прежнему было тело тринадцатилетней девочки, которой она когда-то была.
«Четырнадцатилетней! Мне тогда было четырнадцать. Не делай меня младше, чем я есть», – раздался у него в голове немного укоризненный голос.
– Это не повод для шуток, – пробормотал Лучиано. – Если у остальных есть глаза и они хоть раз посмотрят на тебя внимательно, то правда выплывет наружу.
Иви покачала головой.
– В некоторых случаях вампиры так же слепы, как и люди. Они тоже видят лишь то, что хотят видеть и что подсказывает им разум: наследницу Лицана!
– Но я-то замечаю это и даже не хочу думать о том, что случится, когда Дракас станет известно о твоей тайне.
Нечистокровная среди наследников! Исключить Иви из академии – самое безобидное, что они могут сделать. Лучиано вопросительно посмотрел на Франца Леопольда. На лице венца отразилась ярость.
– Тогда мы должны постараться, чтобы это оставалось тайной!
Лучиано выдержал его взгляд.
– Почему ты так на меня смотришь? Я никому об этом не скажу, можешь не сомневаться!
– В нашем доме нужно следить не только за своими словами! – сказал Франц Леопольд.
«А и за мыслями!».
Голос Дракас так громко прозвучал в голове у Лучиано, что тот схватился за виски.
– Проклятье, что это значит?
Франц Леопольд пожал плечами.
– Я уже пытался объяснить тебе, что ты сам своими безрассудными мыслями больше всех подвергаешь Иви опасности.
Лучиано испуганно посмотрел на Иви, но она, казалось, излучала безмятежное спокойствие. Или ей, как всегда, удавалось скрывать свои заботы от друзей? Иви снова взяла Лучиано за руки.
– Конечно же, ты не выдашь мою тайну, даже если будешь думать обо мне, ведь ты не относишься ко мне как к нечистокровной.
Лео тоже не смог прочесть это в твоем разуме, хотя тебе уже давно известна правда.
Лицо Франца Леопольда помрачнело.
– Пойдем. Фиакры* давно прибыли, и остальные вампиры уже садятся в них.
Он резко повернулся и удалился широким шагом. Очевидно, ему не хотелось вспоминать о том болезненном мгновении, когда он узнал, что вампирша, в которую он влюблен, была нечистокровной и обманывала их всех. Лучиано снова спросил себя, что стало для Дракас большим разочарованием. Во всяком случае сам Носферас не обижался на Иви за то, что она скрывала от них свое происхождение, и не находил ничего особенного в том, что она была нечистокровной, хотя он никогда бы не поставил ее на один уровень с остальными слугами. Иви была особенной! И она всегда останется для него такой.
– Что бы ни случилось, я с тобой и всегда приду тебе на помощь, – сказал Лучиано, обращаясь к Лицана, хоть и осознавал, что в ее хрупком теле кроются такие силы, о которых он даже не догадывался. К тому же рядом с ней всегда был ее родной брат – оборотень Сеймоур. Клятва, которую он только что дал Иви, была просто смешной!
Но ирландка, казалось, так не думала. Она улыбнулась и поблагодарила Лучиано.
– Хоть я и считаю, что ничего не произойдет. В этот раз нас ждет спокойный учебный год, во время которого мы будем тратить наши силы на то, чтобы научиться совершенно новым магическим способностям, – сказала она с уверенностью в голосе.
Знала ли Иви, что все будет совсем не так, как она только что сказала? Вампирша устремила взгляд в ночное небо, где над их головами кружила стая воронов. Потом птицы направились на север и исчезли из виду. Иви с отсутствующим видом подала руку Лучиано, и он повел ее вдоль перрона. Носферас спрашивал себя, о чем она сейчас думала. И только Алиса, радостно рассказывавшая о своем прибытии, казалось, не замечала мрачной атмосферы, которая словно черной пеленой накрыла ее спутников.
Все четверо заняли места в открытом ландо*. Лошади тронулись. Карета, в которой сидели Кьяра и Маурицио, и обе повозки, груженные багажом, быстро скрылись из виду. Фиакр катился по широкой улице. С правой стороны возвышались два небольших, но роскошных замка, соединенных длинным парком. Фасад здания в стиле барокко, расположенного выше на склоне, отражался в раскинувшемся перед ним озере.
– Как красиво! – восторженно воскликнула Алиса. – Кто там живет?
Франц Леопольд пожал плечами.
– В сущности, там уже никто не живет. Оба здания принадлежат Габсбургам, которые выставляют там художественные коллекции и время от времени устраивают в роскошных залах балы-маскарады*. Эти замки были построены для принца Евгения Савойского, о котором венцы предпочитают думать как о герое, спасшем их город от турок. Они называют его своим благородным рыцарем и великодушно забывают о том, что Евгений Савойский был французом, то есть родился в стране их заклятых врагов. Кроме того, никто не вспоминает о том, что этот полководец во время военных походов совершил множество жестоких поступков, жертвами которых стали жители некоторых городов. Это могло бы затмить блеск благородного образа, который был создан. – Франц Леопольд с презрительной миной взмахнул рукой. – Не важно. Во всяком случае полководцем Евгений Савойский был хорошим.
Вампиры приближались к городу. Окруженные садами, одиноко стоящие низенькие домики сменились многоэтажными городскими зданиями и доходными домами. Карета пересекла длинную площадь с фонтаном. В небо устремлялась огромная струя, которая была выше окружавших ее строений.
– Какой удивительный фонтан! – заметила Иви. – Похоже, Вена не страдает от нехватки воды.
Франц Леопольд покачал головой.
– Совсем наоборот. Водоснабжение всегда было большой проблемой нашего города. Особенно когда Вена и Дунай загрязнялись вследствие паводков и в городе вновь и вновь вспыхивали эпидемии холеры. Но несколько лет назад в Вене по приказу Франца Иосифа был проложен 1-й Венский водопровод, чудо современной техники: он собирает воду из горных источников, которые находятся более чем в ста километрах отсюда. Создатели водопровода воздвигли этот фонтан в качестве ежедневного напоминания о своем небывалом успехе, благодаря которому у венцев наконец-то появилась хорошая питьевая вода.
Вампиры ехали дальше. Несмотря на ночное время, на улицах царило оживление. Впрочем, тяжелогруженых карет было гораздо больше, чем фиакров и прогулочных экипажей. Вампиры лихо обгоняли их. Некоторые ломовые извозчики выкрикивали им вслед проклятия и грозили кулаком, но Матиаса, тень Франца Леопольда, сидевшего на козлах, это, похоже, нисколько не смущало.
– По большим площадям лошадей можно направлять только шагом, а на остальных улицах разрешается ехать легкой рысью. Вряд ли можно сосчитать несчастные случаи, происшедшие на улицах города по вине неосторожных возниц. – Франц Леопольд широко усмехнулся. – Но дозорные патрули, которые присматривают за движением на ночных улицах Вены, никогда не осмелятся остановить карету с княжеским гербом и потребовать у кучера штраф. Такое возможно только с мелкими людишками.
– Это несправедливо! – с негодованием воскликнула Алиса.
В глазах Франца Леопольда мелькнул озорной огонек.
– Да, но зато удобно.
В конце площади Матиас, не снижая бешеного темпа, свернул на необычайно широкую аллею, обрамленную роскошными молодыми каштанами. Лишь кое-где росли платаны, которым венский климат, по всей видимости, не шел на пользу.
– Матиас, ты можешь ехать медленнее, чтобы мы могли спокойно осмотреть все вокруг? – крикнула вознице Иви, на которую вид этой прекрасной улицы, казалось, произвел не меньшее впечатление, чем на Алису.
Слуга, сделав элегантный маневр, обогнал очередную конку, медленно катившуюся по рельсам, и пустил лошадей шагом. Гости изумленно оглядывались по сторонам.
– Ширина этой улицы, должно быть, составляет более шестидесяти шагов, – предположила Алиса.
Франц Леопольд кивнул.
– Да, на той стороне находится дорога для конных прогулок. Вон там расположен тротуар для пешеходов, а эта часть улицы предназначена для конки и карет. Простые повозки должны передвигаться по отдельной улице, которая расположена за этими домами и образует кольцо вокруг Вены.
– Так, значит, мы находимся в месте, где можно увидеть лишь роскошь и тщеславие венского общества, – с иронией подытожил Лучиано, который в течение всей поездки не проронил ни слова.
Франц Леопольд задумчиво кивнул.
– Если ты хочешь сказать, что новоиспеченная знать, получившая дворянские титулы за деньги, пытается воздвигнуть себе памятник с помощью этих роскошных дворцов, то я вынужден с тобой согласиться. Вряд ли найдется хоть один венец из старинного дворянского рода, который построил себе дворец на Рингштрассе. Старые дворцы в стиле барокко расположены на Херренгассе, А летние резиденции с парковыми комплексами – за городом.
Справа от кареты показался еще один прекрасный парк, а слева – очередной пятиэтажный дворец с мезонином*, примыкавший к предыдущему зданию.
– Судя по твоему неодобрительному замечанию о новоиспеченных дворянах, дом Дракас находится не на Рингштрассе, – сказала Алиса. – Осмелюсь даже предположить, что вы живете на старинной Херренгассе среди равных себе.
Франц Леопольд спокойно отреагировал на эту провокацию.
– В первом случае ты угадала, а во втором нет. Мы занимаем соответствующий нашему уровню воздвигнутый над стенами бастиона* дворец Кобург, из окон которого всегда можно полюбоваться прекрасным видом на Городской парк.
Как раз в тот миг, когда Дракас произносил эти слова, линия зданий слева от них закончилась дворцом в стиле итальянского барокко. За ним был разбит уступчатый сад с низкими павильонами, прерывавший ряд дворцов, и открывался вид на возвышающееся за ним здание.
– Да, резиденция Дракас поистине роскошна, – вынужден был признать Лучиано, окинув взглядом стройные ряды колонн, возвышающихся перед немного выступающей центральной частью здания. Пилястры левого и правого крыла гармонично продолжали этот мотив. Крыша дворца была украшена каменными балюстрадами и множеством скульптур. На почтительном расстоянии от дворца и окруженного изгородью сада летало несколько ворон.
Залитый лунным светом особняк, казалось, излучал самодовольство. Фундамент дворца на несколько метров возносил его над Рингштрассе и даже над крышами расположенных посреди сада зданий. Особняк Дракас напоминал возведенную на холме средневековую крепость.
Франц Леопольд одобрительно кивнул, когда Алиса произнесла эти мысли вслух.
– Это ты верно подметила, – сказал он, когда карета проехала вверх по склону, свернула на Зайлерштетте и остановилась перед фасадом здания. – Как я уже говорил, дворец построен на стенах бастиона, то есть старых городских укреплений. В Средние века они состояли из городской стены с башнями и прорытого перед ней рва. Но в шестнадцатом веке стена была перестроена, и на ее месте возникла крепость в форме звезды с выдвинутыми вперед бастионами и соединявшими их отрезками крепостной стены, которые также называют куртинами*. Вокруг крепости простиралась голая, незастроенная равнина, гласис*, которая не позволяла врагам незаметно подобраться к стенам. После того как укрепления снесли, на месте гласиса была проложена Рингштрассе. От старой крепости осталась лишь небольшая часть, расположенная под нашим дворцом. Я с удовольствием покажу ее вам. Она состоит из бывших казематов*, подземных переходов и складов оружия, которые можно использовать не только в качестве конюшен. – Вампир улыбнулся, и его острые клыки сверкнули в приглушенном свете ламп.
Матиас направил лошадей в одни из ворот, за которыми почти сразу же начинался вестибюль*. Лучиано удивленно огляделся.
– Даже Матиасу не удастся здесь развернуться.
– А ему и не нужно разворачиваться, – ответил Франц Леопольд. – Специальный проезд, предназначенный для экипажей, проходит под зданием, а потом заворачивает в сторону и выходит обратно на Зайлерштетте.
– Чтобы живущие в этом доме дамы, выходя из кареты, не боялись замочить свои туфли, – жеманно проговорила Алиса, подражая речи кузин Франца Леопольда.
– Именно, – ответил он. – Я рад, что даже Фамалия признала необходимость этой конструкции.
Хотя этот словесный поединок напомнил Лучиано прежние перепалки Алисы и Франца Леопольда, римлянин отметил, что тон, которым они говорили друг с другом, смягчился. Они даже улыбнулись друг другу.
Один из слуг с поклоном открыл дверцу экипажа и протянул руку, чтобы помочь вампиршам спуститься на землю, прежде чем Лучиано успел предложить Иви свою помощь.
– Неужели он думает, что без него мы запутаемся в собственных юбках? – немного раздраженно пробормотала Алиса.
Иви покачала головой.
– Это всего лишь дань вежливости и уважению.
– Которые Дракас проявляют по отношению к другим кланам? Мне трудно это представить, – ответила ей Алиса. – Ты же не думаешь, что они изменились?
На лице Иви появилась сдержанная улыбка.
– Но я ведь могу хотя бы надеяться на это.
– Не стоит питать напрасных иллюзий! – ответила Алиса и с недоверием взглянула на слугу, который смотрел на них таким отсутствующим взглядом, словно они были невидимыми. Он сдержанно поклонился им.
– Не желают ли господа подняться вверх по лестнице? Вас ожидают в галерее.
Четверо друзей последовали его совету и оказались в вестибюле, потолок которого поддерживали несколько пар колонн. Здесь начинались роскошные лестницы, ведущие в бельэтаж*.
На втором этаже вампирам пришлось пересечь еще один вестибюль, прежде чем перед ними открылись створчатые двери галереи. Яркий свет, исходивший от множества свечей в хрустальных люстрах, на мгновение ослепил наследников.
Наконец они вошли в галерею, где главы клана Дракас должны были поприветствовать их и поздравить с началом еще одного учебного года в академии.
Вороны кружили над дворцом Кобург, стараясь не приближаться к каменным балюстрадам и кованой железной ограде, окружавшей сад и террасу. Казалось, что какая-то невидимая преграда не позволяет им подлететь ближе. Несмотря на это птицы внимательно следили за каждым движением, происходившим возле здания. Двое воронов опустились на крышу одного из павильонов, расположенных на территории парка, принадлежавшего Обществу садоводов, и не сводили глаз с праздно прогуливающихся по террасе фигур.
Еще две птицы уселись на газовых фонарях напротив дома, на другой стороне Зайлерштетте, а остальные продолжали кружиться над особняком. Вороны видели, как кареты с наследниками въехали на территорию имения, а вскоре после этого две из них снова выехали на улицу из других ворот.
Один из воронов, который казался крупнее остальных и внимательно наблюдал за происходящим единственным мутно-белым глазом, хрипло каркнул. По этому сигналу птицы покинули наблюдательные посты и присоединились к остальной стае, которая еще раз облетела вокруг здания и направилась на северо-запад.
Вороны присели отдохнуть на высокой, устремлявшейся в небо башне собора, потом немного покружились над ней и продолжили свой путь.
Вскоре после этого перед ними возникла церковь Святого Петра с широким куполом. Вороны еще не успели долететь до нее, когда из отверстия в фасаде восточной башни показались летучие мыши. Сначала их было около десяти, но потом к ним начали присоединяться другие. Летучих мышей становилось все больше и больше, и вскоре они окружили воронов плотным облаком. Летучие мыши – даже – гигантские вечерницы, размах крыльев которых составлял не меньше локтя – не относились к числу животных, которых опасались вороны. Скорее наоборот! Но эта все плотнее окружавшая их стая летучих мышей, с молниеносной скоростью метавшихся из стороны в сторону и оглушавших птиц резким свистом, сбивала воронов с толку. Они обратились в бегство. Лишь над площадью Архангела Михаила перед Хофбургом[2] летучие мыши разлетелись в разные стороны и вернулись к церкви Святого Петра.
Вороны сделали пару кругов над крышами Хофбурга, недоверчиво оглядываясь по сторонам, но летучие мыши не возвращались. В конце концов одноглазый ворон созвал остальных птиц, и они продолжили путь к Верингскому кладбищу.
Это было одно из кладбищ, построенных в конце восемнадцатого века императором Иосифом Вторым за чертой города, после того как плохое качество питьевой воды вынудило его издать указ о закрытии всех кладбищ и склепов Вены. Большинство погребенных здесь были пациентами госпиталя, расположенного в районе Альзергрунд, который также был застроен по приказу императора Иосифа Второго и во время его правления считался одним из самых лучших и современных районов города. На этом много раз расширявшемся кладбище покоились Людвиг ван Бетховен, Каролина Пихлер[3] и родители Франца Шуберта.
Однако Верингское кладбище уже давно закрыло свои ворота. Мертвецы тихо разлагались в своих могилах. Ни один смертный не нарушал их покоя, ни один могильщик не работал на этом кладбище, и торжественные погребальные процессии* с факелами и катафалками больше не проходили сквозь ржавые ворота, с тех пор как император Франц Иосиф приказал разбить огромное Центральное кладбище на юге города. Верингское кладбище было тихим и надежным местом, не сулившим никаких неприятных неожиданностей.
Вороны приземлились на одном из тисов, угрюмо стоявших посреди кладбища. Птицам не пришлось долго ждать: тяжелая каменная дверь одного из семейных склепов со скрипом отворилась и из нее вышла женщина. Она была высокой и худой. Длинные темные волосы обрамляли ее неестественно белое лицо. Шею и виски незнакомки покрывали шрамы, а изящно изогнутые брови оттеняли темные глаза. Женщина вытянула руку. Одноглазый ворон слетел с ветки и опустился на нее.
– Что вы можете сообщить? – спросила женщина хрипловатым голосом.
Ворон открыл клюв, но из его горла не вырвалось ни звука. Несмотря на это женщина кивнула, и ее лицо исказила свирепая гримаса.
– Хорошо. Значит, настало время действовать. Поднимайтесь! – сказала она, повысив голос. – Все наследники уже собрались в доме Дракас.
Ворон снова поднялся в воздух и вернулся к своей стае, в то время как по всему кладбищу стал раздаваться скрежет отодвигаемых в сторону камней, открывающихся склепов и поднимающихся могильных плит.